И снилось ему

Снег падал и падал. Снежинки кружились в воздухе, будто выискивали лучшее место для себя на земле. Танцевали у него перед глазами, садились на лицо, пытались залететь даже под ресницы. Иногда это им удавалось. И тогда он останавливался, вытирал глаза. Чтобы иметь возможность сделать следующий шаг.
А впрочем... Зачем делать шаг и куда он идет? На мгновение ему показалось, что он, как и эти снежинки, летит или идет куда-то без цели, без желания куда-то прийти. Брёл бесцельно по дорогам жизни, освобожденный от завеса из-за какой-то тучки чьей-то рукой. Рука была хорошей или сильной - он не знал. Да и не хотел знать. Зачем? Все кончилось.
Была работа - нет ее. Сокращение. Тысячи людей в один день стали безработными. Экономический кризис. Не только в России. А во всем мире. Но что ему до всего мира. В его мире  души была катастрофа. Год назад под сокращение, когда еще кризис только наступил на далеких горизонтах, попала жена. Она была прекрасным специалистом. Когда заканчивала Политехнический тогда еще институт, ныне университет, просили остаться на кафедре. Но у них были другие мечты. Ждали первенца.
Первые годы их жизни были прекрасны. Верили в лучшую судьбу России и светлое будущее. Отдавали в тот момент ей свои сердца и души. Была работа, друзья, надежды на свое жилье, на сына... Сын родился и пожил всего полгода. Порок сердца. Трудно все перенесли. Особенно Светлана. Ни с кем не хотела общаться, наедине заперлась в своем черном мире. Вернулась на работу. Но уже не было в ее глазах того солнца, той улыбки на устах. Даже волосы, которые спадали на плечи, напоминали ему волны моря теплые и живые, теперь скручивала в тугой узел. Может так и сердце свое скрутила. Кто знает...
Через несколько месяцев попала в число первых под сокращение. В доме была тихой и сосредоточенной. Словно обдумывала все то. Словно искала свою или его вину в том, что случилось. Недолго искала. Не стало ее. До года выросли на кладбище два горбика... Может сыночек забрал ее, а может сама поспешила к нему?
А ему куда спешить? Никто не ждет. Даже на работу идти не надо. И денег в доме нет. Только сообщения от банка, чтобы немедленно оплатили кредит, который почему-то вырос до невиданных размеров. А где взять такие деньги? О них и мечтать, никогда не смел. А те, что заработал и взял в кредит, всплыли, как вода: на лекарства, врачей, нехитрые продукты, плату за квартиру, которую снимали, так как своей так и не смогли купить... Вчера купил четвертинку черного хлеба... Посолил. Кусочек съел. Больше не хотелось.
Кому рассказать об этом? Вот какие машины едут по дороге. Какие виллы стоят на окраинах и в центре. Магазины призывают обновленными витринами. Не узнать старого, до боли родного города. Изменились его строгие и знакомые очертания в яркие, хаотичные... Да и жители его словно отошли в прошлое вместе со старым образом того города. Или притихли в своих квартирах. Всем тяжело сейчас. Только те, что в ратуше, гордо ступают по мостовой, так и распирает их высокая самооценка. Дорогие куртки расщепленные: не сходятся на взлелеянных телах, да и знают, что не успеют замерзнуть. Потому что от дорогих автомобилей до властных дверей несколько шагов.
У него нет работы. Зачем ему работа. Нет сына, нет жены. Ничего нет. Кроме паспорта, в котором даже национальности и той нет. Еще есть диплом с красными обложками.
Вспоминал, как гордился когда-то теми обложками. Как старался не слышать шуток: «Ну и Сэрожа красная рожа - синие обложки, а у тебя - синяя рожа Сэрожа, зато красные обложки...»
Рожу, думал тогда, еще можно нажить. Любил он учиться. Просиживал до вечера в библиотеке, где в последние годы уменьшалось и уменьшалось посетителей. И где его знали, всегда уважали.
Но о чем это он? Библиотека также закрылась. Нет средств на книги, на заработную плату, на ремонты...
И к чему здесь библиотека?
У него нет никого. И ничего. Споткнулся от осознания той черной дыры, которая пыталась проглотить его. И упал. Падал снег. У него не было желания вставать. Соревноваться с тем снегом. Куда-то идти. Он не знал куда идти, да и не было желания.
За несколько минут стало теплее. Мимо него проходили люди. Не видел ни осудивших взглядов, ни сочувствия. Кто-то думал, что пьян, кому-то было безразлично. Ребятишки пробежали рядом, едва не все застопорились. Завизжали от неожиданности и затихли где-то далеко... Тихо-тихо. Никого.
Не заметил, как задремал. Через некоторое время услышал голос девушки:
«Смотри, какие странные формы в тех сугробах. Вот эта - как слон, а по очертаниям напоминает человека и какую - то странную фигуру...»
- То снится мне? Человек - то я? - подумал.
Хотел подняться, взглянуть на ту девушку и сказать, что это он - Человек.
- Но разве я человек? Уже, наверное, нет, - снова что-то тяжелое сжалось сердце. - Человека во мне убили вместе с верой.
Вернуться  из сна что-то не пускало, толи тяжелое одеяло снега не позволяла. А когда-то ему казалось, что снег самый легкий на свете. А одеяло из снега тяжелое. Не захотел его сбрасывать. Было тепло и уютно. Не хотелось есть. Не болело сердце и впервые за последние месяцы, не было камня на душе.
- Фигурки, как у Чейза, словно живые и двигаются, - сказала каким-то загадочным голосом незнакомка.
- Ну и мечтательница ты у меня, - баритон донесся уже издалека. Шаги затихли.
А на дороге вдруг появилась хрупкая женская фигурка с ребенком на руках. Шагов не слышал. Она словно плыла. Узнал в них самых родных на свете людей... Сердцем и душой устремился навстречу.
А где-то отчаянно рыдала сирена «скорой помощи». Кто-то кричал. Уже не слышал... Жена и сын были рядом.
14.01.2015г