Эстетические размышления. Реминисценция.

                                                                                  Вой мне вечно, сука белая…

                                                                                   …О, духи ночи
                                                                                   Мое согрейте тело!
                                                                                   Хочу закончить
                                                                                  Мое святое дело…                                                                                                                                                            (гр. "Аукцыон")

       – Так не может больше продолжаться!! – вскричал он, на мгновенье заглушив громоподобно звучащую заунывно тоскливую с птичьими вскриками фугу.
    Он находился в центре кубообразного зала, стены которого полностью скрывались синими драпировками, украшенных аляповатыми узорами, слабо колышущимися от звуков фуги. Окон и дверей в стенах зала не было – они были нарисованы на полу и потолке. Зал заливал яркий свет, хотя его источника нельзя было найти. Зал был огромен; в его центре находилось ложе со смятым покрывалом… Он находился в этом зале уже год и до сих пор не мог найти выхода из него.
     Он задумался. Судя по всему, драпировки, скрывающие стены, были приятны на ощупь, так как он через какое-то время улыбнулся и неосознанно ласково коснулся волнистой поверхности.
    Фуга постепенно стихла, и её заменило так же громоподобно звучащее рондо, исполняемое множеством струнных инструментов, к которым затем присоединились маленькие барабаны.
      «Лицо нужно сохранить полностью, – подумал он, вспоминая полузабытые рецепты выделки кожи. – Для него я создам изящную раму…»
       Он осмысленно посмотрел перед собой и прищёлкнул языком. В воздухе перед ним появилась небольшая рама из золота.
       «ПОшло!»
       Золотую раму сменила жемчужная, её – изумрудная, затем появилась деревянная.
       «Не то!»
       Произнеся несколько слов, он стал просматривать поочерёдно появляющиеся перед ним рамы из различных материалов.
       «Стоп! Это именно то, что нужно – под цвет глаз…»
      Рама оказалась гранитной. Поэкспериментировав с формой, он остался доволен. Результатом стала узкая рама овальной формы из бледно розового гранита с тонкими коричневыми прожилками. Из-за необычной структуры камня казалось, что рама представляет собой одну из лестниц Мориса Эшера.
       Осмотрев результат, он кивнул своим мыслям и опять задумался.
       Затем он подошел к одной из драпировок и резко отдернул ее. За драпировкой, у стены стоял металлический стол, на котором лежало обнаженное тело… Рядом стояли два маленьких столика: на одном лежали различные инструменты, второй был пуст… Из барельефа в виде чьей-то головы, возможно Медузы Горгоны, текла струя воды.
     Он взял с маленького столика в правую руку скальпель и подошел к телу. Примерившись, сделал круговой надрез по овалу лица и начал аккуратно отделять кожу от черепа. Раздался резкий крик, диссонансом перекликнувшись с музыкой рондо.
      «Черт, тело опять не подготовили!! Могли хотя бы усыпить! Ладно, продолжим…»
     Полностью отделив кожу от черепа, он осторожно растянул ее на весу и критически осмотрел под разными углами, а затем вставил в раму. Со стола с телом на пол начала капать кровь, сначала медленно, а затем более часто, в конце концов попав в такт с барабанами. Рама с лицом была отправлена на пустой столик.
       «Интересное цветовое соответствие… Из языка я создам волшебную свирель, а для неё нужен достойный ларец…»
       Некоторое время он экспериментировал с ларцами, и, в конце концов, остановился на прямоугольном ящичке из нефрита.
     Взяв со столика фиксатор, он вставил его в рот тела, лежащего на столе. Выбранным ножом серпообразной формы он аккуратно вырезал язык, поморщившись от натужного мычания и брызг крови.
       Он положил нож на столик и обеими руками растянул язык в руках, осмотрел его, понюхал и, неожиданно, протяжно выдохнул прямо на язык. Воздух вокруг языка замерцал, а сам язык превратился в свирель, которая немедленно была отправлена в нефритовый ящичек, а сам ящичек – на столик с рамой.
       «Из шеи я создам посох, из глаз – очки…»
       Сначала он взял длинную ножовку, занес ее над шеей тела, примерился, сделал первый надпил, но тут же отложил ее обратно на столик. Неодобрительно посмотрев на корчившееся на столе тело, он достал из ножен меч и одним движением опустил его на шею тела – голова оказалась полностью отделена одним ровным разрезом. Нежно взяв голову, он обмыл ее под струей воды и положил на столик с рамой и ящичком.
       «Я обрею ее позже…»
       После этого он дисковой пилой отпилил остаток шеи и деформировал его в костяной посох с изогнутым навершием. Посох он прислонил к стене и издалека им полюбовался.
       «Очень неплохо!... Очки...»
       Какое-то время он занимался оправой, но, видимо не удовлетворённый результатом, вернулся к размышлениям.
       «Как мне сохранить запах?»
       В воздухе перед ним начали мелькать сложные и длинные цепочки формул, однако он недовольно качал головой.
      «Ненавижу органолептику!... Вот эта, пожалуй, подойдёт, – он какое-то время, словно пробуя на вкус, рассматривал последнюю формулу, склоняя голову то вправо, то влево. – Да. Пусть будут духи. Из пальцев я создам… я создам ожерелье. Из ладоней – рубашку. Как быть с грудью?»
       Он снова задумался.
      «Из груди и живота я создам подушку. Плечи, кстати, тоже можно использовать. И обязательно волосы!… Нет! Из волос я создам перчатки».
       Он снова задумчиво погладил поверхность драпировки, оставив на ней кровавую полосу, и улыбнулся.
       «Из спины и ягодиц я создам кресло, а из…»
     Решительно отодвинув столик с инструментами, он мечом отрубил от тела руки и ноги, а затем с помощью скальпеля выпотрошил тело, бросив требуху в появившийся таз и залив ее водой. Мельком бросив взгляд на себя, он неодобрительно буркнул «Свинья!» и снял замызганный фартук, надев чистый. После этого он тщательно промыл части тела водой и вновь взялся за ножовку, намереваясь заняться руками и торсом…
       Недалеко от ложа воздух начал сгущаться, и он, нахмурившись, начал приходить в ярость оттого, что его прервали, однако, узнав посетителя – того, кто заточил его в этом зале, бросил ножовку, одним движением сбросил части тела с металлического стола на пол, широко и радостно улыбнулся и лег на освободившийся стол.
       – Я люблю тебя!! – воскликнул он и закрыл глаза. Зазвучала фуга.
     И всё стало так, как он хотел, но он умер от счастья обладания всеми созданными им предметами, однако фуга, та самая, продолжала громоподобно звучать, птичьими голосами оплакивая своего создателя, и только тот, кто заточил его сюда, виновато вздохнул и, сконденсировав в себя облако насыщенных углеводородов, взял в руки скальпель…



Липецк, 2011г.

Другие произведения автора:

Печальная история о съедении мыши.

О нежелательности обкладывания тела предметами постельных принадлежностей, как то подушками.

Танец змеи.