Старинное снадобье

В стародавние времена жил в Китае император по имени Сунь Вынь из династии Вдуй. У него имелся огромный дворец, крупное войско и гарем на тысячу коек. Причём все койки были заполнены, а иным наложницам, из свежеприбывших, даже приходилось спать в коридорах дворца. Кстати, жён у императора числилось немного, всего шесть штук.

            Времена стояли мирные, государство работало как отлаженный механизм, наследники престола подрастали в количестве восемнадцати голов обоего пола, посему обязанности императора самого императора отнюдь не обременяли. Большую часть своего времени его величество Сунь Вынь проводил в гареме. Ну, и в столовой, разумеется. Или как там у царственных особ именуется помещение, в котором они питаются?

            Подкрепившись, император уподоблялся кролику и иногда умудрялся осчастливить за ночь до семи наложниц. Жизнь его текла легко, беззаботно и расцвечивалась всевозможными удовольствиями. Так прошло пять лет, десять, двадцать пять... Прыти у Сунь Выня значительно убавилось, зато жира на боках заметно прибавилось. Если говорить прямо, император попросту постарел и растолстел. И если раньше он мог за ночь семь раз, то теперь едва управлялся один раз за семь ночей. Впрочем, никого сие обстоятельство особо не огорчало, ибо многие его жёны уже умерли, а все наложницы сильно постарели вслед за своим повелителем и утратили былую страсть. Всех всё устраивало, жизнь во дворце текла тихо и мирно, а войско, в отсутствии войн и походов, совсем обленилось.

            Тем не менее, никто не отменял такой штуки, как ротация кадров. Худо-бедно наложницы в гареме понемногу менялись. Кто-то из них выдавался замуж, кто-то отправлялся в монастырь, а кто-то и умирал в силу естественных причин или по своим провинностям. Убыль восполнялась поступлениями из провинций. Наместниками там числились люди неглупые, поэтому с некоторых пор они  отправляли в наложницы императору девушек хоть и непорочных,  но не самых красивых и отнюдь не первой свежести. Но вот однажды, по недосмотру, из дальней провинции Фулиньчжоу ко двору направили девицу Цунь Ли. Ей едва исполнилось семнадцать лет, и красота её могла сравниться с красотой наложниц самого Нефритового Императора, который сидит на Яшмовом Престоле.

            Едва увидев Цунь Ли, император Сунь Вынь воспылал к деве такой страстью, что если бы ею можно было осветить дворец, казначей здорово сэкономил бы на свечах и масляных плошках. Вот только реализовать эту страсть повелитель Поднебесной как бы уже не мог. Свеча его почти догорела, и стрелки часов показывали половину шестого. Даже салатик из морепродуктов и созерцание фривольных картинок отнюдь не помогали повысить потенцию.

            Тогда Сунь Вынь призвал к себе самого мудрого из своих советников, досточтимого Линь Выя  и сказал ему:

            - Советник, да будет тебе известно, что мы воспылали страстью к девице Цунь Ли. Если ты поможешь нам овладеть ею, озолотим. Ну а если нет, то, как говорят далёкие северо-западные варвары, мой меч, твоя голова с плеч.

            - Слушаю и повинуюсь, мой повелитель, - поклонился императору советник. - Только скажите мне, испробовали ли Ваше Величество все известные средства увеличения мужской силы?

            - О, разумеется, испробовали. Не помогло ничего. И нам очень не хочется опозориться перед прекрасной девой, когда она возляжет на наше императорское ложе. Сам понимаешь, это дело такое. Деликатное, в общем, дело.

            - Смею заверить ваше величество, что в ближайшее время я отыщу такое средство, которое вернёт Вам былую силу. - Пылко заверил своего господина советник Линь Вый и подумал, не поспешил ли он с обещанием. Тем не менее, слово он дал, и требовалось его выполнять.

            Первым делом советник направился к мудрецам на гору Жинь Бао, но они так долго жили там, что утратили всякий интерес к плотским утехам и, став корифеями всех наук и духовных практик, превратились в полных профанов относительно искусства любви.

            Тогда Линь Вый пошёл к шанхайским знахарям, колдунам и аптекарям. Увы, все они  не ведали иных снадобий, кроме общеизвестных, а их император уже употреблял без всякой для себя пользы. Советник, отчаявшись, решил было предпринять путешествие в Индию, чтобы выведать секрет махараджей, которые, как известно,  способны совокупляться до глубокой старости. Но тут явился к нему Мин Луй, скромный библиотекарь дворцового книгохранилища и сообщил, что может помочь их общему господину.

            - Ты гонишь! - Не поверил библиотекарю Линь Вый.

