17. ЛЕГЕНДА О МОЛИТАРЕ

Иварод весьма ловко управлялся с огромной бутылью: придерживая ручку соломенной оплётки зубами, он наклонял горлышко передней лапой и разливал багровую густую жидкость в широкие бокалы, напоминающие миски на ножках. Себя пёс тоже не обидел, плюхнув самую большую порцию в огромную глубокую тарелку. Поставив бутылку, Ива заполз на мягкую подушку и кивком головы отослал одетую в цветастую попону и золотой ошейник собаку, которая до этого скромно стояла у двери. Кто это был: жена или служанка, хозяин так и не удосужился объяснить, ограничившись констатацией:

 - Это – Чи, - после чего приказал означенной Чи принести выпивку.

Первую бутыль они уже успели прикончить и приступили ко второй. Крепкое вино успело подействовать на всех, за исключением, пожалуй, Хастола. То ли сладкий напиток не брал парня, то ли тот здорово скрывал опьянение. Физиономия капитана начала приобретать оттенок морозного светила, а сам мореход заметно повеселел, то и дело пытаясь острить, иногда даже удачно. Шания покачивала головой, пытаясь утихомирить двоящийся мир. Девушка тихо хихикала над каждой шуткой Джонрако, сознавая, что чем дальше – тем меньше понимает смысл произнесённых слов.

Ива уже четвёртый раз пытался поведать какую-то бесконечную историю про свои похождения во время Войны двух островов, но Джонрако опять оборвал его, утверждая, что это никому не интересно, потому что все уже слышали дурацкий рассказ. Шания, со смехом, пыталась объяснить, что не могла слышать раньше этот рассказ, но вместо этого принималась требовать наполнить бокал. Всё это веселило девушку ещё больше и делая глоток вина, она начинала хохотать совсем без причины.

Отсмеявшись Волли, осторожно поставила бокал на маленький столик и прижалась к мощному плечу капитана. Тот сначала недоуменно уставился на пассажирку, но не стал теряться и принял верное решение. Джонрако переложил бокал в другую руку, а освободившейся конечностью обнял Шанию, притянув её ближе. Ива ухмыльнулся и открыв пасть, попытался сказать какую-то скабрезную шутку, но Собболи показал псу огромный кулак и тот сразу же передумал.

- Кстати, - сказала собака, решив сменить тему, - Совсем недавно сюда приплыл корабль и высадил одного старого хрыча. Весь та-акой таинственный и важный, как пузо ростовщика. Приплыли ночью, никто даже не видел, как причалили. Так вот, пригласил я этого засранца; посидим, говорю, выпьем, а он – ни в какую! Гад, короче. А с кем мне пить? Телохранители, все – трезвенники, чёрт бы их побрал. Сам таких набирал. А остальные и пить-то не умеют; хлебнут и на боковую.

- Да погоди ты, чёрт болтливый, - Джонрако взмахнул рукой, едва не расплескав вино, - Что это за старый хрыч, о котором ты рассказывал? Какого дьявола его сюда принесло?

- Сказал, легенды собирать, - Ива опустил морду в тарелку и стало слышно, как пёс шумно лакает. Когда пёс поднял голову, его глаза сделали попытку посмотреть в разные стороны, - Цел-лыми днями, ик, ходит среди моих идиотов и пытается их разговорить. Ха! Что они ему могут рассказать, если их интересуют только игры да случка? Я же гврв…Гав! Говорил я ему: приходи ко мне, выпьем бутылочку, а там и на ум что придёт. Отказался – ну и катись, к чёртовой матери!

- И чем же он занят сейчас? – осторожно спросил Хастол, делая крохотный глоток, - Ты его часто видишь?

Иварод намеревавшийся глотнуть вина, остановился и попытался сфокусировать взгляд на юноше. С некоторым трудом, но ему удалось это сделать.

- Так он ушёл, фи-ить, к остаткам Колонны, -- пёс махнул лапой и ткнулся мордой в подушку, - Тьфу! Я от своих слышал, что он поселился на нулевом ярусе и роется, чисто тебе крот. Сокровища, наверное, ищет.

- Сокровища? Ха! – Джонрако расхохотался и не в силах сдержать переполняющие его чувства, чмокнул Шанию в щёку, - Помню, помню. Как мы с Далином лет пять назад пытались найти ожерелье Фиичта. А карту нам продал вот этот лохматый ублюдок. Целую неделю, как два последних дурака мы рыли чёртовы ямы!

Ива перевернулся на спину и принялся дико хохотать, подёргивая всеми четырьмя лапами. Из открытой пасти вырывались булькающие звуки, а хвост бешено колотил по подушке. Вторя ему, оглушительно смеялся капитан, успевший простить товарищу давний обман и тихо хихикала Шания.

