Право выбора гл. 22 Будукан ч. 6

Раза три в течение года, в Будукан приезжал полковник Гетьман. Он не проверял несение службы, организацию воспитательной работы с осужденными, а беседовал с сотрудниками. Как он сам выражался, прощупывал пульс.

Был он без заместителей и других исполнителей, поэтому каждый его приезд, проходил для руководства колонии без особой нервозности. Говорили о своих проблемах, которых было не мало, о дефиците кадров. Все поставленные вопросы, полковник разрешал сам и только один раз, когда выезжал в очередной отпуск, поручил управлению кадров помочь в укомплектованием начальниками отрядов.

Это сейчас, на работу в Будукан, в колонию, каждый день приезжают из города Биробиджана сотрудники. А в 1978 году, офицерский и вольнонаемный состав проживал в поселке.
Да и еще, дорога из Биробиджана была узкой, грунтовой, вся в рытвинах. Шестьдесят километров ехали почти три часа.

Так вот, однажды утром, позвонили из политотдела и сообщили, что утром выехали три начальника отрада, их необходимо встретить и обеспечить жильем.

В те годы, в поселке Будукан, шло большое строительство. Сразу два двух этажных жилых дома, трехэтажный штаб.

Одну из квартир, оборудовали под общежитие женское, другую квартиру, под общежитие мужское. Почти сразу с утра, из политотдела сообщили, что в среднюю школу колонии, выехали три выпускницы педагогического института.

В восемнадцать часов, жители Будукана, наблюдали такую картину.

Виноградов, на Газике, в сопровождении автобуса, на котором возили детей в поселок Бира, в старшие классы средней школы, приехал на станцию. Для детей, в поселке была только начальная школа.

Едва открылись двери вагона, у ступенек стояли офицеры и «ловили» вылетающие из дверей вагона вещи. Потом, выглянули три весьма миловидные, но такие молоденькие девушки, почти девочки и вопросительно поглядели на Виноградова.

- Уважаемые педагоги, мы с нетерпением вас ждем, - услышали они.

Не успели они опомниться, как поезд тронулся. Виноградов практически ловил их на руки и как своих детей, ставил на землю.

В это время, из вагона, набравшего скорость, стали выскакивать молодые люди. Как сейчас бы выразились, кавказской национальности.

Эти джигиты по-хозяйски посмотрели по сторонам и направились к старшему лейтенанту.

Три хрупкие учительницы, с удивлением поглядывали по сторонам и лица их бледнели и заметно вытягивались.

Со станции не видно было кирпичных жилых домов поселка. Только небольшие пристанционные дома, да через дорогу, бесконечный высоченный забор, с колючей проволокой по верху.

У одной из девушек, потекли слезы.
Виноградов, стараясь сгладить первое впечатление, громко позвал водителя автобуса, который помог девушкам занести вещи в автобус. Поддержав каждой из девушек локоть руки, Виноградов помог войти им в автобус.

Он давно наблюдал за подходившими «горцами», а сам все думал, что новые начальники отрядов, так и не приехали.

- Товарищ старший лейтенант, мы к вам!

Володя посмотрел на кожаные куртки, что было редкостью в семидесятые годы, смуглые лица, заглянул в глаза подошедшим, минуту помолчал, понимая, что это и есть, будущие офицеры, начальники отрядов.

- Поздравляю с прибытием! – ответил он.

Подъезжая к дому, молодые учительницы повеселели, заулыбались. Полтора десятка двух этажных домов из силикатного кирпича, делали улицу светлой и чистой. Черная лента свежего асфальта, только подчеркивала чистоту и  даже некоторую красоту этой части поселка.

Трех комнатная, с большими окнами квартира, учительницам понравилась.

И не пугал их больше высокий забор с колючкой и то, что придется оставаться в классе одной, с тридцатью преступниками. Все это было где-то впереди и уже не так страшно.

Они так и не узнали, что Виноградов каждый день, когда они находились в школе, лично проверял обеспечение безопасности учителей в школе, назначал дополнительно офицера на дежурство в школу, да и сам частенько, находился непосредственно в классах, при проведении занятий учительницами.

Подобная организация работы, не только помогла учителям быстрее привыкнуть к специфике работы, но и показала осужденным, что любое нарушение порядка обращения к молодым девушкам, чревато самыми серьезными, для нарушителей, последствиями.

За два года работы девушек в школе, в отношении них, не было допущено ни одного происшествия.

Трудно было прибывшим братьям Алиевым оглы.
Русским языком они владели свободно, но вот взаимоотношения с руководством колонии, а особенно с осужденными, вызывали много вопросов.

Только через пол года, один из них, самый старший, объяснил:

- Чтобы получить аттестованную должность в Азербайджане, нам нужно заплатить большие деньги, а таких денег у нас в семьях нет. Мы очень бедные. Мы приехали, чтобы нас здесь аттестовали. Получим звания, поработает три года здесь, наберемся опыта и переведемся к себе.

Через год, Виноградов уже не так переживал за Алиевых, которых стал назначать дежурными в жилой зоне в вечернее время.

