Всякий раз, в предрассветной тишине, когда ещё не померкли звёзды на небосводе , Лео уезжал на работу в город за сто двадцать километров от дома. Там была совсем другая жизнь. Он ежедневно спасал чьи-то жизни, стоя у операционного стола по шесть-семь часов в день . Это не утомляло его. Он знал, что очень нужен этим людям, их родным, которые часами измеряли шагами коридор клиники в ожидании его вердикта. Но, там, дома его ожидал маленький человечек, сын его жены Ванды, ставший самым дорогим и любимым, теперь его сын -Давид.
С первой минуты знакомства, этот мальчик, с белокурыми локонами и красивыми серыми глазами, заполнил его жизнь ощущением тепла и нежности. Он всегда стремился показать Лео как он его любит и как дорожит его вниманием. Давид подрастал в атмосфере тепла, которое с избытком дарили ему родители Ванды и вот теперь Лео. Но мальчик совершенно не знал материнской ласки. С первой минуты рождения сына Ванда не скрывала своего равнодушия к ребёнку. Она не любила его и ничего поделать было невозможно. Эта неприязнь была непонятна Лео. Марта, теща Лео, пыталась образумить дочь, но та только отмахивалась от её слов :
- Не надо читать мне мораль, мама! Во мне не проснулся материнский инстинкт и всё !
Для Давида достаточно того , что Лео проводит с ним всё свое свободное время. Я ещё очень молода, чтобы целыми днями проводить с этим баловнем судьбы. Вы все просто помешаны на Давиде. У меня не стало родителей, нет практически мужа. Это меня надо жалеть !
- О чём ты говоришь, Ванда! Мальчик не виновен в том, что у тебя не сложилась жизнь с первым мужем. Мы с Майклом так и не узнали почему вы расстались после рождения Давида .
Ты молчишь, твой бывший муж даже слышать о вас не хочет. То, что ребёнок обласкан нами не значит , что он не должен получать материнскую любовь. Опомнись, дочь ! Ты завидуешь собственному сыну ! Это не нормально...
Давид, при всей своей внешней схожести с матерью, подрастая, разительно отличался и характером и взглядом на жизнь. Его не разбаловала любовь деда и бабушки. Всегда собранный, подтянутый он становился очень похожим на Лео. Его не интересовали шумные пирушки. Да и друзей, как, токовых не было. Он спешил познать жизнь, много учился. Как только исполнилось восемнадцать пошёл служить в армию. После покупки дедом квартиры, в доме Лео появлялся редко. Их встречи проходили либо у Майкла с Мартой, либо в квартире Давида, а иногда они просто назначали с Лео место встречи в каком-нибудь приморском кафе и подолгу вели тихие беседы. Он всячески избегал встреч с Вандой, а после появления в доме Стива стал замкнутым и грустным.
Вот и сегодня Лео спешил к Давиду, проскочив поворот к своему дому. По дороге, в круглосуточном супермаркете, купил любимое мороженое Давида с вишнёвым наполнителем.
Давид увидел его с балкона. Лео подумал, что парню уже двадцать пять, а он как прежде ждёт его прихода, как ждал в шесть , потом в десять и вот сейчас, когда исполнилось двадцать пять.
Квартира-студия Давида выходила балконом на море. Легкий бриз, нависшая над морем Луна, создавали иллюзию нереального покоя. Слишком синее море, жёлтая Луна - всё было похоже на картину, в которой художник слегка перебрал с красками, сделав их чрезмерно яркими. И свет от балконного светильника тоже казался нереальным... Стол был накрыт с особой тщательностью. Ужин на двоих Давид приготовил сам, пока Лео был в пути. Приняв из рук Лео коробку с мороженным, Давид признался :
- Знаешь, папа, я никогда не покупаю моё любимое мороженное сам. Только купленное и принесённое тобой, оно имеет необыкновенный вкус. Это как твоя визитная карточка в моей жизни с первых наших дней знакомства. Когда мне задают вопрос сколько мне лет, то всегда хочется сказать двадцать, забыв о тех пяти годах, что прожиты мною без тебя. Ну что это я , ты устал, голоден ! Будешь принимать душ или мы примемся за ужин? Я готовил только твоё любимое...
- За ужин, Давид ! Душ я приму перед сном. Каждый день после операции я встаю под душ, это помогает убрать усталость. Давай, показывай чем ты собрался меня угощать, я чертовски голоден,- поспешил ответить Лео.
Ужин удался. Давид расстарался. Чувствовалось, что впереди предстоит долгий и важный разговор с сыном. По взволнованному лицу Давида всегда можно было понять , что в жизни его произошло что-то важное, о чём ему не терпелось поделиться с Лео. Убрав со стола, поставив креманки с мороженным и стаканы с фруктовыми коктейлями, Давид стал взволновано говорить :
- Хочу, папа, просить тебя об одном одолжении. Знаешь моя фамилия Зборовски сильно меня угнетает. Это не только фамилия деда, но и Ванды и главное - Стива. Я хотел бы просить тебя разрешить мне взять твою -Сосновски. Я понимаю, ты мне не родной отец, но всё же прошу об этом. Дед Майкл поймёт меня, я поговорю с ним сам...
