Тени Бездны.

9 января 2017 — анатолий махавкин

                  ТЕНИ БЕЗДНЫ

 

 

                ЧАСТЬ 1. БОДРОЕ НАЧАЛО

 

         ВХОД И ВЫХОД ИЗ ВЫСШЕГО ОБЩЕСТВА

 

 

                В далёкие лохматые годы моего детства со мной приключилась одна весьма досадная неприятность. Начиналось всё правда, как водится, весьма неплохо. На четвёртую годовщину своего появления на белый свет я получил в подарок от родителей почти настоящую саблю – копию светового меча джедаев гражданской войны – будённовцев. Пофигу, что лезвие оказалось из алюминия, а ножны – из пластмассы, тем более, что сам я этого тогда не понимал.

            Естественно сие чудо просто необходимо было предъявить на суд общественности, иначе меня могло разорвать на тысячу маленьких обладателей сабли. Песочница на детской площадке выглядела вполне подходящим местом. Кто бы мог подумать, что сие священное место может оказаться зоной отвратительнейших афер…

            Когда я показывал чудо-кладенец стопяцоттычячному зрителю, ко мне подвалили серьёзные пацаны с темой перетереть. Лет авторитетам оказалось по семь-восемь, то есть – почти старики. И вот эти, умудрённые опытом люди, поведали неофиту, что есть реальный способ превратить моё, почти настоящее оружие, в самое, что ни на есть боевое. Процедура весьма проста: сабля зарывается в песок, а её владелец уходит домой. Потом возвращается и – вуаля!

            Не откладывая дела в долгий ящик, я уподобился собачке на прогулке, врываясь в желтоватую массу. Угадайте, что произошло дальше. Нет, я конечно слышал содержимое эпохального труда: «Золотой Ключик», но никак не мог представить, что приведённую в нём инструкцию по относительно честному отъёму золотых монет можно применять на практике.

            Дальнейшая жизнь показала, что я, в принципе, такой же лох, как и большинство окружающих. Нет я естественно не прикладывал задницу к телевизору, когда в нём появлялся Кашпировский и не приобретал акции МММ, однако же умудрялся попадать в жопу достаточно регулярно, доверяясь тем, кому доверять не стоило.

            Однако, сейчас я совсем о другом. О том, что получив желаемое, ты можешь просрать всё во мгновение ока. Причём по причинам, совершенно от тебя не зависящим. Но сначала о приятном.

Угодив в самую жопошную (нет, реально!) ситуацию по жизни, я умудрился не только вылезти оттуда, но и оказаться в сладком школаде.

Подобно долбанному герою какого-нибудь дешёвого боевика я прошёл через Преисподнюю (и это – не преувеличение!), получил кучу денег (пусть для кого-то это – мелочь, но мне столько не заработать за всю жизнь) и отхватил небольшой бонус. Ну, как бонус…Абсолютное здоровье и возможно – бессмертие.

Единственное, что не соответствовало канону, это то, что вернулся герой не к длинноногой блондинке с четвёртым размером бюста, а к собственной супруге.

Впрочем, в путешествии была и романтическая история. Даже полторы. И все полторы закончились так нехорошо, что даже вспоминать не охота. Ладно, проехали.

Короче, дурную шутку со мной сыграл именно этот бонус, ввергнув в новые неприятности. И судя по зуду в пятой точке, предстояло нечто, весьма нешуточное.

- Ты там не уснул, заморыш? – приятный голос вывел меня из задумчивости. Голос, который должен будить каждого утром в понедельник, чтобы человек со всех ног ломился прочь из дома – на работу, - Припух слегка?

Это – Паша. Добрейшей души человек, напоминающий шкаф, которому некий папа Карло придал отдалённое сходство с Хомо Сапиенс. Внешним сходством дело и ограничилось, потому что внутри Паша оставался высококачественным деревом элитных пород. И этот гомункулус последние две недели неотступно следовал за мной, норовя присоседиться даже в сортире. Правда делал это весьма тактично, как для изделия деревообрабатывающей фабрики. Всё дело в том, что при первом свидании я слегка помял Паше одну из конечностей, да и видимо умные люди подсказали, что если он продолжит усердствовать, то конечностью дело не ограничится.

Один, из означенных умных людей, сидел на переднем сидении Лексуса, сверяя данные ноутбука с какими-то пожелтевшими листочками. А может – наоборот. Сергей Николаевич Хробанов, человек непонятной специализации, но несомненно интеллигентная личность, которую неизвестно каким ветром занесло в нашу компанию.

Я никогда не видел его одетым иначе, нежели в костюм тройку приглушённых цветовых тонов и белую сорочку, разделённую пополам чёрным однотонным галстуком. Небольшой кейс, который Хробанов носил повсюду, скрывал в своих недрах массу высокотехнологических девайсов, как-то: ноут, планшет, пару смартфонов и ещё кучу других, недоступных моему пониманию, штуковин. Всем этим обладатель любил и умел пользоваться.

Сергей Николаевич относился ко мне достаточно странно. Как к любопытному экземпляру неведомой зверушки, которая способна, но по какой-то причине не желает нести золотые яйца. То есть, меня не пытались препарировать (хоть предложения и поступали), однако мягко подталкивали в нужном направлении: дескать, давай – выкати парочку, а там и мышка подтянется.

Мышка, кстати, подтянулась давным-давно. Сейчас мышка, она же – кошка, она же – Манька… Впрочем, это – из другой оперы. В общем, сей персонаж комфортно расположился рядом со мной, демонстрируя всем желающим, какими должны быть идеальные женские ноги – сферические и в вакууме. Настоящее оружие массового поражения и владелица оного использовала его на всю катушку. Никаких мешковатых брюк, длинных платьев и прочего скрывающего – только мини, шорты и тесные джинсы. Остальное тоже поддерживало заданный уровень, но ножки…

Излишне уточнять, что рядом со мной сидела блондинка. Причём, только цветом волос, потому как в голове у мышки рокотал мощный компьютер, способный одновременно решать множество задач, совершенно разной направленности. Кстати, предложение препарировать зверушку исходило откуда-то из мышкиной норки.

Прошу любить и жаловать, смотреть и облизываться – Диана Станиславовна, супругу повелителя местных земель. Хробанов за глаза именовал её Утюжком, хоть категорически отказывался называть Петра Степановича – Утюгом. Паша, не мудрствуя лукаво, называл красотку Стервой и Сукой, причём непременно с большой буквы С.

Диана задумчиво смотрела в окно, поигрывая длинным белым мундштуком. На меня она демонстративно не обращала внимания. Вчера мы крупно погрызлись на почве обсуждения донорских вопросов. Ну, как донорских…Последние пару недель из меня методично выкачивали кровь. Имелась такая идея: влить её в Хозяина, чтобы он тоже стал живее всех живых. Хорошо догадались сначала проверить на неведомом добровольце. Говорят, тот кончался долго и мучительно, причём никакие обезболивающие ему так и не помогли. Несколько миллиграмм моей кровушки выжгли несчастного почище напалма.

Хорошо, донором мне уже не работать. После этого креативные мозги исследователей родили новую идею: изучить странную субстанцию, текущую по моим венам, чтобы понять, как собственно получаются сверхчеловеки. И тут опять приключился облом. То есть, как мне поведали, какого-то результата они добились, но совсем не того, на какой рассчитывали.

В общем, когда Диана захотела ещё раз попить моей крови, я совсем не по-джентельменски послал её в жопу. Мы полчаса ругались, совсем как взаправдашние муж и жена, после чего скандалистка ускакала к благоверному – жаловаться. Зря это она…Там её ещё раз послали по уже известному адресу. В общем, испытав все мыслимые стрессы, несчастная женщина вернулась в лабораторию с благородной целью: превратить жизнь окружающих в ад. А я-то раньше думал, что у меня – скверная жена! Ну – изменяет, ну – нервы треплет и жизни не даёт, но не так же.

- А по какому поводу сабантуй, кстати? – поинтересовался я, позёвывая, - А то я не при параде.

Диана, не поворачивая головы, издала некий странный звук, а Хробанов аккуратно сложил свои листики в большой пластиковый конверт, после чего посмотрел на меня. На его костлявом лице застыло повинное выражение собаки-попрошайки.

- Боюсь, нас ожидает весьма неприятное известие, - сказал он и захлопнул ноутбук, - Весьма-весьма неприятное.

- К нам едет ревизор, - попробовал я догадаться, но глядя на кислую рожу собеседника, констатировал, - Похоже, целая куча ревизоров.

- Это на тебя так путешествие повлияло? – поинтересовалась соседка, внимательно изучая слякоть за окном, - Или ты всегда был дебилом?

Паша гыгыкнул и вывернул баранку, поворачивая автомобиль. Мы остановились перед огромными воротами в трёхметровой высоты стене из багрового ракушняка. На воротах, наклонившись друг к другу, дружно плакали две чёрные монахини. Ливший, как из ведра дождь, превращал их рыдания в нечто метафизическое. По крайней мере, мне так казалось.

Дверь в будке охраны приоткрылась и наружу показался чей-то длинный нос, украшенный чернильным пятном.

- Паша, ты? – пискнул пронзительный дискант.

- Открывай, - буркнул человекошкаф, приспустив окно, - Понабирают, блин, дебилов.

