Война разведок ч. 2 гл. 41. Уссурийская тайга

Впервые об обер-лейтенанте Геринге, Донцов узнал  из сообщения журналиста Истомина. Васильев говорил своему напарнику, что под этим псевдонимом в контакте с французской разведкой работает полковник, граф Алексей Павлович Игнатьев.

Прикомандированный сначала к начальнику разведки штаба юго-западного фронта, полковнику Москову, Игнатьев приехал в Париж осенью 1915 года. Алексей Павлович сообщал в Санкт-Петербург, что в 1914 году Германия превосходила как Россию, Францию, Великобританию по доле в мировом промышленном производстве, по общему промышленному потенциалу и по уровню потребления энергии, и за год выпустила одну тысячу триста сорок восемь самолётов.

Игнатьев зная, насколько рискованные рейды по тылам австро-германских войск проводят Донцов и Васильев, порекомендовал посетить двадцать седьмую германскую эскадрилью, которой командует обер-лейтенант Герман Геринг.

Давая эту рекомендацию, Игнатьев отметил, что Геринг участвовал в боях на Западном фронте в должности адъютанта пехотного батальона. В октябре 1914 года он добился перевода в двадцать пятый авиационный отряд. Там сначала летал в качестве наблюдателя, затем пилота разведывательной, бомбардировочной авиации, лётчика-истребителя.

Геринг за время боев лично сбил двадцать два самолёта противника и был награждён Железным крестом первого и второго класса, и ещё орденом - высшей военной наградой Германии  Первой мировой войны, которая неофициально называлась - «Голубой Макс».

Граф Игнатьев обрисовал Геринга, как смелого и волевого человека, чрезвычайно падкого на лесть, женщин и деньги. Граф считал, что Герин перспективный офицер с высокими способностями и амбициями, в скором будущем, Игнатьев в этом был уверен, Герман Геринг займёт в Германии высокий пост. Поэтому знакомство с этим человеком, чрезвычайно полезно для русской разведки.

Через две недели Васильев и Донцов сами увидели, как Геринг, пренебрегая смертельной опасностью, участвуя в воздушном бою, сбил два французских «Ваузена», но и его самолёт получил повреждения.

Васильев и Донцов через пять минут оказались в зоне обстрела артиллерией, совсем рядом с самолётом Геринга. К Герингу побежал Васильев, и, придерживая под руку прихрамывающего пилота, подвёл его к «Мерседесу».

Через мгновение, на то место где только что стоял самолёт Геринга, упал снаряд. Оглянувшийся на свой самолёт Геринг побледнел, потом повернулся к Донцову и крепко пожал ему руку, уже улыбаясь, сказал:

-Я твой должник, лейтенант. А долги я всегда возвращаю.

Этот случай вспомнил Донцов в вагоне поезда, подъезжавшего к станции Шмаковка. Возможно, в очень скором времени, он напомнит о себе Герингу уже в Германии.

Василий смотрел в вагонное окно и любовался Уссурийской тайгой, в которой, он это знал точно, неподалёку от посёлка Горные Ключи, располагалась база крупного партизанского отряда.

Василий, выезжая на Дальний Восток, долго и подробно изучал карту края, где ему предстояло начать работу по обеспечению безопасности своей любимой – Эльзы Грундман, а теперь Штейнберг.

Василий знал, что Уссурийская тайга, это край невысоких гор, до семисот метров. Только некоторые вершины хребта Сихотэ-Алинь поднимаются до двух тысяч метров, равнина есть только в пойме Амура и на побережье Японского моря.

     Подножья гор у реки Уссури, покрыты тайгой, состоящей из лиственницы, кедра, ели, пихты и березы.

     Выше, на склонах гор, на каменистых почвах, корни деревьев стелются по поверхности, чуть прикрытые мхами. Такие деревья недолговечны и стоят непрочно, человек легко может повалить двадцатилетнее дерево.

     Здесь много бурелома, завалов из упавших деревьев, покрытых мхами. Поэтому легко укрыться большому количеству людей. Хотя пробираться через мрачный, густой лес, можно только с топором в руках.

