Новые
МенюВспоминая детство
1 декабря 2016 — Инна Фидянина Зубкова
Ты, родители и собака
Когда ты в мире одна,
а с тобою твоя собака,
то собаке нужна луна.
Но луны нигде нет, и драка
намечается лишь с облаками.
Ты вдруг понимаешь,
что хочется к маме!
«Мама!» — кричишь ты в небо.
А мама далеко где-то,
через две-три ложбины.
И у мамы свои кручины,
она поругалась с папой:
так разругалась, что скалкой
треснула папу по лбу.
Папа стонет, идёт ко дну
ваша семейная жизнь.
Ты за облака удержись
грозовые,
облака — не люди чужие,
облака — не мачеха, отчим;
облака свободные, точно!
* * *
Когда ты в мире одна,
а с тобою твоя собака,
ищи дорогу сама,
там у родителей драка.
Тебе очень нужно их помирить,
и обязательно убедить
в том, что мачеха — это не мама,
а отчим — вовсе не папа.
«Не дери ... не дери … не деритесь,
и в тюрьму (не хочу) не садитесь,
потому что у вас есть на свете
я, собака и ещё будут дети!»
О чём мечтают учёные, экономящие на конфетах
«На Луне построим город.
Нет, большие города!
Будет воздух нам дозволен —
минимум. Да ерунда!
Станем почву привозить
с родной Земли и лук растить,
удобрение завезём
и коровок заведём.
Воду лей, не жалей,
мы её очистим — пей!
Нарожаем там детишек,
напечатаем и книжек.»
* * *
Вот теперь сиди, считай:
сколько кораблей летать
будет в час или в минуту
от Земли и до Луны,
чтобы жили вы не скудно
на этом спутнике. Увы,
миллиарды рублей в час?
Нет, в минуту! Не для нас
все твои мечты, дружище.
Ведь, где кого судьба не ищет,
а находит на планете,
где естественны и дети,
и коровы, и вода,
и глюкоза для ума!
Мой сын и ПТУ (о некоторых мамках)
Мой сын никогда не пойдет в разведчики,
не потому что ума нет, а калечат там:
из ружья стрелять заставляют.
Нет, стрелка только нам не хватает!
Мой сын никогда не будет шофером.
Ну в крайнем случае, великим актером
не меньше Андрея Миронова ... двух,
ведь сын у меня не олух!
Нет, завод по нём точно не плачет.
Расти, подрастай, мой мальчик.
Твоя мама землю пророет,
а путь для тебя откроет:
в научном центре засядешь,
маме папу изобретёшь, жизнь наладишь.
А в ПТУ никогда не пойдёшь.
Не реви, с такой матерью не пропадёшь!
О наболевшем
Очень круто же, конечно,
не считать у мамы деньги,
а выпрашивать и клянчить,
и подружек угощать
пепси-колой,
кока-колой,
надоевшей уже фантой,
очень модною жвачкой
и в кино за всех платить,
ведь маманя твоя — лошадь,
заработает ещё!
Ботаники и футболисты
Правильные девочки
поступают правильно,
правильные мальчики
не нарушают правила.
Правильные девочки
не хамят, а плачут;
правильные мальчики
дневник от пап не прячут.
Девочки и мальчики,
какие ж вы послушные!
Борька Кольке со двора:
«Ботаники все скучные!»
Скучные ботаники —
девочки и мальчики,
не радуют их пряталки,
в чернилах вечно пальчики.
Скучные ботаники.
Время пролетело.
Скучные учёные
в халатах белых-белых.
Тишина кабинетов;
лаборанты, доценты:
женщины и мужчины,
старики в морщинах.
«Как можно жить так скучно
в мире непонятном научном?» —
вас спрашивает страна.
А они нам: — Брысь, детвора!
В белом халате
ботаник щербатый
смотрит в свой микроскоп:
«Какой народ там живёт?»
Колька с Борькой где-то ходят:
в кафе сидят и на работе,
зарплату свою считают,
ботаников изредка вспоминают.
* * *
Правильные девочки
поступают правильно,
правильные мальчики
не нарушают правила.
Ботаники, продавцы, футболисты...
Жизнь для всех бы чистой-чистой!
Вспоминая детство
Всё было уже неважно,
потому что кораблик бумажный
запускается молча.
Песня вдали не смолкла.
Пропавшие дети рыдали.
Их с корабля как бы звали,
но звали совсем недолго.
Так и ушёл по Волге
тот теплоход бумажный.
А кто-то самый отважный
пойдет в дом, оторвёт бумаги
сложит корабль и отваги
ему будет не занимать:
«Плыви, тебя не догнать!»
Вот так мы и жили:
кораблики молча плыли,
сверкала в небе луна
пропащая такая сама.
И всё уже было неважно,
был бы рот у матери напомажен,
а в руках у отца лопата.
Жизнь как жизнь, но горбата.
И весёлые игры у Иннки —
родительские вечеринки.
