ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЖУРНАЛА "ПАРУС"

Анкета журнала «Парус»

1.     Расскажите, что стало причиной Вашего прихода в литературу? Какими были первые опыты?

Свое призвание – творить в сфере поэзии и литературы – я чувствовал еще в школьные годы. И тогда же стал посещать детский кружок поэзии, руководимый замечательным ленинградским поэтом, Глебом Сергеевичем Семеновым. Первыми моими опытами были конечно  стихи – они тоже были написаны  уже в школьные годы  и среди этих стихов встречались, кстати говоря, и  очень удачные.

2.     Кого можете назвать своими литературными учителями?

Строго говоря, учителей как таковых в поэзии и литературе у меня не было. Но были – кумиры. Это, например, Александр Блок и Анна Ахматова. Их образы и их поэзия были овеяны для меня ореолом избранности и, конечно, властно влияли  на мое формирующееся литературное сознание.

3.     В каких жанрах Вы пробовали себя?

В поэзии, философской эссеистике и литературной критике, в историко-литературных и биографических исследованиях.

4.     Как бы Вы могли обозначить сферу своих литературных интересов?

Пожалуй, это сплав  поэзии и мысли… Я убежден, что подлинно творческое и созидательное мышление – это мышление образами. И меня всегда тянуло к нему неодолимо. Вместе с тем для меня мышление образами  есть не просто созидание эстетически прекрасного, но  процесс осмысления человеком окружающей реальности и процесс самопознания   - то есть  именно мышление, имеющее философическую и  экзистенциальную заостренность  и значимость.

5.     Какого автора, на Ваш взгляд, следует изъять из школьной программы, а какого — включить в нее?

Я не берусь авторитетно судить о содержании современных школьных программ по литературе. Но если в них есть  до сих пор Некрасов, то его надо исключить несомненно  - это фальшивый, поддельный  поэт, так называемый «певец народного горя», а на самом деле весьма алчный  коммерсант в литературе, большой игрок, картежник, весьма несимпатичная личность, знать о  сочинениях и жизни   которого  детям совершенно не обязательно. В стихах Некрасова вечно звучат  фальшивые ноты,  вечно чувствуется и становится доминантой елейно-приторное  воспевание народа и  слащаво умильное  печалование о его «горькой доле», в котором  больше притворства  и обычной псевдодемократической  показухи, чем искренности и подлинной глубины чувства.

6.     Есть ли такой писатель, к творчеству которого Ваше отношение изменилось с годами кардинальным образом?

Пожалуй, нет такого писателя.  Кого любил  в юности – того и сейчас люблю, Блока, Марселя Пруста, Бунина, Льва Толстого.

7.     Каковы Ваши предпочтения в других видах искусства (кино, музыка, живопись…)?

Музыку и живопись я  очень ценю, хотя не могу сказать, что в них глубоко разбираюсь  и способен, например, по достоинству оценить новаторство в этих сферах искусства. А от кино  я очень далек  и в целом его искусством не считаю, хотя проблески, приближение к настоящему искусству, были и в кино (фильмы Эйзенштейна, Козинцева и др.)   

8.     Вы считаете литературу хобби или делом своей жизни?

Литературе  я отдал и отдаю до сих пор всю свою жизнь. Меняются только жанры в которых я работал и работаю ныне. В молодые годы и сейчас  - это поэзия и только поэзия. А было время когда я был увлечен  историко-литературными исследованиями, писал книги о замечательных русских писателях и мыслителях,  Ап. Григорьеве,  В.В. Розанове, Вл. Соловьеве, основателе славянофильства И.В. Киреевском. Потом на годы увлеченно погружался в литературную критику и эссеистику. Но доминантой моего творческого пути была и остается поэзия, слившаяся для меня с философическим погружением в экзистенциальные глубины жизни.

9.     Что считаете непременным условием настоящего творчества?

