На игле.

ЛЮБОВЬ  НА  ИГЛЕ   

Психоделическая арт-мелодрама с элементами хорора и боевика.

 

Замок Кащея . Тронный зал в готическом стиле с легким налетом Арт-Нуво.

Кащей - высокий худощавый мужчина средних лет с рубленными чертами лица и пронзительным взглядом.  Одет в черные кожаные брюки, заправленные в высокие остроносые сапоги и  черную куртку военного покроя. Правый рукав куртки почти  оторван. Во взгляде тревога.

 

Кащей:

На кой я ляд позавчера

украл с банкета Василису?

Я с ней дойду до эпикриза

о раздвоении ума.

Такая шумная, как дрель

в полпятого утра за стенкой,

ехидная, и свиристелка,

и крутится, как карусель.

Конечно, глазки хороши,

и грудь колышется, как море.

Но вздорная такая - спорит,

что замуж вовсе не спешит.

Для сохраненья организма

нужна жена мне. И для дома.

Эй, где ты ходишь, Василиса?  

 

Покои Василисы. На окнах решетки, двери заперты снаружи на засов. Ранее были шикарно оформлены в стиле Рококо, сейчас отдаленно угадываемом в царящей разрухе. На полу надорванный персидский ковер, люстра торчит в камине, в косяк двери тамагавком вогнан кокошник. На паркете следы костра.

При громогласном крике Кащея на кровати кто-то зашевелился.

 

Василиса:

Ай, что за вопли? Что за гомон?

 

Как можно выспаться при шуме? Вот кошмар!

Тут на дворе уже давно десятый век,

а он невесту, как какой-то печенег,

в ковёр персидский завернул, да и украл!

Ну, не на ту напал! Тебе устрою!

Кого посмел ты, старый, уволочь?!

Не будь я старшая царя Семена дочь !

Все разнесу тут, как Агамемнон Трою!

Ишь! Захотел полцарства получить?!

И покуситься на законный папин трон?!

Иван прискачет, будешь обречён

на смерть. Все! Ты попал! Тебе не жить!

 

Двое охранников нерешительно открывают двери покоев Василисы, приглашая ее пройти к Кащею. Встав с кровати Василиса нестройным шагом идет к выходу из комнаты, уже на пороге останавливается, что-то вспомнив, возвращается и, уперевшись в косяк ногой, выдирает кокошник, икнув, нахлобучивает его на голову. На выходе делает «козу» одному из охранников, охранник падает в обморок.

 

Василиса проходит в тронный зал. Стол богато накрыт к трапезе.

 

Кащей:

Ну вот, опять...  А как глаза сверкают!

И как летает длинная коса!

Стройна, как горная коза. Аж сердце тает.

Эх, как бы я любил тебя! Но, раз нельзя,

отправлю завтра к твоему Ивану.

А как не красть? Когда две сотни лет,

какую вежливо не пригласишь к дивану,

так сразу: "Старый! Тощий! Ах уж, нет.

Мол, у него еды-то нет, похоже,

уж я найду себе и помоложе".

Эх, Вася! Да не папин трон мне нужен,

а твой блестящий ум... и - что под ним.

Тебе, Премудрой, я бы славным мужем

был, если бы нас брак соединил.

Коса какая! Словно плётка свищет,

у расхитительницы каменных гробниц!

Ещё б штаны из кожи и, хоть тыщи

врагов к твоим ногам сложил бы ниц.

Я, кстати, видел - в Генуе купцы,

на твой размерчик продают штанцы.

 

Василиса и Кащей трапезничают не отводя друг от друга глаз.  Левый глаз Кащея на 2-й минуте начинает  дергаться.

 

Василиса /про себя/:

(Какой мужчина! Все безбожно врали

мне при дворце. Умен, богат, брутал!

Понравилась девица – и украл

без всяких политесов и моралей,

как в тех романах, что читала ночью.

Сказал и сделал! Сердце бьётся как!

Такому не чета Иван-дурак.

Я, кажется, влюбилась… даже очень.

Он знает языки, на фортепьяне

вчера играл. Я слышала. Шарман!

Пленил меня и сердце своровал.

Он смотрит – становлюсь, как будто пьяной.

И путешествует по разным заграницам

в каких-то Генуях, мне говорит, бывал

и пялится на грудь… Каков нахал!

И - я кричу, а он совсем не злится…)

 

 

Скажите мне, Кащей, а что за место

те Генуи, где продают штаны?

Ведь папенька меня за край страны

не отпускал. Мне очень интересно.

 

У окрыленного явным успехом у дамы  Кащея перестает дергаться левый глаз и  к нему /Кащею/ возвращается красноречие.

