Тени Бездны. Часть 10

 

                            НА МАНЕЖЕ – ВСЁ ТЕ ЖЕ

 

 

 

            Лифшиц лежал на спине и продолжал тихо хихикать. Насколько я мог видеть, физиономия психа превратилась в кровавую лепёшку, а перевязанная рука торчала вверх под каким-то, совершенно немыслимым, углом. Кроме того, на и без того грязном бинте проступили свежие алые пятна. А шизоид веселился.

            В полной мере осознав, что именно произошло, я не выдержал и стукнул кулаком по камню. Честно говоря, хотелось расплакаться от бессилия. Единственный нормальный, как я надеялся, ход оказался полностью отрезан, те, кто мог оказать помощь, находились хрен знает где, а я остался в жопе, имея на выбор два смертельно опасных маршрута в компании маньяка, возможно повинного в смертях многих невинных людей.

Поднявшись на ноги, я подошёл к Лифшицу и уставился на него. Потом не удержался и стукнул ногой по рёбрам. Он даже не прекратил свой шизанутый смех, а только повернул голову и вперился в меня единственным глазом. Казалось, зрачок в нём сжался до размеров острия иглы. Внезапно хихиканье сменилось тихим бормотанием.

- Я всё знаю! – тарахтел психопат и клочья слюны летели при каждом слове из перекошенного рта. – Мне всё сообщили. Нужно принести жертву и тогда меня выпустят наружу. Только это должна быть правильная жертва. Сначала я ошибся, поэтому остался без глаза, но больше ошибок не будет, не будет, не будет!

- Ну и кто же, эта правильная жертва: - спросил я, даже не сомневаясь в ответе. – Я, что ли? М как ты собираешься меня убить, недоразумение?

-Не я, не я, - он вновь начал хихикать. – Моё дело – привести тебя в правильное место и предоставить богу, а там – как он сам решит.

Я ещё раз приложил его ногой. Блин, надо же было остаться именно с этим гадом! Особенно пикантно, учитывая его намерения принести меня в жертву каким-то своим богам.

Впрочем, сейчас не до этого. Нужно решить, куда идти дальше. В лабиринт, к Фениксу и паучкам я точно не хотел. Дыра в полу хоть и вела к очередному маньяку-убийце, но где-то там блуждали и Лис с Черепом. Какая-никакая, а помощь. Вот б…дство то!

Каюсь, достаточно долгое время я вообще ни на что не решался, а тупо блуждал по пещере. То заглядывал в портал, пышущий сухим жаром, то в дыру, обжигающую морду морозом. В конце концов обнаружил в дальнем углу мумифицированный труп и сообразил, чем иногда заканчиваются слишком долгие раздумья. Самое удивительное, что тело принадлежало женщине, а если немного подумать: то что тут странного?

Внезапно меня грубо отпихнули и Лифшиц, бормоча что-то неразборчивое, склонился над останками. Кровь с лица он вытер и оказалось, что повреждения не такие уж и серьёзные: несколько глубоких царапин и ссадина на виске. Повязка на глазу сползла, открыв кровоточащую рану. М-да, приятного мало.

Психопат присел около трупа и запустил ладонь под грубую рубашку покойницы, казалось присохшую к серой пергаментной коже. Преодолевая приступы тошноты, я смотрел, как псих тащит наружу что-то круглое на толстой металлической цепочке. Вроде бы какой-то знак…Внезапно шея мертвеца глухо треснула и сломалась. Оскалившаяся голова упала на пол и покатилась прочь. Да ну нахрен, с меня достаточно!

Чтобы сомнения не успели вновь одолеть, упрашивая обождать ещё секундочку (минуточку, часок) я решительно подошёл к дыре и выдохнув, словно собирался нырять в прорубь, спрыгнул вниз. Впрочем, ощущения оказались сродни купанию в ледяной воде: обожгло холодом и тут же задеревенели уши и нос.

За всеми пертурбациями последнего часа я успел позабыть, как давеча изображал корову на льду, поэтому ноги тотчас уехали вперёд, голова – назад, а задница радостно состыковалась с гладкой поверхностью. Оставалось радостно кричать: «Эге-гей» и весело размахивать руками, изображая счастливого ребёнка на горке. Кричать я не стал, да и не усел бы: миновали считанные секунды, а я уже вылетал в огромные ворота, под сень чресел каменного исполина. Красивая, кстати, фраза. Вернусь домой – напишу какую-нибудь книгу. Например: «Некрономикон – 2»

Пляж оказался абсолютно безлюдным. Ну не считать же компанией уродливых истуканов, наблюдающих за пеленой водопада. Пространство пляжа предлагало совершенно равнозначные пути: направо и налево. Но я некоторое время всматривался в горизонт: не видать ли где движущихся точек. Нет, никого. Возможно, это и к лучшему.

