Новые
МенюПод ветвями уставшего ясеня часть 22
7 апреля 2019 — Наталья Шатрова
22
«Ну вот... Приехала... Дома, и одна. Стою на балконе, разделённая жизнью надвое. Стою и свежие ножи в старые раны втыкаю. Не вдова, ни жена. И только мамы, встретившись на кухне, дружно перешептали их поездку в горы. Рады-то как!.. Прямо вместе и дружно. Ладно, мама, она будет довольна если жизнь у неё сложится. А мама Вера-то?.. Неужели она так привязана к Ивану? Зачастую всё - Ваня и Ваня. Вот Ваня придёт и сделает. Вот Ваня будет посвободнее и поможет. А Ваня... Где он сейчас?.. Ходит по пыльным тропинкам и не торопится к ней. К ней... Это же ко мне? Да?.. И он пытается увести её от разговоров о прошлом. Она это поняла.
Ничего. Всё будет хорошо, и мы будем ждать с ним новых малиновых зорь. И трава будет щекотать наши ноги. Как там, на горе. И берёзки развесят для нас новые серёжки. И коты по весне будут орать по утрам, пугая подросших заспанных щенков. И будет Новый год с гусем. Хотя... Они ведь тоже красивые, а кто-то хочет зажарить их с яблоками.
Надо всё же придать адекватность восприятию жизни. Она-то вся открытая, как крошка на ладошке, а Иван не говорит о себе. Может, и правильно. Не всякая правда - во благо, многое лучше не знать. Зачем копать то, что прошло. Вот чистый лист и пиши его заново. Только ей вот, как написать тот чистый лист? И правильно ли это?
А то бывают вон какие моралисты. Громоздят всё на весы и кричат: правильно - неправильно. Себе-то они прощают разные вещи. А вот тем, у кого душа на волоске, покоя не дают. Будоражат, посягают на личную свободу. И при этом орут, что сведут счёты прямо под балконом. Стой и смотри на него. Себя при этом они чувствуют очень даже комфортно. Только неправда это. Это скользко... Про таких говорят - сам сгорел и вокруг всех сжёг. И второго потопа не будет. Наверное, гореть все будем».
- Привет. Чем занята?
- Привет. Детьми.
- Я приехал к тебе.
- Зачем?
- Родился жить - живи в борьбе. Не выиграешь ты, выиграет следующий за тобой.
- Как у тебя всё запутано. Сплошные лозунги. Говори проще.
- Выгляни в окно. И иди ко мне.
- Мне не с кем оставить детей.
- Ага. Значит, мамы нет дома. Значит, я найду сейчас квартиру и зайду.
- Я вызову полицию, это нападение.
- Тогда я сяду у двери и буду орать пока не откроешь.
- Это хулиганство. Полицию вызовут соседи и тебя накажут.
- Тогда я буду жить под твоей дверью пока не умру. Подашь мне корочку хлеба и воды?
- Не пугай, мне и так страшно жить.
- Я сделаю всё, чтобы ты жила спокойно. Не выйдешь, я застрелюсь ночью в твоём дворе. А ты будешь жить с этим дальше.
- Это из серии - так не доставайся же я никому. Тогда убей меня, и совесть твоя будет чиста.
- Нельзя убить то, что давно убито. Я не садист, чтобы достреливать.
- Ты считаешь, что я убита?
- Ты сама себя убиваешь. Давно пора выпустить тело на волю, и пусть живёт на радость мужчине.
- А вдруг оно взбесится, на воле-то, - Аня глянула вниз через закрытое окно на балконе.
- Я мечтаю об этом, пусть взбесится. Я буду молчаливым и покорным как раб.
- Тогда я буду выглядеть непорядочной в твоих глазах. Репутация упадёт, ставки снизятся, пороки наружу вылезут.
- Я рад буду познать твои пороки. Репутацию подхвачу, ставки оценю. Выйди ко мне. Я здесь, у твоих окон.
- Я сожалею, что ты попал в тупик.
- Из тупиков выход один - напролом. Выйди ко мне, и я отвечу на все твои вопросы.
- Иди к другим женщинам. Не ходи напролом.
- Я нашёл свою женщину. Я не сдамся.
- Кому ты не сдашься? Да и хватит ли сил.
- Зачем ты прячешься? В окно-то ведь, по-любому сейчас посмотрела.
- Ты пугаешь меня, потому и прячусь. А окно, так оно до сих пор передо мной открыто.
- Так прыгай, пиранья моя несъедобная. Я поймаю. И просто смирись с тем, что я есть.
- Ни прибавить, ни отнять, всё в точку. Вот живу, и иногда чувствую себя дурой.
- Ты не дура. Зачем тебе простой парень, ты кормильца ищешь.
- А ты-то откуда знаешь? Я ведь не раскрывала пока своих коварных планов.
- Сочувствую. Ты никогда не веришь тому, что сказано всерьёз. Выходи ко мне. Надо жить, а тут тупые разговоры для развлечения.
- Ты развлекался?
- Мне хочется посмотреть в твои глазки. Думаю, что там много тоски. Ты же одиночка.
