«ШКВАРКА» или пропало сало

 

 

Арина...

Арина Владимировна или просто Владимировна жила в райцентре. С краю.
Стала она замечать, что участковый Сакен Ахантаевич, который симпатизировал ей, похудел. Причин две, решила сердобольная женщина:
1) ему досталось на недавно проходившем в управлении тестировании;
2) Ахантаевич недоедал шкварок из-за отсутствия аппетита, потому что участковому доставалось по пункту №1.

Однако ж, тестирование уже закончилось, нормы ГТО Ахантаевич сдал «на отлично», да и по остальным показателям преуспел.
«Теперь можно!» – сделала правильный вывод сердобольная хохлушка.

Она ещё накануне расстаралась и прикупила поросёночка у соседа Василия, державшего небольшую свиноферму. Арина решила сама откормить животину специальным способом, чтобы сало было с прослоечкой. Именно такое любил «неправильный» мусульманин Ахантаевич.

Ну купила и купила, – а кормить? Пока поросёнок был маленьким, то потреблял он еды не так уж и много. Но постепенно поросятко превращалось в подсвинка, в прожорливого свинёнка и аппетит у него возрастал. Арина и так старалась для кабанчика отдать лучший кусок со стола. Она даже из рук единственного великовозрастного сыночка Сергуни выхватывала то яблочко, то хлебца краюху, то огурец, а то и с полведра молочка, пока хохлёнок не успел опрокинуть его в свою утробу.
Про эту меру в полведра – отдельная история, но расскажу вкратце. Серёга хотел доказать, что он запросто сможет выпить в один присест пять литров молока (полведра). Не, ну ладно пива, а то молока! Да и поспорил из-за какой-то безделушки, что-то несущественное было на кону. Но вот выпил же! И это стало нормой для него.
Арина постоянно твердила ему: «Вот смотрю я на тебя, Сергуня, и думаю: будь у нас поросята, то они с голоду подохли бы!»
А ведь купила, рискнула!
Кабанчик всё уплетал с удовольствием, и то, что доставалось от Сергуни, тоже. Арина глядела на розовое существо и нарадоваться не могла: рос он крупненьким да жирненьким. Называла кабанчика Владимировна по-простому: Шкварка. Имечко было с намёком на кулинарное будущее свинёнка.

Однажды зашла Арина в ясельки, где проживал Шкварка, и увидела страшную картину: в тазике вся еда осталась нетронутой. Схватилась женщина за сердце и запричитала:
– Да для чего ж я тебя купила да кормила? Да зачем же я от свово сыночка родного отрывала лучшие кусочки да отдавала тебе, негодник ты эдакий? Да разве ж я позволю, чтоб ты схудал! А ежели Ахантаевич стребует с меня за обещанное ему лакомство и скажет: «Где сало? Где хрустящие шкварки?», – и шо я ему скажу на это? Гад ты, Шкварка! А ну-ка давай жри!!!
Но кабанчик наоборот – отвернулся в сторону и тяжко вздохнул.
– Ты шо ж там вздыхаешь, свинячья твоя морда? Шо не ешь?! Смотри, какая еда у тебя вкусная та красивая. Люди не всегда такую лопают, а тут – свинтус!

Но на уговоры не поддавался Шкварка, только вздыхал и смотрел печально в угол.
И тут осенило Арину: «А что, если я этому Шкварке буду подливать пивка для аппетиту? Вон, мужики все от пива как цистерны ходют – пузатые та жирные!»

Пошла в пив-бар на автовокзале к сестре – та хозяйствовала в нём. Поговорила, убедила сестру Надежду сливать остатки пива и отдавать ей, Арине, а уж она-то поделится вкусным мясом, когда придёт пора валить кабана.
Принесла первую партию «сливок» пивных и быстренько плеснула недопитое мужиками в тазик Шкварке. Тот пошевелился, нехотя понюхал жижу пенистую. Показалось Арине, что он даже покривился, но отхлебнул, зараза. Почмокал губищами своими и мигом выдудонил содержимое. После пива кабанчик накинулся на еду.

Всё съел!
– Ой, Шкварчик ты мой! Ой, красавчик! – всплеснула руками добрая женщина. – И выпил, и закусил! Всё, как у людей.

С той поры дело пошло на поправку. В прямом смысле слова – кабан стал поправляться.

Шкварка сначала напьётся пива, потом откушает отрубей на помоях ушат и на боковую. Спит. Барин! А жирок-то завязывается.