- А поподробнее о неприятных известиях, - я решил-таки прояснить ситуацию, - Кажется, последние два мне что-то недоговаривают. Нафига я жену отправил к родителям?

- Чтобы женщина спокойно расслабилась на стороне, - съязвила Диана и хихикнула, - Она стесняется это делать у тебя на глазах.

- Очень смешно. Ты, похоже, ни хрена не стесняешься.

- Пётр Степанович очень негативно относится к изменам, - нравоучительно заметил Хробанов, - С предыдущей супругой он развёлся именно по этой причине.

- Ага и её так и не нашли, - хмыкнул Паша и вкатил лексус внутрь, - То есть – совсем развёлся.

- Павел, не надо ёрничать и создавать почву для дурацких слухов, - Хробанов поморщился, - Елена Константиновка получила большую сумму и уехала за границу. Иные мнения, я считаю вредными для репутации Петра Степановича.

- А ты не хочешь получить крупную сумму и уехать за границу? – поинтересовался я у Дианы и она изобразила дегустатора лимонов, - Странно…

Паша захохотал. Диана из всех сил стукнула его мундштуком по затылку так, что я услышал гулкое эхо удара, отражающееся от стенок черепа. Громила тихо охнул и оборвал смех.

- Говнюк, - это уже мне, - Когда-нибудь я не выдержу и вырву твой поганый язык.

- Думаю, в свете предстоящего нам не стоит нагнетать обстановку, - заметил Хробанов, - Ситуация и без того, достаточно напряжённая.

- О чём это? – не понял я, - Что всё-таки предстоит?

Ответа так и не последовало. Возможно по той причине, что автомобиль остановился и все покинули салон. Даже Паша швырнул ключи какому-то вертлявому парню и пообещал свернуть тому шею, если он что-то не сделает или сделает не так. Хочешь – не хочешь, а приходилось выбираться под ледяные струи, которые противный ветер норовил направить то в лицо, то за шиворот. Даже и не знаю, что хуже, но за время, которые мы потратили на путь к дверям особняка, я успел наполучаться и одного и другого.

Хранилище Утюгов было огромным четырёхэтажным дворцом с массивной колоннадой и широкими, словно миниатюрные футбольные поля, балконами. Высоченные окна, словно исполинские зеркала позволяли разглядеть искажённое отражение окружающего особняк сада, больше напоминающего ухоженный лес.

Мы трусцой проследовали внутрь, где я вдоволь насладился сценой в духе: «Фантомас разбушевался». Диана чехвостила всех подряд, начиная от Паши и заканчивая несчастной прислугой. Никто, видите ли, не озаботился прикрыть бедную головушку хозяйки от дождя. И теперь её причёска за двести евро пришла в полную негодность. Я только приглаживал свою мокрую шевелюру, на которую тратил десятки деревянных и ухмылялся.

- Диана Станиславовна, - остановил буйство стихий Хробанов, - Давайте вы продолжите в другой раз. Времени нет совершенно. Пар можно выпустить и попозже. Виктор Семёнович, прошу.

Из бокового коридора появился начальник внутренней охраны Утюга – Виктор Семёнович Самойлов, мужчина неопределённого возраста с физиономией алкоголика, страдающего постоянным абстинентным синдромом. Глаза Самойлова очень подходили его серой физии, такие же тусклые, с какой-то страдалинкой в глубине. Габаритами он лишь малость уступал Паше, но двигался так легко, словно дикий кот на охоте. При этом отличный костюм сидел на нём так криво и косо, что создавалось жуткое ощущение, будто рядом находится порхающее пугало.

- Ёп-та, - сказал Самойлов и поправил микрофон, - Хорошо, скоро будем. Да, ёп-та, отвали. Сюда, пожалуйста.

Громадный особняк заполняли полчища охранников, которых можно было обнаружить даже в тёмной кладовой. На ум приходили всякие мудрёные термины, типа паранойи и мании преследования. Странное дело, человек одной ножкой уверенно пробует на мягкость могильную земельку, а около второй поставил столько телохранителей, что хватило бы и на сотню знаменитостей. Я к чему, со всей этой прорвой дуболомов начальник охраны непрерывно общался, из-за чего понять, когда он обращается непосредственно к тебе, становилось задачей весьма нетривиальной.

Этим коридором я уже несколько раз ходил. Похоже, Сам решил ещё раз что-то лично просипеть. Ну, по крайней мере колоть и кромсать меня сегодня не станут. И всё же, что такого важного ожидает всех нас в ближайшее время? Коридорчик был совсем маленьким и узким, поэтому по нему передвигались лишь люди в белых халатах, когда толстенькая полярная лисичка начинала свои брачные игры с хозяином дома.

- Ёп-та, - бубнил Самойлов, - Неужели трудно обеспечить дорогу, чтобы какая-то пи-да не напортачила? Я тебя, ёп-та, о чём просил, мудила? Просто убери нахер посторонних! На кой ты, ёп-та, устроил весь этот шорох? Сейчас, одну секундочку, Диана Станиславовна, обождите. Сергей Николаевич, сначала – вы. Ёп-та, я тебе яйца поотрываю по самые тестикулы, понял?

- Тестикулы, - как-то задумчиво произнёс Паша, - Хм…

- Новое слово? – участливо спросила Диана, - Продиктуй в диктофон, я тебе позже растолкую.

- Думаю он и так догадывается, что именно ты любишь сжимать в кулаке, - угрюмо отозвался я.

- Свои побереги, - огрызнулась эта змеюка, - А то сожму – мало не покажется

Дверь, за которой исчез Хробанов, приоткрылась и раздался громкий шёпот:

- Входите.

- Я тут, - откликнулся Самойлов и продолжил свой разговор с пустотой, - Ёп-та, ну повесь ты табличку: «Ремонт» или что-то в этом духе. Ну какого ты мне паришь?

Окончания интереснейшего монолога я так и не услышал, потому что массивная дверь захлопнулась за спиной, отсекая все звуки по ту сторону своего дубового тела.

Я оказался в небольшом зале, практически полностью окрашенном в бледно-голубой цвет. Посреди комнаты располагался предмет, отдалённо напоминающий кресло, над которым долго и упорно работали скульпторы-авангардисты. Внутри чудовищного приспособления прятался крохотный высохший человечек, присоединённый доброй сотней проводов и шлангов к непонятным приборам, баллонам и прочей гудящей машинерии. На неподвижном сером лице, изборождённом глубокими морщинами, яростно пылали пронзительные чёрные глаза. Я поёжился. Под взглядом Утюга мне всегда казалось, будто мысли просвечивают мощным рентгеном, причём включают его на полную.

Тонкая иссохшая ручка, напоминающая лягушачью лапку, приподнялась и слабо взмахнула.

- Садитесь, - просипел голос призрака.

Ух ты! Кто-то притащил небольшие раскладные стульчики и поставил их полукругом перед устрашающим агрегатом. Прежде мы совершенно демократично стояли пред царём мира сего и выслушивали его советы и пожелания в полной тишине.

Диана протанцевала по толстой ковровой дорожке и со вздохом: «Привет, пупсик» поцеловала мумию в лобик. Как трогательно! Интересно, а этот Рамзес ещё как-то умудряется её трахать или только за жопу щупает?

- Сядь, - хрипнул Утюг, - Дело важное.

Хробанов остался стоять рядом с шефом, невзирая на то, что стульчик ему тоже принесли. Он с задумчивым видом читал надписи на табличке, пришпиленной к спинке кресла. Судя по насупленным бровям и складкам у рта, дела шли не очень хорошо. А учитывая то, что Сергей Николаевич умел неплохо скрывать чувства, пресловутая лисичка пряталась где-то, совсем рядом.

Утюг что-то негромко сказал и Хробанов, глубоко вздохнув, повесил табличку обратно. После этого тщательно оправил пиджак, да так, словно вытирал ладони, после прикосновения к чему-то гадкому.

- В общем-то не имело особого смысла собирать вас именно здесь, - сказал Сергей Николаевич и потупил глаза, - Однако Пётр Степанович настаивает на том, что он должен вас всех увидеть, перед отправкой. Произнести, так сказать, напутственное слово.

Отправкой? Что за фигня?

- Отправкой? – прогундосил Паша, - Что за фигня?

- Пупсик, ты куда-то отправляешься?  - в голосе Дианы звучала искренняя озабоченность, - Опять в Швейцарию? Прости, но вероятно в это раз я не смогу сопроводить тебя. У меня…

Мумия подняла руку вверх, и все тут же умолкли. Даже те, кто не успел сказать ни единого слова, но очень подозревали, что куда-то едет вовсе не Утюг.

- Пётр Степанович никуда не уезжает, - поморщился Хробанов, - Боюсь его состояние несколько ухудшилось и не позволяет совершать дальние переезды. Отправляемся все мы. Причём – немедленно.

Теперь я понял, зачем сегодня принесли стульчики. Не будь их, кто-то обязательно шлёпнулся бы на жопу. На красивую жопу, обтянутую дорогущей юбкой. На лице обладательницы упомянутого органа появилась такая гамма чувств, что стал бы в тупик и опытнейший физиономист.