Когда приступ смеха прошёл, пёс вернулся в исходное положение и с трудом выдавил:

- Помнится мне: карту с тайником ожерелья удалось продать раз десять, - он помотал головой, - Главное, после продажи, не попадаться на глаза покупателям. Один простофиля целый месяц бродил по острову с топором и обещал сделать из меня самое паршивое в мире чучело.

Некоторое время никто ничего не говорил. Винные пары настолько пропитали воздух помещения, что искры смеха оказалось достаточно для мощного взрыва веселья, от которого едва не обрушились стены. Привлечённые громоподобными звуками, в дверь сунулись несколько озадаченных мордочек, принадлежащих то ли жёнам, то ли служанкам. Потом их подвинули две мощных морды чёрного окраса. Убедившись в том, что всё в порядке, телохранители прихватили собачек и пропали.

Самым спокойным из всей веселящейся компании оставался Хастол. Взгляд тёмных глаза парня постоянно блуждал, словно изучал интерьер жилища, где им довелось отведать вина. Впрочем, ничего особенного в интерьере не наблюдалось, если не считать таковым огромную картину, изображающее жуткое чудовище, отдалённо напоминающее гигантскую собаку, опутанную сетью синих молний. На куполообразном потолке наблюдался отпечаток исполинской когтистой лапы, куда целиком мог поместиться хозяин. Деревянный пол с потёртым ковром неопределённого цвета, был усыпан множеством подушек, покрытых винными пятнами и вылинявшей шерстью. В единственное, но большое, окно заглядывали ветки, в переплетении которых темнело вечернее небо.

Всё это не стоило длительного и тщательного осмотре, так что, скорее всего Хастол просто размышлял о чём-то своём. Очень скоро это подтвердилось, потому что юноша наклонился к веселящемуся псу и негромко поинтересовался:

- А не подскажет ли любезный Иварод имя того старого искателя легенд и кладов, - парень пошевелил пальцами в воздухе, словно пытался нащупать нечто, невидимое, - Я помню о слабости твоей памяти, но может сохранилось хотя бы это?

Мутные глаза пса сделали отчаянную попытку съехаться вместе и это оказалось настолько забавно, что Джонрако и Шания, на некоторое время, выпали из разговора. Обнявшись, они громко и самозабвенно хохотали. Ива же несколько протрезвел, от неимоверных усилий припомнить имя пришельца. Внешне это выражалось в бешеном верчении хвостом, шевелении ушами и скрежете клыков.

- Раш, Фануш, - бормотал Иварод, клацая зубами, - Похоже, но не то…Кринуш? Нет. Как же звать этого тощего придурка? Линиш, или как?

- Был у меня один знакомый, - пробормотал Джонрако, вытирая выступившие слёзы, - которого звали Пеермирстрогоногог. Так вот, никто не мог запомнить эту ерунду и даже он сам записывал на бумаге, потому как путался в буквах.

- Нет! – отмахнулся Ива и подложил голову на подушку, после чего закрыл нос лапами, - Фицеш, Чуреш…Надо бы кликнуть Крима, у него отличная память на человеческие имена. Но эта сволочь опять примется надо мной насмехаться! Вот же бесхвостый засранец.

Внезапно в тёмных глазах Черстоли точно полыхнула молния, а невозмутимое лицо исказилось в гримасе недоверчивой подозрительности. Щёлкнув пальцами, парень поинтересовался, изо всех сил скрывая напряжение в звенящем голосе:

- А не Цафешем ли зовут этого старого собирателя легенд?

Ива тотчас с облегчением выдохнул, точно сбросил непосильную ношу с жирной холки. На морде пса вновь появилось блаженная ухмылка и грязный нос вновь нырнул в миску с вином. Вдоволь нахлебавшись, собака подтвердила подозрения юноши.

- Точно! Вот и самого на языке вертелось, ещё бы чуть-чуть и вспомнилось бы, клянусь! Больше скажу: полное имя старикана – Цафеш Сомонелли.

Внезапно произошло нечто необычное: лицо Хастола, обычно непроницаемое, взорвалось выражением такой лютой ненависти, точно перед ним предстал самый лютый враг. Тонике черты смуглого лица обратились в маску жуткого демона, чёрные глаза полыхнули, а кулак парня вонзился в деревянный настил пола, едва не расколотив доски вдребезги. Из побелевших губ донёсся громкий шип, больше подходящий некому ползучему гаду, чем человеку.