- А ты не одиночка? Не звони мне, и не пиши больше.
- Ты ничего с этим сделать не сможешь. Ты привыкла ко мне, рвать связь тебе будет больно.
- Ты унижаешь меня.
- Ты это заслужила. Я был предан как пёс. А ты выворачиваешься в надежде свалить от меня. Иди к Ивану, и дуй ему на мозги.
- Я никому ничего не обещала и считала тебя другом.
- Да не лги ты сама себе! Другом? Ты любишь меня. Только выбираешь между любовью и благополучием.
- Нет, это неправда.
- Правда. За ним тебе будет твёрже. А я, кто? Я конченый алкоголик. Я пью.
- Не обманывай меня.
- Я не вру. Моя жизнь остановилась на тебе. Выйди ко мне.
- Поезжай домой, и не держи меня на верёвочке.
- Я держу тебя на верёвочке с первого звонка, не давая шагнуть вниз.
- А ты ещё заставь поблагодарить тебя. Я всегда была одна, и могла упасть в любое время. Где же эта твоя верёвочка?
- Не волнуйся, верёвочка там, где ей положено быть. И ты её чувствуешь.
- А ты проверь, крепка ли та верёвочка. Может, это твоя фантазия.
- Проверяются у врача. И тебе не мешало бы. Не выйдешь?
- Прости. Нет.
- Поплачь тогда. Погрей мне душу. Я тебе сейчас кучу слов наговорю.
- Давай свою кучу. Да и плакальщица из меня непутёвая. Не сдержалась вот, и однажды тебе поплакалась.
- Надо было сидеть дома и не развлекаться по ночам. А теперь... Иван хороший. Живи, и хватит себя мучить.
- Ты прав, время уходит. Погрязшая в ночных забавах - недостойна хороших слов. Разве не заслужила я этих забав долгим плачем?
- Я же говорю - предательница.
- Есть во мне этот грех.
- Ты предала мужа и предала меня. Ты выбрала Ивана. Я просил тебя - не соглашайся на поездку, не пей там вино. Даже в пьяном угаре, я не мог представить тебя, лежащей на его груди.
- Откуда ты знаешь такие подробности? Фантазёр.
- А что тут знать? По-любому спала в его руках. Я поехал. Воспоминания о прекрасном будут греть мою душу.
- Пока.
- Звонить я буду.
Вскоре после приезда с отдыха, Аня с недоумением поняла, что ждёт ребёнка.
«Вот так... Вот и порезвились. Вот и славно всё закрепили. И Ивану не сообщить, затих прочно в командировке. У них ведь любовь в горах была?.. А любовь не приносит вред, она несёт радость и счастье. Радость от чувства друг к другу, и счастье - как плод такой любви.
Вот и получила она ещё одно счастье. И пусть оно маленькое пока, но она его чувствует. К ней вновь вернулось то невесомое состояние, когда внутри лежит хрустальный шарик и его необходимо беречь. Значит, будем беречь. Вот есть ли в ней хоть какая-то любовь? Наверное, да, если она скучает. Интересно, как он отнесётся к такой новости?»
Она спорила со своими выводами, доказывая им, что всё в горах было не зря. И металась во времени, обронив где-то самое главное. Ведь было же так славно, а потом всё оборвалось, и он уехал. Тихо, как и не было ничего. Она побывала немного в счастье, и оно пропало.
«А вдруг это страсть между ними пробежала. Вдруг эта страсть была сильнее любви. Прошло и остыло. А как же этот невесомый комочек? Его же нельзя убивать. Нет... И если бы это была страсть, то Иван давно ушёл бы от её бурных капризов. Он есть! Это точно!.. Вот вернётся, а тут такой подарок. Тем более, что у него первый ребёнок. Могла ли она годом раньше подумать, что вот так капитулирует перед ним. Миленький и хороший мой опекун, приезжай скорее к нам. И не важно, что она сейчас дома и переехать не получилось. Её просили - просто ждать. Ждать. Настроение, как у Тютчева:
И бездна нам обнажена, с своими страхами и мглами,
И нет преград меж ей и нами. Вот отчего нам ночь страшна!»
- Аллё. Привет, Аннушка. Я не могу уснуть.
- Я тоже. Поговори.
- Скажи мне... Люди же не должны падать так низко, чтобы не пускать гостя на порог? Но нет, падают ещё ниже и не пускают.
- Твои истерики, явно адресованы не мне. Это очередной мадам, недовольной тобой или не пришедшей к тебе вовсе.
- Чё несёшь-то? Какой такой мадам? Я предан как пёс.
- То-то я и вижу клочки выдранной шерсти под моими окнами.
- У меня нет женщины.
- Печально, конечно. Только ты сам говорил, что они падают у твоих ног. Как не упасть перед таким красавцем.
- Я красивый, правда?
- Внешне, да. Но иногда такой откровенный гад. Двойственная натура. От тебя можно ожидать как милости, так и гадости.
- У меня что-то клиническое, я не могу находиться в грязном мире.
- Да куда уж нам, до вас чистых.
- Мужчина хочет жениться, а его не пускают на порог. Кто она тогда?
- Женщина, со своими привычками и мнением.