Прикинув на пальцах, я реши пойти налево. Звучало более позитивно. Однако, не успел я сделать и десяток шагов, как услышал шелест гальки за спиной и оглянулся.  Фу ты, ничего страшного: просто шизод тоже добрался до этого места. Лифшиц шёл, загребая камни ногами и рассматривал достопримечательности. Насколько я понял, исполин его совсем не впечатлил, а вот истуканы на берегу заставили замереть на месте.

Ну и пусть его. Некогда обращать внимание на всех дурачков, попадающихся на пути. Самого себя вполне достаточно.

Если я надеялся, что пейзаж вскоре начнёт меняться, то через час-другой сообразил, насколько ошибался. Справа тянулся тот же залив, а слева – каменная стена до неба, без малейших признаков каких-либо отверстий. Ни рисунков, ни статуй – ничего. Единственное, что изменилось; я начал слышать слабый шум, но откуда он доносится, понять пока не мог.

Обернувшись, я обнаружил вдалеке движущуюся тёмную точку. Мой чокнутый попутчик медленно, но верно, шёл по следу. Очевидно-таки надеялся принести вожделенную жертву. Пока же я мог сдохнуть исключительно от скуки и однообразия.

Ощутив жажду, я медленно приблизился к водной глади и осторожно зачерпнул прозрачную влагу. Вроде бы, когда мы бултыхались в заливе, я успел сделать несколько глотков и особого вреда это не принесло. От холода ломило зубы, но это можно и перетерпеть. Вода оказалась чистой, с лёгким привкусом чего-то терпкого. Судороги не начинались, в глазах не темнело и розовые слоники не торопились порхать перед глазами. Вот и славно…

Б…дь!

Розовые слоники, мать их! Куда делись все истуканы на берегу? Обернувшись, я обнаружил, что всё осталось, как и раньше, кроме угрюмых каменных уродцев. Имелся простой гаечный пляж, без малейшего признака этой гадости. Даже следов не осталось.

Ощущая неприятный холодок внутри, я повертел головой: не видать даже на горизонте. Только движущая точка стала крупнее, превратившись в ковыляющее обезьяноподобное существо. Упорный, однако.

Выругавшись, я зашагал вдоль кромки воды, благо булыжники здесь оказались много меньше и не так сворачивали ступни. Возможно, все эти манипуляции Бездны имели какое-то объяснение, но догадаться об их смысле я просто не мог. Зачем? Зачем кому-то выращивать эти милые «грибочки», а потом в одночасье прятать их? Не для того же, чтобы ввести посетителей в ступор, чёрт возьми! Чай не в парке развлечений.

А коль всё это – не аттракцион, следовало бы вспомнить, что всякие перемены в Бездне предшествовали чему-то неприятному. Сообразив эту нехитрую истину, я ускорил шаг и тут же влез ногой в воду. Кроме того, шум на который обратил внимание раньше, из жужжания мухи превратился в гудение шмеля.

Что за?.. Ах ты!

Полоса прибоя и серебристая стена падающей воды сместились в сторону каменного монолита. Пока, совсем ненамного – на полметра, но движение продолжалось, да ещё и ускорялось с каждой секундой. Вода, прямо на глазах, скользила между камешками, проникала в щели и тут же заполняла и Уровень чёртовой жидкости поднимался, отвоёвывая всё новые участки берега. Хорошо, если это неумолимое движение остановится через десяток-других метров, а если – нет? Если исчезновение угрюмых истуканов, что-то типа индикатора?

Я уже не шёл, а бежал вдоль берега, пытаясь не ступить в многочисленные блестящие языки, протянувшиеся от заводи. Шум усилился многократно и теперь очень даже напоминал, пока ещё отдалённый грохот того самого водопада, в котором сгинула Вобла.  Мелькнула мысль вернуться к тому входу, откуда я начал путь. Чёрт, поздно! Судя по скорости прилива, у меня оставалось максимум полчаса, а если отбросить идиотский оптимизм – минут пятнадцать, не больше. «Интересно, как там Лифшиц?» – мелькнула злорадная мысль.

