Любовных треугольников не бывает

 

 

 

 

 

— А поцелуй гораздо интимнее секса...
— Да? А как это?
Фильм «История о нас» («The Story of Us»)

***

Серая густая мгла окутала Феликса. Зыбкие границы предметов возбуждали фантазию художника. Создавалось ощущение, что он болтается в невесомости.
Зазвучала мелодия, которую, казалось бы, предчувствовала душа, и по телу рассыпались колючки озноба.
— Есть тут кто-нибудь? — спросил Феликс и не узнал своего голоса.
«Куда мне идти? Что это за место?»
— Ты такой смешной, — девичий голос шепнул ему прямо в губы. — Мы сейчас там!
— Там — это где?
— В том месте, где рождается Любовь.

К его напряжённым вискам коснулись тонкие трепетные пальцы. Теперь Феликс смог различить изогнутость обнажённого тела девушки. Руки незнакомки обхватили его голову и прижали к своей груди...

***
 
Сквозь подрагивающие веки, мужчина разглядел очертания своей комнаты, но продолжал лежать, оставаясь внутри происходившего во сне.

***

Для Феликса сегодняшний день был удачным — художник получил заказ на картину и приличный задаток.
«Ого! — мысленно воскликнул он, взвешивая полученные купюры, радость от которых не с кем было разделить. — Интересно, а сколько же это будет в яблоках?»

Зная свою привычку легко расставаться с деньгами, проматывая их без сожаления, он не стал сразу заходить в магазины, а свернул на парковую дорожку. Наполненные особым воздухом, таким же особым светом и птицами, эти места не только отвлекли его от безрассудных желаний, но и напомнили ему мистические порталы. Уходящие вдаль аллеи словно приглашали к путешествию в параллельный мир. Феликсу показалось, что время намеренно отпускает его из объятий и, замедляя ход, стремится вовсе остановиться. Нет, деревья продолжали свою неторопливую дружескую речь, шелестя кронами, а птицы привычно возились в траве или щебетали в гуще ветвей, но время действительно замерло, пытаясь вдохновить внутренний мир художника ожиданием чего-то важного. Погружение в негу прервала мелодия, она донеслась из открытой двери кафе напротив.
«Надо же, та самая, из сна!» — удивился Феликс и направился в заведение.
 
Кроме бармена и официантов, внутри кафе никого не было — будний день.

***

 

«Доставая с полки памяти прошлое,  главное — не утонуть в нём с головой...»

София Верёвкина - Данчук, афоризм.

Вспомнилась последняя встреча с Альбиной и её неожиданный монолог-признание:
«Я не знаю, люблю ли я тебя... Нет, признаюсь честно: я не стремлюсь тебя полюбить. Мне просто хочется быть счастливой. Я, конечно, могу, но совсем не хочу притворяться, будто обожаю тебя и твои увлечения. Этот футбол меня просто бесит! Хочу остаться одна — так будет лучше и проще нам обоим. Я не желаю привыкать к тебе, строить свою жизнь вокруг тебя — вдруг мы расстанемся! Причина? Я могу полюбить кого-то по-настоящему. Начнутся переживания, мучения... Это так тяжело! Поэтому продолжай писать свой мир на холсте, каким ты его хочешь видеть, мне же важнее этот, реальный, что существует на самом деле...»

Слушать эти рассуждения было невыносимо больно, но Феликс смолчал в тот раз.
С тех пор прошёл год, но слова не забылись, время не стёрло их.

«Я так и не научился жить без Альбины. Парадокс какой-то! Чем чаще я об этом задумываюсь, чем сильнее этого хочу, тем упорнее всё продолжает оставаться прежним. Это из-за моей натуры — я постоянно оставляю на завтра то, что вчера отложил на сегодня... Да, Альбина — моя ошибка, а я до сих пор задыхаюсь от боли, потому что не исправил её. Я так и не понял себя — кто я есть, когда один? Цепляюсь за воспоминания, вместо того, чтобы жить настоящим. Разве у меня нет больше шансов на взаимность? Я же знаю, как мне нужна поддержка!..»

***

Совсем рядом зашуршали одеждой. Там, среди деревьев, обнимались и целовались парень с девушкой.
Похоже, студенты-старшекурсники.
Со стороны могло показаться, что их яростные лобзания обязательно закончатся совокуплением прямо здесь, в парке, среди бела дня.
«Ужас! — сморщился болезненно Феликс. — Мне тридцать два, а я не могу сейчас вспомнить свой последний поцелуй. Конечно, это было с Альбиной, но когда? Я забыл. Я же не отмечал их — первый, последний, я думал, что поцелуев будет ещё много, целая вечность. Как оказалось, это не так...»
Феликс снова глянул в сторону целующихся. Наскоро перебрав в памяти события прошедшего года, поразился его итогам: о каких поцелуях могла идти речь, если он сегодня впервые за это время обратил внимание на девушку.
«...Которая, к тому же, целуется со своим парнем. У меня же всегда перед глазами только картины, картины, картины! Может, я не умею любить?»
 
***

«Вот как!» — художник поймал на себе взгляд девушки, любопытный, проникновенный, но с насмешкой. Она подставляла губы своему соблазнителю, но упорно продолжала разглядывать Феликса. Студент почувствовал, что его подруга чем-то отвлекается. Он попытался оглянуться, но та не позволила ему этого сделать, устроив новый порыв объятий и горячих поцелуев. Однако, уже через несколько секунд её глаза вновь пытливо рассматривали сидящего на лавке постороннего мужчину.

