Слово о славянах

            Когда-то давно арийские племена Европы разделились на германцев и славян. Первые называли себя людьми, на их языке «пудже», а вторые именовались говорящими, то есть владеющими словом, словенами. Дальше лингвистика выкинула следующий фортель: слово пудже трансформировалось в немецком языке в самоназвание народа – «дойч», а в русском - в название иноплеменника – «чужой».

Славяне назвали германцев немцами, то есть не говорящими, немыми, а германские народы термином «slave», с нелёгкой руки татар, турок и генуэзцев стали именовать рабов.

            Что до географии, то германцам досталась Западная Европа, обломки Римской Империи. Славяне хапнули дикие окраины Восточной Европы и оказались рядом с действующей Византийской Империей, вторым Римом.

            Есть старинная легенда, что на заре средневековья с запада на восток пришли три брата, Чех, Лях и Рус. Они поделили землю, поселились на ней и дали начало трём братским народам.

Неизвестно, насколько справедливой была делёжка, но позднее летописец Нестор начал свою «Повесть временных лет» с того, что «Придеша словене и сеша по Днепру». Нет сомнений, что именно эти словене были потомками Руса, потому что чехи и ляхи сели гораздо западнее и на других реках.

Насчёт создания нашими предками государства есть разные версии, но Киев основали точно они. Помните, наверно: Кий, Щёк, Хорив и сестра их Лыбедь.

Потом, если верить всё тому же Нестору, днепровские словене обратились к варягам. Типа, «земля наша велика и обильна, вот только порядка в ней нет. Придите и володейте нами». Знаменитая норманнская теория, которая вроде как унижает национальное достоинство русского народа. Хотя, чего тут унизительного? Ну призвали словене скандинавов и назначили их своими князьями, и что? По тем временам обычное дело. Тем более что, по словам летописца, «придеша Рюрик в Киев со всею русью». Есть версия, что русью называлось норманнское племя, которое Рюрик возглавлял. Короче, русь пришла на Русь и стала Русью.

Кстати, восточные словене и без скандинавов активно смешивались с местными финно-угорскими племенами, особенно после начала колонизации северо-восточных земель.

Несколько поколений новоприбывшие князья-викинги сохраняли связь со своей родиной и, параллельно со славянскими, носили скандинавские имена. Потом они окончательно смешались с местной элитой, и начался прежний бардак, то есть феодальная раздробленность некогда единого государства и непрерывные княжеские междоусобицы.

До начала разброда и шатания князь Владимир Красно Солнышко успел испытать разные веры и решил принять православие. Как и другие народы словенского корня, типа болгар и сербов, Русь восприняла христианство от Византии. Поляки и чехи приняли латинскую веру.

Впрочем, деление это весьма условно, ибо при крещении славянских народов Церковь Христова была всё ещё едина. Говорят даже, что знаменитые моравские монахи, просветители Кирилл и Мефодий получили благословение на создание славянской азбуки в Риме, а святая равноапостольная княгиня Ольга крестилась по западному обряду.

Если даже и так, а оно было именно так, не забывайте про тогдашнее единство церкви. В те времена римский папа ещё не отлучил от церкви константинопольского патриарха, а патриарх ещё не проклял папу. Или наоборот, не суть важно. Но после раскола церквей братья оказались по разную сторону религиозных баррикад. Чех и Лях стали католиками, а Рус, болгарин и серб – православным. Первые получили в перспективе единство с западным миром и прямое наследование древней культуры. Вторые обрели мощного союзника в лице Византии и через неё опосредованный доступ к наследию античности.

Потом с востока на Русь пришли дикие монголы и установили иго над большей её частью. А с запада пожаловали немцы и начали пресловутый «дранг нах остен». Единая некогда Древняя Русь распалась на Улус Джучи, провинцию Золотой Орды, Новгородскую Республику, Волынское княжество и Белую Русь. Было одно государство, стало три с половиной. Ещё у русских появился выбор: типа, с кем дружить, а с кем воевать?

Князь Александр Ярославович в друзья выбрал монголов, а бить начал немцев и шведов.

Даниил Галицкий принялся воевать с монголами и дружить с латинянами в лице поляков и венгров. Он вообще умудрился стать первым и единственным королём на Руси.

Новгородцы прогнали обратно в Переславль Залесский Александра Невского за то, что он заставил их платить дань хану и занялись торговлей со всеми подряд, но в основном с западом.

Белая Русь объединилась со жмудинами против тевтонцев и стала Великим княжеством Литовским и Русским.

Такой исторический выбор сильно повлиял на дальнейшую судьбу русских государств.

Ориентированные на Европу Волынь и Галиция быстро впали в ничтожество. Они оказались сначала под властью Польши, потом Австро-Венгрии и надолго, если не навсегда, оторвались от русского мира.

Сепаратизм новгородцев обернулся для них отложением Пскова. Но это цветочки. Ягодками стал страшный разгром республики, учинённый много позже опричниками Иоанна Грозного. От него город так и не оправился.

Великое княжество Литовское и Русское успешно сражалось с немцами и боролось с Московским княжеством за объединение русских земель под своей рукой. Но погубило его не это, а непоследовательная религиозная политика князей и уния с католической Польшей. Ляхи стали притеснять православных и тем ничего не оставалось, как или принять католичество, или отложиться к Москве со всеми своими землями и людьми, их населяющими. Такая была традиция в те времена.

Что же до Москвы, то поначалу она ничем не выделялась среди подвластных Орде русских княжеств. Разве что её князья, прямые потомки Александра Невского, были немного более дальновидные, более жестокие и более беспринципные, чем их конкуренты. И, как ни странно, они лучше других властителей относились к своим подданным, обеспечивая тем относительно надёжную защиту от врагов и благосостояние. Ещё они оставались ревностными приверженцами православия, а ведь в средневековье именно религиозная принадлежность была основной составляющей понятия народ. Не зря самоназвание русских земледельцев – крестьяне. То есть, христиане.