- В любом деле есть крайний, и этот крайний снова я. Грустишь там одна? Завернись в свой плед и замри там на всю жизнь. Только не вылезай оттуда, а то ты причиняешь боль двум здоровым мужикам.
- Спасибо за совет. Я обязательно куплю новый плед и подумаю о красивой коробочке с гореутоляющим шоколадом.
- Молчу, как рыба об лёд. Не звоню. Просто подумал вчера, что ты сама позвонишь. А оно вон оно чё. Не нужон. Ты мёртвая.
- Ошибаешься. Я не мёртвая. И особенно сейчас. А может, ты сам виноват, что до сих пор один?
- Не-е... Рыжей женщине нежеланного мной возраста, я нравлюсь. За тебя, правда, не знаю.
- Так иди к той рыжей женщине. Что ты маешься один?
- Ревнуешь? Я чувствую. Нет там любви. Общество живых мертвецов.
- У тебя всегда разный ответ в одинаковых ситуациях.
- Только дурак везде одинаковый. Я знаю, что ты понимаешь меня. И Иван понимает.
- Так не страдай из-за несчастной девушки, закрытой плакательным пледом и жующей горький шоколад.
- Ты сама ещё ребёнок, и некоторые понятия твои детские. Силой всё можно отнять, но забрать силой чувства нельзя.
- Всё проще, Толенька. Мужчина прикидывает варианты, а женщина поддается чувствам. И иногда это губит.
- Не усложняй. Проблема в тебе. Мужа больше нет, так ты подумай о тех, кто рядом. Махни им ручкой, и начинай жизнь заново. Пока.
Аню вновь манило на балкон. Наверное, там легче думается. Наше извечное желание загадывать «что будет потом», рождает в голове разные варианты ответов.
«Мысли такие странные... Дурные у неё мысли. Сомнительные. И нет от них покоя. И вроде не было тех дней, что вернули ей забытые желания. Те струнки, которые вновь зазвучали, глушить не хотелось. Прогнать возникшую потребность быть любимой?.. У неё плохо это получалось. Страх?.. Неверие?.. Сомнение в том, что всё в горах было неправдой?.. Опустошение, какое-то. Чувство такое, что её подняли высоко и уронили на землю. И вечный вопрос - будет ли впереди новая жизнь после такой смерти? Она же сейчас медленно умирает от неизвестности.
Не хочется как-то верить, что никакого продолжения не будет. В этом мире всё состоит из энергии. И любовь тоже... Из энергии двух сердец. Пульс, за ним следующий, и так бесконечно. А радоваться хорошему мешают глупые мысли, жужжащие в голове. Как пчёлы на той ромашковой поляне.
Отбросить все вчерашние проблемы и не думать о завтрашних возможных. Между ними тепло. Обоюдное. Так бывает... А волнение? Так это пройдёт... Надо верить, и сомнение сменится радостью. Где те глупые жизнерадостные мыслишки?.. Они же были на вершине горы. Там всё было искренним. Как и ночи в просторной палатке.
А может, и правда зря всё было. Размечталась... Крылья-то вон мёрзнут, и нимб потускнел. Вообще, это страшно, когда не звонят и не ищут. Вдруг и правда не нужна?.. Добился, и всё. Конец на этом... Тогда набраться смелости, переступить через гордость, и ничего не говорить о ребёнке. Пусть потом мучается. Хотя, я тут в тепле и сытости, а где он - неизвестно. И мысли сейчас у неё блаженные и хаотичные. Как у Раскольникова».
И как гром среди ясного неба... Отрывистый знакомый звонок ранним утром в двери. Сонная, подскочив с постели с учащённо забившимся сердцем, Аня ещё раз прислушалась. Вдруг ей показалось. Ещё один короткий звонок, и она рванулась к двери. И она даже не спросила: кто там. Она знала, что это Иван. Ваня...
- Привет, девочка моя. Я вернулся, - Иван подхватил её в руки, и она задохнулась от наступившей слабости.
- Ваня... Я столько тут передумала. Тишина. Везде тишина. Мне казалось, что всё было неправдой, бредом, который просто случился.
- Дурёха, - выдохнул он, забирая её трясущиеся губы в свои. - Вот дурёха-то. Я же подыхал там, вспоминая всё наше.
- Ваня... Подожди. Я... О, господи... Ребёнок у нас. Всё... С гор привезли.
- Ребёнок? - он отстранил её, вслушиваясь в бессвязную речь.
- Да-а, - у неё потекли слёзы. - Ребёнок вот...
- Анечка-а. Вот это подарок, - он целовал её солёные губы. - Вот это подарок мне к возвращению.
Она не знала, что случилось в тот миг внутри у Ивана. Приятное чувство материнства разошлось в ней с большей силой. Она знала теперь, что это сблизит их окончательно. Все глупые мысли растворились в размазанных от счастья слезах, и он убирал их с её щёк.
- Всё. Сегодня же переезжаем ко мне.
- Скоро я буду толстая и неуклюжая, и без золота богатая.
- Я доволен.
Вскоре врачи объявили им на обследовании, что у них будет девочка. Девочки ведь получаются там, где любовь бывает красивой. И это правда.