Для Лео эта просьба была неожиданной. Он знал как дорожит Майкл тем, что внук записан Зборовски и понимал, что просьба внука будет ударом для него. Но душа Лео ликовала ! Его Давид, его любимый мальчик хотел стать Сосновски ! Лучшего подарка от жизни он не ждал. Представил на минуту как обрадуются родители, Ури и Эстер, которые так и не дождались от Лео внуков. Они очень любили Давида и он отвечал им теплом и нежностью. Теперь, когда он станет Сосновски, они будут на вершине счастья. Не хотелось думать, что по этому поводу будет говорить Ванда. Их брак находился в шаге от развода. Это известие она встретила спокойно, подписав юристам все документы. Просила только об одном - не сообщать о разводе Майклу и Марте. А также оставить ей дом на некоторое время, пока она не уговорит отца купить ей новый.
Давид , волнуясь ходил по комнате. Хотелось услышать быстрее ответ Лео, но тот сидел в задумчивости, ничего не отвечая...
Вдруг Лео поднялся, обнял Давида и спокойно произнёс :
- Ты давно уже Сосновски, просто этого никто не хотел признавать. Я поддерживаю твоё решение. Майклу будет трудно смириться с такой потерей, но ты найдёшь нужные слова.
Ванда примет это спокойно, не волнуйся, я сам ей об этом скажу, но можешь и ты.
Они вышли на балкон, долго стояли обнявшись. Лунная дорожка будто подходила к самому балкону, открывался новый путь в их жизни. Каждый понимал, что там, впереди, не всё безоблачно, но их было двое -отец и сын. У них были разные волосы, цвет глаз, но их сердца бились одинаково. И неважно кто был биологическим отцом этого улыбчивого парня, главный выбор им был сделан задолго до сегодняшнего вечера, когда он впервые заговорил с Лео и погладил своей ладошкой его лицо...
В клинику Лео приехал позже обычного. Простояв в операционной шесть часов, принял душ, успокоил родных пациента и хотел поехать навестить родителей, но ему доложили ,что его настойчиво разыскивает Майкл Зборовски.
Майкл выглядел постаревшим на много лет. Он сидел согнувшись в кресле. Когда Лео вошёл в приёмную, он встал и тихим голосом произнёс :
- Нам надо поговорить, Лео,- а войдя в кабинет, присел в кресло и продолжил,- Давид мне рассказал от своём решении. Не знаю как об этом рассказать Марте, боюсь она этого не выдержит...
- Нет ничего страшного , что парень решил взять фамилию Сосновски, он двадцать лет прожил со мной. Поверь , Майкл, я никогда с ним не говорил об этом.
- Давид не до конца тебе открылся, Лео. Я не против, чтобы он стал Сосновски, особенно теперь, когда всё узнал от него и своей дочери. Давид случайно услышал, что он сын Стива. Он застал их за любовными утехами в твоём доме и им ничего не оставалось как признаться во всём. Мне только теперь стало понятно поведение первого мужа Ванды.
Я готовился серьёзно с тобой поговорить, когда от друга узнал, что ты решил развестись с Вандой. Теперь мне стыдно за себя, свою дочь, своего племянника Стива. Они мерзавцы, я не хочу о них говорить, но Марта... Как ей рассказать, чтобы это не убило её навсегда. Столько лет лжи ! Ванда сегодня уедет из твоего дома, я поручил юристам срочно найти ей квартиру, а пока пусть поживёт в гостинице. Но ты знаешь каков подлец этот Стив, он сразу улетел в Вену, как только Ванда позвонила ему и сообщила о моём намерении составить с ним разговор...
- Успокойся , Майкл ! Тебе нельзя так волноваться, это я тебе как врач говорю. Моё отношение к тебе и Марте никогда не поменяются. Мы долгие годы были родными людьми, ими и останемся. Надо позаботиться о Марте. А квартиру для Ванды не ищи, всё равно я не смогу жить в нашем с ней доме. Поможешь её содержать дом. Работать, как я понимаю, она по-прежнему не захочет. Мы прожили с Вандой двадцать лет, были и счастливые моменты. Не хочу, чтобы в зрелом возрасте она осталась без привычного жилья.
Они вышли из кабинета, попрощались. Майкл долго обнимал Лео, благодарил за внука, просил не забывать их с Мартой :
- Ты, Лео, наш самый родной человек! Наш сын ! Мы всегда будем рады встречи с тобой. Ты прекрасно воспитал Давида...
Лео приехал к родителям поздно вечером, его рассказ разволновал стариков. Эстер не скрывала слёз радости. Она понимала, что развод у сына - решение правильное, слишком много плохого о Ванде приходилось ей слышать от общих знакомых. И сейчас, когда Давид принял решение стать Сосновски, она была спокойна. Не страшно на шестом десятке лет развестись, страшно остаться одиноким. Их Лео воспитал достойного сына, который не оставит отца одного в старости...
Продолжение следует ...
Свидетельство о публикации №212072600978
Другие произведения автора:
Сударь! Угостите сигаретой
Оглянись, уходя, оглянись! - глава шестнадцатая.
Одинокая гармонь
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