В результате такой политики именно Москва стала собирательницей русских земель. Под её руководством русские полки победили ордынцев на Куликовом поле. Причём на битву шли москвичи, коломенцы, белозерцы, ярославцы и жители других удельных княжеств, но победителями с неё вернулись русские. Единый народ. Так что именно 1380 год можно считать датой рождения великороссов.

Дальнейшая история Московской Руси есть история почти непрерывного усиления её государства и расширения территории.

После падения Византии Москва стала оплотом православия. Когда подчинила Новгород и Литву, у неё почти не осталось конкурентов в деле восстановления русского мира.

Москва после распада Золотой Орды стала её правопреемницей. Великие князья начали именоваться царями. Про татарскую шапку Мономаха говорить не стоит, она всем известна, но есть ещё версия, что  и двуглавый орёл нам достался не от Византии, а от Орды. Это была такая эмблема у татарских ханов и московиты её позаимствовали. А на груди орла поместили герб Москвы, Георгия Победоносца. Так появилась государственная символика Московии.

Москва, получается, наследовала двум империям: Византийской и Золотоордынской. И со временем сама стала империей. Только вот погоню царей за имперским величием, к сожалению, оплачивал русский народ. Платой были бесконечные войны, крепостная зависимость крестьян, строительство флота и Петербурга и полное ничтожество личности перед лицом государства.

Другим славянам в этом плане повезло значительно меньше. Или больше, это уж с какой стороны смотреть.

Кстати, сам термин «славяне» придумал в шестнадцатом веке выходец из Великого княжества Литовского и Русского, профессор московской Славяно-греко-латинской академии Леонтий Магницкий. Он решил, что негоже русским происходить от словен, которых на западе называют slave, то есть рабы. Этот термин, по его мнению, придумали наши враги, подчистившие и извратившие древние летописи. На самом деле надо читать «славяне», ибо сие слово производно от слов слава, славный и православие. А так ведь действительно лучше! Но вернёмся к ненашим славянам.

После битвы на Косовом поле Сербия была завоёвана турками. Она, как и Болгария, вошла в состав Османской империи.  

Чехия была не просто развитой, а одной из передовых европейских стран до тех пор, пока в ней не началась религиозная реформация. В результате гуситских войн королевство сильно пострадало и в конечном итоге утратило независимость, попав под власть Австрии. Чехи в той империи жили хорошо, только вот утратили государственность.

Некогда могучая Польша по причине своей гордыне и шляхетским вольностям в конечном итоге тоже потеряла суверенитет и несколько раз была разделена между соседними державами, а её бывшая территория стала их провинциями.

Зато над народами этих стран не довлела мощь государства, и люди в них жили куда свободнее великороссов. Да и в плане зажиточности того же крестьянства мы сильно отставали. Не зря в девятнадцатом веке русские солдаты, пришедшие освобождать болгарских братушек от османского ига, были поражены их спокойной и сытой жизнью. Получалось, что болгары под властью турок страдали меньше и жили богаче, чем русские крепостные под своими помещиками. Да и другие славяне, хоть не создали империй, в плане комфорта и удобства жизни далеко обогнали русский народ.

Всё изменила революция. По точному наблюдению Андрея Буровского, славянам вообще свойственно «прыгать в утопию». То есть пытаться изменить жизнь к лучшему одним мощным рывком. Увы, почти всегда это прыжок в никуда. Так было у чехов с их гуситами, у поляков с их восстаниями против Российской Империи, у русских с их февралём-октябрём 1917 года и у украинцев с их многочисленными майданами. Впрочем, у последних уже выработалась привычка не прыгать, а скакать, желательно по граблям.

Русская революция, как и бунт, была беспощадной, однако отнюдь не бессмысленной. Рухнувшая империя быстро восстановилась под другим знаменем и по итогам Второй Мировой войны стала одной из двух сверхдержав планеты. Увы, опять за счёт русского народа и его бесчисленных жертв. Впрочем, за всё надо платить, а за величие страны и её независимость - особенно.

Чехи говорят, что их, конечно, слили в Мюнхене Гитлеру западные державы. Зато Злата Прага не стала ареной боевых действий и почти не пострадала в войну. Чехи даже гордятся этим. А великороссы, напротив, гордятся сожжённой, но непокорённой Наполеоном Москвой и обстрелянным, наполовину выморенным, но выстоявшим в блокаду и победившим Ленинградом.

Поляки кичатся своей вольностью, а русские гордятся, что освободили Польшу и другие страны Европы от немецко-фашистских захватчиков.

Болгары стараются забыть, кто помог им сбросить со своей шеи османов, вступают в НАТО и вообще в двух мировых войнах были не на нашей стороне, а россияне до сих пор считают их братьями.

И так далее. Вплоть до того, что украинские националисты именно себя мнят за славян, а русских называют дикой помесью татар и финнов. И вот тут есть тот уникальный момент, когда я с ними полностью согласен, поскольку не хочу быть таким «славянином» как они, от корня  «slav».

Что же до «дикой помеси», то почему бы и нет? Великороссы в массе своей никогда не были националистами. Эта мелочность вообще не присуща имперским народам, а в россиянах таки да, каких только кровей не намешано, в том числе и татарских, и финских. Потому-то, как говорил герой войны 1812 года, генерал Барклай де Толли, «мы русские и всё преодолеем»! И потом, для русского человека лучше быть дикими и независимыми, чем наоборот. Мы ведь славяне от слов  «слава» и «православие».

Другие произведения автора:

Привет из Тель-авива

Дэдпул

Пин