- А что, согласия у меня никто спрашивать не станет? – поинтересовался я, поёживаясь под пронизывающим лазером чёрных глаз, - Возможно у меня совсем другие планы…

- Ситуация критическая, - жёстко отчеканил Хробанов. Но при этом почему-то смотрел на Диану, - И боюсь мы не можем дожидаться, пока кто-то решит свои проблемы. Согласия спрашивать никто не будет. Существуют рычаги воздействия на каждого из вас и если потребуется, их используют.

Некоторое время все молчали, обсасывая услышанное, а потом бес противоречия во мне разбушевался. Он принялся кричать, что нам всё пофигу, что нас можно прибить только попаданием атомной бомбы и то – в сердце. В общем, мы были в гостях у самого чёрта и выяснили, что не брат он нам.

- Ну и как на меня можно воздействовать? – осведомился бес моими устами, - Бить будете?

- Нет, - невесело усмехнулся Хробанов, - Но мы возьмём с собой вашу супругу. Если начнёте артачиться – накажем её. Мы всё знаем о ваших взаимоотношениях, однако наши психологи убеждены, в случае использования таких мер, вы подчинитесь.

- А малая? – вырвалось у меня. – Её…тоже?

- Мы же не звери, - впрочем. Я не услышал в его голосе особой уверенности, - За ней присмотрят. Присмотрят здесь.

Ну всё, мой бес куда-то пропал. Ау, где ты? Вот же мудаки, херовы! Знают, где находится любимая мозоль, чтобы надавить на неё побольнее. Кстати, ни одна зараза, кроме меня и не подумала качать права. Думаю, те самые рычаги, о которых упомянули ранее, были им очень хорошо известны и никто не горел желанием освежать воспоминания.

- Итак, - Хробанов нервно потёр узкие ладони и покосился на хозяина, словно искал в нём поддержки, - Поскольку, как мне кажется, протестов более не предвидится, можем переходить непосредственно к сути дела.  Ни для кого не секрет, что единственной возможностью восстановить пошатнувшееся здоровье уважаемого Петра Степановича является использование так называемого Огненного Потока, либо же его части.

Секретом это ни для кого не являлось. На дубовой физиономии Паши появилось нечто, что я мог бы назвать бледной тенью глубокой мысли. Причём – одной. Диана сидела, хмурая, как туча и злая, как свора собак. А я…Я просто сидел и слушал, ибо ничего другого не оставалось.

- Все мы знаем, - Хробанов отступил на пару шагов и стал за спиной Утюга, - Где именно расположен пресловутый Огненный Поток и с какими трудностями связана попытка его достижения.

Трудности, ха! Трудности, это когда тебе глаз на жопу натягивают. А тут, эта самая жопа с уже натянутым глазом.

- Чёртов Ад, - с некоторым благоговением, которого я от него совершенно не ожидал, пробубнил Паша, - Мы идём в Ад!

- Именно так, - констатировал Хробанов, - К сожалегию, предыдущая группа исследователей потерпела фиаско. Хуже того – погиб её руководитель – Теодор Емельянович. Хорошо, что выжил хоть кто-то.

Кто-то, это – я, прошу любить и жаловать. Прошу, потому что никто не любит и не жалует. Ну и чёрт с вами! Зато я – выжил, а остальные сдохли. Некоторым – поделом, а про некоторых я вспоминаю до сих пор. Кстати, как ни странно, но чаще остальных почему-то вспоминается язвительная гладильная доска-убийца. Вобла, то бишь. Чёрт, чем дальше, тем сильнее кажется, что тогда я смог бы её удержать, если бы постарался чуть больше.

- Благодаря полученной информации мы смогли конкретизировать опасные факторы. – Хробанов перешёл на терминологию заправского лектора и я тут же начал зевать, - Посему было принять решение отказаться от научных изысканий и сосредоточить усилия на добыче образца Потока. Каждому участнику выдадут специальный герметичный контейнер.

Я зевнул ещё раз. Следом – Паша, а Диана, как я заметил, сдерживалась из последних сил. Интересно, на кой хрен Сергей Николаевич жуёт эти сопли? Ну, дали бы этот самый контейнер и вперёд – на баррикады.

- В связи с этим, о приятном. Каждый участник экспедиции получит премию в размере ста тысяч условных единиц. А вот оплата за доставленный образец несколько увеличена. Теперь стоимость полной фляги составляет десять миллионов.

М-да, цены за променад по адским кущам значительно возросли с прошлого раза. Эдак, если кто-то выживет, а Утюг ещё продолжить хрюкать, то третья ходка окажется окажется весьма прибыльным делом. Вот только, как дожить до этого самого третьего раза? Да и Утюгу недолго осталось коптить небо…

- Более подробный инструктаж получите перед самым входом в Бездну, - почему-то Хробанова начинало натурально корёжить при попытке произнести что-то, типа: «Ад», «Преисподняя» или хотя бы «Пекло». Вот Бездна и всё, хоть ты тресни, - Отправляемся немедленно.

Аша и Диана переглянулись. Как-то странно переглянулись, надо заметить. Словно ожидали чего-то, в этом роде. Ну ладно, эта хитрая ведьма могла что-то предугадать, зная своего благоверного, но этот увалень? О секреты, я вновь увязаю в вашем дерьмовом зловонии.

Утюг что-то хрипнул, а Хробанов махнул рукой. Очевидно напутственный жест должен был означать: «Счастливого пути – к ё-ной матери!» Все поняли правильно, ныряя за дверь. Для меня же прозвучало сакраментальное: «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться». Ну, почти.

- Эй ты, подожди.

Голос оказался достаточно звонким, как для полутрупа.

- Подойди.

Я подошёл, продолжая ёжиться под взглядом мумии. Внезапно куриная лапка вскинулась и пребольно вцепилась в мою кисть, потянув к себе. Я склонился к Утюгу, ощущая неприятный запах затхлости, исходящий от умирающего. Хробанов стоял, отстраняясь и внимательно изучал однотонные стены помещения. Похоже его ничуть не интересовало происходящее. Ну то есть – совсем.

- Я никому никогда не доверял, - очень громко прохрипел Пётр Степанович и откинулся на спинку кресла, продолжая крепко сжимать мою ладонь, - Поэтому и дожил до этого дня. А все мои кореша уже там, - он мотнул головой, чтобы я не сомневался, где это – «там», - Но я к ним не хочу! Поэтому вынужден первый раз довериться. Тебе.

Он помолчал, видимо отдыхая, а я задумался. Видимо, нужно было ценить оказанное доверие. К сожалению, не получалось. Очень хотелось, чтобы меня оставили в покое и отпустили домой. Ощущение, прямо как в детстве, перед контрольной по математике: желудок пульсирует, а сердце норовит добраться до пяток.

- Этой шалаве – своей жене, я не доверяю ни на грош. Но она – умная стерва и может пригодиться. Бойцы, да, хорошо, что они есть. Но бойцы – мясо, а ты сам видел, что бывает с мясом. Он, - кивок на Хробанова, - большой умник, держись его и он поможет. А ты, - на мёртвой физиономии трещиной побежала ухмылка, - Ты – фартовый, ты сможешь меня спасти. Спасёшь?

В его голосе, почти что неживом, внезапно прорезалась такая жажда жизни, что я даже ошалел. Что я мог ему сказать или пообещать? Жизни моей жены и дочери находились в этих костлявых лапках. А жизнь дохляка, возможно в моих. Пат, короче

- А что мне ещё остаётся? – я пожал плечами и поёжился, услыхав странные кудахтающие звуки.

Утюг смеялся. На его серой личине впервые, за весь разговор, проявилась некая слабина, точно начала таять глиняная маска.

- Я же тебе говорил, - хрюкнул он в сторону Хробанова, - Знаю я таких говнюков. Лишь бы его фарта хватило на нас обоих…А там поглядим. Ну всё, я устал. Уё-вайте. И удачи.

Его глаза закрылись и я ощутил такое облегчение, словно с плеч сняли тяжеленный мешок. А, впрочем, нет. Словно последние несколько минут приходилось идти навстречу ураганному ветру. И вот он стих.

Хробанов, едва не на цыпочках, отошёл от хозяина и показал мне направлении, в котором я должен был «уё-вать». Так я и сделал. Очень быстро.

Сладкая парочка, стоявшая в коридоре, посмотрела на меня так, словно я спёр у них мешок картошки в самый голодный год, после чего употребил в одно рыло на их же глазах. Одному Самройлову всё было глубоко пофигу. Он продолжал общаться с потусторонним миром, посылая его обитателей на всякие интимные органы.

- Идём, - скомандовал Хробанов, сморщив физиономию, - Времени у нас куда меньше, чем я рассчитывал. Единственная надежда на то, что ТАМ оно движется быстрее. Если никто ничего не напутал.

Косой взгляд на меня. Косой взгляд с другой стороны. Окривеете, блин!

Мы вышли в холл и нос к носу столкнулись с Фёдором – сыном Утюга. Рослый парень двадцати лет, почти не испорченный жизнью папаши. Диана приходилась ему уже третьей мачехой. Впрочем, с предыдущими двумя он был знаком весьма опосредованно, ибо отец давным-давно отослал сынулю в заокеанское буржуинство, откуда тот почти не приезжал.

Диана, увидев его, приобрела вид независимый донельзя и прошмыгнула мимо, позабыв про приветствие. Паша изобразил на деревянной морде улыбчивую гримасу и протянул руку, каковую Фёдор успешно проигнорировал. По какой-то, неведомой мне причине, он весьма недолюбливал именно этого дуболома, выделяя особым образом из числа всех охранников. Хм, может он ему на ногу наступил?

