ДИКИЕ ОСИНЫ ГЛ.4

Отец Ивана Юртаева успешно продолжил переданное ему в наследство ювелирное дело, и в сорок - женился на Полине, сироте двадцати трёх лет, работавшей лаборантом в мед институте.
Семья проживала в просторной трёхкомнатной квартире, пока кормильца не арестовали за ювелирные изделия, купленные с рук. Дело вёл воинствующий защитник тополей.
Георгия Витальевича отправили в лагерь, где он тяжело заболел и через три года умер от чахотки.
Квартиру конфисковали - мать перебралась в комнатёнку в общежитии от завода, на который она устроилась маляром. После того, как у неё обнаружили открытую форму туберкулёза, работу пришлось оставить. Заразилась Полина, вероятно, во время свиданий с мужем. Её положили в больницу, а Ивана после длительного карантина в изоляторе и обследования отправили в детдом. Иван тяжело переживал расставание с матерью и утешался мыслью, что она поправится и заберёт его домой.
Ему навсегда запомнился тот послеобеденный тихий час в приюте. Иван лежал на кровати, но, в отличие от остальных, не спал. К нему подошли две воспитательницы и некоторое время смотрели на него. Иван видел их сквозь прикрытые ресницы: тех, кто не подчинялся режиму, наказывали.
"Бедняжка", - тихо сказала одна и вздохнула.
"Покойница удружила нам», - прошипела другая.
Они ушли. Иван открыл глаза: из них потекли слёзы. Он уткнулся в подушку и долго плакал.
Со временем душевная боль прошла, но чувство одиночества никогда не покидало его. Он мало с кем общался и ни с кем не сходился близко.  Много читал, писал "забавные", как их называли воспитатели, рассказы, и поведение его иногда казалось странным.
Во время праздничных мероприятий его, бывало, находили сидящим на подоконнике в укромном месте.
Однажды, когда воспитательница, построив всех, спросила, кто разбил окно, вызвался Иван.
Его заперли в подсобном помещении.
Он отсидел только час: две девочки видели, как один из мальчишек угодил мячом в стекло и убежал. Они рассказали об этом воспитательнице.
Незадачливого футболиста допросили, и тот признался.
Иван не радовался "досрочному освобождению": в одиночестве и тишине ему никто не мешал думать, а суета, болтовня и шумные игры, наоборот, раздражали.
Директор вызвала Ивана к себе. Ей хотелось понять мотив.
Но, оставшись один на один с этим черноволосым, худощавым мальчиком, тяжёлый взгляд которого, казалось, пронизывал её до самого нутра, она испытала необъяснимую неловкость и смущение.
Не промолвив ни слова, она отпустила его.
Воспитатели относились к Ивану сдержанно, предпочитая обойти стороной.
Много лет спустя, Иван, получив средне -специальное образование и отслужив в армии, несколько раз тщетно пробовал поступить в университет.
Он подавал документы в третий раз, когда один его знакомый, уже закончивший вуз, сказал:
- Ты, Ваня, с луны свалился?! С такой татушкой и на десятый раз не поступишь!
Иван сдал экзамены с рукой, залитой в гипс. Преподаватели решили, что он из «тополей», потому как знал предметы на отлично, и его зачислили. Когда начались занятия, выяснилось, что он из «осин».
В университете одну из дисциплин преподавала мадам Икс. Возраста неопределённого, роста среднего, с русыми волосами, собранными сзади в хвостик, с лицом ничем не примечательным, кроме очков в тонкой оправе, ловко сидевших на её носике.  Блёклая внешне - она очень выделялась характером.
Лекции мадам Икс сопровождала ремарками, выражающими её генеалогические пристрастия. Однажды она, побагровев от ярости, нацелила указующий перст на сидящего в аудитории Юртаева и крикнула: "Меня призывают к гражданскому миру с ними?!"
В другой раз Ивана угораздило зевнуть. Мадам Икс вперила в него негодующий взгляд и язвительным тоном произнесла: "Вам, осинам, в радость вырубка тополей!"
Иван вздрогнул, скукожился и опустил взгляд.
На несколько секунд в аудитории установилась тишина.
Гордо вздев голову, мадам Икс продолжила лекцию.
С тех пор Иван стал ещё более замкнут и задумчив. Однако рвение к учению в нём не ослабло. Он по прежнему сидел часами в библиотеке, готовился к предстоящей сессии.
Мадам Икс ещё не раз отпускала шпильки по поводу татуировки Юртаева. Во время сессии Иван, сдав все экзамены на отлично, у мадам Икс "завалил".
Расстроенный, он пришёл в деканат и написал заявление на имя декана с просьбой позволить ему пересдать экзамен другому преподавателю этого предмета.
Зам, не вникая, чиркнул: "не возражаю!" Такое практиковалось часто: зам не беспокоил по пустякам Белкина, который в то время писал очередной научный труд.
Юртаев договорился с преподавателем Ивлевой и сдал на отлично.
Узнав об этом, мадам Икс поспешила к декану. Белкин сразу после этого вызвал Ивлеву, и она вышла от него через полчаса с  мрачным выражением на очень бледном лице: её оценку признали недействительной.
После разговора с деканом Иван ушёл из университета...
Юртаев, как за соломинку, схватился за своё давнишнее пристрастие - литературное творчество. Одновременно он самостоятельно повышал своё образование.
Однако произведения его особого интереса не вызвали, если не считать нескольких одобрительных суждений литераторов.
Юртаев писал по инерции, сам не зная для чего, и уже привык к мысли, что графомания такая же трудно излечимая болезнь, как алкоголизм и наркомания.
Если бы Евгений не предложил Ивану сделку, последний так бы и творил в стол.
Теперь он "строчил на заказ" основную часть времени и только крупицы, оторванные от шестичасового сна, посвящал творчеству.
По прошествии времени, он с горечью заметил метаморфозу, происходящую в нём.
Оказалось, что производство ширпотреба отнимает не только время, но, постепенно захватывает образ мыслей, чувств и переживаний автора, лишая их природной оригинальности.
Тяжёлым испытанием для Ивана оказалось предложение написать книгу по тезисам Клима Тимофеевича Демуры, внушающим мысль о превосходстве тополей над осинами. Клим Тимофеевич уже выпустил к тому времени под своим именем несколько книг подобного содержания. Достойные литераторы писать для Клима не желали, а из под пера иных «его» произведения выходили слабоваты. Клим же мечтал о шедевре.
"Кесарю не всегда только кесарево, - заключил Иван, обдумывая предложение, - оно не прочь проглотить и Божье!"

Другие произведения автора:

Исповедь Графомана

ДИКИЕ ОСИНЫ ГЛ. 23

ДИКИЕ ОСИНЫ ГЛ.6