Спустя пять минут быстрого бега, появилось отчаянное ощущение безысходности. Впереди я видел лишь узкую тропинку суши, а грохот приближающегося водопада давил на уши, подобно мощному саундбуферу в салоне крохотного автомобильчика. В чёртовой стене по-прежнему не наблюдалось ни малейшего признака даже мышиной норы. Следовало признать: я опять облажался с выбором пути и в этот раз-таки придётся учиться дышать водой. Или – сдохнуть, что гораздо вероятнее.

Нет, спасение пришло не в тот момент, когда я бултыхался по горло в ледяной воде. У меня ещё оставался кусок суши для бега, и я по запарке едва не пробежал мимо огромных каменных кубиков, вывороченных из стены неизвестной силой. Запрокинув голову, я обнаружил вверху дыру, откуда всё это добро упало на пляж. Спасение? Бляха-муха, каждый куб этой гадской «лестницы» имел ребро длиной около двух с половиной метров!

Вода дружелюбно хлюпнула, лизнув подошву ботинка и глухо матерясь я принялся подпрыгивать, пытаясь зацепиться за верхушку глыбины. Пальцы соскальзывали, камень крошился и с каждым падением я ощущал всё большее бешенство и панику. Подождать, пока меня поднимет приливом? А если приключится ещё какое дерьмо, типа сильного течения?

Я сумел зацепиться за какой-то выступ и тут же забросил ногу. Подтянулся и перекатился. Поднялся, опираясь на дрожащие руки и ошалело уставился на водопад. Вот, то самое дерьмо, которого я опасался: грохочущая стена приближалась быстрее, чем наступал прилив. Меня бы смыло раньше, чем подняло водой.  Вперёд!

Я подпрыгнул, вцепился в щербатый край каменюки и с неприятным хрустом отломал большой кусок рыхлой породы. Падение получилось из рук вон! Хрен его знает, как, но я покатился и шлёпнулся вниз с первой взятой вершины. Твою мать! Тут уже было почти по пояс ледяной бурлящей воды. И ещё, отломанным куском, да по чайнику! Ай! М-мать…

Теперь прыгать стало совсем хреново и очень долгое время я изображал собачку, выпрашивающую вкусный кусочек у чересчур жестокого хозяина. Холода я почти не ощущал, потому как от прилагаемых усилий, внутри точно печку включили. Когда, в конце концов, пальцы сумели вцепиться в чёртову грань, захотелось перекреститься. Нет, нет, с этим – несколько позже! Пока же, я заполз на каменюку и стал на четвереньки, роняя со лба, то ли пот, то ли капли воды. Водопад почти добрался до валунов и его грохот заполнил всю вселенную. Все другие звуки испуганно спрятались по глубоким норам.

Ан, нет.

- Помоги! – уши уловили чей-то отчаянный зов и выставив голову над краем глыбы я увидел Лифшица, прижавшегося к камню. – Помоги!

Чёрт. Я ведь отлично знал, что внизу бултыхается редкая сволочь, возможно убивавшая людей. В конце концов, именно он втравил меня в эту конкретную жопу. Он точно заслуживал утопления в бурлящих водах!

Я схватил его за протянутую руку и потащил вверх. А гад-то – совсем не из лёгких, мать бы его! Пришлось поднапрячься, прежде чем удалось затащить урода к себе. Однако. времени радоваться и танцевать победные танцы практически не оставалось. Вода подступила к верхней плоскости, ещё немного и она хлынет под ноги. Следовало подниматься на следующую ступень импровизированной лестницы.

Мало того, что я и так нервничал, так ещё и спасённый непрерывно бормотал какую-то непонятную херь и постоянно отряхивался, словно мокрый пёс. Никакой от тебя пользы, только вред один! А, впрочем,…

- А ну, становись на четыре кости! – я подпихнул его к каменной стене. В этот самый миг вода достигла верхушки камня и забурлила под ногами. Ревущая стена приблизилась настолько, что её капли уже долетали до лица. – Становись, кому говорю!

Мычащий Лифшиц наконец-то понял, чего от него хотят и принялся изображать подставку. Впрочем, трамплин из него тоже получился весьма хреновый. Подставка непрерывно тряслась и бормотала: «Не бросай! Не бросай!» Молясь местным и пришлым богам об успехе, я оттолкнулся от неустойчивой поверхности и так сумел забраться на вторую каменюку. До дырки оставались ещё две.