Каждый присутствующий отреагировал на вспышку Хастола по своему. Ива принялся прядать ушами, прислушиваясь к шипящим звукам, точно он имели некий, непонятный другим, смысл. И вообще, собака заметно протрезвела, а на лохматой морде отразилось нечто, напоминающее грусть.

Джонрако замер, остановив бокал у самого рта и удивлённо уставился на своего пассажира. Таким он видел парня в первый раз. Причём, как показалось капитану, прежде для столь бурных чувств появлялось значительно больше причин. Подумаешь, какой-то выживший из ума старикан, собирающий легенды! Как можно ненавидеть безобидного придурка, ковыряющегося в земле? Слишком много непонятного для опьяневшего моряка. Махнув рукой, Собболи залпом допил бокал и решил не вникать в неясные моменты, пока голова не очистится от собачьего пойла.

Шания же окаменела, внимательно разглядывая демоническую маску на лице юноши. Выражение ненависти постепенно покидало его, сменяясь обычной безмятежностью. А девушка словно начала просыпаться, покидая глубины странного сна, в котором находилась последние…Сколько лет? Всю жизнь?

Парень, послуживший некоторое время центром внимания, помотал головой, отчего чёрные локоны разметались по плечам. Потом смущённо улыбнулся, точно извиняясь за недавнюю вспышку и лишь очень наблюдательный сумел бы различить недобрую искру, притаившуюся в глубинах тёмных глаз.

- Прошу прощения, - юноша развёл руками, - Очень жаль, если я испортил вам настроение. Просто не предполагал, что этот человек когда-нибудь ещё раз пересечёт мой путь.

- И какого хрена натворила эта старая развалина? – Джонрако заглянул в бокал и обнаружил там катастрофически малое количество напитка, - Спёр, должно быть, чего? Или, ха, девчонку твою соблазнил? Старики бывают шустрые! Давай, приятель, колись.

На лицо парня вновь легла смутная тень. Видимо Хастол вспоминал проступок Цафеша. Воспоминания оказались не из приятных, потому как Черстоли провёл ладонью по лицу и тяжело вздохнул.

- Когда-то, когда Иварод работал на меня, Цафеш был моим близким другом. Он и…ещё один, которого я считал товарищем. Оба предали меня и едва не погубили. Всё это время я считал, что предатели заслуживают смерти.

- И сейчас? – тихо спросила Шания и они с Хастолом поиграли в гляделки.

- И сейчас, - отрезал юноша, - Есть некоторые вещи, которые нельзя прощать, сколько бы лет не прошло.

В затуманенных мозгах Джонрако мелькнула та же, всё время ускользающая мысль о том, что его пассажир значительно старше, чем выглядит. Н очередной глоток крепкого вина напрочь отбил найденную путеводную мысль. Позабыв, о чём думал прежде, капитан дёрнул себя за бороду и рыкнул:

- Ну, так отомсти сейчас! – Джонрако привстал и согнув руку, продемонстрировал всем мощный бицепс, едва не прорвавший ткань рубашки. При этом он особо старался покрасоваться перед девушкой, но не удержался и шлёпнулся на зад, - Если потребуется моя помощь, только попроси! Я зав-завсегда готов дать в морду…

Пока Шания уважительно прикасалась к выпуклым мышцам морехода, Ива задумчиво смотрел на Хастола и даже самый внимательный наблюдатель не обнаружил бы во взгляде пса ни капли хмеля.

- Набить морду? – переспросил Черстоли и улыбнулся улыбкой, от которой у людей потрезвее кровь бы застыла в жилах, - Пожалуй, воздержусь от столь радикальных мер.

Казалось, в комнате стремительно сгущаются чёрные тучи и даже свет начал меркнуть. Чтобы ослабить напряжение, Шания решила сменить тему разговора. С некоторымтрудом она выдавила слыбую усмешку и спросила:

- А какие именно легенды собирает этот старик? – она повернулась к собаке, успевшей погрузить нос в миску с вином, - Я, в детстве, обожала слушать рассказы отца. Легенды, которые он рассказывал казались такими прекрасными, что от них до сих пор щемит сердце. К сожалению, я их все позабыла…

При этом девушка ощутила прилив грусти и не смогла удержаться от слёз. Джонрако осторожно приласкал Шанию и кивнул Иве, давай, дескать, придумай чего-нибудь. Пёс покосился на Хастола, но тот сидел, погружённый в какие-то размышления и вообще не обратил внимания на последние фразы. Тотчас Иварод оживился, долил себе вина и принялся разглагольствовать:

- Вообще-то, старого придурка интересовали самые старые из преданий: сотворение мира, битва тверди и огня, странствие вспышек и тому подобное.