- Привет. Забери меня в свой космос.
- Привет. Средняя звёздочка в поясе Водолея занята. Подарена давно.
- Зачем так бессердечно обращаться с моим сердцем, Анюта. И в открытый космос одна не выползай, лучше вдвоём.
- У меня свой космос внутри. И крылья есть для полёта.
- Ты тока ремень безопасности не забудь.
- Тебе скучно? Ну, порезвись тогда.
- Давай вместе? Я вино привезу, и улетим.
- Горючее должно быть качественным.
- Да легко! И балалайка всегда под диваном, и гитара пылится в углу.
- Ты пьян. Я слышу по голосу.
- Немного. Латаю двери во внутренний домик.
- У тебя там конь ещё не вышел? Ну тот, у которого в поле звёзд благодать.
- Не... Пока только - отчего так в России берёзы шумят.
- А на сердце уже горячо?
- Не то слово. Из всех причин - одна причина, что ты ушла с другим мужчиной.
- Артист. Пора поругать твоего амура с меткими стрелами.
- Одно имя твоё уже поднимает на нежность. Что ты любишь из украшений?
- Люблю александрит. Он меняет цвет. Очень красивый камень. Колдовской, какой-то.
- Живой, что ли?
- Его носить нужно в паре. Например, кольцо и подвеска, или кольцо и серьги. Иначе, он приносит одиночество.
- Попроси его у меня. Что сложного-то? Губки бантиком, бровки домиком. Только глазками часто не моргай.
- Уж как получится. И показать некому, как мне правильно моргать.
- Я бы с радостью. Только позови.
- Э-эх... А я почти поверила в тебя однажды.
- Я сам себе не верю. Такая изворотливая сволочь, что нет слов.
- А мне вот осторожности не хватает.
- Да, ты такая. Ты слишком доверчивая. За тебя всё решили другие. К сожалению.
- Кто и что за меня решил?
- Мама, Иван. Тебе диктуют условия, а ты соглашаешься.
- По твоему, у меня нет права решать всё самой?
- Так реши и позови. Постели к своему дому красную дорожку. Я же хороший.
- Я верю, что вы оправдали бы мои надежды.
- Береги в себе эту девочку, это единственная защита от пошлости.
- В гневе мы говорим много неприятных слов, а потом жалеем, что вовремя рот не закрыли.
- Анечка... Помнишь, ты говорила мне - найди женщину. Я нашёл, женился. Живу.
- Я рада за тебя. Правда. И счастья вам.
- Ты будешь помнить меня. Может, я богом наказан?
- Вот у нас вчера был сильный ливень и град. Это кара небесная за бездуховность человечью, или просто стихия? Небесам больше делать нечего, как карать и без того истерзанное человечество.
- Вот и я истерзан. Вся голова изранена и сердце без силы. С головы до пят нет здорового места. Оно не очищено, не перевязано, не залито зелёнкой.
- А как же жена?
- Она этого не видит.
- А как ты общаешься со мной? Она же догадывается и ей обидно.
- Это её не касается.
- Толя... Однажды меня назвали ведьмой. Это правда?
- Врали. Не преврати обиду в самовнушение.
- Я часто вспоминаю эту фразу - ты ведьма. Сначала Тишка, а потом и Данька мой.
- Какой Тишка?
- Парень в деревне. Мы с самого детства были вместе, а потом он долго любил меня. Решил однажды жениться, и после мальчишника погиб в закрытом гараже при работающей машине.
- Я следующий? Или Иван?
- Не топи. Я не выплыву. И я буду помнить тебя всегда.
- Угу... На этой планете все люди - соседи. Я не хотел быть твоим соседом. Я ждал большего.
- Будь счастлив сам, если сможешь. Ты хороший.
- Знаешь старую поговорку, когда двое ссорятся, то третий радуется. Пусть Иван радуется. Я от души говорю. Он достоин хорошей семьи.
- Я есть хочу. Я так и не дошла до холодильника. С тобой тут свяжешься и с голоду озвереешь.
- Ты живёшь с Иваном?
- Не спрашивай, ответа не будет.
- Я мог бы заботиться о тебе, дышать тобой, и думать вместе с тобой. Но не жить. Иван даст тебе всё, а я не смогу. Но никто и никогда не заменит тебя в моём сердце.
- У тебя есть жена, ей живи, с ней дыши.
- Она есть, и её нет. Я закрыт для неё и просто живу рядом. У меня сын скоро родится.
- Я рада за тебя. Просто рада. Правда.
- Спасибо. Мало с кем хочется поговорить, да и не все поймут. Особенно близкие. А тут у меня свой лучик, с тобой я обо всём могу говорить.
- Обиженный дважды - сомневается в каждом.
- Ладно... Думаю, что ваша милость не обитает в гордом одиночестве с двумя кошками и золотой рыбкой.
- Если в семейной жизни всё плохо, то по мне уж лучше одной с двумя кошками и с золотой рыбкой. И с нормальной психикой. Пока.
- Доброго дня тебе.