Впрочем, вытаскивая дрожащего Ивана Ивановича, я начал выдыхать. Процесс разработан и можно спокойно…Ах ты ж, мать твою! Каменная пирамида содрогнулась и сделала попытку раскатиться по кубикам. Лифшиц завизжал и вцепился в меня, да так, что едва не сбросил в воду. Пришлось стукнуть его по пузу и отшвырнуть к следующему кубу. Пока трамплин устраивался, я обернулся и всмотрелся в водопад: такое ощущение, будто за гремящей стеной и нет ничего. Впрочем, тут всё может быть.

Когда я запрыгнул наверх, наша конструкция вновь зашаталась и «подставка» заверещала, протягивая вверх целую конечность. В принципе, последний камень оказался много меньше своих предшественников- вровень с моим подбородком, так что в помощи я больше не нуждался.

- Иди сюда, козёл! – я вытащил «козла» и не дожидаясь, пока пирамидка рассыплется в хлам, полез на последний кубик. – Сюда, быстрее!

Когда мы начали протискиваться в узкое отверстие, лестница из кубов последний раз подпрыгнула и ушла куда-то вниз. Куда ушла – не знаю и желания узнать почему-то не возникало. Водяная стена приблизилась почти вплотную, но шум потока резко уменьшился, словно убавили громкость.

Под завывания Лифшица. Плетущегося за спиной, я переступил через камень, очень похожий на поваленную колонн и остановился на пороге… Впрочем, чего, я так и не усел рассмотреть, потому как сокрушительный удар обрушился на мой затылок. А потом, я получил ещё и ещё, пока почти без сознания не повалился на пол. Тотчас меня рванули за плечо и перевернули на спину. Если я ожидал увидеть некое кошмарное существо, то не ошибся ни на грамм.

- Свет! Свет! – вопил Лифшиц, пытаясь что-то достать из-за пазухи. При этом он коленом нажимал на моё горло, что учитывая общее угнетённое состояние, было явно лишним. Мелькнула очень запоздалая мысль, что именно эта ошибка станет последней. – Во имя Прометея, огонь несущего!

Психопат сумел справиться с непослушной одеждой и таки вытащил короткий чёрный нож. Кажется, оружие было делано из цельного куска камня. А впрочем – какая, нахрен, разница? Чокнутый приставил оружие к моей глотке, после чего запрокинул голову и издал какой-то, совершенно нечеловеческий, вопль. Возможно мне показалось, но откуда-то сверху донёсся ответ.

- Хорошего понемножку, - тяжесть исчезла и в горло проникла толика живительного воздуха. Шипящий силуэт тоже пропал, причём звук, сопровождавший исчезновение, весьма напоминал удар. – Но зрелище было забавным, согласись.

- Точно. А как оно шипело! Следи за мудаком, мало ли что.

Сознание тонкой струйкой просачивалось в череп и по мере просветления я всё чётче осознавал, что, во-первых, слышу знакомые голоса; во-вторых, я остался жив и в-третьих, знакомые голоса принадлежат умершим людям. По крайней мере, один из них.

- Долго валяться собираешься? – осведомилась Вобла, появляясь в поле зрения и протянула руку. – Как был придурком – так и остался.

- Не стал бы огульно разбрасываться определениями, - заметил Теодор, появившись рядом с тощей воительницей. – Кстати, обрати внимание на то, как выглядит сей персонаж.

- Пожёванным, - женщина пожала костлявыми плечами и схватив меня за запястье, подняла на ноги. Мир качнулся в одну сторону, потом – в другую и таки остановился. – Впрочем, я его другим и не видела.

- Да нет же! – только теперь я обратил внимание, что левая сторона лица у Емельяновича напоминает оплавленный кусок пластика. – Одежда. Кевларовая жилетка, от которой я категорически отказался прошлый раз и как выяснилось, оказался совершенно прав. Однако же, наш гость очевидно участвует во втором поиске. Стало быть, ваш, так неуважаемый мною Утюг, по-прежнему жив и продолжает лелеять надежду на спасение. Смею предположить, что ставки возросли. Не ошибаюсь?

- Не-а, - теперь я рассматривал Воблу. Она практически не изменилась, если не считать состояния одежды, успевшей обратиться жуткими лохмотьями, едва скрывавшими костлявое тело. – И теперь главный приз пообещали мне.

- О времена! – Теодор закатил глаза. – А ведь предыдущим руководителем экспедиции был настоящий исполин духа.

- Ага, и куда он её привёл? – отгавкнулся я чем вызвал ухмылку на тощем лице женщины. Вы то, какого чёрта живые? Или – нет?

