Фантомас

Когда я попал в 909 ВСО, призыв, в котором служил военный строитель Ратегов, приближался к дембелю. Ребята там были как на подбор: отменные разгильдяи, но, надо отдать им должное, в большинстве своём умные. Оттого и тяжело было с ними, хотя и интересно. А может, время было такое – СССР вплотную подошёл к развалу, и общество наше было предельно политизировано.

Потом призывники с каждым годом становились всё хуже и тупее. Впрочем, речь не о том. 

            У Андрея Ратегова была кличка Фантомас. Почему его так прозвали, мне было решительно непонятно. Внешность у солдата была самая обыкновенная: губы тонкие, нос прямой, волосы русые,  причёска уставная, цвет лица нормальный, рост немного ниже среднего. Вполне приятный молодой человек. Такие нравятся девушкам. Разве что биография… Может быть дело в ней?

Рассказывали, что в начале службы Андрей за борзость, или какие ещё грехи? попал на гауптвахту аж в самом Петрозаводске – столице Карелии. И в один прекрасный день, во время хозяйственных работ, совершил побег из-под ареста. Причём совершил не втихаря, а с особой дерзостью и отвагой.

Ратегов, улучив момент, напал на зазевавшегося караульного, отобрал у него автомат и ломанулся через ворота на волю.

Он бы и ушёл, да подвело плохое знание местности. Охранники загнали его во двор, оказавшийся тупиковым. Во время задержания автомата при беглеце не оказалось. Арестанта долго били, требуя признаться, куда дел оружие. Он, сплёвывая кровь, твердил, что сбросил оружие в воротах.

- Не ври, - зверели караульные, - ничего там не было. Куда дел автомат? – и снова били.

Разгадка оказалась предельно простой. Ратегов не врал. Пробегая под аркой металлических ворот, он действительно скинул свой трофей. Только вот бросил он его не вниз, а вверх, и автомат, случайно зацепившись ремнём за какую-то загогулину, повис над воротами. Только это и спасло солдата от дисциплинарного батальона. АКМ потом всё же нашли и потому побег учли как невооружённый.

Поправив здоровье в госпитале, и досидев положенные за проявленный героизм  дополнительные сутки ареста, Андрей вернулся в часть. И больше ничем выдающимся себя не проявил. Кличка типа Рэмбо или Бэтмен к нему не прилипла, хотя и могла бы. Всё-таки на часового напал, автомат захватил. Но нет, Фантомас остался Фантомасом. Слесарил помаленьку на нижнем складе, ни на чём предосудительном не попадался, ждал увольнения в запас. Обычный старослужащий солдат.

- Почему Ратегов - Фантомас? – спрашивал я его сослуживцев.

Военные строители хихикали, отводили глаза и уклончиво отвечали:

- Погодите, товарищ лейтенант, придёт время – сами узнаете.

Офицеры и прапорщики роты отмахивались от моих вопросов. Мы не знаем, а тебе, замполит, что, делать больше нечего?

Загадка, короче.

Вообще, как справедливо писал Николай Васильевич Гоголь, коли уж припечатает кого кличкой русский народ, так прилипнет она к нему на всю жизнь.

Для примера. У нас в лесопромышленном комбинате женщина работала. Не то экономистом, не то нормировщицей. У неё все зубы были из жёлтого металла. Приметные. Так и звали – Золотозубка.

Или у главного инженера, капитана Сушпленина, было погоняло Птичьи Ноги. Действительно, ходил как аист.

Солдат Игорь Косычев, имевший до армии две судимости с одной отсидкой, справедливо прозывался Вор.

Жена тогдашнего командира второй роты, спутавшаяся с рядовым солдатом, за низкий рост и бойкий нрав сами понимаете в чём, получила, прости Господи, неприличное прозвище Пиздоглазка.

Зампотыл майор Романчук имел огненную шевелюру и соответствующую кличку - Рыжий.

Зачмырённого и потому безотказного военного строителя Ольшина звали Универсальный Солдат.

Начальницу нижнего склада Сохнацкую уважали, побаивались и называли строго по отчеству – Трофимовна. 

То есть до первопричины прозвища всегда можно было доискаться. Ратегов был исключением из правил. Его погоняло - Фантомас – было необъяснимо и потому напрягало. Сам он в ответ на мои вопросы только пожимал плечами и, подобно своим товарищам, отвечал, что, мол, придёт время, и мне всё самому станет понятно.

Наконец тому призыву, к которому принадлежал Ратегов, осталось сто дней до приказа. Для солдат эта дата своего рода праздник, имеющий свои традиции. Не всегда хорошие.

Одной из них, пожалуй, самой безобидной, являлось бритьё наголо. Оно было необязательным, сугубо добровольным, однако будущие дембеля в большинстве своём старались избавиться от волос на голове. Чтобы выделиться из общей массы, вспомнив заодно, как сами были салагами (по терминологии 909 ВСО – букварями), и вообще, для понта.

Андрей Ратегов не стал исключением. В положенный срок он остригся налысо, да ещё и прошёлся по голове бритвой, чтобы блестело.

Разумеется, этих его манипуляций я видеть не мог. Зато, придя утром на службу, увидел преображённого Ратегова. И, увидев, я под смех своих бойцов, от удивления открыл рот и сказал:

- Фантомас…

- А то! – подтвердил Ратегов и похлопал себя ладонью по лысой макушке.

Другие произведения автора:

Вторая жизнь Владимира Ильича

Верность слову

Редкая профессия