 

Кащей:

Как не пускал? Какое изуверство!

Такую кралю! Милая моя,

для шоппинга там создана земля

и небеса. Нет лучше королевства,

чтобы одеть тебя от головы до пят.

Но лучше раз увидеть, говорят,

чем слушать басни сотни раз подряд.

Поедем вместе, приглашаю я,

нас заждалась с тобою

Генуя.

Лишь помни правило одно, не забывая:

кто одевает, тот и раздевает.

А я готов одеть тебя повсюду

и целовать от макушки до ног.

И на руках ещё (пока) носить бы мог.

 

Уже пьяненький и в конец раздухарившийся  Кащей, приосанившись,  вплотную приближается к Василисе.  Не забывая всеже в уме просчитывать  пути отхода и искать возможные укрытия.

 

    Василиса:

    (Ну, что ж, как минимум, одета буду!)

    Да хоть за край луны согласна я с тобой

    Но в качестве каком? Ну отвечай?

 

    Кащей:

     Женой!

    Бесспорно это. Мне ужо русалки

    так надоели со своим хвостом.

    Повертят - и ищи в воде потом.

    Все сапоги измочишь, а их жалко.

    И золота всё меньше в сундуках

    после знакомства остаётся что-то,

    а их же надо снова заработать,

    чтобы носить другую на руках!

    Но в целом свете не найти другую,

    как ты, Премудрой.

    Дай, что ль, поцелую…

 

/Пытаются целоваться./

 

 

Раздаётся грохот ударов в ворота . Кащей и Василиса обеспокоенно напряглись.

На сцену, путаясь в занавесе, вываливается огромный, глуповатого вида, блондин. Роняет меч.

Пытается поднять меч, роняет шлем.  Пинком отправляет шлем куда-то за кулисы. За кулисами слышится сдавленный вскрик, возникает грохот и легкая сумятица.

 

Голос Ивана- Дурака:

Эй! Тааам!  Подлый Кащей!

Давай, выходи-ка на ратное дело!

Ты думаешь, это в порядке вещей

любить наших девок?

Не жить тебе долго!

Я в утке надыбал намедни иголку,

смотри, поломаю её, и, ваще,

отдай Василису обратно, злодей,

поскорей.

 

Кащей становясь еще бледнее, хотя казалось бы уже не куда, заламывает руки и трагично падает на трон. На троне, в это время, на пледе  спал кот. /Да-да, у Кощея есть плед  и  кот, патамушта он /Кощей/свободный и независимый!

 Кот проснулся, но боится пошевелиться.

 

Кащей:

Припёрся. Что делать?

Судьба не индейка.

А жизнь без тебя не мила, без подтекста.

Чем лет ещё триста сидеть тут без секса

и глаз твоих карих, пускай околею.

Как думаешь, ведь неплохая идейка?

Пора на покой мне. Пожалуй, иди.

 

/Кащей берет кота и начинает в него рыдать!/

 

Ваcилиса ошарашено:

Да что же такое? Сдурел от любви?

Куда - околею? А Генуя где же?

Я только привыкла, что ты со мной нежен,

и быстро решились вопросы с квартирой…

Ты что же, бросаешь меня?

Очень мило!

 

Кащей, неразборчиво, продолжая плакать в кота :

Нет-нет, любимая! Я на пути у вас не встану.

Будь счастлива! Прощай, иди к Ивану.

 

Василиса:

А кто сегодня восхищался грудью?

Кто за мою любовь бороться будет?

Да сдался мне Иван с его зарплатой!

Премудра я, а не придурковата.

 

Кащей потихоньку приходя в себя:

 Постой, так он же всё-таки царевич.

 

Василиса:

Так их мильон. А он - такая мелочь.

Всё царство от дворца и до телеги

в пятидесятилетней ипотеке,

хазарам он выплачивает дань,

а все друзья - и бабники, и пьянь.

Известно же, что, с кем сведёт эпоха,

там и решат, что хорошо, что плохо.

 

Кащей, наконец отпуская фраппированного в край кота:

Но вы б красивых народили деток!

 

Василиса:

Я лучше в университетах

ещё лет десять поучусь. Ведь ты оплатишь?

 

Кащей:

Ах, умница какая! Щас заплачу.

 

/Ивану за окно/:

 Валил бы ты, Иван пожалуй, в баню.

Тебе уже не светит ни на грош.

 

Голос Ивана:

 Иди сюда! Прихлопну, словно вошь!

 

Кащей (берёт палицу):

Эх, Ваня, Ваня, милый,

что ж ты, Ваня?

Ты ж сам по проволоке идёшь.