     На следующий день, Василий Донцов убедился сам, что лишь утром и вечером, с восходом и закатом солнца, когда его косые лучи высвечивают ажурные кроны деревьев, лес оживает и веселеет.

    Чуть поднимешься на сопку, и кедровый стланик протягивает тебе навстречу свои изогнутые стволы и ветви с длинной хвоей, а ноги утопают в зарослях багульника и во мху.

    А вот уже видно вековой дуб, неподалёку возвышается огромный тополь, маньчжурский орех, и конечно берёзы.

    Ах, какие они красавицы! Белые, черные, и жёлтые - с душистой жёлтой корой.

Получив новое задание, Василий ознакомился с историей создания самого крупного на Дальнем Востоке мужского монастыря.

 В 1919 году, в нём проживало тысяча монахов, и послушников.  Основал монастырь Игумен Алексей (Осколков) в 1894 году. Хотя идея об устроении монастыря была изложена в послании Священному Синоду от архиепископа Камчатского Иннокентия  18 декабря 1862 года.

Только через 30 лет Синод благословил иеромонаха Алексея (Осколкова), принять на себя труд основать.

Донцов знал, что при монастыре для богомольцев имеется три гостиницы, которые содержатся чисто.

Одна для мужчин из простонародья, вторая гостиница для женщин за дорогою, вне монастыря, с отдельною трапезною.

В третьей, где было несколько номеров, поселился Донцов, эта гостиница была предназначена для интеллигентных посетителей. Утром пищу принёс послушник, и все богомольцы кушали за общим столом.

Поднявшись после завтрака на сопку, где стояла небольшая церковь, Донцов осмотрев с высоты окружающую местность, полюбовался широкой, извивающейся, словно огромная змея, рекой - красавицей Уссури, потом медленно повернулся и пошёл в церковь.

     Через пять часов, отмахиваясь от комаров и крупной мошки, которая старательно лезла в его глаза и уши, он вышел на окраину посёлка.

     Надоедливая мошка, размером чуть меньше мухи, больно жалила в губы, веки, уголки глаз. Вот на губах от укусов образовались маленькие шишки, припухли веки, но Василий, не обращая на это внимания, шагал распадком, окружённым огромными обомшелыми деревьями, осторожно перешагивая через упавшие на землю стволы, обходя стремящиеся к солнцу лианы, заросли папоротника.

На лесных прогалинах Василий любовался красными цветами звездчатки и оранжевыми соцветиями купальницы.      Уссурийская тайга поразила Донцова красотой своей природы.

     От богомольцев, которые уже бывали в этих местах, Василий знал, что местным жителям здесь известен  женьшень, который они называют корнем жизни. В тайге растут и другие лекарственные растения - лимонник, нескольких ягод которого возвращает уставшему человеку силу и бодрость.

     У аралии, элеутерококка самое ценная часть, это корень, настойкой из этих корней, можно излечить многие болезни.

     Донцову показалось, что впереди, между зарослями папоротника, он увидел лицо Эльзы.

     Она улыбалась и  ладонью звала его за собой.

    - Как ты там без меня, - подумал Василий. – Как же тебе тяжело сейчас одной. Ты потерпи, я скоро буду неподалёку от тебя. Мы с тобой вместе и не такое осилим. У нас всё будет хорошо, новые встречи, новые задания.

     Вот только как ты себя чувствуешь сейчас? Третий месяц пошёл как…

    Интересно, а кто у нас родится? Мальчик, девочка?

    Да мне всё равно! Я уверен, что наш ребёнок будет жить в свободной стране, нашей России, которая сможет дать образование, работу, светлое будущее, а в случае чего и защитить.

     Донцов ещё раз посмотрел на заросли папоротника и уже не оглядываясь, шагнул в чащу.

     К ужину ему предстояло вернуться в гостиницу.

Другие произведения автора:

С утра услышал птиц я пение

Война для большинства большое горе

Как не весома, не заметна как мошка