Дождь.

В своей прелести природа богата на разнообразные выходки.  И вот что интересно, при отсутствии даже малейшего намека на какие-либо дуновения, вокруг как-то сразу потемнело. Небо заволокла темно-серая дымка, по которой едва заметно заползали грязно-прозрачные клочья. Казалось, будто все звуки и движения природы вдруг вымертвило какое-то неопределенное томительное ожидание. Все вдруг наполнилось мешаниной духоты и прохлады от неожиданно навалившейся сырости.

С этого момента власть над всем окружающим захватила ее сиятельство влажность. Воздух заполнился мириадами крох беспечно мельтешащей водяной пыли. От этой оседающей взвеси все окружающее  приобрело более сочные краски.  Листья на деревьях отяжелели, опустились и стали казаться замшевыми. Трава же, незаметно изогнувшись  дугами,  становилась, из-за усыпавших ее мелких капелек напоминавших прозрачный бисер, а иногда и матовую жемчужину, бархатисто-плюшевой. Из-за всего этого от зелени  веяло неосязаемым теплом. Хотелось сорвать и прикоснуть это к щеке.

В какой-то момент водяную пыль незримо сменили мельчайшие капельки. Они уже не болтались в воздухе, а мерно падали. Вокруг стало прозрачнее,  запахи разнотравья резко обострились. Попадая на опущенные, казавшиеся  замшелыми листья деревьев эти капельки соединялись и извилистой струйкой стекали по ним, образуя висячие капли. Эти слегка дрожащие еще очень редкие висячие капли на кончиках листьев медленно разбухали и, наконец, с легким шипением падали на траву. Листочки, с которых они срывались, начинали слегка качаться. Это падение шепотком оживляло окружающую тишину. И, что удивительно, по чьей-то прихоти висячие капли образовывались все чаще и чаще, а падали все дружнее и дружнее. От этого нежный шепот сначала усилился и затем сменился на мерный шорох. В свои права вступила изматывающая морось.

Сидящая невдалеке дворняга, в раскосости глаз и дугообразности спины которой слегка угадывались далекие гены подгулявшей борзой, избоченившись, почесала за ухом. Затем  встала,  отряхнулась и, снова сев, стала грустно озираться по сторонам.

Едва зримую морось сменили уныло падающие капли. Шорох уступил место заполнившему пространство монотонному шуму.

Нахохлившийся на ветке воробей распушил перышки и  встряс их, сметая с них капли воды. Но падающие капли назойливо продолжали портить ему настроение и он, кратко выругавшись, тяжело порхая, слетел с ветки.

Намокшая, с поблекшим взором дворняга медленно встала. Ее вид был одновременно утонченно жалок и смешон. Она сделала ленивую попытку еще раз отряхнуться, затем тоскливо замерла,  низко опустив голову. С нее ручьями стекала вода. Видимо осознав, что у случайного зрителя она вызовет не столько жалость сколько смех, дворняга, высоко поднимая лапы со стекающей с них водой,  уморительной трусцой растворилась в сером размытом пейзаже.

Между тем непогодь неотвратно набирала силу. Плотность падающих капель нарастала. В траве стала подниматься прозрачная, но взволнованная, испещренная замысловатым узором вода. Видимость сошла почти на нет. Размазанные дымкой силуэты деревьев стали напоминать бесформенные хлопья. Шум падающих капель стремительно нарастал, как вдруг, разрезая его высокими нотами, послышалось едва различимое нервное журчание. Оно, невзирая на все усилия шума поглотить его, все более четко пробивало себе дорогу к уху случайного наблюдателя.

И вдруг среди деревьев, трепля и мотая утонувшую в воде траву, гремя и звеня, неся ошметки  всевозможного растительного мусора, понесся мутный, глиняного цвета поток скопленной где-то воды. Начался дождь. Он надолго стал полноправным хозяином положения, как говориться – зарядил.

Другие произведения автора:

Курантов бой

Не знаю

К Амуру