Я ЗНАЮ МНОГО ИСТИН ПОДБОРКА СТИХОВ 117

Я ЗНАЮ МНОГО ИСТИН

 

ПОДБОРКА СТИХОВ 117

 

 

 

   .   .   .

 

Я много знаю истин

но не верю

пожалуй ни одной

ведь все они - чужие

и все как на подбор

не для меня

одна вещает

что вся жизнь на небе

другая говорит -

нет на земле

а третья

ничего не обещает

а предлагает только

брать и брать

все то что можно

жадными руками

и никого не спрашивать

об этом

и позабыть

что можно что нельзя

нужны мне очень

девушки такие

одна стара

другая много хочет

а третья

совершенно без стыда

поэтому живу один

без истин

их только приглашаю

иногда

одну - на чай

другую - для  любви

а третью - если хочется забыться.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

А небо опять голубое

ты знаешь

и плавают в нем облака

словно сонные рыбы

с такой серебристой

как снег чешуей

и следы восходящего солнца

опять протянулись по крышам

и затем затерялись в траве

во дворе

где щебечут веселые птицы

и молчат улыбаясь

глубокие лужи

от упавшего навзничь

на землю

вчера

очень злого дождя.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

        .   .   .

 

Какая теплая

сегодня тишина

она как будто

прилипает к тему

и солнце ее гладит

и большие

опять повисли в небе

облака

пузатыми домами

без дверей

где можно жить

и ангелам и душам

а нам нельзя

мы навсегда остались

их провожать

глазами на земле.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Как было когда-то темно

а сейчас

яркий свет среди ночи

как будто зажгли

много тысяч

сияющих ламп

и в небе горят

ярким пламенем звезды

и пылает луна

своим желтым огнем

и мы сами

как будто бы

свет изучаем

как большие

способные ночью сиять

светляки

те которые могут летать

и кружиться

как стрижи

на большой высоте

до утра.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Люди стали прозрачны давно

для меня

вот один полон зла

как сундук полон старых

сносившихся тряпок

а другой весь из глупости

очень похожей на вату

и она вечно сыпется на пол

когда он стоит

в вашей комнате или идет

ну а третий пропитан

желанием славы

как губка водой

и получится лужа тщеславия

если нажать на него

потихоньку

все прозрачны

и чем-то полны

но конечно не скажут об этом

притворяются всем чем придется

и делают вид

что они состоят

из любви и покоя.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Ночь похожа ни книгу

в которой написано тушью -

я умер

я один среди звезд

и пою их студеной водой

моей прожитой жизни

и она замерзает

на их перевернутых лицах

которые с неба на землю глядят

и смеются

над маленьким миром

где как крошки

скопились дома и деревья

и почти незаметные люди

как будто простые пылинки

снуют среди них в темноте

и кружатся.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

У рассвета в запасе

всегда вполцены облака

они розовой снизу подкрашены краской

и вечно пылятся

в углу посветлевшего неба

а еще

предлагает он солнце

в вязанке лучей

вынимает за край

словно за ухо

из кошелька горизонта

и толкает наверх

чтобы лучше могло посветить

погулять по зеленым деревьям

по крышам

которые вновь серебрятся

и упасть

в тот  глубокий заброшенный пруд

где все  сосны кусты и дома

как на чистом листе

нарисованы

в траурной рамке из глины.

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Земля как шарик голубой

кружится

и как дойти до ее края

не пойму

и где ее начало - неизвестно

и где она кончается -

кто знает

наверно там

где нас с тобою нет

мы уплывем в тот мир

где вместо счастья

море поцелуев

а вместо истины

одна любовь любовь

и все качаются

на сказочных качелях

то вверх то вниз летят

волшебной

звездной ночью

срывая платье

с молодой луны

чтобы ласкать ее

до самого утра

и радостно и нежно.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Все будет твоим

в этом городе

где вместо улиц

пустые протянуты строки

и по ним пролетают

как автомобили

простые слова

где домами становятся

только волшебные сказки

в них всегда чудеса проживают

и ночью горит

удивительный свет

на него прилетают

и черти и  ангелы

из незнакомого мира

и толкая друг друга

с восторгом

на улицах темных поют

и над ними

качается вечно луна

словно желтая лодка

в которой все ловят опять

рыбаки молодые любовь.

