Да не тут-то было!

Сержант Прямов стоял на посту ГСМ уже 4 часа. Ему осталось провести на посту ещё столько же. Прямо за ограждением поста протекал Неман, а на другом его берегу вдалеке был виден костёл. Чтобы не заснуть, сержант тихо напевал песни, которые слышал на гражданке и которые ему нравились. Он вообще-то должен был быть разводящим или помощником начальника караула, но за свойственную ему прямоту был отстранён от этих должностей и был поставлен на пост как часовой для перевоспитания. Его прямота стала прямо притчей во языцах. «Ты не только Прямов, но ещё и Упрямов, а может быть даже Прямоугольников!» - воспитывал его ротный в последний раз. А дело было так…

Прямов заступил в караул начкаром, т.е. начальником караула. Это всегда было с ним так: сначала начальники видели в нём рвение и двигали его вверх, не подозревая, что он будет принципиальным до конца и если упрётся в них, то будет пытаться их скинуть – благодетелей, давших ему начальственное место! Но пока здешние начальники со звёздами на плечах об этом не знали и поэтому доверили ему самое главное место в карауле. Когда новый наряд зашёл в караулку, Прямов приказал разводящим отвести часовых на посты и тщательно их принять. Если на дверях складов не будет печатей, то караул не принимать.
Прошло полчаса, а караул ещё не приняли. Час – то же самое. Старый караул стал возмущаться. Часовые стали крыть новый караул, на чём свет стоит.
- Почему нас меняют? Долго нам ещё стоять?
- Да, говорят, новый начкар из роты НЗ заступил – настоящий зверь! Из-за нескольких печатей поднял такой хипиш! Заставил прапоров приехать, а те – пьяные в Матильду, да ещё их оторвали от клевых тёлок, видно, очень недовольны! Построят они Прямова, как он из наряда уйдёт, как пить дать! Будут до него из-за всякой ерунды докапываться!.. Ротному стопудово настучат!..
 А тем временем всё так и произошло. Пьяные прапора были вынуждены непроизвольно протрезветь, приехать в караул, затем добраться до постов и поставить свои печати. Тогда только Прямов выставил своих часовых. Прапора шипели от злобы как змеи и обещали Прямову сладкую жизнь. Они говорили это открыто при всех, что-то типа такого:
- Ну, Прямов, мы тебе устроим правилку!
И, действительно, на следующий день караул у Прямова принимали аж! 5 часов. Печати-то на складах были, да вот стенки были грязные, на кухне непорядок, в комнате отдыхающей смены топчаны сломаны, а должны быть исправными, короче, нашлось к чему придраться… После этого караула карьера Прямова закончилась. 

И вот он стоит на посту часовым. Но он не из тех, кто легко сдаётся. Есть у него в голове своя идея на этот счет и баста! Офицеры-начальнички подумали, что он сейчас будет замаливать свои «грехи», но Прямов и не думал этим заниматься, напротив, он думал о том, как бы вывести на чистоту этих липовых отцов-командиров. Пока конкретно он ничего ещё не придумал, но подвернётся случай и… Берегитесь, господа! Прямов даст Вам прикурить!..
Время на посту перевалило на вторую половину и тут сержант увидел машину, приближающуюся к его посту. Она подъехала к воротам и стала громко сигналить.
- Открывай, сержант! Надо немного заправиться! – услышал он грубый голос и кого бы Вы думали? – дежурного по части!..
НО!.. Прямов хорошо знал устав! Даже министру обороны часовой не имеет право открывать пост. Он подчиняется начкару и уставу. А устав на этот счёт имеет весьма определённые команды, которые могут при неповиновении отправить отдохнуть на тот свет кого угодно!..
Прямов презрительно посмотрел на майора, поскольку считал, что тот особенный наглец! «Надо же! Днём он инструктировал караул по уставу, а сейчас сам нарушает его. Нет, дорогой товарищ или господин, как там тебя, не выйдет!.. Обломайся! Я тебе не открою!» - подумал про себя Прямов, а затем стал действовать строго по уставу:
- Стой! Кто идёт?!!
Майор чуть не поперхнулся. Он выскочил из машины, приблизился к воротам и стал грозить часовому кулаком. Он в свою очередь считал Прямова зарвавшимся сержантом, позволяющим себе не подчиняться приказам старшего по званию, да ещё дежурного по части… Майор давно уже привык игнорировать устав, когда ему было надо провернуть свои дела, но другим нарушать его согласно принятым правилам игры он не позволял.
- Прямов! Смирно! Отставить свои дурацкие команды! Это же я! Ты что, … твою мать, меня не узнаёшь?!!
Но Прямов не шёл на контакт, как того и требует устав, и подал следующую команду:
- Стой! Обойди влево! Обойди вправо! – на что майор ему крикнул в злобе:
- Я тебе обойду! Давай открывай ворота!
Прямов, понимая, что нарушитель не выполняет его требования, строго по уставу, передёрнул затвор и приготовился производить выстрел вверх, если ему не подчинятся:
- Стой! Стрелять буду!
Дежурный по части знал, что после выстрела вверх согласно уставу при дальнейшем неподчинении будет применено оружие на поражение нарушителя. Поэтому он отскочил от ворот поста как ужаленный и побежал к машине. Добежав до машины, он взял телефон и позвонил начкару. Прямов слышал обрывки фраз:
- Твой… сукин сын Прямов… чуть не застрелил меня!..
Через некоторое время на вышке поста зазвонил телефон. Начкар Твёрдохлебов нравился Прямову. Он казался ему правильным военным и неплохим человеком. Прямов поднялся на вышку и взял трубку.
Сначала он слышал хохот начкара, затем начкар сказал:
- Молодец, что не пустил этого кренделя сразу! Тащишь службу, я балдею! Пусть не думает, что везде ему подмазали! А теперь уж, ладно, пропусти его. Не хочу себе на задницу неприятностей – он ещё тот мудозвон!.. Может пожаловаться на меня выше, а там тоже не ангелы сидят!
После устного приказа начкара Прямов был обязан пропустить майора, поскольку начкар взял на себя отвественность за открытие поста.
Прямов не спеша открыл ворота и машина с майором заехала на склад ГСМ. Что ему надо было здесь, этому пройдохе-майору? Конечно, заправиться за государственный счет. И он сделал это, как делал много раз. Но настроение майора было отравлено этой унижающей его достоинство задержкой. Какой-то сержант посмел идти поперёк его воли!.. Он ещё весь кипел и придумывал, как бы отомстить строптивому сержанту.
А Прямов был доволен. Он понял, что сегодня он вернул хотя бы одному зарвавшемуся проходимцу тот негатив, который создаётся подобными людьми. И этот возврат был пусть непродолжительным, но весьма эффектным!..
 

Другие произведения автора:

Я пройду и не брошу перчатку...

Двойная ложь

Контур отголоска

Это произведение понравилось:

Алла Войнаровская

Вера Скалдина

Врублевский