Самойлов похлопал парня по плечу, пробормотав что-то типа: «Ёп-та, ёп-тыть, ёпа-птыть». Впрочем, оба остались довольны. С Хробановым Фёдор обменялся крепким рукопожатием и о чём-то негромко побеседовал. Я уловил только: «Отец», «Дни», «Скоро» и «Возможно». Осле столь содержательной беседы они разошлись и Сергей Николаевич погнал стадо дальше.

- А вот и наш спаситель! – протянул Фёдор, уставившись на меня.

- Можно называть скромнее, - потупив взор, сказал я, - Избранный, вполне подойдёт.

Мы пожали руки и Фёдор отвёл меня в сторону, чтобы никто из посторонних не подслушал. Мы спрятались за огромной, в рост человека, вазой, украшенной длинными, точно крылатые таксы, драконами.

- Дело – дрянь, - почти спокойно заметил Фёдор, - Думаю, батя начал паниковать. Вся эта история с твоей семьёй смотрится не очень хорошо.

- Мягко сказано, - проворчал я, - Такое ощущение, будто я вылез из бочки с говном, чтобы меня немедленно сунули в цистерну с тем же самым. Ничего не можешь сделать?

Лицо Фёдора обмякло и он сделался похожим на старика.

- Чёрт, прости, - виновато сказал он, - Я когда услышал про поход, сказал бате, что пойду с вами. Он сразу приставил ко мне пару своих дуболомов и приказал им связать меня, если я сделаю хоть шаг в сторону. Кроме того, он перестал со мной разговаривать. Так что, сам понимаешь…

- Плохо, -сказал я, постукивая пальцем по выпученному глазу одного из драконов, - Хоть, честно говоря, я не очень-то и надеялся. Проехали, не парься.

- Дочка твоя здесь, - заторопился Фёдор, глядя мне за спину, - С ней – лучшие няньки, каких батя только мог достать. Ты ничего не подумай, он – человек неплохой. Просто очень смерти боится, особенно, после того, как узнал, что ад реально существует.

Угу. Подумал я, неплохой человек отлично понимает, куда попадёт, когда отбросит копыта. Если отбросит…

- Я же хорошо объяснил, что времени у нас совершенно нет, - донёсся из-за моей спины раздражённый голос Хробанова, - Машины отправляются через десять минут, а вам ещё нужно переодеться.

- Николаевич, ещё пару минут! – Фёдор махнул рукой и наклонившись ко мне, зашептал в ухо, - Слушай, тут последнее время фигня какая-то происходит. Самойлов занимался техническим оснащением и кое-что выпустил из виду.

- Что именно? – насторожился я, - Жопа ещё шире и глубже, чем я думал?

- Ага. Людей в поход набирала Диана, кроме нескольких, на кандидатурах которых настоял лично батя. А под шумок ещё и сменила почти всю внутреннюю охрану.

- Забавно ёжики плодятся.

- Дальше некуда. И этот боров Паша умудрился каким-то образом сунуть своё рыло почти в каждую дырку. Ты не смотри, что у него рожа тупая. У него, между прочим, два диплома, я это совершенно случайно узнал. А эту сучку, Диану, я ненавижу лютой ненавистью. Так что, смотри в оба.

- А доверять-то я хоть кому-то могу? – растерянно спросил я, выкатив глаза от подобных откровений, - Хробанову или Самойлову?

- Николаевич – человек верный. – очень тихо пробормотал Фёдор. – Но он – лопух т помощи о т него тебе будет чуть меньше, чем ничего. А Самойлов…Семёныч как-то странно ведёт себя последнее время. Та что, смотри сам.

- Пойдемте уже, - не выдержал Хробанов и потянул меня за плечо, - Время не ждёт.

- Удачи, - Фёдор крепко пожал мою руку и пристально посмотрел в глаза, - Судя по всему, её потребуется о-очень много. И я тебя прошу: спаси батю.

- Постараюсь, - буркнул я, увлекаемый Хробановым прочь, - Да не тяните меня так, успеем. Туда ещё никто не опаздывал.

В этой части особняка я ещё ни разу не был. Видимо тут располагались технические помещения и комнаты прислуги. Сейчас здесь царило запустение, только откуда-то из-за стены доносилось громыхание посуды и шум воды. Какая-то квадратная физиономия высунулась в коридор, по которому мы неслись, но тут же спряталась обратно.

- Фёдор Петрович крайне талантливый молодой человек, - с некоторой непонятной досадой выпалил Хробаков, - Ему бы лучше оставаться там, где он учился. А здесь всё так…Зыбко и неопределённо.

- Это вы сейчас о чём? – поинтересовался я, надеясь выжать из спутника немного дополнительной информации, - Как по мне – так всё определённо, до самых мелочей. Даже если апаша скопытится, менышему достанется неплохой куш. Никак не сравнится с тем, что получу я, при самых хороших раскладах.

- Большие деньги – большие проблемы, - бросил Хробанов, покосившись на меня через плечо, - и закроем эту тему. Не стоило и начинать. Вот мы и на месте.

- Ну и какого хрена ты это затеял? За каким чёртом меня сюда припёрли? И где, мать твою, малая?

- И тебе, Олечка, того же, - акустическая атака едва не выбросила меня наружу, при этом я ощущал себя, как герой того древнего клипа Майкла Джексона, где сынуля отправляет папашу в Африку, - Целоваться не будем?

Жена оказалась в бешенстве и её слегка придерживал за плечо мордоворот в чёрном комбинезоне. Разница в размерах и автомат на плече у здоровяка не смущали мою благоверную и она отчаянно пыталась сбросить огромную лапищу. Супругу, насколько я видел, тоже приодели в новый костюмчик, а-ля ниндзя из Крыжополя.

- Поверьте, Ольга Владимировна, ваш супруг тут совершенно не при чём. – вступился Хробанов, - Он, по сути, является такой же жертвой обстоятельств, как и вы.

- Да мне посрать, кем он там является! – Оля наконец-то избавилась от назойливой опеки и устремилась ко мне, - Я точно знаю: всё это дерьмо – из-за него. И где, ё.. твою мать, малая?!

Как выяснилось, в помещении было достаточно многолюдно и теперь все эти громилы в чёрном забросили свои дела и с живым интересом наблюдали за развитием событий. Мне вот, например, не было интересно ни капли, ну вот, ни на грамм.

- Ваша дочь здесь, в полной безопасности, - опять вступился Сергей Николаевич, но в его голосе мелькнула нотка некоторой неуверенности, - У неё – самые лучший няньки, из тех, что мы смогли найти.

Жена подошла ближе и сделала попытку отвесить мне оплеуху. Точнее по морде-то она попала, но после начала бешено трясти ушибленной конечностью. Кто-то заржал, а Диана (она тоже имелась, причём одетая, подобно остальным) несколько раз хлопнула в ладоши. Ольга прекратила махать рукой и попыталась прожечь во мне дыру своим неистовым взглядом. Ха! Сегодня это уже практиковали и с куда большим умением.

- Вот кому бы не мешало сказать спасибо, так это твоему Федечке, - напомнил я, - Это же он устроил мне эту подлянку. Я ещё разберусь с этой гнидой, когда вернёмся.

Это тут же остудило весь пыл супруги. Именно её родственник предоставил мне работу в качестве почётной жертвы, открывающей двери в Бездне. И только благодаря толике везения, мне удалось благополучно выбраться из всего этого дерьма.

- И всё-таки, зачем я здесь? – на этот раз тон супруги был скорее жалобным.

- Боюсь, Ольга Владимировна, что вас взяли в качестве страховки. Чтобы ваш супруг не вздумал натворить каких-нибудь глупостей. –Хробанов развёл руками, - Да, это нарушение ваших гражданских прав и произвол, но, боюсь, ничего не изменить. Надеюсь только, что денежная сумма, которую вы получите по окончании этого, гм, мероприятия, как-то компенсирует полученные неудобства. А сейчас очень извиняюсь, но нам необходимо экипироваться.

К этому времени усели принести пакеты с одеждой, подобной той, в которую оказались выряжены остальные. Хробанов указал направление и мы проследовали в крохотную комнатушку, уставленную картонными коробками. Места, чтобы переодеться, хватало едва-едва.

Чёрная хрень, которую мы натягивали, оказалась не так проста, как казалось на первый взгляд. Ну, то есть, мне бы так и продолжало казаться, если бы не спутник, который натягивая штаны, обратил внимание на едва заметные утолщения в области колен и паха, поминая армированность кевларовыми нитями и жаростойкость с влагонепроницаемостью. Такая же хрень присутствовала и в куртке. Ну и куча карманов, по принципу: вспомни, куда ты положил ключ от квартиры.

Пока мы переодевались, одновременно изображая лекторий о двух головах, я наконец додумал одну мысль и решил её озвучить. Ну, не томиться же ей в полном одиночестве.

- Сергей Николаевич, - хмуро сказал я, зашнуровывая ботинки, с подошвами на титановой основе и голенищами, сберегающими лодыжки от перелома. Тьфу! – А какого дьявола вы вообще работаете в этой гоп-компании? Это –вообще, а в частности – почему так активно лезете именно в эту задницу? Нет, ну я понимаю – деньги, то- сё…Но неужели человек с вашими талантами и знаниями не мог найти местечко поспокойнее? С террористами, скажем, связаться?