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Я для вас просто

маленький праздник

в конце уходящего года

и когда этот праздник закончится

я забываюсь

как тот дед-мороз

с кем вы ночью волшебной

легко целовались

в таинственном мире

а потом и забыли

что я приходил

ведь я был лишь игрушкой

на радостном празднике этом

и вы только играли со мной

так как девочки в куклы играют

в чье-то счастье и чью-то любовь.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Досталась мне

свобода наконец

любить и не любить

забыть и помнить

идти куда хочу

или остаться

вне всего на свете

вне боли радости

и счастья и несчастья

в том мире

куда с улицы нет  входа

и где бывают

только все свои

та девушка

которую люблю

те радости

которые я знаю

и те мечты

которые храню.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

Вслед за закатом 
в пиджаке бордовом 
который уходил 
не обернувшись 
легко смеясь 
к нам приходила ночь 
в своем прозрачном 
светлом синем платье 
которое взлетало на ветру 
и падало к ее ногам 
бесстыдно 
со множеством 
горячих нежных звезд 
вокруг большой 
таинственной луны 
глядящей в мир 
огромным желтым глазом 
и шепчущей 
заветные слова 
в той любви 
в которой все на свете 
позволено 
ведь мы обычно любим 
совсем не так 
как велено любить.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Сегодня  утро  было  особенно  нарядным
проходя  по  комнатам
они  теснило  тени  сомнения
сдувало пыль  скорби
и  охотно  разговаривало   со  всеми  на  их  языке
окна были  широко  раскрыты
точнее  распахнуты
и  за  ними
на  задумчиво  качающихся  зеленых  ветвях 
пели  большие  желтые  птицы  покоя
узоры  памяти    переливались  на  стенах
и  поскрипывающий  паркет  бытия  казался  особенно  долговечным
лестница  сбегала
как  скромная белолицая  девочка
в  густой  бормочущий  с  ветром  сад
за  которым  -  
это  было  отчетливо  видно  издали  -
мускулистый  человек
по  пояс  свешиваясь  из  окна  черной  башни
придерживал  увесистую  стрелку  времени
на  обнаженном  циферблате  городских  часов.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Ты ушла

оставив только память

как расписку

на столе лежать

ее можно

даже и потрогать

и почувствовать -

хрустит бумага

а на ней

спокойные слова -

я тебе

наверно показалась

и твой дом

был тоже только сном

он мне снился

как-то на рассвете

таким тихим

и таким пустым.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Перебираю

лепестки любви

и они тихо

падают на землю

кружась как листья

осенью в саду

на своих желтых

хрупких старых крыльях

которые

помогут нам лететь

и забывать

о том что надо падать

в простые лужи

из стекла души

которое

со звоном разобьется.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

В одеяле  печали

устал я лежать

на измятой кровати

я встану

и уйду навсегда

не закрыв за собой

эту черную дверь

и моя одинокая тень

пойдет вместе со мной

по пустынной дороге

и присядет на камень

как я

у развилки

где направо -

любовь

а налево -

мое одиночество

ну а прямо -

идти неизвестно куда.

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

А ведь было легко

доставать эти звезды руками

и губами касаться луны

и на землю бросать

это  небо

как черное платье

чтобы стало

свободнее жить

и любить

на просторе

волшебного моря

где красивые рыбы

кружатся

в таинственном танце

и у юных  русалок

давно уже нет

никакого стыда.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 .   .   .

 

И если утро

в вечном белом платье

день за руку приводит

как мальчишку

чтоб он играл

один с сердитым ветром

в пустом саду

где нет поющих птиц

то мы тогда

совсем его забудем

и не оставим

ни себе ни людям

волшебных слов

и маленького счастья

на блюдечке

с каемкой голубой.

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Любовь конечно

не вернется на рассвете

как те слова

что ты уже сказал

как тот же берег

что ты сам покинул

когда уплыл

в счастливые моря

как первый смех

которым ты смеялся

когда-то в детстве

и как первый плач

которым ты заплакал

когда мама

от твоей кроватки

хотя бы на минуту

отошла.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Жизнь реагирует

на мысль и чувства

как растение на влагу и тепло

и расцветает

если ты счастливый

как расцветают листья

в теплом мае

и будто знает

что тебе на свете

должно быть очень очень

хорошо

поэтому счастливому

и счастье

влюбленному - еще любовь

богатому - еще богатство

а нищему - лишь нищета

вчера сегодня завтра

и всю жизнь

и в этом страшная несправедливость

убогому - убожество и боль

и процветающему -

радость бесконечно

бессмертная

волшебная как мир.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Счастье надо представить

твоим

проживающим рядом

в соседней квартире

и тогда оно точно придет

к тебе в гости

и полюбит тебя навсегда

а вот если ты будешь считать

что оно далеко

в облаках

ты его никогда не увидишь

не дотронешься даже

рукой до него

не посмотришь в глаза ему

да и не сможешь

с ним долго дружить

представляй мир твоим

лучшим другом

которого знаешь

ты с детства

представляй

что все любят тебя

и ты будешь любим

представляй - ты богат

и придет к тебе

даже богатство

представляй что ты молод

и будешь всегда молодым. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Будь добрее к себе

дай себе отдохнуть

подари себе в зеркале

просто улыбку

и игрушки купи

сам себе поиграть

стать наивным и маленьким

хоть ненадолго

и увидишь как мир

вновь полюбит тебя

точно так же

как ты сам его детстве

с восторгом любил.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Как в мире

