Не позволил Он нам залечь в ту копну, которую и я, наконец увидела. Оказалось, мы шли по сенокосу, и настоящие копны стояли под снегом. Но Его рука отвела нас от столь желанного отдыха. Мы проползли ещё несколько метров, и…вдруг рухнули вниз с небольшого обрыва вместе с снежным наносом. Это было спасение !
Мы свалились как чёрт из трубы на небольшую деревеньку, где жили и русские. Вот откуда образовались в глубине полуострова люди, говорящие на русском языке с еле заметным корякским прононсом.? Этим вопросом, да и многими другими я задавалась гораздо позднее, а сию минуту была одна мысль, как и где отогреться и спать, спать, спать… Я всю жизнь верила в хорошее, и оно случалось. Наши друзья, что ушли вперёд, устроились в клубе, а нам с Марусей повезло. Хотя уже ночь наступила, людей набежало на нас посмотреть человек десять-пятнадцать. Видя наше жалкое состояние, одна женщина привела нас в свой немудрящий домишко. Куда- то быстренько отлучилась, принесла чайник с молоком, растопила печку- буржуйку. Несмотря на присутствие мужа, раздела нас, кинула две рубашонки-«оденьте»…
Мы пили горячее молоко и жизнь начала улыбаться нам. Прости, добрая душа. Мы даже не узнали, а может забыли её светлое имя. Хозяйка вывела нас в холодные сени, засунула в один спальник из собачьих шкур и ушла в дом. Уснули мгновенно…
Мы спали как убитые целые сутки, а улыбка на устах нашей жизни уже погасла. А быть может наоборот, тогда не было ясно. Проснулись от истошного женского крика. Страшного, животного крика…
Посреди улочки, прямо на дороге сидела распатланная Лида и орала на всю округу. Округа была пуста. Остался широкий след от вездехода на котором уехали наши орлы. Уехали туда, откуда пришли. И стоила овчинка выделки? Не знаю.
Узнали, что осталось нас пять человек. Лидка не переставала рыдать. А что вы думали? Её горячо любимый гугенот предательски покинул свою
«Дульсинею». Ну, не гад? Бедная Лида…
Но мы эту потерю не оплакивали и не обсуждали. Вопрос вопросов был, что делать дальше ? Местные добрые жители снабдили нас, чем Бог послал и посоветовали идти вперёд, что мы и сделали. Была накатанная , неизвестно скольки километровая дорога и необходимость идти в этот загадочный город, в который мы и пришли через энное количество дней и километров.
Со всяческими большими и маленькими усилиями я обустроилась в Петропавловске, работая дом. работницей у генерала пограничных войск , Здорнова. И тут на безоблачном горизонте моей жизни, как чёрт из табакерки возникла до боли знакомая фигура моей подруги по несчастью, Лильки. Откуда она взялась?
Да всё оттуда же, где мы её и оставили. Как барыня , приплыла видите –ли, на пассажирском корабле. Началась весной навигация, ну и приплыла рыбка золотая, прямо в мои руки. Спрашиваю я у неё,
-И чего же тебе ещё надобно от меня?-
Голову виновато склонила, молвит тихонько…
-Жить негде и паспорт просрочен. Ну и кушать нечего, извини.-
Извиняется она видите-ли… Нужны мне , блин, её реверансы тут. Только чуть расслабилась от забот, где, куда, когда? В чистом доме, даже богатом, у генеральской семьи служу. И пища хорошая. Правда , от зари до зари, как в песне… А тут Лиля…
-Господи… Куда её?- Опять на поклон. К жене генерала. Пограничная зона, а у нас паспорта не зарегистрированы. Не живи я в этом доме, давно бы «отдыхала» где нибудь. Всё устроилось по одному телефонному звонку. Лильку я спрятала в нашей домашней кочегарке.
Вскоре мои хозяева уезжали на материк. В Польшу, ловить и добивать власовцев. Мы с Лилькой пошли их провожать, да так и остались на этом корабле.
Работать. Лильке плавание доставалось с большим трудом. Укачивало в шторм. Я терпела, пока не привыкла. Вот тут-то, заработав деньги мы с подругой, прибыв во Владивосток, пошли покупать ей пальто. В какой-то момент, Лиля отстала от меня, а я зашла в соседний магазин и выбрала славное, недорогое пальтишко. Не дождавшись на примерку, нашла её у прилавка в первом магазине, где она что-то разглядывала…
-Мара, дай мне деньги…-
-Сколько?-
-Все.-
-Зачем?-
-Надо…- И держит в руках какую-то бумажку.
-И что ты тут выбрала?
-Что надо. Прости, пожалуйста, но не скажу-
Теряю терпение, отдаю ей всю получку, сорок рублей. В конце концов, это её деньги. Стою у выхода, жду . Через минуту идёт ко мне моя нищая королева, а на её левом запястьи красуются чудные
часики на ремешке. Это был удар в самое моё сердце. Мне двадцать лет. Я так много работаю, сказать больше, пашу…Я так мечтаю о том, чтобы на моей руке были хоть какие ни будь часы. Дальше часиков наши мечты не распространялись.
И я, девка кремень, гордая, умная и всегда весёлая, душа всех, около меня живущих, стояла на пороге магазина и как обиженный ребёнок горько плакала… Я много в жизни плакала от ярости, от бессилия, от злости, от чужого горя, но впервые рыдала от обиды и зависти.
Всегда я её успокаивала, жалела, можно сказать оберегала…А она, предательница…
-Марочка, да ты что…? Что случилось…? Всё так хорошо, я счастлива…- Не плачь…
-Да провались ты идиотка с моих глаз. Уходи…Не могу тебя видеть.- Уходи…Уходи!!!
Конечно, позже я всячески костерила Лильку ,смеялась над ней.
-Ой , красавица, без штанов и в шляпе, да ещё при часах. Смотри, пальцы-то из туфлишек рваных торчат…-
Но, Лилька, как прежде, мило и застенчиво улыбалась, нисколько не обижаясь на свою обожаемую Марочку, то есть меня.
Вскоре , не выдержав моря, Лиля уехала в Иркутск к больному отцу. На вокзале во Владике проводила я свою незадачливую подругу на долгие тринадцать лет. Два письма я от неё получила. Одно в Иркутске, а второе и последнее в Ангарске, где я и поныне, уже сорок лет четыре года живу и храню память о всех ушедших дорогих людях.
Однажды мне пришло письмо из города Пензы. Лилька сообщала, что у ней всё очень плохо, и кроме меня никто ей не поможет…
Я встретила их на вокзале. Лильку и её двух детей. Мне казалось, что я ко всему привыкла, и уже не страшны никакие повороты в долгих отношениях с подругой.
Я не узнала милую, вежливую, красавицу-финочку. Передо мной стояла старая, полуседая курящая баба. Рядом стояли бледные, заморенные дети.
Сколько я не хлесталась в бегах, в попытках устроить Лилю в больницу, но, даже места для койки в коридоре для несчастной матери, без прописки не нашлось в нашей счастливой и такой любимой стране.
Все шестеро мы ютились на четырнадцати кВ. метров, в общаге.
Лилианна Мефодиевна, урождённая Лойте—Кайнен родилась в городе Ленинграде, на Литейном проспекте в 1930 году 19 ноября.
Умерла в день своего рождения в возрасте 39 лет.
Она нежной улыбкой одаряет нас с небес. Простила...
Другие произведения автора:
Душа моя.
не так...
мечтательница, блин...
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