- Нет, ну мы тоже очень рады тебя видеть, - Теодор громко ухнул, словно заправская сова. – А ты почему здесь? Из-за денег?

- Угу. Точно. Сделали, блин, предложение, от которого трудно оказаться, - Вобла хрюкнула и понимающе кивнула.

- Жена? – я покачал головой. – Ребёнок?

- Да, дочка, - быстро она фишку сечёт. – А жена здесь, со мной, - тут глаза у обоих полезли на лоб, - в качестве дополнительной страховки. Несколько часов назад повидаться свезло.

- Бог даст – выживет, - в устах рационального Теодора Емельяновича фраза прозвучала как-то необычно. – А эту мерзость ты где сыскал?

«Мерзость», до этих слов прикидывающаяся ветошью, внезапно вскочила на три конечности и подобно какому-то жуткому пауку рванула к стене пещеры. Та, как выяснилось, чернела множеством отверстий, чем-то напоминая швейцарский сыр. И если в некоторые дыры не влезла бы и мышь, то в другие, типа той, куда вполз Лифшиц, запросто вместились бы и трое психопатов.

- Плохо, - прокомментировал Теодор и придержал за руку Воблу, которая было направилась вслед за беглецом. – Не стоит – слишком опасно.

- И что там? – я потрогал место приложения сил Лифшица. – Блин, точно шишка будет!

- Не знаю и не имею желания выяснять, - Теодор ткнул пальцем вверх. – Мы, вообще-то, оттуда. Наблюдали, как ты барахтаешься. Уже думали спуститься и помочь, но у тебя и у самого неплохо получилось.

- Почти, - хмыкнула Вобла и повернулась к спутнику. – А что это у тебя такая рожа, будто ты того хмыря уже где-то видел? Кто он?

- Знавал я кого-то, очень на него похожего, - Теодор потрогал обезображенную часть лица и поморщился, - давным-давно. Ещё когда первый раз собирались в Бездну вызвался один нам помочь. Назвался экспертом-медиумом. Показывал бумаги из Питерской Академии наук. Вот только бумаги эти больно на фальшивки походили, а за их владельцем след тёмный тянулся. Короче, отказали ему. А уж после выяснилось, что человечишко этот уже успел в Бездне побывать и вроде как умишком тронулся. Организовал секту огнепоклонников и людей жёг, почём зря. Выродок.

- Так может быть, всё-таки поделитесь, как выжить то удалось? - Протянул я, в очередной раз изучая пещеру, куда меня угораздило спастись. – Ты то понятно, сам видел, как тебя брат пё, - Теодор прищурился, и уцелевшая часть его лица отразила то ли скорбь, то ли злость. – А вот ты, - я посмотрел на Воблу, а она посмотрела на меня. – Никогда не слышал. Чтобы кто-то пи…данулся в Ниагарский водопад и жив остался. А тут вроде как повыше будет.

- Батут там стоял, - криво усмехнулась тощая женщина. Нет, всё-таки за те недели, что мы не виделись, она стала ещё худее, костлявее и злее. – Водопад этот сраный, он взад-вперёд ходит. То к самой стенке прижимается, то оставляет заводь и кусок берега. Если повезёт, то шлёпнешься в заливчик, а не повезёт – улетишь к ёб…ной матери.

Так тебе повезло?

- Нет, - съязвила Вобла. – Убилась нахрен, как видишь. Хотя тут совсем не факт, что никто тебя после пи…деца не поднимет.

- Казимир её притащил, - вмешался Теодор и потёр сожжённый кусок физиономии. – Рассказывал, что умеет чуять любую человеческую душу, заплутавшую в Бездне. Сначала – её, а после – этого…

- Этого, кого?

- Зверя, - Теодор покачал головой. Хм, значит мне не привиделось. – Думал, что покончил с ним? Как бы не так. Когда брат принёс его к себе, то ещё дышал. Пару дней думали, что не жилец. Уж лучше бы так и случилось! Казимир его всё водой отпаивал из секретного источника. И верно – чудесный родник, жаль в этот раз не впрок пошёл. Через неделю Зверь начал подниматься, ходить, только молчал всё время.

- А вот мне сдаётся, - подала голос Вобла и присела на выступ стены. Я заметил, что под лохмотьями у неё висят вполне себе приличные ножны, откуда торчит длинная рукоять, - что никакой это не Зверь был. Точно вселилась в него какая-то херь. Я ж с ним разговаривать пыталась, а он стоит, молчит и в глазах – пусто-пусто, словно смотришь в окна пустого дома.