- Не понял, - проворчал Джонрако, - Если его так интересовало именно это, почему бы ему просто не почитать «Кримени Ни Винзеретто»?

- У него имелся экземпляр, - пёс не стал переспрашивать, о какой книге говорит собеседник; видимо, знал и так, - Вот по своему тому он и задавал вопросы.

Джонрако хлопнул себя по коленям и от души расхохотался. При этом он покачивал головой и стряхивал слёзы. Когда капитану удалось успокоиться, он сумел выдавить из себя:

- Какая ерунда! Значит, тупые псы, живущие в богом забытой дыре, могут знать больше, чем профессиональные историки? Должно быть старикан совсем выжил из ума. Хастол, дружище, тебе не стоит торопиться с местью; судя по всему, дедуля и так скоро отправится кормить червей.

- Тупые псы? – уязвлённо переспросил Ива и поднялся с подушки, - Почему это мы не можем знать больше, чем тупенькие люди, прозябающие в своих смрадных муравейниках?

- Ну, не обижайся, ха-ха! Ты – совсем другое дело, - Собболи пожал плечами, - Учитывая, сколько времени ты провёл, шныряя по миру и воруя чужие секреты. Хотя…Зная твои пристрастия к деньгам и удовольствиям, весьма сомнительно, что столь меркантильный пёс стал бы тратить время в изучении бесполезных легенд. Да, думаю ты ни хрена не знаешь!

- Знаю! – запальчиво выкрикнул Ива и тут же заметно помрачнел, под внимательным взглядом Хастола.

- Лжец, - добродушно хохотнул Джонрако, - Шания, посмотри на самого беспардонного лжеца из тех, которые передвигаются на четырёх лапах. А надо сказать, что собаки склонны ко лжи, как рыбы к плаванию.

- Ну почему же, - Шания решила заступиться за насупившегося пса, - Возможно, он не обманывает и действительно знает много интересного.

- Ну да, про так, как в детстве воровал кости у своего старшего брата! Ха-ха-ха!

- А действительно, какие истории знает наш любезный хозяин? – поинтересовался Хастол и подзадорил, - Давай, давай, поделись с нами самой интересной. На твой выбор, естественно.

- А как вам понравится история Молитара? – вкрадчиво сказал Иварод и с вызовом посмотрел на Хастола. Однако, при этом, пёс опустил зад на подушку, потому что его задние лапы затряслись и подломились, - Хотите послушать?

- Молитар, Молитар, - пробормотала Шания, вспоминая, где могла слышать это имя и тут её осенило, - Так это же тот чародей, который разрушил Колонну птицекрылов. Конечно! Я послушаю с огромным удовольствием.

- Хм, и я тоже, - Джонрако с некоторым удивлением уставился на старого знакомого, - Прости, дружище, не ожидал такого от тебя. Разрази меня гром, блохастый засранец, ты – просто кладезь неожиданностей!

- Рассказывай, - на лице Хастола появилась загадочная улыбка, все нюансы которой не сумел бы прочитать даже самый опытный чтец эмоций, - Давненько я не слышал подобной старины и с удовольствием освежу воспоминания.

Ива тяжело вздохнул и лёг на подушку, угрюмо уставившись на троицу людей. Выражение его морды, при этом, как бы говорило: «Весь мир против меня, но я выдержу и это испытание».

Шания, ближе остальных сидевшая к лохматому страдальцу, расслышала тихий вздох: «И на хрена дьяволята вечно тянут меня за язык?»

- Ну же, - поторопил его Хастол и указал на окно, за которым ночь полностью вступила в свои права. Мрак повис в кронах деревьев, скрывая листья, паутинки и нахохлившегося ворона, дремлющего в развилке ветвей, - Если ты собирался ждать до вечера, то могу сообщить: он давным-давно наступил.

- Я уже плохо помню подробности, - начал ныть Ива, точно подготавливал путь к отступлению, - Может, что-нибудь другое, поинтереснее? Вот, например, вспомнил крайне захватывающую историю про Тварь из Бездны, а?

- Мы несомненно выслушаем её. В другой раз, - Хастол многозначительно улыбнулся и щёлкнул пальцами, - Принимайся за рассказ. Все в нетерпении ожидают и надеюсь, столь талантливый рассказчик никого не разочарует.

- Ну и чёрт с тобой! – выгавкнул пёс и принялся говорить, - Было это так давно, что никто не может подтвердить или опровергнуть. То ли перед сотворением мира, то ли сразу, после этого. На свете появился Молитар. До сих пор никто не может точно сказать, кем он был. Некоторые утверждали; дескать он был стражем, которого оставили ушедшие творцы, для охраны созданного мира, а другие возражают. По их мнению, Молитар относился к самим богам-создателям. Просто, когда все покинули нашу вселенную, он задержался, завершая некую неотложную работу, а после не смог отыскать тропу, которой удалились собратья. Поэтому Молитар остался в знакомом месте.

