Новые
МенюТам, где пела иволга... - глава десятая
11 августа 2018 — Надежда Опескина
Померкло всё вокруг и потемнело бирюзовое небо. И снилась Паула каждую ночь, не хотелось открывать глаза и просыпаться. Приходил Сергей со службы, шёл в комнату малышей, часами любовался ими, ища черты ушедшей любимой. Два комочка жизни, оставленные ею в подарок для него. Родившегося первым назвал Михаилом, второго - Константином, помня их разговор с Паулой за месяц до рождения детей.
- Скажи, любимый, ты уже решил как назовёшь своих сыновей? - спросила она в саду, вечернею порой.
- Почему своих, а не наших? - рассмеялся он тогда. - Решил. Михаил и Константин. Ты согласишься?
- Не обо мне сейчас речь, дорогой, - в задумчивости произнесла Паула. - Красивые имена ты выбрал для сыновей. Михаил...Ми-ка-эль, на иврите так звучат три слова и значат они "Кто как Бог" или "Тот, Кто как Бог". Это имя хорошо и для православного, и для католика. Три веры будут открыты для него. Много великих людей носили это славное имя в веках. Микаэль - звучит красиво.
Константин...Постоянный, стойкий - перевод с латыни, так звали Великого римского императора, много русских князей были наречены этим именем. Здесь его будут называть Констанс. Микаэль и Констанс, Моим славным сыновьям легко будет жить с этими именами.
- Ты даже не споришь, Паула, не предлагаешь свои имена. Может ты хотела бы их назвать по другому? Я их назвал в честь своих братьев-близнецов, но если ты...
- Нет-нет! Не надо других имён! Я буду знать, как ты их назвал, и всегда помнить, - ответила тогда Паула, кутаясь в шарф.
- Пойдём в дом, любимая, тебя знобит, посвежело. Чувствуешь какой-то тонкий аромат пришёл с прохладой? - сказал Сергей, обнимая Паулу.
- Тюльпановое дерево зацвело, его ещё называют спатодея. Оно очень красивое, я завтра тебе покажу. А про имена детей расскажу папе, он должен знать, что это я захотела так назвать детей. Мама будет спорить до хрипоты, а он её остановит.
Сергей сразу дал имена сыновьям, стоя около Паулы, медсестра беспрекословно написала их на бирочках.
После у Шейлы это вызвало раздражение и гнев, но Эрнесто остановил её крик.
- Он отец, Шейла! И у него, единственного, есть такое право. Паула ещё в апреле мне сказала имена будущих своих сыновей. Это воля ушедшей, уважай её, - грубо остановил крик жены Эрнесто.
В посольстве все сочувствовали Сергею, понимали, что, как минимум, полгода ему придётся жить в доме родителей Паулы, как бы не было трудно.
Мальчишки подрастали, набирали вес. В четыре месяца хотели сидеть в кроватках, не желая лежать. Роза души в них не чаяла. К Сергею относилась с теплом и заботой, чего нельзя было сказать о Шейле. К внукам она осталась равнодушной, на Сергея смотрела ледяным взглядом и почти не разговаривала.
Полет избегала бабушку, стараясь больше быть в комнате малышей. На кормилицу смотрела всегда недоверчивым взглядом. На вопрос Розы, почему она так недолюбливает кормилицу, Полет ответила с детской непосредственностью:
- Она плохо кормит моих братьев. Быстро убирает грудь, хотя братики ещё не насосались. И глаза у неё злые! Она и своего сыночка не любит. Он ещё маленький, а она его сильно шлёпает по попе и держит его одного в комнате. Он не такой красивый, как мои братики, но такой худенький.
Роза рассказала о словах Полет Шейле, на что та ответила:
- Не лезь в это дело, старая! У меня свои виды на эту мулатку. И не вздумай рассказать что-нибудь Эрнесто и отцу этих мальчишек. А с Полет я сама разберусь! Несносная девчонка! Совсем не хочет бывать у меня, только с ними.
- Злая ты стала, Шейла! Совсем не похожа на прежнюю. На Сергея рычишь, детей его ненавидишь, по взгляду твоему вижу. Она всё видит, - ответила Роза, показав рукой вверх.