Было, мягко скажем, некоторое непонимание Алиевых, при проведении ими воспитательной работы с осужденными в отрядах, но отлаженных механизм работы, «завертел», как говориться «вставил их в обойму» остальных сотрудников, служба пошла своим чередом.

Не сглаженная и не испорченная еще человеком красота окружающей природы, была совсем рядом, звала к себе.
Сопки, синеющие в нескольких сотнях метров, заглядывали в окна и в каждом слове, каждом деле проживающих здесь людей, было их участие.

А этот чистый и наполненный запахом кедровой смолы воздух…

А вечерняя тишина, когда слышно не только пение каждой птицы, но и полет каждого комарика.

А журчание реки Китой, Китайки, с ее чистой, хрустальной и вкусной водой.

А не исследованные дали тайги, с ее огромными кедрами, а утиная охота:

         Кричали гуси, мимо пролетая,

А вот еще, большая летит стая.

И уток разных, всех не перечтешь,

Но, может крякву, шилохвость зачтешь?

         На зорьке, на протоках их так много,

Но уток лучше все-таки не трогать.

Вот селезень, совсем другое дело,

Он так красив и с перламутром тело.

Это сейчас мы знаем, после Чернобыля, что такое облучение. А тогда, строили Семисточное. На правом берегу реки Бира, против поселка Будукан, были обнаружены залежи урана. И никто не знал, что здесь, где счастливо живут люди, повышенный фон радиации, кроме того, почва выделяет радон.

С каким удовлетворением, все кто мог в редкие выходные дни, выходили на берег реки Биры, любовались таежной красавицей, ее светлыми водами и на простую удочку, ловили хариуса.

Словно домашние куры подходили к самому поселку, а глухари, «токуя» у самой проселочной дороги, бросились под ноги.

А «тихая охота», сбор грибов:

       
           Теоретически, грибы я знаю мало,

  Но вот от Волковых, соседей, стыдно стало.

  Грибы в обед, спокойно собирают,

 А мне обидно, нос то утирают.

          Рабочий день мой начинался в шесть,

С двенадцати, понятно, время есть.

Вот только нужно место еще знать,

Хоть я руководитель, но не знать.

         И вот однажды, взяли и меня,

Дождался я охотничьего дня.

Мне показали подосиновик и белый,

Еще маслят искать нужно умело.

Прошло время и Виноградов стал привозить домой полные ведра белого гриба, которые вываливал в ванну, чтобы Лида обработала их.

И не беда, что первая партия не попала на их стол. Грибы немного покрылись белой пленкой и Лида их выбросила. Она ведь тоже впервые готовила это блюдо.

Ей потом сказали, что можно было грибы переварить и спокойно есть, но это было потом.

С продуктами стало легче, Володя покупал в Теплом озере мясо и тушенку. Пусть от цементной пыли, которую вместе с сочной травой, которую поедали коровы, они болели силикозом, поселок Теплове озеро был красив.

Вокруг, хоровод сопок, под одной из них, не замерзающее и лютые морозы озеро, где построен рыбаразводный завод.

Большие магазины с огромными зеркальными  окнами.

Узкая дорога, словно огромная змея, извивающаяся между сопок, на склонах которых росла тайга.

Огромный карьер, в котором, словно муравьи, ворочаются могучие «Белазы». 

                  Крутые спуски и подъемы,

         Совсем не далеко от дома

         Завод, где делают цемент,

        Хороший, схватится в момент.

Два раза в год, по реке Бира, поднималась на нерест кета. И порой ее было так много, и она, рыба значит, так уставала в дороге, и была так изранена, что можно было брать ее руками.

Часть рыбы нерестилась в малых реках, по двадцать тысяч икринок ежегодно закладывали на рыбаразводном заводе.
Большое количество заготавливали и местные жители. Даже после этого, много рыбы просто погибало.

Часто приезжал в гости отец Виноградова и внуком Эдиком. Они ходили на огромные озера-карьеры на рыбалку.

          Отец мой в Будукане бывал часто,

 На озере имел он свой участок.

 Он карасей любил ловить и сазанов,

 А вечером, есть Лидиных блинов.

Свою историю озера те имели,

Хоть по утрам там выстрелы гремели,

Но утки рыбакам ведь не мешали,

И удовольствия от ловли не лишали.

В красивом месте было расположено и стрельбище.
Ежемесячно проводились учебные стрельбы и соревнования сотрудников. Часто Виноградов привозил на стрельбище и Лиду. Офицерская жена, должна владеть оружием.

Многие годы Лиде снился ее Ленинград, Старо-Невский проспект и река Нева, о чем она не напоминала своему мужу.

          Ну, а пока, таежный Будукан,

 И сопка с кладбищем, прозваньем великан.

 И стрельбище, что прилегло в распадке,

 Уже на что, а пострелять, он падкий.

Другие произведения автора:

С косилкой для газона трудновато

Князья, капиталисты в церковь ходят

Пишу о людях, жизни каждый день