Есть другие объяснения, но все они проигрывают этим двум. Скажем, такая: Молитар – тень ушедшего демиурга, случайно позабытая хозяином. Нет, мы мало что знаем, про богов, но тень с такими-то способностями!

В этот момент Шания повернулась к Джонрако и прошептала в ухо: «А я и не знала, что обычная собака знает такие умные слова!» В ответ капитан пробормотал, сдерживая раскаты своего голоса: «Я и сам такого не ожидал». А пёс продолжал:

В те времена мир был абсолютно пустым и безжизненным местом, потому как боги, окончили работу, но не задумывали создавать живых существ. Молитар спустился с небес и долгое время бродил в полном одиночестве, среди гор, дышащих дымом и пламенем, среди рек, бегущих в мутные, от грязи, океаны и среди глыб спёкшейся земли. Неизвестно, сколько продолжалось странствие Молитара, но пришло время и странник познал новое чувство – скуку. Все, увиденные им ландшафты нового мира, имели один большой недостаток – однообразие.

И сел Молитар на самой высокой вершине мира, а тогда оттуда можно было разглядеть все океаны и континенты, и задумался; что же за странное ощущение мешает ему нормально существовать и как можно избавиться о неудобства. Вопрос оказался не из простых и размышление продолжалось долгие века, а то и тысячелетия. За это время, планета успела остыть от терзавшего её жара, небо закрыли густые чёрные тучи, откуда посыпался густой снег. Молитар так и продолжал сидеть в раздумьях, пока выпавший снег не скрыл его под огромным сугробом.

И тогда снизошло на Молитара прозрение; он поднялся, разорвав белое покрывало и закричал: «Я – знаю!» после чего спустился по склону горы к подножию и принялся за стройку. Возвёл он огромные мастерские, в которых намеревался воплотить задуманное. Но задумать и создать – разные вещи. День и ночь пылал огонь в исполинских печах, клокотали к котлах неведомые жидкости, смешиваясь и вновь разделяясь, а из высоких труб в небо струился удушливый чёрный дым.

И такой стоял жар от мастерских, что наступившая зима сменилась тёплой весной, а затем – знойным летом. С той поры считалось, что потепление приходит, когда начинают работать кузни в мастерских Молитара, которые скрыты за исполинской горной грядой, где-то на самом краю света.

Потом распахнулись двери и мастер вышел на порог, сжимая в руках огромный короб, полный разнообразных семян. Дунул Молитар и зародыши растений взмыли в воздух и полетели по всему миру. Падали они в мягкую почву, жёсткий грунт, песок и даже за твёрдый камень цеплялись, чтобы пустить зелёные побеги. Прошло короткое время и зазеленела планета, покрылась цветами и сменилась вонь вулканов душистыми ароматами. И порадовался Молитар, но всё же ощутил: не то. И опять скрылся за дверями мастерских.

Прошло время и умелец вновь показался на свет. В руках он держал белый комок. Ладони раскрылись и юные звёзды, взирающие с ночного неба увидели, как первая в мире птица расправила крылья и разрезала воздух, издавая радостный крик. Долго смотрел Молитар вслед своему детищу и улыбка цвела на его губах. Тысячи крылатых существ создал он, начиная с самых крохотных и заканчивая огромными, похожими на холмы.

Отправился Молитар в странствие по миру, чтобы оценить сотворённое. Однако, блуждая по заснеженным полям, где прятались в сугробах белые утки, карабкаясь на каменные пики, где на скалах застыли зоркие орлы, преодолевая бурные потоки, где плескались серые гуси он понял: птицы, хоть и прекрасны, но всё же не смогут избавить его от одиночества и скуки.

Вернулся Молитар к подножию исполинской горы, где стояли его мастерские и вновь заперся, скрываясь от звёзд, солнца и ветра. Гигантские трубы опять изрыгнули столбы густого дыма, пронзившего небеса, а ослепительные огни очагов затмили светило.

Миновало много дней и ночей и двери мастерских выпустили хозяина наружу. На этот раз в его руках лежала маленькая лань, взирающая на окружающее изумлёнными глазами. Создатель выпустил её и долго смотрел вслед, ощущая радость в сердце. Принялся Молитар за создание четвероногих тварей, начиная от крохотного мышонка и заканчивая исполинской тварью, которая ныне скрывается в горах Зац. И наполнилась земля множеством четвероногих тварей, а творец отправился по миру, полюбоваться на сотворённое.