«Ну вот... Приехала... Дома, и одна. Стою на балконе, разделённая жизнью надвое. Стою и свежие ножи в старые раны втыкаю. Не вдова, ни жена. И только мамы, встретившись на кухне, дружно перешептали их поездку в горы. Рады-то как!.. Прямо вместе и дружно. Ладно, мама, она будет довольна если жизнь у неё сложится. А мама Вера-то?.. Неужели она так привязана к Ивану? Зачастую всё - Ваня и Ваня. Вот Ваня придёт и сделает. Вот Ваня будет посвободнее и поможет. А Ваня... Где он сейчас?.. Ходит по пыльным тропинкам и не торопится к ней. К ней... Это же ко мне? Да?.. И он пытается увести её от разговоров о прошлом. Она это поняла.
Ничего. Всё будет хорошо, и мы будем ждать с ним новых малиновых зорь. И трава будет щекотать наши ноги. Как там, на горе. И берёзки развесят для нас новые серёжки. И коты по весне будут орать по утрам, пугая подросших заспанных щенков. И будет Новый год с гусем. Хотя... Они ведь тоже красивые, а кто-то хочет зажарить их с яблоками.
Надо всё же придать адекватность восприятию жизни. Она-то вся открытая, как крошка на ладошке, а Иван не говорит о себе. Может, и правильно. Не всякая правда - во благо, многое лучше не знать. Зачем копать то, что прошло. Вот чистый лист и пиши его заново. Только ей вот, как написать тот чистый лист? И правильно ли это?
А то бывают вон какие моралисты. Громоздят всё на весы и кричат: правильно - неправильно. Себе-то они прощают разные вещи. А вот тем, у кого душа на волоске, покоя не дают. Будоражат, посягают на личную свободу. И при этом орут, что сведут счёты прямо под балконом. Стой и смотри на него. Себя при этом они чувствуют очень даже комфортно. Только неправда это. Это скользко... Про таких говорят - сам сгорел и вокруг всех сжёг. И второго потопа не будет. Наверное, гореть все будем».
- Привет. Чем занята?
- Привет. Детьми.
- Я приехал к тебе.
- Зачем?
- Родился жить - живи в борьбе. Не выиграешь ты, выиграет следующий за тобой.
- Как у тебя всё запутано. Сплошные лозунги. Говори проще.
- Выгляни в окно. И иди ко мне.
- Мне не с кем оставить детей.
- Ага. Значит, мамы нет дома. Значит, я найду сейчас квартиру и зайду.
- Я вызову полицию, это нападение.
- Тогда я сяду у двери и буду орать пока не откроешь.
- Это хулиганство. Полицию вызовут соседи и тебя накажут.
- Тогда я буду жить под твоей дверью пока не умру. Подашь мне корочку хлеба и воды?
- Не пугай, мне и так страшно жить.
- Я сделаю всё, чтобы ты жила спокойно. Не выйдешь, я застрелюсь ночью в твоём дворе. А ты будешь жить с этим дальше.
- Это из серии - так не доставайся же я никому. Тогда убей меня, и совесть твоя будет чиста.
- Нельзя убить то, что давно убито. Я не садист, чтобы достреливать.
- Ты считаешь, что я убита?
- Ты сама себя убиваешь. Давно пора выпустить тело на волю, и пусть живёт на радость мужчине.
- А вдруг оно взбесится, на воле-то, - Аня глянула вниз через закрытое окно на балконе.
- Я мечтаю об этом, пусть взбесится. Я буду молчаливым и покорным как раб.
- Тогда я буду выглядеть непорядочной в твоих глазах. Репутация упадёт, ставки снизятся, пороки наружу вылезут.
- Я рад буду познать твои пороки. Репутацию подхвачу, ставки оценю. Выйди ко мне. Я здесь, у твоих окон.
- Я сожалею, что ты попал в тупик.
- Из тупиков выход один - напролом. Выйди ко мне, и я отвечу на все твои вопросы.
- Иди к другим женщинам. Не ходи напролом.
- Я нашёл свою женщину. Я не сдамся.
- Кому ты не сдашься? Да и хватит ли сил.
- Зачем ты прячешься? В окно-то ведь, по-любому сейчас посмотрела.
- Ты пугаешь меня, потому и прячусь. А окно, так оно до сих пор передо мной открыто.
- Так прыгай, пиранья моя несъедобная. Я поймаю. И просто смирись с тем, что я есть.
- Ни прибавить, ни отнять, всё в точку. Вот живу, и иногда чувствую себя дурой.
- Ты не дура. Зачем тебе простой парень, ты кормильца ищешь.
- А ты-то откуда знаешь? Я ведь не раскрывала пока своих коварных планов.
- Сочувствую. Ты никогда не веришь тому, что сказано всерьёз. Выходи ко мне. Надо жить, а тут тупые разговоры для развлечения.
- Ты развлекался?
- Мне хочется посмотреть в твои глазки. Думаю, что там много тоски. Ты же одиночка.
- А ты не одиночка? Не звони мне, и не пиши больше.
- Ты ничего с этим сделать не сможешь. Ты привыкла ко мне, рвать связь тебе будет больно.
- Ты унижаешь меня.