 

Василиса, поставив руки в боки, сверкая глазами:

Так! Тихо все! Не кликать тут беду!

Мне драку здесь не надобно и даром!

Поранитесь, еще мне не хватало!

А ну, сиди, Кащей, сама сейчас пойду.

Не возражай! Ты обещал мне ночью

послушным быть. Тебя люблю я очень.

Не дело вам друг друга убивать.

(Здесь надо быть немного премудрее:

спасти и Ваню сразу, и Кащея).

 

Василиса решительным шагом выходит из комнаты, попутно делая «козу» стражникам у двери. Оба стражника падают в обморок.

 

   Голос Василисы за сценой:

    Ну Вааань, ну чё опять ты начинаешь?

    Ну, я ж тебе женою не нужна.

    Как к брату младшему к тебе была нежна,

    но не любила никогда, да ты же знаешь.

    Ты ж втрескался в сестру мою Аглаю!

    Мы с детства вместе, я тебя насквозь

    и вдоль и поперек до слова знаю.

    У вас на свадьбе буду первый гость.

    Свое нашла я счастье тоже. Он такой…

    Не всё соображает, но герой.  

    Словами описать и не смогу,

    как я люблю! Давай сюда иглу!!!

 

    Голос Ивана за сценой:

    Вот, блин. Какому, на фиг, брату?

    Я б и Аглаю, и тебя чуть-чуть посватал,

    ведь я царевич всё ж, а не дурак...

    Хотя бы на ночь... Что, совсем никак?

    Да что ж ты лупишь по рукам? Какая злая!

    Ээээээ... ладно. Только, если ты Аглае

    расскажешь, что я крут и молодец,

    тогда иди с кем хочешь под венец,

    хоть с этим перцем с лысой головой.

    На, подавись тогда своей иглой.

 

В это время Кащей мечется по комнате. Достает с полки первые три тома саги о Форсайтах, лихорадочно перечитывает, достает следующие три тома, перечитывает и их.  Вытаскивает из-под трона огромную палицу, решительно направляется к выходу, возвращается, зажав палицу под мышкой, пытается накапать себе валерьянки в маленькую рюмочку из большой бутылки. Промахивается, разбивает рюмочку и опустошает бутылку, сгрызает бутылку на закуску. Роняет палицу на ногу, что-то неразборчиво кричит на иностранном языке, в сердцах бросает палицу в окно.  За окном шум крики, звуки взрыва. Пытается поиграть на клавесине, не попадает по клавишам, раздраженно отправляет клавесин в окно вслед за палицей. На улице подозрительно тихо.

 

 

Василиса (выходит на авансцену) Стоит в световом пятне на фоне занавеса, надевает себе на шею кулон-иглу, после чего свет софита освещает ярким пятном только ее грудь.:

 

Василиса:

Ух ты! Иголочка… красивая какая!

Вся в яхонтах, брильянтах, жемчугах!

Сверкает как! Что аж рябит в глазах!

И есть ушко… Ну, я-то точно знаю,

где место ей, и чью украсит шею

иголка эта на цепочке тонкой.

И ни к какой теперь русалке звонкой

Кащеюшка явиться не посмеет.

Хотя и так, как светлым днем, все ясно.

Премудра я, но так же и … прекрасна.

 

Входит на сцену - в комнату к Кащею.

 

Василиса сияя от счастья:

Всё решено, вот я - твоя невеста!

Преграды нет для любящих сердец.

Давай, целуй меня теперь, коль не подлец.

А для иголки этой лучше места,

чем на груди моей и не сыскать.

Ну как тебе такое украшенье?

Снимать его не буду ни на день я

и не на час. Как талисман – оберегать

Он будет нас.

 

Кащей едва стоя на подгибающихся ногах:

Ой, мама! Вот те раз!

Ну, ничего себе, какое украшенье

Сияет на пленительной груди!

 

Василиса: 

Нет-нет, рукою трогать погоди!

Нам надобно сперва принять решенье,

Как называть меня ты будешь, сокол ясный?

 

Кащей:

 Да что ж тут думать? Василисою Прекрасной!

 

Василиса:

Что ж, так и знала, что Костюша не дурак!

Давай, тащи тогда скорей рюкзак,

поедем в Геную в обед, после венчанья.

И, кстати,  вот ещё какое замечанье:

Ещё раз выскажешь при мне идею

про околеть, костяшками звеня,

зашью весь рот.

 

Кащей:

Дай обниму скорее!

А, если я хоть раз ещё посмею

взглянуть на чей-то хвост,

убей меня!

 

Пацелуй.

ЗАНАВЕС

Другие произведения автора:

Почему мужчинам не стоит опаздывать.

боли.net

Уставший Бог