Побывал он везде, начиная от ледяных полей, где неторопливо брели белые медведи и заканчивая пылающими пустынями, где на него лениво взирали огромные песчаные ящеры. Но блуждая повсюду, понял мастер, что и новые создания не могут избавить его от одиночества.

Ива умолк и принялся перхать, прочищая пересохшее горло. Потом поднял голову и получив молчаливую поддержку остальных: взялся зубами за ручку бутыля. Некоторое время собака оказалась занята и не могла продолжать рассказ. Впрочем, Иварод в первую очередь позаботился сам о себе и остаток вина (большую часть остатка) плюхнул в свою миску. Утолив жажду, пёс повернулся к Хастолу, казалось дремлющему на мягких подушках и спросил:

- Ну как, не сильно переврал? – и облизал нос кончиком длинного языка.

- Кое что было, - лениво отмахнулся парень, - Скажем, эпизоды с сотворением рыб и насекомых. Да кому это интересно? Продолжай.

- Первый раз слышу, что всё живое сотворил этот самый Молитар, - изумлённо выдохнула Шания, явно ожидавшая возможности высказаться, - Во всех книгах писали, дескать живых существ создали боги, в момент сотворения нашего мира.

- В человеческих книгах нет ни капли правды, - буркнул Ива и крепко приложился к своей посуде, - Взять хотя бы историю возникновения расы разумных псов! Эти идиоты…

- Иварод, - Хастол метнул в разгорячившегося пса две чёрные молнии из-под полуприкрытых век, - Знаю; ты способен часами разглагольствовать на эту тему, но позволь остальным поберечь уши и нервы. Рассказывай дальше.

- Ах, да,-  пёс покивал головой, - На чём я остановился?

- Молитар создал животных, - Шания даже начала подпрыгивать от нетерпения, так ей хотелось услышать продолжение, - Но это опять оказалось не тем, что ему нужно.

- Так вот, Молитар вновь замер в раздумьях, не в силах понять, чего требует его душа. И случилось так, что размышлял он, остановившись над крохотным озерцом с чистой и прозрачной водой. И вода та отражала всё вокруг: небо, землю и деревья на берегу. И увидел Молитар самого себя и понял, что так долго искал и пытался сотворить – существо, похожее на него самого. С таким существом он бы мог общаться, обсуждая весь мир и его обитателей; получать вопросы и отвечать на них; хвастаться своими успехами и получать похвалы.

Молитар, в очередной раз, вернулся в мастерские и принялся за работу, не подозревая, что теперь задача окажется много сложнее, чем прежде. Миновали долгие годы, а задача оставалась неразрешимой. Поначалу всё| пошло неплохо и мастеру удалось создать тело, очень похожее на его собственное. Но тело старело и умирало, а Молитар не знал, как этому воспрепятствовать. И что хуже всего; разума в нём оказалось не больше, чем у тех животных, которые бродили вокруг мастерских, заглядывая в окна.

Тогда мастер отбросил прочь сотворённые тела и принялся за изготовление разума. Спустя долгие столетия ему удалось сотворить мощный мыслительный аппарат, не уступающий его собственному. Полученное существо не имело плоти, а состояло из астральных вихрей, способных, на время, создавать материальную оболочку любой формы.

Пообщавшись с творением и убедившись в его могучем разуме, Молитар возрадовался и принялся за массовое изготовление астральных разумов, намереваясь позже поместить их в смертные тела. Но создатель упустил из виду, что получившиеся существа оказались лишёнными эмоций. Ими владели эгоизм, холодный рационализм и самолюбование.  Себе астральные разумы нравились именно в такой, бесплотной форме и намерение создателя поместить их в материальные тела вызвало настоящий бунт.

В один день тысячи созданных Молитаром разумов объединились и напали на творца. Нападение оказалось тем опаснее, что было абсолютно неожиданным. Ничего не понимающий Молитар едва не погиб в самом начале атаки. Лишь чудом мастеру удалось выбраться из под обломков пылающих мастерских, где сгорало бесценное оборудование, создавшее жизнь всего мира.

А атака продолжалась и Молитар бежал, осыпаемый градом смертельных ударов, истекающий кровью и не понимающий, кто его пытается уничтожить. Лишь спустя долгое время творец сообразил, откуда пришёл враг и тотчас понял, как отразить атаку.

Однако мастер сделал вид, будто по-прежнему дезорганизован и растерян, и продолжал бегство. Таким образом он заманил врагов в гигантскую расщелину, между горами, чьи вершины подпирали небеса. Даже астральные существа не могли перевалить через верхушки этих гряд и им оставалось два пути: назад и вперёд.