- Ты это заслужила. Я был предан как пёс. А ты выворачиваешься в надежде свалить от меня. Иди к Ивану, и дуй ему на мозги.
- Я никому ничего не обещала и считала тебя другом.
- Да не лги ты сама себе! Другом? Ты любишь меня. Только выбираешь между любовью и благополучием.
- Нет, это неправда.
- Правда. За ним тебе будет твёрже. А я, кто? Я конченый алкоголик. Я пью.
- Не обманывай меня.
- Я не вру. Моя жизнь остановилась на тебе. Выйди ко мне.
- Поезжай домой, и не держи меня на верёвочке.
- Я держу тебя на верёвочке с первого звонка, не давая шагнуть вниз.
- А ты ещё заставь поблагодарить тебя. Я всегда была одна, и могла упасть в любое время. Где же эта твоя верёвочка?
- Не волнуйся, верёвочка там, где ей положено быть. И ты её чувствуешь.
- А ты проверь, крепка ли та верёвочка. Может, это твоя фантазия.
- Проверяются у врача. И тебе не мешало бы. Не выйдешь?
- Прости. Нет.
- Поплачь тогда. Погрей мне душу. Я тебе сейчас кучу слов наговорю.
- Давай свою кучу. Да и плакальщица из меня непутёвая. Не сдержалась вот, и однажды тебе поплакалась.
- Надо было сидеть дома и не развлекаться по ночам. А теперь... Иван хороший. Живи, и хватит себя мучить.
- Ты прав, время уходит. Погрязшая в ночных забавах - недостойна хороших слов. Разве не заслужила я этих забав долгим плачем?
- Я же говорю - предательница.
- Есть во мне этот грех.
- Ты предала мужа и предала меня. Ты выбрала Ивана. Я просил тебя - не соглашайся на поездку, не пей там вино. Даже в пьяном угаре, я не мог представить тебя, лежащей на его груди.
- Откуда ты знаешь такие подробности? Фантазёр.
- А что тут знать? По-любому спала в его руках. Я поехал. Воспоминания о прекрасном будут греть мою душу.
- Пока.
- Звонить я буду.
Вскоре после приезда с отдыха, Аня с недоумением поняла, что ждёт ребёнка.
«Вот так... Вот и порезвились. Вот и славно всё закрепили. И Ивану не сообщить, затих прочно в командировке. У них ведь любовь в горах была?.. А любовь не приносит вред, она несёт радость и счастье. Радость от чувства друг к другу, и счастье - как плод такой любви.
Вот и получила она ещё одно счастье. И пусть оно маленькое пока, но она его чувствует. К ней вновь вернулось то невесомое состояние, когда внутри лежит хрустальный шарик и его необходимо беречь. Значит, будем беречь. Вот есть ли в ней хоть какая-то любовь? Наверное, да, если она скучает. Интересно, как он отнесётся к такой новости?»
Она спорила со своими выводами, доказывая им, что всё в горах было не зря. И металась во времени, обронив где-то самое главное. Ведь было же так славно, а потом всё оборвалось, и он уехал. Тихо, как и не было ничего. Она побывала немного в счастье, и оно пропало.
«А вдруг это страсть между ними пробежала. Вдруг эта страсть была сильнее любви. Прошло и остыло. А как же этот невесомый комочек? Его же нельзя убивать. Нет... И если бы это была страсть, то Иван давно ушёл бы от её бурных капризов. Он есть! Это точно!.. Вот вернётся, а тут такой подарок. Тем более, что у него первый ребёнок. Могла ли она годом раньше подумать, что вот так капитулирует перед ним. Миленький и хороший мой опекун, приезжай скорее к нам. И не важно, что она сейчас дома и переехать не получилось. Её просили - просто ждать. Ждать. Настроение, как у Тютчева:
И бездна нам обнажена, с своими страхами и мглами,
И нет преград меж ей и нами. Вот отчего нам ночь страшна!»
- Аллё. Привет, Аннушка. Я не могу уснуть.
- Я тоже. Поговори.
- Скажи мне... Люди же не должны падать так низко, чтобы не пускать гостя на порог? Но нет, падают ещё ниже и не пускают.
- Твои истерики, явно адресованы не мне. Это очередной мадам, недовольной тобой или не пришедшей к тебе вовсе.
- Чё несёшь-то? Какой такой мадам? Я предан как пёс.
- То-то я и вижу клочки выдранной шерсти под моими окнами.
- У меня нет женщины.
- Печально, конечно. Только ты сам говорил, что они падают у твоих ног. Как не упасть перед таким красавцем.
- Я красивый, правда?
- Внешне, да. Но иногда такой откровенный гад. Двойственная натура. От тебя можно ожидать как милости, так и гадости.
- У меня что-то клиническое, я не могу находиться в грязном мире.
- Да куда уж нам, до вас чистых.
- Мужчина хочет жениться, а его не пускают на порог. Кто она тогда?
- Женщина, со своими привычками и мнением.
- В любом деле есть крайний, и этот крайний снова я. Грустишь там одна? Завернись в свой плед и замри там на всю жизнь. Только не вылезай оттуда, а то ты причиняешь боль двум здоровым мужикам.