«Ну и актриса! — Феликс улыбнулся. — Немного странная, но она — смесь решительности, вожделения, уверенности и, всё же, хрупкости. В ней целый мир приключений! Забавная. Ох, как мы, мужчины, заблуждаемся в своих выводах! Девушка флиртует не для того, чтобы её целовали, она мечтает — и это важно! — чтобы её захотели поцеловать... Кокетка! Она больше провоцирует меня, чем целуется. Я не вижу, чтобы она смаковала касания губами, она больше наслаждается своим вызовом... А парню явно не повезло, эта пассия не для него, она не любит, она балуется...»

В конце концов, шалунья не выдержала диалога взглядов и, будто поняв мысли художника, насмешливо прыснула. Теперь уже студент вспылил. Он решительно отодвинул девушку в сторону и зашагал к Феликсу.

— У тебя проблемы? — уверенность в своей правоте скользила по лицу студента.
— Нет. Всё в порядке, — спокойно ответил ему Феликс.
— Может быть, узнал кого?
— Кого-то из вас двоих?
— Да.
— Нет, я вас обоих вижу впервые, — художник всем своим видом показывал, что парень напрасно ищет у него ответов на свои вопросы.
— Тогда... ты не мог бы смотреть в другую сторону? Нам неприятно, что ты наблюдаешь, как мы целуемся.

Девушка быстро оценила напряжённую ситуацию и позвала друга:
— Андрей, иди сюда.
— Погоди, я сейчас, — студент отмахнулся и снова обратился к Феликсу:
— Ты же, надеюсь, не извращенец? Поэтому не смотри в нашу сторону. Ясно?
— А вы спрячьтесь, чтобы не было видно, — всё так же мирно вёл диалог художник.
— Андрей, — девушка снова позвала парня. — Отстань от человека!
— София, ты чего говоришь? Ты заступаешься за него? Вы что, знакомы?!
— Дурак, что ли!

Как часто случается, девушки совершенно бессознательно могут спровоцировать ссору, чтобы не выражать в открытую свой угасающий интерес к партнёру.
Вступать на территорию, где двое, он и она, рушат отношения, чревато. Это как гулять по саванне и случайно забрести в прайд — особую семейную группу проживающих там львов.
«Их невозможно уже остановить ни словом, ни поступком...»

Закончился скандал тем, что студент обвинил во всех грехах девушку, выругался, запачкав воздух, махнул на всё рукой и ушёл.

***

— Милые бранятся — только тешатся. Но, по-моему, Андрей любит тебя.
— Он такой дурак! И ужасно ревнивый. Сейчас пойдёт и напьётся — обычная история.
— Он просто молодой ещё очень.
— Да пока он повзрослеет, я уже состарюсь!
— И тебе не жаль его? Всё-таки, год вместе...
— Это он сказал?
— Нет, он мне не говорил такого.
— А кто тогда? Откуда сведения?
— Долго объяснять... Ладно, мне пора... София, да? А я — Феликс. Приятно было познакомиться. До свидания!
 
Художник собрался уходить, но девушка остановила его.
— Нормально! Рассорил нас с Андреем, а теперь уходишь вот так запросто!
— Я? Поссорил вас?!
— А кто?
— Действительно, нормально! Во-первых, что вы тут изображали в кустах?
— Мы целовались — это во-первых. А во-вторых...
— Вот то, что я видел, это... целовались?!
— Не только целовалась, но и наслаждалась!
— О, да! Особенно твои старания были заметными! Но даже талантливо показать — не означает, что так и было на самом деле. Вы будто стояли на сцене и хотели впечатлить единственного зрителя в зале, демонстрировали страсть, охватившую вас. Но я, прости, не заметил сумасшествия. Убеждён, что ты и вчера, и позавчера, и месяц назад целовалась, в ожидании какого-то другого результата, но ничего не менялось. Апофеоз — банальный секс. Развязка — разочарование.
— Какие познания! — пыталась иронизировать София. — Ты кто такой? Режиссёр? Своим «не верю» изображаешь Станиславского?
— Нет, я не режиссёр. Я — художник.
— Ищущий?
— Думающий. Вот ты веришь тому, во что хочется верить, — и это работает! Только непонятно, а зачем обманывать себя и продолжать верить, будто выстраиваешь правду? Разве тебя не пугает то, что настоящую правду, которая перед носом, ты уже не хочешь, да и не можешь распознать? А ваши страстные потуги — это никакая не любовь, это... это — обычный флирт, ни к чему не обязывающий, который у вас затянулся на год. Представляю ваши скучные разговоры, состоящие из двусмысленных намёков. Без разницы, какая тема обсуждается, но в ней обязательно будет скользить секс. Везде. В жестах, во взглядах, в словах.
— А разве секс перестал быть необходимостью?
«Разве так бывает? Молчи, молчи! Не нужно слов, пусть говорят твои глаза... Я не понимаю, откуда такое блаженство? Оно заполняет меня... Феликс мне не знаком, но он не чужой... Я это чувствую, я знаю его сотни лет... Как же мне хочется, чтобы он обнял меня, прижал к себе! Так сильно, чтобы я ощутила свою принадлежность ему... Почувствуй необходимость во мне и отдай себя! Боже, о чём я мечтаю!»

 

Немного забытое ощущение, испытанное ещё в юные годы, вспомнилось Феликсу, когда вероятность поцеловать девушку в губы, — они совсем рядом, в миллиметрах! — казалась ценнее самого поцелуя... Такое случилось и в этот раз, но длилось совсем недолго.