Убедившись, что все его преследователи вошли в ловушку, Молитар обрушил оба входа. Не успели злобные существа сообразить, что произошло, а с небес на них обрушился огненный дождь испепеляющий и материю, и само пространство. Большая часть созданий мгновенно погибла, обратившись в ничто, а уцелевшие оказались полностью парализованы страхом.

Тогда Молитар обратился к ним с предложением сдаться на милость создателя. Некоторые осознали свой проступок и покорно позволили обездвижить себя. Другие же, пребывая в иллюзии собственного могущества и превосходства над кем бы то ни было, решили продолжить нападение.

Но была ещё одна группа, которая лицемерно поддержала агрессивных собратьев, имея в мыслях совсем иное. Когда те атаковали Молитара, лжецы прорвались наружу, из ловушки и затаились на многие века в таких глубоких тайниках, что невозможно отыскать. Спустя века они вновь появились на свет, обуреваемые ненавистью к Молитару и всем его созданиям. Существ, ненавидящих всё живое, назвали демонами.

Тех же, кто продолжил нападение, создатель уничтожил всех, до единого.

Иная судьба ожидала сдавшихся. Покаявшись в грехах, они отдали себя в руки творца. Тогда он сменил гнев на милость и вернулся к изначальному плану, по которому собирался поместить бесплотные разумы в материальные тела. Но гнев создателя ещё не полностью остыл, поэтому тела, доставшиеся бунтарям, не походили на его собственное. Они больше походили на животных. Попутно Молитар исправил свою изначальную ошибку и одарил расу Старожилов (так их назвали позже) чувствами и эмоциями. После этого мастер отпустил их в мир, но простить до конца так и не смог. 

Кроме того, гнев и подозрительность пустили глубокие ростки в душе Молитара.

Отстроив мастерские, создатель принялся за творение людей. Но опасаясь повторения прошлых событий, не стал наделять их мощным разумом и раздумал одаривать бессмертием.

Первые люди, появившиеся на свете, оказались слабы, глупы и почти беззащитны. Поэтому Молитар обязал Старейшин помогать младшим, а сам приглядывался к новому народу издалека, не грозят ли они своему творцу.

Время шло. Люди, с помощью Старожилов, понемногу обживали мир, изучали его, использовали для собственных нужд. Тогда Молитар ощутил, что никакой угрозы не существует и пришёл к своим созданиям, намереваясь вести с ними беседы, как собирался изначально. Но люди, увидев сияющее существо, обращающееся к ним непонятным фразами, испугались и пали на колени. Увидев, как ему поклоняются, Молитар пришёл в ужас ибо желал совсем иного.

Создатель покинул людей и сотворил огромный дом, больше похожий на замок, способный летать по небу. Взлетев в небеса, Молитар глядел на облака, на звёзды и подставляя лицо порывам холодного ветра, размышлял; как ему поступить дальше. Дать людям все знания, которыми обладает? Но не станут ли они подстать его первым творениям, не ополчатся ли на творца? Ведь от мастера не укрылось, что люди непрерывно сражаются между собой за власть, деньги и место под солнцем.

Отклонив эту мысль, творец обдумал иную: а если ему самому отринуть часть собственных знаний, стать равным людям? Тогда одиночеству придёт конец, но кто станет дальше следить за миром и существами, населяющими его? Нет, ответственность не позволяла решиться на подобный шаг.

И тогда Молитар нашёл своего рода компромисс. Он научился разделять естество на две половины. Первая, с разумом лишь немного выше человеческого, могла путешествовать по миру и общаться с людьми. А вторая, могущественная, оставалась в летающем замке, пребывая в состоянии, напоминающем дрёму.

Поступив так, Молитар почувствовал себя очень странно. Но в новых ощущениях появились необычные, доставляющие радость неизведанного. И создатель всех людей спустился с небес в облике обычного смертного, ничем не отличающегося от прочих жителей мира.

И принялся мастер обучать людей тому, что принёс с собой из летающего замка. Не только учил Молитар, но и помогал, излечивая раны, болезни и прочие напасти, неподвластные подопечным. Слухи о человеке излечивающем одним касанием и обучающем этому искусству других широко распространились по миру и люди потянулись к Учителю, как его стали называть. Тот же, прожив среди своих созданий долгие годы испытал к ним далось и чувство близости, поэтому старался научить всех, кто приходил за знаниями.

Быть может его миссия принесла бы пользу и позволила человечеству далеко шагнуть вперёд, если бы не старые враги. Демоны, к тому времени, успели выбраться из своих нор и свободно перемещались в воздушных потоках, незримые для людских глаз. Все невидимые создания творили зло и несли смерть, поэтому странный человек, исправляющий их гадости не мог не привлечь внимание.