            - Зуб даю! - Побожился Мин Луй и достал из рукава связку бамбуковых табличек, настолько древних, что, казалось, их написала небесная черепаха в самом начале времён, когда Нефритовый Император едва только приступил к созданию нашего мира. Иероглифы в табличках имели столь архаичное начертание, что больше напоминали картинки, чем письмена, но прочесть их было ещё возможно.

            - Это что? - Подозрительно спросил советник.

            - Очень старый медицинский справочник. - Пояснил библиотекарь. - Вернее, сохранившийся отрывок из него. Тут как раз приводится рецепт омолаживающего и взбадривающего организм снадобья.

            - Ну и чего мы стоим? - Спросил тогда Линь Вый. - Эй, стража, позовите нам дворцовых повара и аптекаря!

            Повар Хунь Су и аптекарь Вон Цзешуань быстро уяснили рецепт из допотопной книги и приступили к изготовлению снадобья. Оно оказалось не очень сложным. В его состав входили мёд, лепестки роз, щупальца осьминога, различные травы, плоды и, основной частью, имбирь. Готовое лекарство выглядело вполне безобидно, примерно как засушенные в меду дольки мандарина.

            - Это можно есть? - Спросил Линь Вый, взглянув на результаты их трудов.

            - Нужно! - Хором заверили его библиотекарь, аптекарь и повар.

            - Ешьте! - Велел им советник.

            Аптекарь и повар с удовольствием съели каждый по одной порции лекарства. Библиотекарь, в отличие от них, не коснулся снадобья.

            - Тебе надо особое приглашение? - Сурово посмотрел на него советник.

            - Нет, господин, не надо. Просто я знаю силу этого средства. В табличках сказано, что эффект его могуч и непреодолим. Организм пациента молодеет буквально на глазах, а нефритовый стержень становится столь могуч и напряжён, что от разрыва его спасает лишь немедленное совокупление. Они, - он указал на Хунь Су и Вона Цзешуаня, - женаты и уже почти готовы соединиться со своими супругами, взгляни, как вздыбились спереди их халаты, отпусти их скорее, не то погубишь обоих, а у меня нет ни жены, ни наложницы, так что я не имею на кого излить свою страсть.

            - Идите, - отпустил тогда повара и аптекаря Линь Вый и велел слуге поскорее позвать у нему девицу из квартала красных фонарей. - В случае чего, она не будет предъявлять претензий. - Пояснил он библиотекарю и принял древнее средство.

            Едва привели девицу, советник тут же накинулся на неё и, сорвав одежды, предавался страсти без всякого перерыва вплоть до третьей стражи. Когда же он сполз со взмыленной жрицы платной любви, на лице его сиял красный иероглиф «блаженство». Впрочем, девица тоже осталась весьма довольна и, вопреки всем обычаям и правилам своей профессии, забыв потребовать с клиента деньги за услуги, как птичка упорхнула из дворца.

            - Оно реально работает! - Восхитился советник, пытаясь привести себя в порядок и завязать пояс халата так, чтобы его разорванный край не бросался в глаза. - Я уже далеко не молод, но тут почувствовал себя совсем юным, сильным и ненасытным! Прекрасное средство.

            - О том я вам и толковал. - Кивнул библиотекарь. - В древности знали толк в любви. Вы должны немедленно порадовать нашего дорогого императора, да продляться десять тысяч лет его годы.

            - Это так. - Задумался вдруг Линь Вый. - Но скажи мне, почему столь чудодейственное лекарство оказалось забытым? Отчего его рецепт никто не переписал и не пользовался им много-много лет? Нет ли тут какого подвоха или побочного эффекта?

            - В табличках об этом ничего не говорится. Во всяком случае, я ничего такого не увидел. - Вздохнул библиотекарь Мин Луй. - Конечно, можно было бы провести клинические испытания, но они займут слишком много времени.

            - Да, времени у нас нет.  Я и так заставил императора ждать. Ладно, красиво упакуй то, что осталось, и пойдем, порадуем повелителя, да живёт он вечно.

***

            - Оно работает? - Спросил император Сунь Вынь, осмотрев подозрительного вида пилюли, принесённые ему советником Линь Выем.

            - Более чем. Испытал на себе. Гад буду, эффект потрясающий! - С готовностью заверил тот.

            - Ну что же, мы верим тебе. Повелеваем в качестве награды выдать вам с библиотекарем по слитку золота, а повару с аптекарем по слитку серебра. Средство отнесите в мою опочивальню и немедленно пригласите туда девицу Цунь Ли.

            - Слушаем и повинуемся, - поклонились императору слуги и немедленно исполнили его приказание.

            Спустя некоторое время суета улеглась, и все придворные вышли из спальных покоев,  оставив повелителя Поднебесной наедине с вожделенной наложницей. Она и император сидели на постели совершенно одни, не считая притаившихся по углам личного врача, старшего евнуха, распорядителя дворца и нескольких служанок.