Хробанов закрепил липучки на манжетах рукавов и уставился на меня, поджав нижнюю губу. Зрелище оказалось то ещё! Я-то уже успел привыкнуть к костюмному варианту, а тут – прям полковник Траутмэн, только берета не хватает и Рэмбы. Впрочем, чем я не Рэмба? Значит – только берета.

- Фёдор Петрович – мой внук, - пояснил Хробанов и сдул какую-то хрень с плеча. – Пётр Степанович получил травму, усугубившую его старую болезнь, в тот момент, когда пытался спасти мою дочь с сыном. Феденьку удалось спасти, а Светочка осталась в горящем автомобиле, - его невозмутимая физиономия пошла синими пятнами, - Боюсь, я в неоплатном долгу перед Петром Степановичем до самой смерти.

- Ясно, - буркнул я, заканчивая экипировку, - Типа, индийское кино. А чё случилось-то?

- Вы поразительно бестактны, - Хробанов пожал плечами, точно принимал этот факт, - Покушение. На этом и закончим. Наше время вышло.

Время вышло, а вместе с ним вышли и мы, окунувшись в приятную атмосферу всеобщего доброжелательства и оптимистического настроения масс. Нет, если рослые ребята с оружием могли перешучиваться, подкалывая один другого, то Паша и Диана пытались пристрелить Хробанова. Пока – только глазами, а там – как сложится. Недаром же мой ненаглядный дуболом обзавёлся автоматическим оружием, а змеюка подколодная повесила на пояс небольшую кобуру. Мне оружия никто не предлагал. Да я, в общем-то и не настаивал. Хорошо помнил, что в прошлый раз автоматы не очень помогли в спасении гибнущих задниц.

 

- Вырядился, - невпопад прошипела ольга и Диана коротко хихикнула, - И что теперь?

- Ёп-та, - Самойлов остановился на пороге комнаты и внимательно осмотрел всех нас, - Чудесно, чудесно, ёкарный бабай! Просто, ёп-тить, радость для сердца. Сергей Николаевич, машины готовы и на месте всё практически в ажуре. Если бы ещё не пара уе…анов недоделанных…Ладно.

- Такое ощущение, - медленно произнёс я, обращаясь к спине Хробанов, - будто ехать нам совсем недалеко.

- Верное ощущение, - не поворачиваясь ответил он и принял знакомый чёрный чемоданчик из рук какого-то бойца, - огромное спасибо, Игорь Валерьевич. Думаю, все будут несколько удивлены, когда мы достигнем пункта назначения.

- Хули там удивляться, - буркнул я, - Удивительно было только первый раз.

Жена покосилась на меня, но промолчала. Пару раз она просила меня рассказать по какой жопе я путешествовал и со второго раза и бутылки водки ей удалось подвигнуть меня на подвиг Гомера. Однако же, когда рассказ дошёл до подземных катакомб и монстров, супруга пожала плечами и констатировала: со спиртным приключился забавный казус, а меня очевидно развезло. Короче, мне никто не поверил. Оно и к лучшему. Ибо подвыпившего сказителя крайне тянуло поведать и о других своих приключениях. И думаю, именно этой части рассказа Оля бы точно поверила. Со всеми вытекающими.

Парни с автоматами двинулись к выходу, а один из них – рослый, с якорем на запястье, отвёл Пашу в сторону и принялся с ним шептаться. Диана глядела на сладкую парочку и морщила нос,положив ладонь на кобуру. Воительница, мля!

Хробанов оставил без внимания всю эту мышиную возню и едва не бегом рванул за Самойловым, успевшим возобновить свою деятельность, как медиума. При этом начальник охраны так размахивал руками, словно ловил особо шустрых комаров.

- Ёп-та, - скрипел он, - Мне, собственно, посрать, какие у вас трения и прочие сексуальные отношения, просто меня не будет некоторое время и если ты, ёп-та, не сумеешь сработаться с грёбанным заместителем, на кой ляд ты мне вообще втарахтелся? Да, на связи. Уладили? Молодцы, ё-та, что и говорить, не прошло и полгода, б-дь! Когда надумаю помирать, пошлю вас обоих за смертью. Ёп-та, что значит: ждём указаний? Все указания, доступные для таких ушлёпков, я уже дал. Вот и выполняйте.

Теперь я сообразил, куда мы идём. К гаражам. Ольга перестала шипеть и плелась в моём кильватере, вцепившись в плечо с такой силой, что будь на моём месте обычный человек, ему бы уже давно слоамли кость.

- Слушай, - громким шёпотом спросила жена и ткнула пальцем в автоматчиков, - А эти…Они с нами?

- Угу, - согласился я, предполагая, в каком направлении может двинуться мысль супруги и несколько развлекаясь предугадыванием следующего вопроса.

- Так что, там будет опасно?

 Угадал.

- Там, Оленька, полный пи…дец, - сказал я и похлопал её по ладошке, - Жаль, что ты меня тогда так и не послушала. Я тебе одно скажу: когда попадём туда, не думай, будто эти, с автоматами, тебе помогут. Запомни одно: держись рядом со мной и может быть сумеешь уцелеть.

Забавно. Теодор Емельянович, наверное, тоже верил в свою неуязвимость. Твою же мать, зачем я об этом вообще подумал? Главное, что? Главное – позитивный настрой, перед погружением в дерьмо.

- Я боюсь, - Ольга начала всхлипывать, - Зачем мы вообще влезли во всё это?

Мы. Угу. Однако, скажи кому, что ради сраных трёх штук зелени мне пришлось пройти сквозь сраную преисподнюю, полную сраных чудовищ, ведь не поверят же: скажут – прикалываюсь!

Да и теперь, опять. Нет, я понимаю, сотня тысяч или десять миллионов – очень впечатляющая сумма, особенно для нищеброда, подобного мне. Н, б…дь, я же знаю, куда предстоит сунуться! И эти грядущие миллионы совсем не греют на низком старте, потому что неизвестно, будет ли финиш вообще.

В гараже, рядом с Геликом Утюга и Поршем Дианы, разместились три микроавтобуса блестящие пятачком от Мерседеса. Автоматчики уже начали организованно грузиться, причём никто из них определённо не собирался прятать оружие. Интересно девки пляшут. А если нас менты стопорнут? Впрочем, Хробанов, который пристально рассматривал экран телефона должен был предусмотреть такой форсмажор. Пока мы здесь, в него можно верить: Сергей Николаевич не подведёт.

- Самойлов протопал мимо и пробормотав: « Ёп-та, тудыть-ростудыть», занял место в головной машине, рядом с водителем.

Подошёл Хробанов и улыбаясь краем перекошенного рта, сказал:

- Прошу прощения, но Ольга Владимировна поедет с Виктором Семёновичем. Во избежание недоразумений.

Я угрюмо посмотрел на него и Хробанов пожал плечами, типа, он не при делах. Однако я просто жопой чуял, что во всей этой ситуации он принял непосредственное участие. Поэтому, скорее всего и выглядел таким виноватым.

- Не переживай, - я осторожно расцепил пальцы супруги, клещом вцепившейся в меня, - Пока ничего страшного не происходит, а потом я тебя в обиду не дам.

Жена, шагнувшая было в сторону, остановилась, пристально глядя мне в глаза и вдруг прищурилась и сказала:

- Знаешь, а ведь ты теперь хоть на мужика стал похож. Будь ты таким раньше. Я бы никогда, - она порывисто поцеловала меня в губы и махнув рукой зашагала к микроавтобусу.

Хробанов никуда не ушёл, а стал рядом и тяжело вздохнув, похлопал меня по плечу.

- Не переживайте так сильно, у вашей супруги будет достойная защита. В случае возможной опасности, естественно.

Тут меня слегка накрыло. Нет, ну сами подумайте: дерьмометр последние пару часов показывает: солнечно; жизнь стремительно налаживается, а когда заглядываешь в задницу, куда тебя настойчиво запихивают, дух захватывает от отсутствия дна. И тут тебя начинают утешают.

В общем пару минут я высказывал всё накипевшее Хробанову, употребляя, кстати, совсем другие выражения. Ну те, по слухам, широко распространённые среди представителей высшего света, в эпоху позднего средневековья. Сергей Николаевич слушал меня с выражением престарелого орангутанга, страдающего древним геморроем, но все мои усилия пропали втуне. Как ни странно, но заставило поморщиться слушателя лишь сочетание: «старый сморчок». Должно быть нечто, из прошлого. Нужно запомнить.

- Вы всё? – поинтересовался Сергей Николаевич, когда я слегка выдохся, - Если нет, давайте продолжим во время движения. У нас, действительно, существует жёсткий график, из которого желательно не выходить. Сами должны понимать, с чем связаны нарушения плана, когда это связано с Бездной.

Я понимал. Поэтому заткнулся и полез в кабину, куда меня направила рука «старого сморчка». Сам он тотчас занял место рядом и наш караван отправился к ближайшему, мать его, оазису.