Демоны начали присматриваться к Учителю и в один из ненастных дней, одному из них удалось проникнуть во внутреннюю сущность мастера и разглядеть Молитара под человеческим обликом. Возрадовались злодеи, ибо решили, что создатель теперь в их полной власти. Думали демоны тотчас уничтожить своего давнего врага, но самый злобный и хитрый придумал иное. «Пусть его убьют те, кому он пытается помочь, - сказал он и веселье охватило демоническое племя, - Тем болезненнее окажется гибель!»

Один из невидимок обрёл облик прекрасного юноши и отправился во дворец человеческого правителя, властвующего в землях, где работал Учитель. Там демон представился посланцем богов-создателей, озабоченных судьбой мира. Учитель, с его слов, принёс зло, которое, рано или поздно, уничтожит всё человечество. Сказав всё это, посланец исчез, оставив правителя в раздумьях.

Долго думал владыка, ибо демон, в хитрости своей перехитрил сам себя. Пытаясь ещё больше озлобить властителя, юноша упомянул, что Учитель обладает секретом бессмертия, но не желает делиться им с учениками. И обуяла владыку алчность и жажда вечной жизни. Поэтому велел он схватить Молитара и пытать в темнице, пока не выдаст тот секрет бессмертия.

Сказано – сделано. Посланные солдаты пленили мастера и ни один из его учеников или тех, кому он помог, не вступился за Учителя, не попытался вырвать его из рук тюремщиков.

Создателя бросили в тёмный сырой каземат и подвергли жестоким пыткам, пытаясь вырвать секрет бессмертия. Однако пленник предпочёл молчать и терпеть нечеловеческие мучения. Силы не полностью покинули его, поэтому Молитару удалось разорвать оковы, сломать запоры и сбежать от мучителей. Тотчас творец вернулся в своё жилище и воссоединился со второй половиной.

Раны, полученные под пытками, мгновенно исчезли, но порождённая ими ненависть никуда не делась, а лишь становилась сильнее с каждым мгновением. И стала она так сильна, что Молитар почернел лицом, став тёмным, точно сам мрак и лишь глаза его горели огнём ярости. С тех пор и стали называть творца – Тёмный властелин.

Молитра обрёл прежнее могущество и обратил гнев против всех людей, не разбирая, кто виновен, а кто – нет. Огненный дождь обрушился с небес на землю, уничтожая человеческие поселения до основания. И погибающие люди узрели чёрный замок повисший в небе посреди смертоносных струй пламени. И явилась людям тёмная фигура с пламенеющими глазами и объявила, что уничтожение это – наказание за предательство, жадность и трусость.

Так продолжалось, пока не пришли к Молитару Старожилы и коленопреклоненно просили за людей, чтобы даровал творец им прощение и позволил жить дальше. Гнев утих и взглянул Молитар вниз и увидел, что похож стал мир на обугленную головешку. Тогда жалость вновь проснулась в сердце создателя и наказание прекратилось.

С тех пор Молитар опасался надолго покидать жилище, а люди навсегда возненавидели чёрный замок, плывущий по волнам ветра и проклинали его, как могли. Одни лишь демоны возрадовались, ибо в существующем хаосе и взаимном недоверии чувствовали они себя весьма вольготно.

Иварод умолки и в один гигантский глоток прикончил содержимое миски. Потом уставился на Хастола и ехидно поинтересовался:

- Ну? Дальше рассказывать?

- Ты, никак, нацелился на всю историю Молитара? – ухмыльнулся тот, - Тогда нам следует запастись терпением и свободным временем, ибо недели окажется как раз достаточно. Вот только мне кажется, что наш дорогой капитан не совсем готов к продолжению.

И действительно; Джонрако склонил голову на грудь и тихо похрапывал. Шания, напряжённо выслушавшая весь рассказ, не стала будить соседа, позволив ему погрузиться в сон. Теперь, когда обстановка изменилась, мореход тотчас ощутил это изменение и мгновенно пробудился.

- А? Что? – как ни в чём не бывало прогудел он и потянулся к бокалу, - Отстроил он мастерские и что дальше?

- Я тебе потом сама расскажу, - пообещала Шания, погладив его по щеке.

- Очевидно вам лучше остаться у меня, - устало сказал Иварод, поднимаясь на ноги, - Пойдёмте, я покажу спальные места.

Другие произведения автора:

Прайд. Книга 3. Сон хищника. Окончание.

Дыхание тьмы. Глава 4. Город. Воспоминания.

Реальность