- Угу, - кивнул Теодор. – Есть такое. И даже не знаю, хорошо или нет, что мы как раз ушли дорогу к Потоку искать, когда всё произошло. Вернулись, а там…

- Надпись на стене кто сделал? – поинтересовался я, вспомнив жуткое граффити, заставившее поверить в виновность собеседника.

- Какую надпись? – не понял тот, а когда я описал увиденное в каморке отшельника, нахмурился. – Ничего такого там и близко не было. Я уложил брата на кровать, прочитал молитву, и мы ушли. Значит, тварь вернулась.

- А как мы с ним сцепились позже! – Вобла потрогала подбородок, где цвёл разводами старый синяк. – Вот тогда я точно допёрла – ни хера это не Зверь. Тео его душит, паскуду, я ножиком в пузо – раз, другой. А с него, блин, даже кровь не идёт! Какая-то прозрачная липкая хренотень, типа силикона – и пи…дец! Ну а после вообще пришлось оттуда дёргать на максимальной: у него как форсаж включился. Представляешь, ударом кулака кусок скалы отбил, а меня приложил так, что я метров двадцать сунулась.

Итак, в Зверя вселилась неведомая грёбаная хрень. Жаль, но думаю она не станет делать поблажек тому, кто позволил ей занять новую уютную норку. Вон, как этот гад позабыл про Черепа, стоило ему увидеть меня. А вообще, как-то странно, что в таком огромном, практически бесконечном предбаннике преисподней, мы постоянно встречаемся нос к носу.

Когда я высказал свои сомнения Теодору, тот невесело усмехнулся.

- Все эти тысячи уровней и бесконечная плоскость между адом и раем, уж не знаю, откуда тебе это стало известно, так вот, всё это – не для людей. Мы не способны ощутить даже тысячной доли всего имеющегося. Окружающее путника в Бездне – точно воспоминания склеротика. Отсюда и постоянные изменения пройденных уровней, и ограниченное их число.

- Какого склеротика? – не понял я.

- У Бездны есть свои повелители. Ангелы, в своё время не примкнувшие ни к воинству света, ни к армии тьмы. Они пытаются собрать собственное войско из человеческих душ, - так, похоже рассказ Оксаны подтверждался. Не могли же два разных человека, мёртвый и живой. Придумать одно и то же. – Однако, существа эти настолько выше нас, что им трудно опускаться до уровня людей, как бы они не старались. Отсюда и этот сон склеротика, в который мы все угодили. Если повелителям удаётся сосредоточиться, то мы видим нечто привычное, знакомое по предыдущим походам. Как только внимание рассеивается – начинаются изменения.

Всё, я к чёртовой матери запутался. Точно так же, как и под конец Оксанкиного рассказа. Ясно одно – в Бездне имеются некие высшие силы, которые мечтают заманить сюда и убить, как можно больше народу. Кроме этих сил имеются и другие, препятствующие первым, потому что желают убить человечков в другом месте. Все хотят нас убить. Это – печально.

- Когда ты начинаешь задвигать нечто эдакое, - заметила Вобла, - всегда хочется тебя прикончить.

Во-во и мы сами хотим убить, как как можно больше соплеменников. Ладно, проехали, в этом факте не имелось ничего нового.

Итак, мы народились в пещере, по форме, напоминающей прямую треугольную призму. Одна стена испещрена множеством дыр, в одной из которых исчез Лифшиц. В другой – единственная дыра, откуда доносится глухой шум водопада. Третья стена отверстий не имела, но её пересекало нечто, весьма напоминающее каменную лестницу уходящее в круглый люк, который мягко светился розовым сиянием. Видимо по лестнице спустились мои спасители.

Поехали дальше: на стене с лестницей также имелось рельефное изображение пылающего цветка и птички, подозрительно напоминающей Феникса. То ли так легли тени, то ли меня заглючило, но возникло ощущение, будто в глубине рисунка притаилась тень человека. Что ещё? Ах да, как я мог упустить: пол - абсолютно ровная полупрозрачная поверхность, в коричневой глубине которой медленно всплывали и лопались золотистые шарики. Очень красиво, кстати, жаль снять не на что. Всё, осмотр закончен.

- Насладился? – спокойно осведомилась Вобла и кивнула на лестницу. – Поползли.

- А что с водопадом? - я указал за спину.