Непременным условием творчества является  максимальная творческая свобода. Я мучился в годы советской власти от отсутствия этой свободы, просто мучился. И ни мою поэзию, ни мои свободные опыты в других жанрах (философическую эссеистику, исторические очерки) в советскую печать   не пропускали – для меня  оставался только  самиздат. В последние два-три года правления Михаила Горбачева  меня, правда,  уже пропускали иногда и в официальную печать. Но это были  годы ослабления и затем полной отмены цензуры, когда советская система уже катилась в пропасть…

10.                       Что кажется Вам неприемлемым в художественном творчестве?

Неискренность, душевная фальшь. Когда она чувствуется в произведениях искусства (в той же поэзии) это   неприятно, более того   -  просто противно. И в итоге  сводит на нет художественную подлинность  и значимость тех произведений, в которых  такая душевная фальшь проявляет себя и господствует.

11.                       Расскажите читателям «Паруса» какой-нибудь эпизод своей творческой биографии, который можно назвать значительным или о котором никто не знает.

Я расскажу смешной эпизод, который никак нельзя  назвать значительным, но который,   как мне кажется, немало говорит о    преимуществах (правда, в несколько ироническом ключе) литературной известности и славы даже в повседневной  жизни…..  Моя фамилия Носов  и я просто однофамилец  широкого известного и сейчас писателя  Николая Носова, автора замечательной книги «Приключения Незнайки и его друзей» и многих других славных книг для детей.  Мой отец, крупный ученый-историк, по соглашению о взаимном обмене ведомственными «местами отдыха»  между советской Академией Наук и Союзом Писателей  имел возможность нередко проводить  свободные дни и недели  в доме творчества писателей в Комарово под Ленинградом. И он обычно брал с собой меня, где я тоже, отлынивая от школы, приятно проводил время. Когда мне было  лет десять или двенадцать, у меня появилась в этом славном доме

писательского творчества довольно глупая забава – я пытался схватить за хвост белок, которых было множество в саду  дома творчества и которые были почти ручными… И однажды, когда я в очередной раз подкрадывался к устроенной для белок кормушке, где весело суетились эти пушистые зверьки, на дорожке рядом появился высокий, строгий и сердитый дяденька, подошел ко мне и суровым тоном заявил: «А … хулиганишь! Безобразник! Ты кто такой? Как твоя фамилия?»  я растерялся от страха и испуганно промямлил: «Носов…»  Но тут растерялся уже суровый дяденька… и быстро  преобразился в этакого ласкового папеньку, который очень любит детей. И уже добрым голосом, нежно на меня глядя, заявил:  « А… ну  а я - Пантелеев  (автор некогда популярной «Республики шкид» если кто не помнит)  играй, играй мальчик»…  Смущенно улыбнулся, погладил меня по голове    известный писатель Пантелеев и ретировался.  Разноса и наказания   мне не вышло. Так меня спасла  слава моего знаменитого  однофамильца…

12.                       Каким Вам видится идеальный литературный критик?

К сожалению, идеальный литературный критик – это чуткий к литературе, к эстетически прекрасному , но не очень творческий человек. Он не творит или почти не творит в литературе сам  и поэтому способен быть  безупречно объективным в своих   литературно-критических суждениях  и оценках.

13.                       Каким Вам видится будущее русской литературы?

Русская литература все таки должна в первую очередь вернуть внимание русского общества к себе. Это  ее главная задача.  И некоторым настоящим большим писателям это удается уже сейчас  -  Пелевину, например -  причем, без всякой  шумной рекламы или саморекламы. И это вселяет  оптимизм – веру в то, что литература может стать  по настоящему востребованной современным  обществом.

14.                       Есть ли у Вас рекомендации для молодых студентов-филологов?

В современном литературоведение очень много разного рода формалистики и чувствуется засилье штампов. Все мы помним  по прежним временам, что  Лев Толстой – «это зеркало русской революции».  Подобные примитивные штампы распространяются и сейчас,  только  широкая публика о них меньше знает.

15.                       Каковы Ваши пожелания читателям «Паруса»?

Любить настоящую честную  русскую литературу

Другие произведения автора:

Да ты сумел как старый акробат

В аду одни котлы

А ты опять неведомо кому все пишешь письма