Красные партизаны

У нас в 909 ВСО намечался строевой смотр к седьмому ноября. В эту пору в Карелии уже холодно и военным строителям полагалась зимняя форма. Её составляющей до сих пор является шапка из искусственного меха. На солдатской шапке должна быть кокарда – алюминиевая бляха в виде красной звезды и обрамляющих её золотистых листьев. И вот тут-то была засада. Кокарды отсутствовали и в ротных каптёрках, и на отрядном складе. Кончились. Тогда, в начале девяностых годов, вообще много чего кончилось.

            В принципе, кокарды можно было купить в магазине военторга. Но для этого надо было ехать в город Кемь, а до него триста километров, да и проезд денег стоит. Командирам-то что, они приказ дали, и не им ломать голову, как его исполнить. А вот старшины рот напряжённо искали выход из создавшейся ситуации.

            Накануне смотра ко мне в канцелярию зашёл старший прапорщик Саитов:

            - Замполит, у тебя красный флаг ещё остался? – спросил он с порога.

            - Старшина, а тебе зачем? – поинтересовался я, догадываясь, что просто так хитрый татарин красное знамя просить не будет. Он явно что-то задумал, и это что-то вряд ли хорошее.

            - Надо. – Саитов побарабанил пальцами по столу.

По возрасту он годился мне в отцы. И человек был хороший, хотя и жулик. Отказать было бы неудобно, тем более что старшина сам не раз меня выручал.

            - Ладно, - вздохнул я, отпирая сейф. – Одного хватит?

Оставшаяся со времён недавно распавшегося СССР символика на тот момент не представляла особой ценности. Просто в канцелярии не было шкафа, зато сейф имелся большой и вместительный, вот мы и хранили в нём всё, что только можно.

            - Давай два, так надёжней. – сказал Тагир Резванович.

            - Держи, как раз два и осталось. – я протянул ему флаги и ещё подумал, уж не в революционеры ли решил податься старшина: вечер, красные флаги, вид у него какой-то заговорщицкий… Впрочем, мне-то что.

            - Спасибо, замполит, буду должен. – заулыбался старший прапорщик и, сунув трофей под мышку, поспешил в каптёрку.

            У меня хватало других дел, и про флаги я вскоре забыл. Но ненадолго. Через два дня состоялся строевой смотр.

            К восьми утра офицеры собрались возле штаба. Старшины выводили солдат из казарм и выстраивали роты на плацу. Плац, кстати, у нас был тот ещё. Он был покрыт профильными листами железа, украденными в незапамятные времена с заброшенного военного аэродрома. Железная улица, проходящая через территорию отряда, смотрелась впечатляюще. Ещё более впечатляюще выглядела проходящая вдоль неё десятикиловатная линия электропередач на деревянных столбах. Как сказал капитан Бордюг, это сколько же будет трупов, если такой провод упадёт на плац во время построения? Слава Богу, ни до, ни после моей службы такого не случалось. Но это так, я отвлёкся.

            Появление на плацу третьей роты вызвало нездоровый ажиотаж, смешки и завистливые вздохи старшин первой и второй рот Скорика и Чернобая. Они-то пошли по тривиальному пути: выгребли из запасников и отходов ломаные и бракованные кокарды и приказали солдатам пришивать их к шапкам. Выглядело это довольно убого.

            Наш старшина мелочиться не стал. Он укомплектовал кокардами форму первых двух взводов, а двум другим украсил козырьки шапок косыми красными лентами, нарезанными из советских флагов. Теперь бойцы в лихо сдвинутых у кого набок, а у кого и на затылок головных уборах сильно смахивали на красных партизан, грозу тылов фашистских оккупантов.

            - Знай наших, - сказал старшина своим коллегам. И поглядел на них свысока. Впрочем, он на них всегда так смотрел. Как и на всех остальных прапорщиков.

Наш командир роты капитан Ли неодобрительно покачал головой, однако же выразили Тагиру Резвановичу восхищение его находчивостью. «Партизан» же он на всякий случай приказал поставить в задних рядах.

Расставив войска, мы заняли свои места в строю.

            Из штаба вышел командир отряда подполковник Пантета. Дежурный по части сделал доклад, скомандовал равнение и смирно.

            - Вольно, - убрал руку от козырька фуражки Ростислав Арсентьевич и придирчиво оглядел вверенный его руководству личный состав 909 ВСО. Взгляд комбата задержался на задних рядах третьей роты, потом перешёл на нашего старшину.

            - Саитов, Вы опять проявляете находчивость? Вам штампов на животе мало было?

            - Так точно, товарищ полковник! – щелкнул каблуками старший прапорщик и, сощурив и без того заплывшие глаза, преданно посмотрел на начальство. Было непонятно, то ли он соглашается с тем, что проявил находчивость, то ли подтверждает, что таки да, было мало.

            Со штампами же история была такая: весной солдатам выдали новое обмундирование. Опасаясь воровства или обмена с другими ротами, Тагир Резванович предусмотрительно велел всему личному составу проклеймить новые мундиры. Клеймо ставилось с помощью штампа, густо смазанного типографской краской. Обычное дело. Только вот старшина велел ставить его не на изнаночную сторону, а на живот. Он решил, что под ремнём штамп виден не будет, и если что, обмундирование легко проверить. Не учёл он только то обстоятельство, что молодые солдаты затягивали свои талии по самое немогу. Дембеля, напротив, носили ремни, опустив их бляхи существенно ниже пояса. Так что на очередное построении наш личный состав вышел, почти поголовно сверкая прямоугольными черными штампами «3 рота» на животах.

            Комбат выразил недовольство, и в казарме после этого пару дней воняло бензином. Солдаты оттирали штампы с формы.

            - Отправляйте партизан обратно в роту. – скомандовал подполковник старшему прапорщику и безнадёжно махнул рукой.

После строевого смотра, на совещании командного состава, комбат сказал: - Вас, Тагир Резванович, хоть Вы и не выполнили мой приказ о том, что ВСЕ солдаты должны быть с кокардами, я наказывать не буду. За проявленную находчивость. Это надо же, из солдат сделать партизан! У Вас, Александр Викторович, - посмотрел он на нашего командира роты, - вообще не воинское подразделение, а КВН какой-то. И Вас, Рябов, это тоже касается! Думаете, я не знаю, откуда на шапках ленточки взялись?

            Так эта история и закончилась. Кокарды к новому году зампотыл всё же привёз, больше с ними проблем не было. А нашу третью роту ещё с полгода называли партизанской.

Другие произведения автора:

Философский камень

Идеальный питомец

Правоверный волк