Под Новый год
Тимофей всегда ходил в баню.
Что, скажете не
оригинальная традиция? Ну и что. А Тимофей всё равно ходил. И не только под
Новый Год, но и просто так, причём еженедельно...
Баня была на
соседней улице, которая раньше была Блюхера, потом Красных Коммунаров, а ныне
С. Безрукова, но все говорили: - на Блюхера пойду. Кроме бани и жилых
двухэтажек на этой улице ничего другого не было, и сказать: - На Блюхера пойду,
означало – пойду в баню. Некоторые даже и шутили так: - А иди ты на Блюхера.
Вот и в этот раз
собрался Тимофей на Блюхера. Баклажку пивка упаковал в сумку (буфета в бане не
было, но Санёк-банщик поставил в подсобке холодильник, в каком мороженное
хранят, и за бесплатно складывал туда принесённые посетителями бутылки для
охлаждения), рыбку малую, вяленую в пакете целлофановом сбоку в кармашек
положил, ну, трусы там, майку стиранные, полотенце вафельное, других у Тимофея,
после смерти жены, давно не водилось, простыню ветхую, но тоже чистую, сверху
веник пристроил, из деревни от свояка привезённый, да и почапал не торопясь.
На углу Блюхера и
Почтовой уже и дружки его дожидались. Илья Ильич, отставной учитель ботаники и
природоведения, да Колян Портнов. С Коляном Тимофей подружился ещё когда на
заводе работал. В одном цеху с Коляном ручные тали выпускали для нужд народного
хозяйства, Колян на сверловке, а Тимофей на сборке. Тогда и в баню стали вместе
ходить. Илья Ильич к ним не так давно прибился, лет 10, не больше.
Поручкались
степенно, морозец лёгкий похвалили – самая банная погода, да и пошли.
Для начала зашли в
подвальный магазинчик к Люське. Это у них тоже такая традиция. Чекушку на троих
перед банькой, для праздничного настроения.
Люська, надо сказать, кому ни попадя в магазине у себя пить не разрешала. Только
своим, проверенным, кто лишку не перехватит и шуметь не будет.
Только зашли, а Людмила уже и чекушку на прилавок, блюдце с квашеной капусткой
своего изготовления, да три стопки гранённых. Понимающая она баба, добрая.
Только несчастная. Никак у неё с личной жизнью не наладится…
Ну, это уже разговор отдельный.
Разливает всегда
Колян. У него, у сверловщика, глаз намётанный, рука точная. На заводе бывало на
спор просверливал отверстие заданной глубины с точностью плюс-минус 0,1 мм. Да
где тот завод…
Степенно опять же
стопки с прилавка подняли, за здоровье общее чокнулись и влагу прозрачную в
организмы аккуратно приняли. Капусткой люськиной похрустели, хозяйку за
капустку похвалили, как водится, чуток постояли, чтоб тепло в животе разлилось
и двинули было на выход, а тут Люська и скажи:
- А баню-то, мужики,
закрыли.
Обычно-то она им
вслед доброго пара желала, потому они как-то и не расчухали сразу. Илья Ильич
даже и спасибом уже откликаться начал.
А потом дошло!
- Как закрыли? – это
Тимофей голос подал.
- Кто закрыл? – это
Колян вопросил.
- Когда закрыли? –
это Илья Ильич, по учёности своей уточнять взялся.
И всё это хором они.
А Люська всех
услышала:
- Вот так и закрыли,
позавчера ещё стройкомиссия из мэрии и закрыла.
- Здание больно
ветхое, - предупредила она готовое вырваться у всех троих «почему».
У Тимофея даже слёзы
навернулись на глаза:
- Это ж как мы
теперь, а?
Слова какие-то
гневные в нём пургой закружились, в виски колотя и наружу просясь, но
выговорить он их не мог. Не говорун был Тимофей по жизни. 120% плана дать, это
да, за друга горой встать в молодой драке, пожалуйста, соседям где помочь,
всегда сделает. Но молча.
Илья Ильич, увидев
лицо его потемневшее, успокаивать начал:
- Вы, Тимофей, не
переживайте так. Мы вот письмо в мэрию составим, подписей соберём побольше, так
они может и передумают. Ремонт сделают, да оставят баню.
- Не оставят, -
глухо сказала Люська. - Они уже этот участок Кобылятину продали, под склады
какие-то.
Колян крякнул, полез
зачем-то в свою сумку, но ничего оттуда не достал, а поставил её на пол возле
себя.
Буря в Тимофее
как-то сразу улеглась, безразлично всё стало ему. Он вяло шевельнул рукой:
- Пошли, мужики, по
домам. Кончилась баня.
Свояк тимофеевский
приехал к нему из деревни 2-го числа, тоже по традиции. У Тимофея 2-го числа
день рождения. В этот раз 64 надо отмечать…
Тимофей уже был холодный. Как пришёл 31-го с улицы, сумку в прихожей поставил,
лёг на кровать, не раздеваясь, так больше и не встал.
◊◊◊
Новые
Меню