- Эта шарманка – часов на двенадцать, - она махнула рукой. – Только потом начнёт помаленьку отступать, а уж потом и соглядатаи выползут. Так их Тео называет. Ну, те страшные каменные чудики.

- А они там зачем?

- Чтобы ты мог задавать еб…нутые вопросы. Есть желание – спустишься и спросишь у них сам. Полезли, говорю.

Вблизи каменные ступеньки выглядели ещё более стрёмно, а высота подъёма – значительно выше, чем казалось издалека. Кроме того, стоило положить пальцы на уступ, как камень затрещал и шевельнулся. Я отдёрнул руку и тут же услышал хихиканье Воблы.

- Ползи, ползи, - она пихнула меня в спину, - не очкуй. Это только на вид оно вот-вот рухнет. Да и падать тут – понты: метров тридцать.

- Умеешь ты утешить и обнадёжить, - проворчал я и пополз по хрустящим ступеням. – Чёрт побери, как представлю себе, что всё это дерьмо начиналось с грёбаных трёх штук зелени! Да мать бы их так! Блин, если только выберусь из этой задницы – уеду к ё…аной матери, подальше и хрен меня найдут! Чтобы я ещё раз…

- Сдаётся мне, - откликнулась снизу Вобла, которая периодически толкала мои пятки, - что эту молитву Бездна слышала столько раз, что выучила наизусть. Да, Тео?

- Мои товарищи просто молились Богу, - с некоторой заминкой отозвался Емельянович. – Впрочем, не помогают ни молитвы, ни проклятия, ни обещания и просьбы. Эффект одинаков.

- Зачем тогда платить больше? - проворчал я, под издевательский хохот тощей воительницы. – От простого мата куда больше толку.

- Золотые слова, - женщина внезапно оказалась рядом и хлопнула меня по затылку. – Замри, дурашка! Совсем забыла, что тебя нельзя пускать первым. Наверху у нас логово и Тео поставил что-то, типа замка. Ещё бы чуть-чуть и тебе голову могло оторвать.

Я посмотрел на неё и обратил внимание, как насмешливо блестят её зелёные глаза. Ни фига эта пакость не забыла! Хотела постебаться. А я, уставившись на близкое розовое сияние, в очередной раз облился потом. Да чтоб вас всех ёжики расцеловали! А тебе ещё и куни сделали.

Вобла протянула руку вверх, нащупала край дыры и принялась там шарить. Выругалась, подула на пальцы, исходящие сизым паром и вновь полезла туда же. Со второго раза получилось: щёлкнуло и гламурный свет внезапно исчез, как и не бывало. В лицо ударили синие лучи, точно вверху имелись неоновые лампы.

- Выползай, - меня приподняли за шкирку. – Считай, что я второй раз спасаю тебе жизнь.

- Благодетельница, мля, - щурясь от ослепительного света, я начал подниматься и вдруг почуял аромат жареного мяса. Желудок тут же напомнил о своём существовании протяжным тоскливым стоном. – Давай, теперь спасай третий раз, от голода.

- Как чувствовала, что гости будут, - Вобла отпихнула меня и прошла к прямоугольной глыбинке, где стояла уродливая ассиметричная посудина, распространяющая манящий аромат. – Ну, ты сам знаешь: бесплатные пирожные бывают только у педофилов.

- Натурой отдам, - ляпнул я, а Вобла тотчас обернулась и приподняла правую бровь. - Потом, если захочешь.

- Захочу, - она широко ухмыльнулась. – Надо же, сам предложил! Соскучился, поди?

- Вспоминал постоянно, - тут я не соврал ни на йоту. Кошмарные сны, где я отпускаю руку и женщина падает в водопад, регулярно посещали меня ночами, вынуждая вскакивать в холодном поту.

Появился Теодор. Он склонился над дырой и что-то нажал. Вспыхнувшее розовое сияние больше всего напоминало яркий коврик, который кто-то бросил в самом центре чёрного каменного пола. Мелькнула мысль: хоть бы не забыться и не наступить. Уж больно материальным казалось яркое пятно.

Пока вобла возилась с кухонной утварью, если уродливые каменные штуковины являлись именно этим, я медленно прошёлся, осматриваясь. Выглянул в ромбический проём окна и полюбовался серебристыми струями водопада. Отсюда всё выглядело очень даже красиво. Плохо верилось, что при немного других раскладах я мог бы уже булькать на глубине, пополняя ряды дохлых воинов Бездны.