- Спасибо за совет. Я обязательно куплю новый плед и подумаю о красивой коробочке с гореутоляющим шоколадом.
- Молчу, как рыба об лёд. Не звоню. Просто подумал вчера, что ты сама позвонишь. А оно вон оно чё. Не нужон. Ты мёртвая.
- Ошибаешься. Я не мёртвая. И особенно сейчас. А может, ты сам виноват, что до сих пор один?
- Не-е... Рыжей женщине нежеланного мной возраста, я нравлюсь. За тебя, правда, не знаю.
- Так иди к той рыжей женщине. Что ты маешься один?
- Ревнуешь? Я чувствую. Нет там любви. Общество живых мертвецов.
- У тебя всегда разный ответ в одинаковых ситуациях.
- Только дурак везде одинаковый. Я знаю, что ты понимаешь меня. И Иван понимает.
- Так не страдай из-за несчастной девушки, закрытой плакательным пледом и жующей горький шоколад.
- Ты сама ещё ребёнок, и некоторые понятия твои детские. Силой всё можно отнять, но забрать силой чувства нельзя.
- Всё проще, Толенька. Мужчина прикидывает варианты, а женщина поддается чувствам. И иногда это губит.
- Не усложняй. Проблема в тебе. Мужа больше нет, так ты подумай о тех, кто рядом. Махни им ручкой, и начинай жизнь заново. Пока.
Аню вновь манило на балкон. Наверное, там легче думается. Наше извечное желание загадывать «что будет потом», рождает в голове разные варианты ответов.
«Мысли такие странные... Дурные у неё мысли. Сомнительные. И нет от них покоя. И вроде не было тех дней, что вернули ей забытые желания. Те струнки, которые вновь зазвучали, глушить не хотелось. Прогнать возникшую потребность быть любимой?.. У неё плохо это получалось. Страх?.. Неверие?.. Сомнение в том, что всё в горах было неправдой?.. Опустошение, какое-то. Чувство такое, что её подняли высоко и уронили на землю. И вечный вопрос - будет ли впереди новая жизнь после такой смерти? Она же сейчас медленно умирает от неизвестности.
Не хочется как-то верить, что никакого продолжения не будет. В этом мире всё состоит из энергии. И любовь тоже... Из энергии двух сердец. Пульс, за ним следующий, и так бесконечно. А радоваться хорошему мешают глупые мысли, жужжащие в голове. Как пчёлы на той ромашковой поляне.
Отбросить все вчерашние проблемы и не думать о завтрашних возможных. Между ними тепло. Обоюдное. Так бывает... А волнение? Так это пройдёт... Надо верить, и сомнение сменится радостью. Где те глупые жизнерадостные мыслишки?.. Они же были на вершине горы. Там всё было искренним. Как и ночи в просторной палатке.
А может, и правда зря всё было. Размечталась... Крылья-то вон мёрзнут, и нимб потускнел. Вообще, это страшно, когда не звонят и не ищут. Вдруг и правда не нужна?.. Добился, и всё. Конец на этом... Тогда набраться смелости, переступить через гордость, и ничего не говорить о ребёнке. Пусть потом мучается. Хотя, я тут в тепле и сытости, а где он - неизвестно. И мысли сейчас у неё блаженные и хаотичные. Как у Раскольникова».
И как гром среди ясного неба... Отрывистый знакомый звонок ранним утром в двери. Сонная, подскочив с постели с учащённо забившимся сердцем, Аня ещё раз прислушалась. Вдруг ей показалось. Ещё один короткий звонок, и она рванулась к двери. И она даже не спросила: кто там. Она знала, что это Иван. Ваня...
- Привет, девочка моя. Я вернулся, - Иван подхватил её в руки, и она задохнулась от наступившей слабости.
- Ваня... Я столько тут передумала. Тишина. Везде тишина. Мне казалось, что всё было неправдой, бредом, который просто случился.
- Дурёха, - выдохнул он, забирая её трясущиеся губы в свои. - Вот дурёха-то. Я же подыхал там, вспоминая всё наше.
- Ваня... Подожди. Я... О, господи... Ребёнок у нас. Всё... С гор привезли.
- Ребёнок? - он отстранил её, вслушиваясь в бессвязную речь.
- Да-а, - у неё потекли слёзы. - Ребёнок вот...
- Анечка-а. Вот это подарок, - он целовал её солёные губы. - Вот это подарок мне к возвращению.
Она не знала, что случилось в тот миг внутри у Ивана. Приятное чувство материнства разошлось в ней с большей силой. Она знала теперь, что это сблизит их окончательно. Все глупые мысли растворились в размазанных от счастья слезах, и он убирал их с её щёк.
- Всё. Сегодня же переезжаем ко мне.
- Скоро я буду толстая и неуклюжая, и без золота богатая.
- Я доволен.
Вскоре врачи объявили им на обследовании, что у них будет девочка. Девочки ведь получаются там, где любовь бывает красивой. И это правда.
- Привет. Забери меня в свой космос.
- Привет. Средняя звёздочка в поясе Водолея занята. Подарена давно.