Кормилицу звали Глория. Она была из беднейшей семьи в глухой провинции. В Гавану приехала на заработки. Знамо дело, каким ремеслом пришлось ей заниматься. Однажды познакомилась с парнем из трущоб. Сошлись, стали жить вместе. Вскоре его призвали в отряд, отправляющийся в Анголу. Узнав о беременности Глории, оформил брак. Рождение сына не радовало её, но повезло, пригласили в богатый дом кормилицей, где всегда есть хлеб на столе. На хозяйку дома смотрела преданными глазами. Боялась слово поперёк сказать.
- Глория, пойди сюда, - позвала её однажды Шейла в свою комнату. - Ты хочешь получить хорошие деньги? Мне надо, чтобы ты соблазнила моего зятя и как можно скорее. Его детям скоро по полгода будет. У тебя на них уже сейчас молока не хватает, а просто служанка нам не нужна. Роза пока справляется с делами и куда её, не выбрасывать же на улицу. Мне надо, чтобы зять с позором ушёл из нашего дома, оставив детей. Вижу, ты поняла меня. Иди.
Роза сразу заметила перемены в поведении кормилицы. Ухаживать за волосами стала. Как придёт Сергей домой и выйдет в сад с детьми, она тут, как тут. Бёдрами своими крутит перед ним, словно на панель вышла.
Вот неотёсанная деревенщина! - подумалось Розе. - Но здесь без дозволения хозяйки не обошлось. Ах, Шейла, Шейла! Дурное ты задумала. Совсем душа чёрной стала. Это ты детей у отца решила отнять. Что же ты делаешь, глупая!
В одну из ночей в доме Эрнесто разразился скандал, разбудившей всех. Сергей стоял в холле в пижаме и наброшенном халате, а кормилица стояла голой, держа в руках ночную рубашку и что-то лепетала жалким голосом, повторяя имя Шейлы, отвечая на его вопросы. Прибежавшие на шум Эрнесто и Роза сразу всё поняли.
- Скажи мне, дорогой тесть, как могло такое случится в доме, из которого только полгода назад ушла ваша дочь? Посмотри мне в глаза и скажи! Я не желаю более, чтобы эта женщина прикасалась к моим сыновьям! Она утверждает, что пришла ко мне в комнату по приказу хозяйки, пообещавшей ей значительную сумму. Я немедленно вызываю машину из посольства и уезжаю вместе с детьми. Горько мне, Эрнесто! За кого вы меня принимаете. Я не любил, а продолжаю любить Паулу. Если и будут у меня женщины, то не в этом доме, отец! Моё сердце умерло вместе с Паулой, но есть сыновья и я обязан, слышишь, обязан жить ради них! - Сергея всего трясло.
Кормилица убежала в свою комнату, а оттуда, одевшись, поспешила к Шейле.
Эрнесто присел на кончик стула и разрыдался, впервые со дня смерти дочери. Было больно смотреть на этого седого человека, потерявшего дочь, а теперь и внуков. Он понимал - не будет возврата к прежним отношениям с Сергеем, так оскорблённого в доме своей любимой.
- Скоро рассвет...Собери, Роза, детей и сама тоже. Я отвезу вас с Сергеем в квартиру рядом с посольством. Думаю он не будет против твоего присутствия в его доме, пока не найдёт внукам няню. А ты, Сергей, прости меня, сын! Я виноват перед тобой и внуками, - тихо произнёс Эрнесто, сидя с низко опущенной головой.
- Полет тоже надо забрать, - тихо ответила Роза, - она совсем перестала общаться с Шейлой. Ребёнку трудно будет находиться здесь.
- Хорошо, Роза, поступай, как знаешь сама, - ответил Эрнесто и обращаясь к Сергею, - можно Полет побыть у тебя? Квартиру я снял большую, понимал, что ты скоро уйдёшь от нас.
- Их нельзя разлучать, Эрнесто! Не знаю, как мы поступим дальше, а пока пусть она будет с братьями. Спасибо за Розу. - ответил Сергей, успокоившись.
Спать уже не ложились. Роза упаковала вещи в чемоданы, которые решили перевезти позже, а пока взяли самое необходимое. Шейла не показалась из своей комнаты.
Продолжение следует:
© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0290186 от 11 августа 2018 в 14:36
Рег.№ 0290186 от 11 августа 2018 в 14:36
Другие произведения автора:
Всё чаще в небо взор свой поднимаем.
Пройти свой путь... день четвёртый.
Это произведение понравилось:
Рейтинг: +1Голосов: 1325 просмотров
Нет комментариев. Ваш будет первым!