Дождь снаружи совсем взбесился, превратившись в натуральный потоп и дворники с удивлённым повизгиванием катали воду по стеклу, точно капли решили устроить себе своего рода луна-парк. Лупинг, мля. Видно было только задницу микроавтобуса, едущего впереди и то расплывчато. Словно он находился не в фокусе. Внутри появилась слабая надежда, что сейчас мы воткнёмся в тыл переднего мерседеса, все сломают себе конечности и поход перенесу к чёртовой матери. А там, глядишь, Утюг загнётся и мероприятие похерится насовсем.

Короче, я просто горел неистовым желанием вновь оказаться в Бездне.

Включилась рация, закреплённая на торпеде и голос Самойлова принялся квакать пьяной жабой:

- Вех мудаков, сидящих за баранкой, предупреждаю: если какая-то б…дь устроит аварию, лично отпилю его бубенцы и заставлю сожрать. Предупреждаю, потому что грёбаный маршрут идёт через центр, а там полно других мудил, кроме вас.

Здоровяк, сидевший за рулём, громко гыгыкнул. Я обратил внимание, что по большей части водитель ориентировался по экрану навигатора у баранки, осторожно сверяя его показания с видом в лобовом. Нет, ну вот не козёл? Неужели никто, кроме меня, не желает отложить эту чёртову поездку?

- Ты хоть знаешь, что скоро сдохнешь? – дружелюбно осведомился я у водилы, - Ну, сначала спустишься под землю, где тебя станут преследовать жуткие монстры, а уж потом – кирдык.

- Прекратите, пожалуйста, - попросил Хробанов, отвлекаясь от изучения очередного девайса, - Не стоит беспокоить водителя.

- Наркоман, шоле? – спросила глыбина, даже не думая беспокоиться, - Или – Иегова? Шо те, шо другие – дурные шоп…дец.

Ну и кому я собирался достучаться? Это же – расходный материал. В фильмах эти дуболомы только ходят с автоматами, строят морды кирпичом и гибнут, до последнего отстреливаясь от нападающих монстров. Почти все составляющие аутентичного сюжета подтянулись. Дело за монстрами.

_ Вы не желаете обсудить некоторые вопросы, касающиеся нашей экспедиции? – поинтересовался Хробанов, показывая мне изображение какой-то, необычно уродливой твари, охваченной языками пламени, - Помнится, вы упоминали…

- Сергей Николаевич, - очень вежливо начал я, но всё же сбился, - Идите в жопу!

- Понимаю, понимаю, вы чрезвычайно обижены за все неприятности, которые мы вам доставили. Однако же, войдите в положение…

- Неприятности, ха! Я вам сейчас голову отломаю и мне за это ничего не будет, ясно?

Хробанов замолчал, рассматривая меня с таким скорбным недоумением, точно я в чём-то нарушил стройное течение его мыслей.

Вновь затарахтела рация, но в это раз слышался не голос Самойлова, а чей-то густой бас. Видимо подключился один из тех, кого Виктор Семёнович последний час учил уму-разуму.

- Тут такое дело, - мы выслушали пару секунд шипения, - Стену-то мы разобрали и даже обломки начали вывозить…

Вновь молчание. Потом вступил Самойлов:

- Ты с такими перерывами будешь жену сношать, понятно? Что там у вас опять приключилось? Дебил в очочках приехал?

- Так в то-то всё и дело. Этот мудень облизывает каждый рисунок и бормочет о тысячах баксов, если удастся продать рабельеф.

- Чего? Ты укурился? Какой, нахрен, рабельеф?

Хробанов громко хрюкнул. Потом снял рацию с торпеды и принял участие в научной беседе двух светил.

- Виктор Семёнович, он имеет в виду барельеф. Там, под слоем камня и штукатурки имеется очень древняя лепка. Она действительно имеет огромную научную и денежную ценность.

- И чё?

- Чтобы идти дальше, нам нужно снять и этот слой. Я должен объяснить это нашему эксперту.

- Потом объяснишь, - в голосе Самойлова ощущалась усталость взрослого, вынужденного общаться с идиотами-детьми, - Коля, я тебе дал очень чёткие распоряжения, мать твою. Мы уже в пятнадцати минутах и если ты не успеешь за эти пятнадцать минут вывезти весь мусор, то в последний мешок я упакую твой уродливый труп. Эксперта поставь в угол, на гречу и пусть думает о своём поведении.

Водитель громко захохотал, потом ещё громче выругался и нажал на тормоз. Автобус, ехавший впереди, внезапно показал задницу из стены дождя и мы едва с ней не состыковались. Ну вот, опять облом. А ведь так хотелось посмотреть, правду ли обещает Самойлов своим подчинённым.

Всё это время я никак не мог сообразить, где нас носит. Какие-то смутные махины вырисовывались с обоих сторон, та что город мы не покидали. Мало того, постоянный гул автомобилей и лучи противотуманок, намекали на плотный траффик. Центр города? Так какого чёрта прошлый раз нас несло в глухие е…еня? Сейчас приедем на место и я обязательно допрошу Хробанова.

Однако же, когда наше средство передвижения остановилось и водитель осторожно высунул свой нос наружу, означенный вопрос оказался далеко не в первых рядах. Самойлов из рации, в обычной своей манере, дружелюбно посоветовал всем участникам вечеринки пошевеливать задницей. В этот момент я внимательно смотрел через лобовое стекло и размышлял, не могла ли моя крыша уехать ещё до начала самого путешествия.

Дождь слегка сбавил напор, точно кто-то наверху сверился с показаниями счётчика и решил, что расход воды слишком велик. Именно поэтому я хорошо узнал место, куда меня так любила таскать Ольга, пока малая ещё находилась в проекте. Предполагаю, что пару раз жена наведывалась сюда со своим хахалем, когда ходила «проветриться с подругами». Естественно – не главный вход, но место легко узнаваемое.

- Городской театр? – недоверчиво переспросил я Хробанова, наблюдая, как шустрые солдатики бодро втягиваются под треугольную арку с колоннами, напоминающую главный вход в миниатюре, - Нет, серьёзно?

Сергей Николаевич, с момента остановки, очень внимательно следил за моей реакцией и она ему определённо понравилась. Должно быть очередное наблюдение для его работы: «О поведенческих реакциях в экстремальных условиях». Или, как-то так. Рановато он начал. Вскоре материала окажется – хоть отбавляй. Это, когда эти самые поведенческие реакции попрут из всех щелей и вонять примутся – мама не горюй!

- Городской драматический театр, - подтвердил Хробанов и протянул мне прозрачную накидку, - Не стоит мокнуть понапрасну. И давайте поспешим: график лучше не нарушать.

- Э-э, нет, погоди ка, - я прищурился и потряс перед его физиономией указательным пальцем. – Вход в Бездну находится в долбаном центре долбаного города в долбаном городском театре, так?

- В подвале. – согласился спутник и деликатно потянул меня за рукав комбинезона, - Пойдёмте, я вам всё расскажу, когда появится немного свободного времени.

- Так какого же хера мы первый раз пёрлись так далеко?! – я всё же вернулся к начальному вопросу, - Не-ет, сейчас скажи!

- Всё очень просто, - со вздохом сдался Хробанов, - После прошлого фиаско Пётр Степанович приказал форсировать работы. Разными путями. Кнут и пряник, применённые одновременно иногда совершают настоящие чудеса. В общем, нам удалось найти в городе специалиста по оккультизму, в коллекции которого оказалась книга: «Ди вермис мистерис». Наши спецы почитали её, как следует и сумели отыскать указание на древний храм. После того, как святилище разрушили, на его месте поочерёдно располагались три кладбища – древних эллинов, скифов, а после – солдат фашистской Германии.

- Помню, помню, - я кивнул, решив щегольнуть эрудицией, - В газетах писали что-то о скандале, когда выяснилось, что театр построили на месте старого погоста.

- Совершенно верно. Так вот, в подвалах театра оставался заложенный ход к остаткам того, разрушенного храма. Вот там есть проход в Бездну. Согласитесь, куда ближе, чем отправляться на Соловки.

- Куда?! – изумился я.

Дверь открылась и в проёме показался Самойлов, рассматривающий нас с каким-то скорбным недоумением. На плече Виктора Семёновича висел странный автомат с необычайно длинной обоймой и очень массивной прицельной хренью. На боку топорщилась огромная кобура. Взгляд тусклых серых глаз пробежался по мне и остановился на Хробанове и тот тут же съёжился, растеряв весь свой научный апломб. Потом торопливо набросил на голову накидку, типа той. Что выдал мне. Самойлову же, судя по всему, было глубоко фиолетово, идёт дождь, град или падают метеоры.

- Уже идём. – тихо пробормотал Хробанов, выползая наружу и осторожно огибая Самойлова, - Прошу прощения, это – моё упущение…

- - Что с Ольгой? – спросил я, не торопясь наружу, - Если с её головы хоть волосок…

- Можешь замочить меня нахрен, - пожал плечами Самойлов, - Утюг разрешил, если что. Я тебе, супермен, одно скажу: пока ты делаешь то, что велено, я и мои парни за твою бабу головы сложим. А вздумаешь кобениться, мне позволено её по кусочкам порезать, а там – хоть усрись. Устраивает?

- Вполне.

- Вот и ладненько, - Самойлов посторонился, пропуская меня и захлопнул двери, - Поэтому, давай, шевели яйцами. У нас до торжественного открытия, если умники не сп…дели, осталось пять минут. А потом, ещё десять – до торжественного закрытия. Кто не успеет, того Утюг отправит следом традиционным методом, по старинке.

