Служба Отечеству, или письма сестры 13. Наши соседи

Наверно ты, Лида права, мой Володя прикрывал от несчастий Сергея часто. Но ведь мы сами так как он себя не вели, да и в окружении нашем тоже.

Я вот помню, что Серёга как-то унёс Володину дублёнку и отдал армянину, так тот сам ему говорил:

- Верни родителям!

Правда, одеться я люблю, этого не отнять. И богатства у нас особого никогда не было. Только что у Володи из Германии два отличных костюма. Один чёрный, второй белый.

Мне соседи часто говорили, что в них Володя такой элегантный. А потом спрашивают:

-А у Серёжи много костюмов?

Мы с Володей удивились, он всегда уходил из дома в спортивном костюме.

А Серёжа, оказывается, взял костюмы отца и переодевался в них в кустах около дома, а потом ходил в банки и брал кредиты.  Из-за этого, нам каждый день из банков разных районов Украины звонят, разыскивают его.

Почему так случилось? Где я его упустила? Может быть, много прощала?

Он в четырнадцать лет нам нервы потрепал.

Как-то я его больше суток разыскивала по всему городу,  а он, оказывается, сидел на крыше нашего дома и всё это время наблюдал за мной.

Да, Лида, а Степан наш нашелся!  Наконец написал письмо нам из Норильска!

Я ему сообщила наш номер телефона, так он теперь каждую неделю звонит. А где пятнадцать лет шатался?

Пишет, что на самолётах больше летать не боится, он и на вертолетах летает часто. К нам в гости собирается.

Он говорит, что их хорошо раньше снабжали, тушёнки было море! Банки большие, все обмазаны солидолом. Степан как-то посмотрел на ящик, в котором банки хранились, оказывается, изготовлена была тушенка в 1947 году. Похоже, стратегические запасы обновили, а эти старые отправили на продажу.

Степан писал, что в Богородицке тоже покупал тушёнку, любит он её очень, хотел сварить себе макароны по-флотски. А в магазинах продаётся такая дрянь, там вода с жиром и несколько жилочек плавает.

Я рада, что вашим детям нравиться гостить в Товарково.  Надо же, выросли в городе, а не боятся сельской грязи, помогают бабушке.

Ты пишешь, что твоя дочь Валя ухаживает за курами, встает очень рано вместе с бабушкой. Молодец какая!

А ведь и я такая же была!

Иду, соберу яички, несу их  в холодильник, а потом насыплю зерно курам. Моя мама тоже удивлялась, почему у кур постоянно есть зерно?

Как же мы с твоей дочерью похожи.

Лида, я открытки просто спутала.

Так вышло, что рано поздравила тебя и Володю с Новым годом.

Я иногда хожу на костылях гулять в парк и всегда там подписываю открытки к празднику и дням рождения родственникам и знакомым на весь год.

Ошибочно отправила тебе не ту открытку.

Вот ты написала, что ваши соседи по подъезду очень хорошие люди, вы как родные и в радости, и в горе.

Повезло вам!

У меня вот соседка напротив живёт, мужа недавно похоронила. Взяла у меня все большие кастрюли, готовить закуски на поминки мужа, мы их ещё в Германии покупали, да так и не вернула.

Часто приходит к нам, попросит то утюг, то переноску, то большую сковородку, а сама никогда не возвращает.

Спросишь её, а она ответит:

-Да, что-то утюг ваш не работает, хочешь, возьми. А сковородка у тебя ведь ещё одна есть, зачем мне к вам при надобности ещё заходить?

А сама тот утюг она сожгла, а сковородку отдала своей матери, мне позже знакомые сказали, они видели мою сковородку.

Вроде и мелочи, а так неприятно.

А тут ещё повадилась приглашать моего Володю к себе в квартиру  вечером. Просит отремонтировать то розетку, то газовую плиту. А сама всё ходит перед ним в накинутым на голое тело, тонком халате.

Из-под него ведь всё видно! И как мой Володя удержался от соблазна? Она миловидная, всё при ней, кроме стыда.

Я у неё спрашиваю:

-Как тебе не стыдно? Я ведь твоя соседка, через стенку живу, все слышу, о чём вы говорите. Наши с тобой мужья ведь друзьями были!

А она мне отвечает:

-Мужику нужна здоровая женщина! А ты можешь ему дать то, что я?

Мне так стало обидно, чуть не заплакала.  С тех пор я с соседкой не разговариваю, а Володя перестал ей помогать. Он всё понял.

Вот только как он столько терпел?

Другие произведения автора:

Сосед сегодня так жену хвалил

Как часто мы желаем очень много

В глаза её, как в омут, не бросался