- Зачем так бессердечно обращаться с моим сердцем, Анюта. И в открытый космос одна не выползай, лучше вдвоём.
- У меня свой космос внутри. И крылья есть для полёта.
- Ты тока ремень безопасности не забудь.
- Тебе скучно? Ну, порезвись тогда.
- Давай вместе? Я вино привезу, и улетим.
- Горючее должно быть качественным.
- Да легко! И балалайка всегда под диваном, и гитара пылится в углу.
- Ты пьян. Я слышу по голосу.
- Немного. Латаю двери во внутренний домик.
- У тебя там конь ещё не вышел? Ну тот, у которого в поле звёзд благодать.
- Не... Пока только - отчего так в России берёзы шумят.
- А на сердце уже горячо?
- Не то слово. Из всех причин - одна причина, что ты ушла с другим мужчиной.
- Артист. Пора поругать твоего амура с меткими стрелами.
- Одно имя твоё уже поднимает на нежность. Что ты любишь из украшений?
- Люблю александрит. Он меняет цвет. Очень красивый камень. Колдовской, какой-то.
- Живой, что ли?
- Его носить нужно в паре. Например, кольцо и подвеска, или кольцо и серьги. Иначе, он приносит одиночество.
- Попроси его у меня. Что сложного-то? Губки бантиком, бровки домиком. Только глазками часто не моргай.
- Уж как получится. И показать некому, как мне правильно моргать.
- Я бы с радостью. Только позови.
- Э-эх... А я почти поверила в тебя однажды.
- Я сам себе не верю. Такая изворотливая сволочь, что нет слов.
- А мне вот осторожности не хватает.
- Да, ты такая. Ты слишком доверчивая. За тебя всё решили другие. К сожалению.
- Кто и что за меня решил?
- Мама, Иван. Тебе диктуют условия, а ты соглашаешься.
- По твоему, у меня нет права решать всё самой?
- Так реши и позови. Постели к своему дому красную дорожку. Я же хороший.
- Я верю, что вы оправдали бы мои надежды.
- Береги в себе эту девочку, это единственная защита от пошлости.
- В гневе мы говорим много неприятных слов, а потом жалеем, что вовремя рот не закрыли.
- Анечка... Помнишь, ты говорила мне - найди женщину. Я нашёл, женился. Живу.
- Я рада за тебя. Правда. И счастья вам.
- Ты будешь помнить меня. Может, я богом наказан?
- Вот у нас вчера был сильный ливень и град. Это кара небесная за бездуховность человечью, или просто стихия? Небесам больше делать нечего, как карать и без того истерзанное человечество.
- Вот и я истерзан. Вся голова изранена и сердце без силы. С головы до пят нет здорового места. Оно не очищено, не перевязано, не залито зелёнкой.
- А как же жена?
- Она этого не видит.
- А как ты общаешься со мной? Она же догадывается и ей обидно.
- Это её не касается.
- Толя... Однажды меня назвали ведьмой. Это правда?
- Врали. Не преврати обиду в самовнушение.
- Я часто вспоминаю эту фразу - ты ведьма. Сначала Тишка, а потом и Данька мой.
- Какой Тишка?
- Парень в деревне. Мы с самого детства были вместе, а потом он долго любил меня. Решил однажды жениться, и после мальчишника погиб в закрытом гараже при работающей машине.
- Я следующий? Или Иван?
- Не топи. Я не выплыву. И я буду помнить тебя всегда.
- Угу... На этой планете все люди - соседи. Я не хотел быть твоим соседом. Я ждал большего.
- Будь счастлив сам, если сможешь. Ты хороший.
- Знаешь старую поговорку, когда двое ссорятся, то третий радуется. Пусть Иван радуется. Я от души говорю. Он достоин хорошей семьи.
- Я есть хочу. Я так и не дошла до холодильника. С тобой тут свяжешься и с голоду озвереешь.
- Ты живёшь с Иваном?
- Не спрашивай, ответа не будет.
- Я мог бы заботиться о тебе, дышать тобой, и думать вместе с тобой. Но не жить. Иван даст тебе всё, а я не смогу. Но никто и никогда не заменит тебя в моём сердце.
- У тебя есть жена, ей живи, с ней дыши.
- Она есть, и её нет. Я закрыт для неё и просто живу рядом. У меня сын скоро родится.
- Я рада за тебя. Просто рада. Правда.
- Спасибо. Мало с кем хочется поговорить, да и не все поймут. Особенно близкие. А тут у меня свой лучик, с тобой я обо всём могу говорить.
- Обиженный дважды - сомневается в каждом.
- Ладно... Думаю, что ваша милость не обитает в гордом одиночестве с двумя кошками и золотой рыбкой.
- Если в семейной жизни всё плохо, то по мне уж лучше одной с двумя кошками и с золотой рыбкой. И с нормальной психикой. Пока.
- Доброго дня тебе.
© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0302659 от 7 апреля 2019 в 18:51
Рег.№ 0302659 от 7 апреля 2019 в 18:51
Другие произведения автора:
Рейтинг: 0Голосов: 0238 просмотров
Нет комментариев. Ваш будет первым!