А ты, мой кораблик, плыви,
у тебя ведь всё впереди,
в отличие от меня.
Всю жизнь промолчала я.
Как мы с мамочкой блиночки ели
Успокой меня, родная, успокой.
Почему-то мне не нужен твой покой.
Нужна молодость твоя, весёлый смех.
И блиночки чтоб ты ела лучше всех!
Кушай, доченька родная, подрастай.
Кушай с мёдом, молочком всё запивай.
И ни с кем не вздумай поделиться:
дед дурной, он может подавиться;
бабка старая, жевать уже не может;
а отцу и таз блинов уж не поможет;
кошка сытая, собака тоже ела;
а вот мамочка покушать не успела.
Сядем мы с тобой да наедимся,
и пускай за окнами полынь вся
зашуршит от зависти, заплачет.
Для нас и это ничего не значит.
Мы спокойненько заснём после обеда,
и глаза закроем на дурь деда,
и на бабку даже ни глазочком,
на отца, на пса, на кошку.
Засыпает мать твоя, не бегай.
— Спи, мамуля, тёплой-тёплой негой.
Солнце, я и пузыри
Только в детстве было чудо —
мыльный, маленький пузырь:
— Ты такой смешной откуда?
«Я от солнышка, держи!»
Я держу, ему смешно.
Лопается. Смерть его
почему-то так печальна.
Начинаю дуть сначала.
Мыльный, маленький пузырь,
ты не лопайся, держись!
Сядет круглый на листок,
рассмотрю его... Не то!
Ты не солнышка дружок,
а от радуги кусок!
Он хохочет и взрывается.
Солнце с неба улыбается:
«Сама не лопни от гордыни,
стихов как понапишешь, Инна!»
Свиристелка
Ах ты, Инна, Инна, Инна,
донька свиристелка,
у тебя под носом
маленька капелка.
А кого ты любишь, Инна?
«Папу, маму, лето, зиму.
А ещё люблю блины,
кошку Маньку. Комары
надоели шибко мне!
У нас колодец есть, на дне
тина, глина, грязь.
Мне говорят: туда не лазь!
Я и не полезла,
там неинтересно.
Мне интересен огород,
там кузнечище живёт
зелёный и огромный,
к летячке неподъёмный,
только прыг да скок.
А однажды на порог
принесла кошка его,
кузнечищу одного
и знаете, сожрала!
Чего ей не хватало?
Молоко есть, мясо, суп.
Жри и ешь, свой нос не суй
в наш семейный огород!
Не семья же кошка. Вот.»
Ах ты, Инна, Инна, Инна,
мелка свиристелка,
у тебя на личике
маленька сопелка!
Ты поешь, попей, поспи.
И иди, иди, иди
в свой любимый огород,
там царь Горох в кустах живёт,
съешь его противного,
очень агрессивного!
А как вырастешь большая,
то, наверное, поймешь:
каждый жрёт то, что живёт.
Вот.
Устал я жить один
Лучше мамы нет на свете
никакого существа.
Моя мама — тёплый ветер!
Хорошо, что ты пришла,
а то устал я жить один,
когда ушла ты в магазин.
Шар земной
Не смотри на шар Земной, не смотри!
Он не бьётся у тебя в груди.
Не смотри на него, он пропащий —
по земной орбите гулящий!
Не держись за него, он убогий:
у него таких, как ты, очень много,
он не дорожит своим народом.
Ты его руками грязными не трогай!
Иннапланетный вруша
Будем жить, будем плыть,
будем строить города.
Будем в поле воеводить —
сеять жатные поля!
Очертания новостроек,
распрекрасный космодром.
К звёздам полетим далёким,
а поговорим потом.
* * *
На планете, на чудесной
чудо чудное живёт:
у него живот огромный,
а само сидит и врёт:
врёт про маму,
врёт про папу,
врёт про весь иной народ!
Мы послушали маленько,
развернулись и домой.
А в ракете «Королёва»
призадумались: «Не врёт!»
Развернулись и обратно
подлетаем, там беда:
наше Чудо обожралось
и ни туда, и ни сюда!
Мы тянули чудо-юдо,
затянули в звездолёт;
прилетим, покажем детям,
пусть ещё чего соврёт!
* * *
В общем, чудо долго врало.
Оказалось, правда всё.
Я вам, детоньки, признаюсь,
это чудо — Инна (я).
Красные маки
Чем пахнут красные маки?
Пахнут они дождем,
пахнут красною краской,
солнечным серебром.
Пахнут они настроением,
радостью и бедой,
пахнут стихотворением,
кисточкой пахнут, холстом.
Нарисуй нам, художник, маков
много-много, чтоб алый цвет
с картины ревел и плакал:
«Я не счастье — обман и бред!»
© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0251634 от 1 декабря 2016 в 00:19
Рег.№ 0251634 от 1 декабря 2016 в 00:19
Другие произведения автора:
Рейтинг: 0Голосов: 0413 просмотров
Нет комментариев. Ваш будет первым!