Мы слегка поржали, хоть от этого: «по старинке» и веяло морозом. Расслабился, стало быть. Надо собраться, учитывая, куда идём.

За время нашей задушевной беседы все бойцы успели исчезнуть в дверях чёрного хода и лишь какая-то, совершенно охреневшая бабка с бэйджиком сотрудника театра, оторопело рассматривала нас из-перекошенного зонта. Билетёр, что ли? Билетов у меня не оказалось, поэтому я просто отдал женщине свою накидку. Ну, не напрасно же она тут стояла? Дождевик приняли с тем же полубезумным выражением на лице, а я попытался представить, какие мысли могут сейчас метаться в голове у бабули. Театральная постановка? Налоговая? Война?

- Нам сюда, ептить, - показал Самойлов, - Голову береги. А, бля, забыл с кем…Ладно, просто иди.

Ну, вообще-то тут стоило беречь не только голову (которой я всё же приложился), но и остальные части тела. Проход в старый подвал делали в дикой спешке, а освещение, так и вовсе - на пьяный глаз. «Лапша» проводов с гирляндой лампочек, половина из которых не работала, уводила в рваный провал, пробитый в месте, где пол соединялся со стеной.

- Вы тоже? – тощий мужчина в чёрном костюме повернул к нам бледное, смутно знакомое лицо. Его взгляд остановился на оружии моего спутника и он досадливо кивнул, - Ага, понятно…Может кто-нибудь потрудиться объяснить? Ремонт только сделали. Администратор дурака корчит.

- У вас там ход в преисподнюю, - начал объяснять я, тыкая пальцем в стремянку, каким-то чудом поместившуюся в узкий проход, - И одному уголовному авторитету крайне необходимо добыть секрет бессмертия, который скрывается приблизительно на пятом уровне чистилища.

- Шутник, мля, - Самойлов хмыкнул и попытался подтолкнуть меня в спину. – Тряхните вашего хозяйственника. Поросёнку отсыпали столько, что хватит на новый театр. Если начнёт кобениться – по сусалам гандона.

Жаль, я уже начал спуск и не видел выражения лица актёра. Теперь я точно вспомнил: он играл труп в окне, в одной, очень смешной постановке. Прикольный тип.

- Ты чего плетёшь? – ласково осведомился Самойлов, осторожно ступая по каменному склону, обильно усыпанному осколками камней. – А вдруг поверит?

- А ты бы поверил?

Самойлов разразился звуками, напоминающими те, когда кот отхаркивает шерсть. Потом несколько раз задал вопрос, определённо относящийся не ко мне, причём, с каждым разом вопрошающая фраза становилась всё краше, от прибывающих матерных эпитетов.

- В Бездне вся ваша электронная херь не работает. – подал я голос, рассматривая рисунки на стенах. – В окрестностях, думаю, тоже. Смотри, какая образина. Если бы Паша трахнул Диану, у них мог бы получиться такой изюбр.

Самойлов остановился и вперился в меня мутным взглядом завязавшего алкоголика. Его маленький лоб прорезало такое количество морщин, что первоклассник утомился бы считать.

- Тебе что-то известно? – тихо спросил он, прикрывая ладонью микрофон. – Ну?

- Вона чего, Михалыч. – протянул я, щурясь и судя по всему, вызвал приступ когнитивного диссонанса у собеседника, - Вона, когда правда-то выплывает. Рога, стало быть, наставляют, уважаемому Петру Степановичу. Да и то; папка-то при смерти, а пиписька у женщины чешется.

- Заткнись, мудило. – беззлобно одёрнул Самойлов и тяжело вздохнул, - Эта блядь у кого только не усела на х…ю покрутиться. Меня. вон, люто ненавидит. За то, что отказал. Ну да ладно, пришёл гадине пи…дец! Степаныч чётко сказал, что и она, и этот дуболом могут спокойно зачинать под землёй расу новых людей, но наверх – ни-ни.

Теперь понятно, куда отправляются резвые супруги больших авторитетов. За границу, на курорт. Навсегда.

Мы повернули за угол и тут же обнаружили глубокоуважаемую Диану Станиславовну, разглядывающую нас с обожанием соскучившейся сколопендры. Кажется, она всё слышала.

Впрочем, сколопендра не стала набрасываться на нас и жалить, а лишь известила, что умники вот-вот откроют дверцу в дом старого шарманщика и можно будет полезать через холст. Шутила она так, изысканно и не для быдла, как любила говаривать. Самойлову, впрочем, всё это было по барабану, а я посоветовал обоим топать прямиком к Артемону. Потом остановился посмотреть по сторонам.

Да, похоже под театром никто и никогда не пытался заниматься археологическими раскопками. Прежде такие штуки я видел лишь тогда, когда мы приезжали на экскурсию в Киево-Печерскую лавру: ниши с черепками, иногда даже целыми; парочка каменных гробов с изображениями пляшущих скелетов и разбитая вдребезги плита, прежде, судя по всему, перегораживающая проход. На обломках ещё сохранился рисунок бушующего пламени. Кажется, горела некая тварь, но понять, кто именно, стало решительно невозможно.

- Идёшь? – Самойлов высунул голову в дыру, - Или тоже решил записаться в ряды этих, еб…нутых?

Нет, к сожалению, я был самым, что ни на есть обычным, поэтому прошёл в следующее помещение, где оказалось очень тесно из-за огромного количества тяжело дышащих и обильно потеющих посетителей. Ольга тоже наблюдалась, но далеко, а вот чёртова Диана – совсем рядом. Ещё и прижалась своими силиконовыми холмами, слегка сплющенными тканью комбинезона.

Где-то в первых рядах нашего, совершенно не санкционированного митинга, назревало нечто, подобное бунту. Кто-то истошно вопил, что «за это он костьми ляжет». Спокойно бубнил Хробанов, дескать «следует разобраться и подумать». Закончилось всё, как и следовало, спокойным пожеланием Самолова всем издохнуть и его же приказом, немедленно ломать.

Загрохотало и толпа подалась назад. Супруга Утюга ещё плотнее прижалась ко мне своей искусственной задницей.

- Пощупать можно? – поинтересовался я и когда Диана повернула ко мне надменную физиономию, пояснил, - Оценить, так сказать, мастерство современной пластической хирургии.

- Оценишь, - отрезала она и тихо фыркнула, - Когда тебе отрежут твой поганый язык, мудила.

Утомившись от грубости и отсутствия простого человеческого тепла, я принялся протискиваться вперёд. Какого чёрта нас напихали сюда, точно шпрот в банку, я понятия не имел. Если здесь вдруг откроется что-то, типа той каменной пасти, употребившей нарика, то людишки плюхнутся в неё таким плотным шариком. Что зверушка может и подавиться.

Впрочем, когда я распихал здоровяков в кевларе, угрюмо рассматривающих наглого недомерка, то выяснилось, что нас ожидает нечто совсем иное.

В первую очередь – диспозиция. Замусоренный участок площадки, где находился предельный минимум моих будущих спутников. Двое в рабочих комбинезонах, поверх бронежилетов, разбирали по кускам стену, где среди широких трещин ещё различался древний лепной рисунок. Барельеф изображал мускулистого голого чувака, который извивался в языках пламени. Похоже на рекламу первобытного ночного клуба. На пыльной серой физиономии того «строителя», что пониже, красовался свежий синяк – премия, от начальства А ведь Самойлов предупреждал.

Ещё один подобный знак качества Виктор Семёнович успел поставить на бородатой морде абсолютно незнакомого мне персонажа. Тот прижался спиной к стене и всем своим видом изображал дикий ужас А вам не было бы страшно, если бы кто-то упёр в ваш лоб дуло Стечкина? Впрочем, Хробанов очень убедительно убеждал Самойлова, что убивать экспертов ещё до начала путешествия – контрпродуктивно.

- А зачем нам два? – резонно спрашивал начальник охраны и кивнул на меня, - Этот хоть постоять за себя сможет, а какой толк от твоего экзо…Эзко, тьфу! Экзопедика, какой прок? Ну, кроме соплей и прочих истерик?

- На барельефе имелись пометки, которые могли помочь нам во время погружения, - подал голос «экзопедик» сделав ударение на последнем слове.

Самойлов нажал пистолетом на высокий бледный лоб и бородатый заткнулся.

- Должен вам сказать, - пришло время вставить веское слово главному эксперту, - что все эти пометки и прочая херня не очень помогли в прошлый раз. Чёртова срань, ну – Бездна, постоянно меняется.

- И это – очень обнадёживает, - согласился Самойлов, под саркастическое хмыканье Хробанова, - Бля…

- Готово, - сказал парень в рабочем комбинезоне, - Семёныч, ну чего ты сразу в бутылку лезешь? Если бы не парочка этих мудозвонов…

- Поп…ди мне ещё, - весело откликнулся Самойлов и спрятал оружие в кобуру, - Грёбаный броник!

- Тем более, что он всё равно не поможет, - заметил я, - Там и голову отрывают на раз-два.

- Прекратите, - жалобно мяукнул Хробанов, а бородач и без того бледный, принялся маскироваться под алебастр, - Всё это неправда. В этот раз подготовка – ни чета прошлой.

Самойлов хлопнул меня по плечу и уставился в лицо своими мутными глазами.