Рыхлый резиноподобный материал у противоположных стен крохотного зала очевидно служил кроватями хозяев и почему-то тот факт, что спят они раздельно, вызвал у меня одобрение. Хоть, казалось бы, мне то какая разница? У одной «кровати» лежали чёрные свитки с жёлтыми буковками. Видимо там спал Теодор. У другого ложа – что-то типа толстой шкуры с серебристым мехом и тёмно-фиолетовый кристалл, периодически полыхающий изумрудом. Светильник, не иначе.

Ещё я обнаружил стол, где возилась Вобла, пару булыжников рядом и что-то, отдалённо напоминающее книжные полки. По крайней мере на этих стеллажах лежали уже знакомые чёрные свитки. В дальнем углу я заметил кристаллы, напоминающие тот, что мигал у Воблиной кровати. Только эти были круглее и не подмигивали. В стене имелась дверь, закрытая каменной плитой, с изображением угрюмой человеческой физиономии. Ни капли позитива.

- Кушать подано, - почти весело объявила Вобла и плюхнулась на «табурет». – Садитесь жрать, пожалуйста.

Поскольку Теодор, ни секунды не колеблясь, занял второе седалищное место из двух, я замер в некотором замешательстве. Вобла ухмыльнулась и похлопала рядом с собой.

- Топай сюда. Женщина я – не жирная, так что места тут хватит ещё на четверых.

В этом она почти не преувеличила. А судя по посудине с дымящимся ароматным нечто, изначально и предполагалось, что мы сядем вдвоём. Кстати, только сейчас я оценил, как выглядит тощая воительница, когда на её черепе есть что-то длиннее прежнего ёжика. Смотрелось непривычно, немного забавно, но всяко лучше, чем просвечивающаяся кожа.

- Любоваться станешь потом, - она уже жевала. – Жри, пока горячее. Эта фигня – как баранина; если тёплая – вкусная, стоит немного остыть и начинает смердеть.

- Баранина – на любителя, - заметил Теодор, орудуя какой-то странной смесью ножа и вилки. Соседка же просто лопала коричневую массу, хватая её пальцами и отправляя в рот. – Здесь же у нас особого выбора просто нет.

- А что это? – я осторожно поднёс к носу упругую массу. Пахло вкусно и я откусил, едва не захлебнувшись слюной. – Ничего себе!

- Вот жри и не спрашивай, - Вобла хихикнула и даже Теодор не смог удержаться от улыбки. – Ты это, травкой заедай, на вкус она, как смесь укропа и капусты. Только доставать её сложно; растёт мерзость в одной-единственной пещере. Да ещё и под самым потолком

- Казимир нашёл, - совершенно спокойно уточнил Теодор. Что-то я не заметил, чтобы он сильно горевал по погибшему брату, - как и этих…Неважно. Сам-то он мясо не употреблял, но и не возражал, когда мы на охоту ходили.

- Смотри, как гостю обрадовался, - констатировала женщина и запустив пальцы в стог разрекламированной травы, вложила пук жёлтой растительности в рот, - а обычно важный такой: согласно этикету, во время еды все разговоры превращаются. Как в грёбаном приюте, мать бы его! Когда я ем – я глух и нем, когда я кушаю, то никого не слушаю. И по губам, сука, пятернёй!

Я почти не прислушивался к её ворчанию. После долгого пути можно было наконец-то расслабиться и не думать, что кто-то может выскочить из-за угла и вцепиться в глотку; внезапно хлынет Пожиратель или потолок обрушится на голову. Вкусная еда неясного происхождения, знакомые лица и безопасное место. Внезапно я зевнул, едва не своротив челюсть.

- Мальчик спать захотел, - почти пропела соседка и подвинула тяжёлую каменную кружку с тёмной жидкостью внутри. – пей и вали дрыхать. Думаю, твой фееричный забег от водопада – не единственная жопа за прошедший день – можно и отдохнуть.

Кажется, у жидкости имелся какой-то специфический кислый привкус, но я уже ни хрена не различал и не понимал. Глаза слипались, в голове шумело, а ноги отказывались повиноваться. Вобла почти отволокла меня к своему ложу, и я уснул, едва успев коснуться башкой рыхлого матраца.  

© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0264933 от 15 мая 2017 в 21:19


Другие произведения автора:

Лавкрафту

Ещё раз о спящей красавице

Следствие

Это произведение понравилось:
Рейтинг: +1Голосов: 1433 просмотра

Нет комментариев. Ваш будет первым!