много света и тепла

как будто кто-то

растопил весь холод

спокойно на костре

и тьму развеял так

как будто дунул

на тучи черные

и их не стало

и солнце появилось

в небесах

теперь и жить легко

и можно веселиться

как веселятся дети

во дворе

играют мячиком

толкаются смеются

и богу посылают поцелуи

с воздушным шариком

чудесным голубым

его конечно

ловят ангелы играя

но так боятся

богу показать

чтоб поцелуи из него

не вылетали

с бесстыдным чмоканьем

что слышно на весь рай.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Ты станешь неведомо кем

в этом сказочном мире

где луна нависает

так низко над домом

что касается крыши

деревья качает лучами

как будто руками

и заходит в окно

посидеть на диване твоем

до утра

и ты сам собираешь

на небе

словно ягоды

яркие звезды

и кладешь их в корзинку

как в черном лесу грибники

и уносишь с собой

в светлый мир

где живет твоя фея

и всегда начинается утром

земная любовь.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Ну что тебе

до нежностей моих

ты знаешь все

по простоте душевной

ты даже мне

об этом говоришь

и кажешься себе

большой и умной

всезнающей

как мудрая сова

что видит все

горящими глазами

среди ночи

а эта ночь

уже не холодна

она горячей стала

и счастливой

для нас с тобой

и я ведь точно знаю

что ты моею стала

в этом мире

как будто он

приклеил тебя клеем

к моей душе

теперь уж навсегда.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Тебе - твое

а мне увы мое

достанется

на блюдечке

с каемкой голубой

и будем верить

что оно не разобьется

ведь в этой жизни

каждый ищет только

свое

как будто у него

сейчас вот нет

ни рук своих

ни ног

и он их счастливо

когда-нибудь находит

и в этом видит

смысл своей судьбы -

нашел мол голову

свою же на дороге

и несказанно рад

и так благодарю

всевышнего

что стены затрясутся

от благодарности

в том  доме

где  живу.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

На белом свете

я запомнил осень

прохладу слякоть

листья на панели

и серое простуженное небо

над грустным зеркалом

заросшего пруда

где лебеди

как будто на картине

лениво кружат

зная и не веря

что никуда

они не улетят.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Так хочется света

как будто

ты  маленький глупый листок

и качаешься тихо

ласкаемый ветром

среди множества

точно таких же

березовых братьев

на ветке

а она

снова грустно склонилась к земле

как усталая мама

и готова заплакать

слезами  дождя

в эту  темную ночь.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Измерить

одинокими шагами

длину двора

за улицей пустой

увидеть небо

серое чужое

глотнуть немного

вечной тишины

назвать ее покоем

и вернуться

к себе домой

где так легко дышать

своими мыслями

одетыми в слова

что сказаны опять

простой бумаге

которая уносит их куда-то

в миры иные

где  слепые звезды

как фонари

все светят и смеются

путь указав

неведомо куда.

 

 

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:

Носов  Сергей Николаевич.  Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге)  в 1956 году. Историк, филолог,  литературный критик, эссеист  и поэт.  Доктор филологических наук и кандидат исторических  наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником   Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии  Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких   известных книг  о русских выдающихся  писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории  русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990;  В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб.  Издательство «Дм.  Буланин» 2008;  Антирационализм в художественно-философском творчестве  основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. 

    Публиковал произведения разных жанров  во многих ведущих российских литературных журналах  -  «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской  русскоязычной газете  «Русская мысль» и др.  Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате  - в ленинградском самиздатском журнале «Часы»   1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки»  был допущен и в официальную советскую печать.  Входил как поэт  в «Антологию русского  верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал  стихи в «Дне поэзии России»  и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в  петербургском  «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь»  и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. 

После долгого перерыва  вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и  во многих изданиях за рубежом от  Финляндии и Польши  и Чехии до Канады и Австралии  - в журналах «НЕВА», «Семь  искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «Сибирские огни», «АРГАМАК»,  «КУБАНЬ».  «НОВЫЙ СВЕТ», « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «СОВРЕМЕНАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА», «МУЗА», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ», «РОДНАЯ КУБАНЬ»   и др.,  в  изданиях  «Антология Евразии»,»,  «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН»,  «АРТБУХТА»,  «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» ,  «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я  ПАРАЛЛЕЛЬ»,  «ПОРТ-ФОЛИО, «Под часами», «Менестрель», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ»,  в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «СЕРЕБРЯНЫЕ  ГОЛУБИ(К 125-летию  М.И. Цветаевой) и   в целом ряде других   литературных  изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии  «Поэт года», «Наследие»   и др.   Стихи переводились на несколько европейских языков.  Живет в Санкт-Петербурге.  

 

Другие произведения автора:

Тишина будет белой как кожа

Луна зацепилась на небо как желтая брошка

Твой уход не заметит никто