- За что я люблю людей, особенно таких, как ты. – он оскалился, демонстрируя безупречные белые зубы, - Так это за умение мыслить позитивно. Но варежку пока что прикрой, сам видишь, кто, - он кивнул на толпу, заинтересованно внимавшую нашим разговорам, - рядом. Эй, ты, - Семёнович отпустил моё плечо и повернулся к бородатому эзотерику, - Начинай читать свои мантры. Время.

Там, где раньше находилась стела с изображением пылающего атлета, теперь осталась лишь ровная стена. Выглядела она так, словно её годами шлифовали, пока не превратили в идеально ровную поверхность. Не удержавшись, я провёл пальцем и ощутил слабое тепло. Знакомое ощущение. Бородатый, заметив, чем я занимаюсь, недовольно зашипел. Самойлов ткнул его кулаком под ребро и подтолкнул вперёд.

- Это ещё что за фрукт? – поинтересовался я у Хробанова, который определённо тяготился отсутствием привычного костюма, – И откуда свалился?

- Проклятье, чувствую себя овцой в волчьей шкуре, - проворчал Сергей Николаевич, подтвердив мои наблюдения. Потом всё же объяснил, - Лифшиц Иван Иванович, лингвист, историк и эзотерик.

- Сочетание миени и фамилии – просто впечатляющее, - хихикнул я.

- Да фальшивое всё, - Хробанов махнул рукой, - Самойлов обещал раскопать, но пока молчит. Правда, последние пару дней относится к Ивану Ивановичу хуже некуда – видимо что-то неприятное всплыло. В любом случае у нас уже нет выхода: другого специалиста подобной направленности мы уже не успеем отыскать.

Лифшиц подошёл к стене и положил ладонь на бурую поверхность, после чего замер, прислушиваясь. Голоса за нашими спинами начали стихать, пока не воцарилось абсолютное молчание.

Самойлов приблизился к бородачу и склонил голову, как будто пытался услышать то, что слушал тот. Руки у начальника охраны лежали на автомате. Кажется, он ощущал некую угрозу. Ну а я, вспоминая прошлый раз, мог только ухмыльнуться; если внутри стены притаилось что-то, подобное плотоядной пасти, то автомат поможет, как мёртвому припарки. Но, чёрт возьми, если и в этот раз собирались приносить человеческие жертвы, то кого-то определённо забыли известить.

Ладно и сами с усами. Я подошёл к нашему русско-еврейскому инкогнито и обернулся, рассматривая толпу на предмет лиц, разительно выделяющихся из общей массы. Как наша четвёрка в предыдущем путешествии.

Ага, огромное количество крепких здоровяков, умело-небрежно поглаживающих автоматы. Так, гораздо меньшее количество сосредоточенных лиц, несколько обезображенных интеллектом. За этими я лично ездил в институт экспериментальной биологии. Вот, как приоритеты изменились: от ядерной физики к живым процессам. Нервничает Утюг, мечется от Альфы до Омеги.

Хм, из общего числа безмолвствующих зрителей кардинально выделялись трое: слегка испуганная брюнетка, сногсшибательная длинноного-грудастая блондинка и квадратный человек, скрывающий за тупой физиономией массу секретов. Короче: Ольга. Диана и Паша. Двух последних я бы с радостью пустил на фарш. Но это – маловероятно.

За спиной внезапно раздался вой закипающего чайника, смешавшийся с воплями весенних котов. О крайней мере, напоминало услышанное именно это. Пока я поворачивался, звуки попытались скатиться в область сверхнизких частот, именно тех, что топят корабли в районе Бермуд., а потом и вовсе смолкли.

Я уставился на Лифшица, который сегодня работал проводником инфернального радио. Иван Иванович пристально рассматривал какие-то каракули в потрёпанном засаленном блокноте. Старые добрые технологии каменного века. Зато продолжит работать даже в Бездне.

- Это что сейчас было? – спросил Самойлов и заглянул эксперту через плечо, - О, у меня малой такие же каракули рисовал, когда в садик ходил.

- Па-апрашу! – Лифшиц закрылся плечом, взвизгивая, точно девка, которую ущипнули за попу, - У меня – ответственный момент, а вы вторгаетесь в личное пространство.

По толпе прошла волна хохота. Да и я не смог удержаться от ухмылки. Но при этом внимательно следил, за Пашей, который что-то втолковывал в ухо Дианы. Да, как этот момент не походил на тот, предыдущий. И этот дебил вообще не напоминал спокойного, уверенного в себе Теодора. Впрочем, в этот раз почётная роль аксакала досталась мне.

Лифшиц снова ткнулся носом в блокнот и разразился ещё более странными звуками. Не думал, что человек вообще способен на такое.

Внезапно пол под ногами подпрыгнул и кое-кто не удержал равновесие, повалившись на соседей. Послышались громкие изощрённые ругательства. С потолка ссыпалось пару тонн серой пыли. Но даже сквозь густую душную пелену я увидел, что проход, через который все попали в этот зал, медленно закрылся толстой каменной плитой. На массивной плите танцевал в языках пламени отвратительный многоногий червяк.

Ну всё, понеслось! Сердце высоко подпрыгнуло, видимо заинтересовавшись происходящим, но тут же опомнилось и спряталось где-то, в районе пяток.

- Начинается, - несколько нервно заметил Хробанов, успевший стать рядом, - Волнительно, правда?

Ага, прям до усрачки, блин! А по физиономии Сергея Николаевича и не скажешь. Кажется, ему в кровеносную систему ещё при рождении закачали фреон или что-то подобное. Вон, даже Самойлов, раздающий успокаивающие оплеухи своим неваляшкам, встревоженно посматривает за спину.

- ПРФПРХТЩКРПВТ! – прочитал что-то из нового Лифшиц и на мгновение задумавшись, закончил нетленку на мощной ноте, - ГЛВРХТЧКРТВПРХТ!

Не знаю, как на других, но на стену, к которой наш пиит пытался нежно прижаться своей небритой физиономией, его лирика произвела неизгладимое впечатление. В общем, сердце камня дрогнуло. В смысле, стена с остатками разрушенной картины затряслась, точно у неё началась лихорадка. Потом из левого верхнего угла в нижний правый побежала глубокая трещина.

Я тотчас отошёл, от греха подальше, к общей массе зрителей, наблюдающей за процессом с нарастающим экстазом. Даже на серой тупой морде Паши, оказавшегося рядом, я увидел нечто эдакое. Потом любвеобильный гоблин повернулся ко мне и сквозь треск и хруст я расслышало его вопрос:

- Эй, малахольный, это – какого хрена?

- Всё нормально, - пришлось повысить голос, чтобы крохотные ушки ущербного могли различить каждое слово истины. – Сейчас появится кролик, который отведёт нас в гости к Алисе. Должно быть заждалась, бедная девочка.

- Страна Чудес, говоришь, - ну, как же без Дианы? А улыбка у неё какая добрая» В Дискавери такую видел. Программа про акул, кажется. – Посмотрим на твою страну.

Процедура входа в Бездну не могла обойтись без фокусов. Трещина, разделившая стену, внезапно проросла тысячью тонких чёрных отростков, напоминающих нити паутины. Лифшиц быстро попятился, споткнулся и обронив блокнот, шлёпнулся на задницу. Хробанов вцепился в воротник мятого пиджака и попытался приподнять эксперта. Самойлов приказал своим приготовиться.

Нет, всё-таки муштра дуболомов не прошла напрасно и теперь я мог наблюдать некоторые признаки профессионализма. Нас шустро отпинали в самый дальний угол и уложили на кучу битого камня. Я даже успел немного подержаться за руки Ольги и шепнуть ей пару успокаивающих слов. Парни в чёрном, тем временем, залегли в два яруса и направили оружие на камень, стремительно зарастающий косматой паутиной. Иван Иванович, продолжая отсиживать толстый зад, наконец-то завладел своей книжицей и принялся лихорадочно перелистывать замусоленные страницы.

В воздухе запахло чем-то горячим, напоминающим расплавленный битум, а стена стала чёрной практически полностью. В самом её центре вздулся пузырь, похожий на голову жуткой твари, притаившейся в глубинах нефтяного озера. Потом появилось ещё одно, такое же. И ещё. Ольга тихо завыла, а кто-то принялся горячо, истово и матерно молиться.

Внезапно Хробанов, продолжавший нависать над Лифшицем, ткнул пальцем в грязную страничку, остановив поиск. Наш эзотерик-недоучка напрягся и выкрикнул нечто неразборчивое.

Но это подействовало!

Вздутия тотчас исчезли. А чуть позже пропала и чернота. Вместе со стеной. Перед нами открылся смутно знакомый коридор с закруглёнными зелёными стенами. Хробанов, изобразив улыбку на деревянной физиономии, повернулся и развёл руки в стороны:

- Добро пожаловать в Бездну.

Чёрт, эту фразу должен был сказать я.

 

© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0254657 от 9 января 2017 в 12:18


Другие произведения автора:

Аннабель. Глава 6

Аларик

Приманка

Это произведение понравилось:
Рейтинг: +2Голосов: 2661 просмотр
Кицунэ # 10 января 2017 в 18:18 0
Когда ждать продолжения?
анатолий махавкин # 10 января 2017 в 19:01 0
В конце недели. Ждите.