Эй, баран, убери своё корыто, да. Не видишь, я хочу поставить свою машину на это место? Услыхал Лёха, запирая на ключ свои старенькие «Жигули». Ставь рядом, места всем хватит, ответил он, направляясь в сторону соседнего дома. Ты что, глухой, да? Я же сказал тебе русским языком, что поставлю свою машину на это место. И лакированный «мерс» вплотную подкатил к бамперу Лёхиной машины, слегка подтолкнув её. Иди сюда, баран, я тебе что-то скажу, проговорил скривившийся в усмешке рот, из открывшегося окна «мерса». Леха подойдя, спросил – тебе чего? Вай, какой большой и сильный, проговорил с усмешкой рот и плюнул на асфальт. Давай, подними, проговорил рот, указывая чёрными глазами на плевок, растёкшийся у ног Лехи. Вместе с хозяином этих слов, ещё три рта сидевших в машине, скривились от хохота. Ну, чего ждёшь, баран, смотри, и в руках говорившего появилась большая пачка зелёных купюр. Давай, поднимай да, я тебе дам вот это – и от общей пачки отделилась одна из купюр, и замелькала в окне машины. Ты чего малчишь да? Или тебя твоя мама - ишачка, не научила говорить с уважаемыми людьми? И поторопись, проговорил рот, постучав пальцем по подарочному «Ролексу». Не надо было тебе трогать мою мать, тем более, что она умерла, так и не дождавшись сына с войны. Эти слова, скривившийся в усмешке рот слушал уже с дулом «макарыча», который своим немигающим оком выбив передние зубы говорившего, с удивлением и брезгливостью, во всю разглядывал рыхлое, красное нёбо. В глазах говорившего, которые ещё мгновение назад искрились презрением и ненавистью, вдруг отобразился страх и удивление. Остальные три рта мгновенно закрылись в недоумении и любопытстве. Зря ты так про мою маму, ублюдок, проговорил Лёха. В это же время, пуля вылетела из дула и дробя всё, что попадалось ей на пути, пробила потолок дорогой машины, размазывая по белой коже дымящиеся мозги. Следующая пуля, пробив висок, закрыла навсегда ехидную улыбку рта, сидящего рядом с шофером. Третья и четвёртая пули, проломив лбы сидящих на заднем сидении, оставили рты своих владельцев навсегда открытыми в удивлении и с не успевшими сорваться с их губ криками ужаса. Ты так торопился к своему Аллаху, пять раз на дню прося его о рае с наложницами, что он тебя услышал и выполнил твою просьбу. Передай ему, там, привет от Лёхи из десятого разведбата. Эти слова навечно застряли кляпом в мёртвых глотках четверых парней. Лёха положив в карман пистолет, не раз выручавший его в Чечне, не спеша направился к соседнему дому, что бы навестить своего друга-однополчанина, который после войны уже ни когда не встанет с постели на свои ноги. Хотя пачка зелёных купюр, перекочевавшая в карман Лёхи, всё же давала шанс Серёге встать, пусть и не на ноги, а на протезы, но всё же – встать с постели. Встать и пойти. Пойти без поддержки мамы старухи и друга Лёхи, который единственный весь и целиком, вернулся домой. Хотя и понятие – «целиком», в достаточной мере, здесь, весьма условное.
Другие произведения автора:
Я УТОПАЮ В ТЕБЕ
ГОРОД
АЛЕКСАНДРЫЧ
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