Только всё пошло-поехало, казалось бы, и снова случились нелады: негодник Шкварка лежал в сарае около своего корыта, но еда была нетронутой, а в глазах у кабана смертельная тоска.

Хозяйка к нему с мольбой:
– Чего опять-то? Чё не жрёшь? Ай не вкусно? Капризным ты становиссся!



А Шкварка передними лапами за голову схватился и давай издавать звуки, похожие на вой. У Арины аж в грудях похолодело! Ноги у неё подкосились, а изо рта вырвалось протяжное: «Баля-а-а-а-а!». Точно так же выл отставленный ею муж, когда бывал с похмелья.
– Ты чего ж, ирод, вытворяешь, а?! Алкаш грёбаный!

Но тут Арина вспомнила, что и сама бывала иногда с похмелья (после свадьбы у подруги, к примеру) и кусок в глотку не лез без рюмочки-другой. Да и кабанчика-то кто споил? Сама ж и споила! Собственными руками.

Она глазами пошарила по сараю – нету пива! Не осталось ни грамма.

«Всё выпил, чёрт! И Надька как раз в отъезде, бар закрыт. Что ж делать?» – задалась вопросом Владимировна.
Вошла к себе на кухню. Поглядев на недопитую бутылку водки, Арина призадумалась: «Станет пить Шкварка водку али нет?». Что гадать? Плеснула в тазик, пододвинула к нему. Шкварка кое-как поднял свою отяжелевшую голову... нюхнул. Сердешного ажно передёрнуло!
– Ну чё ты её нюхаешь? Пей! Похмеляйся! – приказала сочувствующая кабану Арина.

Кабан выпил.

Прошла минута и его уже было не узнать: глазки блестели весёлыми искорками, Шкварка то взбрыкивал задними ногами, то мотал нещадно головой, хлопая ушами-лопухами. Но главное, во взгляде у него было столько вселенской благодарности, когда он зыркал на свою спасительницу, что, казалось, скажи ему: «Шкварка, а под нож слабо?» – то он не задумываясь брякнулся бы на пол: режьте меня!!!

Так прошёл месяц.
Когда не оставалось пива от вечерних посиделок в пивном баре, Арина привычно уже подливала Шкварке водку и свинота аппетитно шамкал у корыта, сметая всю еду.
И снова случилось непредвиденное.
Утром как-то пришла Арина в клеть, плеснула помоев кабанчику, но, взглянув на его морду, рухнула на пол – перед ней было рыло настоящего алкаша! Таких рисовали в журнале «Крокодил», всегда то с красными, то с сизыми носами. Точно такой же был сейчас и у Шкварки! И сопля даже зависла с краснючего пятака.
– Мать твою! Пипец, карочь!

Арина решила с алкоголизмом бороться и не давать похмеляться обнаглевшему кабану. Она стала отчитывать Шкварку, ругать его распоследними словами, крыть шестнадцатиэтажными выражениями – тщетно! Кабан и ухом не вёл, а только слёзно глядел на недопитую бутылку с водкой, стоявшую на оконце сарайном, и кивал на неё своей башкой.
– Хрена тебе! – выкрикнула напоследок Арина Владимировна и собралась уходить. Кабан будто понял, что водки ему сегодня не поднесут, вскочил на ноги, с разгона выломал калитку, подбежал к окошку и ударил боком по стене – бутылка с водкой упала на пол, но не разбилась. Кабан зубами ухватился за стеклянное горлышко и высосал содержимое. Помните, как в «Неуловимых мстителях» Яшка-цыган пил самогон из крынки без рук? Вот и этот тоже так, сиварь!

Допил, мотнул головой – пустая тара покатилась в дальний угол. А сам кабан, взвизгнув, ринулся на выход из сарая, сбив с ног вконец растерявшуюся кормилицу и поилицу, и попёр то ли к едрене-фене, то ли к чёрту на кулички!
Только пылища за ним...

– Що це за пилюці була*! – спросил Ахантаевич у Арины.
– Та кабан наш, Шкварка, мать его, удрав! Де його шукати**?
– Ага! Найдёшь его теперь!

По столбам были расклеены объявления, написанные от руки: «Мужики, если увидите где кабана, откликающегося на кличку «ШКВАРКА», не трогайте его, он мой! Сразу же сообщите по телефону: 33-22-33. Жду! Нашедшему будет приз – окорок Шкварки, собственноручно приготовленный Ариной Владимировной»...


----------------------------------------------------------
*Что это за пылища была? – с украинского.
**Где его искать? – с украинского.