            Цунь Ли, трепеща как тростник на ветру, сбросила с себя парадные одежды и, оставшись в одной нижней рубашке, с поклоном поднесла своему господину поднос, на котором лежали пилюли и стояла фарфоровая чашка с розовой водой.

            Сунь Вынь не без опаски принял пилюлю и вскоре лицо его расплылось в улыбке. Служанки тут же подскочили к постели и помогли императору избавиться от верхней одежды. Нижнюю он сбросил сам и, оттолкнув служанок, набросился на счастливую Цунь Ли как ястреб на зазевавшегося цыплёнка. Свидетели этой сцены переглянулись и дружно зажали рты ладонями. Да и было чему удивляться: давно сморщенный нефритовый стержень повелителя внезапно превратился в целый шест длиной восемь тян, и им он немедленно пригвоздил к постели худенькую наложницу. Из-под туши императора в разные стороны торчали лишь её тонкие ножки. Руками она пыталась обнять необъятную божественную шею, в то время как широкий зад Сунь Выня вздымался и опадал подобно скоростному паровому молоту. Такой темп он не задавал даже во времена своей блаженной юности.

            Император рычал, наложница стонала, врач, евнух и распорядитель лишь ахали от удивления, а служанки напевали любовную песнь и прихлопывали в ладоши, задавая темп. В общем, в опочивальне творились полный бедлам и  непотребство, и это было именно то, по чему так скучал ослабевший от прожитых лет повелитель Поднебесной.

            Наконец он кончил, причём так мощно и обильно, что постель потом сушили три дня. Увы, императору Сунь Выню она больше не понадобилась. В тот же вечер он умер. Умер внезапно, безболезненно и с улыбкой на лице.

            Верный советник императора Линь Вый умер тоже. И повар с аптекарем заодно с ними обоими отправились ко двору Нефритового Императора. Из причастных к делу лиц выжил лишь библиотекарь, но он предпочёл затаиться, углубившись в изучение оказавшихся роковыми табличек.

            Между тем похороны императора осложнились тем, что по смерти он приобрёл мощную эрекцию. Хотя, казалось бы, сердце его остановилось, кровь по жилам циркулировать перестала, а вот поди ж ты, нефритовый стержень восстал как флагшток во дворе дворца и, кажется, с каждым часом становился всё длиннее и длиннее. С другими покойниками, кстати, приключилась та же беда.

            Сгоряча царедворцы хотели воспользоваться топорами и пилами, но сын покойного Сунь Выня, новый император Шунди Мунь, запретил надругаться над телами покойных. После недолгого размышления он повелел возвести в труднодоступном месте четыре каменные пирамиды и похоронить в них жертв древнего лекарства. На возражения придворных, что, типа, советник ещё ладно, но зачем пирамиды неродовитым и вообще мелким сошкам повару и аптекарю, молодой повелитель ответил, что они пострадали и погибли за своего императора, а это дорого стоит и достойно быть увековеченным.

            - Не так уж они и страдали, - вполголоса заметил на это распорядитель дворцовых покоев, но стоящие рядом придворные сделали вид, что не услышали эту его шутку чёрного юмора.

            Стахановскими темпами все четыре пирамиды возвели за рекордные пять лет. Причём строить их пришлось прямо над забальзамированными телами покойных, ибо их мужское достоинство, подчиняясь волшебному древнему средству, продолжало медленно, но неуклонно удлиняться.

            Наконец, стройка закончилась, и камни навсегда скрыли от людских глаз случившееся непотребство. Район пирамид по приказу императора объявили запретным. Там всё вскоре  заросло лесом, а на Китай как раз напали дикие племена хунну из северных степей. Натиск их был столь стремителен, а императорское войско настолько отвыкло воевать, что кочевники вскоре захватили и разграбили столицу. Китайцам стоило больших трудов выгнать их обратно в степь.

            За всеми этими перипетиями никто больше не вспоминал покойного Сунь Выня и его пирамиды. Тем не менее, район расположения китайских пирамид до сих пор остаётся запретным и, хотя с лёгкой руки некоего американского военного лётчика о них стало известно широкой мировой общественности, даже современные китайские власти, сохраняя старый запрет, не спешат пускать к ним исследователей.

            Что же до скромного библиотекаря Мин Луя, то, вовремя затаившись, он избежал репрессий и даже сохранил свою должность. Ещё раз внимательно перечитав роковые  таблички, он с ужасом понял, что неправильно истолковал в них одно место, в котором говорилось ясными, хоть и древними иероглифами, что средство даёт потрясающий, но одноразовый эффект.

Другие произведения автора:

Стеклотара

Патриотическая пестня

Толерантность