НАВКА

9 июня 2014 — Елена Русич

Сеча была жестокой. Визг и звон мечей, свист стрел, ржание коней, стоны раненных. Бились, не жалея себя. Княжич дрался наравне со всеми, смело вторгаясь в ряды врагов. Ранен, но не отступал. Но достала его вражеская стрела, склонилась головушка на гриву коня... И остался бы он на поле брани, да верный конь вынес его — смертельно раненного, а куда — никто и не ведал.

Дни и ночи боролся юноша со смертью, а кто-то рядом с ним был неотлучно, обмывал раны ручками нежными, поил каким-то настоем, отчего княжич впадал снова в глубокий сон. А когда, наконец, очнулся — не понял, где он. Лежал на лавке, покрытой шкурами, в темной избе, в одной исподней рубахе. Собрался с силами и вышел на свет божий. Кругом лес густой, а поодаль родник журчит. Напился ключевой водой досыта, да там на травке и сморил его сон богатырский. А как проснулся — диво-дивное: перед ним девица красная красоты необыкновенной: глаза что небо ясное, русы волосы распущены до долу, а сама вся как будто мерцает.

«Кто ты, девица красная, и как тебя зовут-называют?»

«Навка я лесная, а зовут Зорицей. И живу я здесь в чаще лесной, а тебя ко мне конь привёз, израненного да полумёртвого. Я ж тебя и лечила, как сумела!»

Удивился княжич, а сам с Зорицы глаз не сводит: до чего же люба. А навка руку протянула и повела его к озеру лесному. А там над темными водами туман серебристый, и русалки хороводы водят. Искупались в озере и на густой траве всю ноченьку миловались...

А проснулся утром- на лавке в избушке, рядом одежда аккуратно сложена. То ли сон, то ли явь — не разберёшься. Оделся княжич и вышел на волю , а там его уж и конь дожидается в полной амуниции.

Дома же его уже и не ждали, тризну справляют по храброму воину. И превратилась тризна в славный пир в честь чудесного возвращения воина в вотчину. Прошло несколько дней, а и затосковал Милославович. Не в силах забыть возлюбленную Зорицу. Оседлал коня, а тот его по знакомой тропке и довёз да заветного места. А там у родника сидит- кручинится девица.

«Зорица, моя любимая! Нет мне без тебя жизни! Увезу я тебя в терем свой высокий, будешь там княгиней и мой женой»

Тут откуда не возьмись — старая лесавка. «Ишь чего удумал, охальник! Мы жители лесные, не дано нам жить среди людей. Мы сами по себе! Да и разгневается лесовик наш Берендей! Давно он Зорицу обхаживает — уваживает! Своего не упустит!»

Но кто может удержать влюблённых. И увёз Зорицу Милославович в город, да и за свадебку. Собрался весь народ поглазеть да полюбоваться на красу невиданную.

Начался пир да не только для избранных, для всех, кто в гости прибыл. Песни, пляски, питьё и угощение. Такое пошло веселье! Пляшет народ, водит хоровод, а впереди всех краса-девица — княжна Блажена в роскошном наряде да в богатом убранстве. До чего ж хороша: черноока, черноброва, губки алые так и влекут. А уж поёт — ну как соловушка. Не выдержал княжич, бросился плясать вместе со всеми. А уж Блажена вокруг него вьётся — завивается,

очами сверкает, белыми ручками обнимает. Потерял голову юноша. А девица смеётся, вопрошает: «Люба ли я тебе, княже, иль не люба?» - «Люба, ах, как люба!»- вскричал Милославович... И вдруг всё замерло. Вместо княжны Блажены — кикимора болотная, а свита её- лешие в зелёных лохмотьях. А бедная Зорица издала тихий стон и стала таять-таять, превратилась в легкую дымку и... исчезла.

И понял княжич в чём его вина и беда, но и смиряться мужчине не гоже!

Вскочил на коня и в лес. А у избушки плачет лесавка.

«Что же ты, княжич, наделал? Я ж тебя упреждала, просила. За что ты мою Зорицу погубил? Любовь твоя неверная да недолгая! «

«Где моя Зорица ненаглядная! Виноват я, но исправлюсь!»

«Как сможешь исправить? Зорица теперь в руках лесовика Берендея как раба последняя. Он властвует, что пожелает то и сотворит. Не тебе с ним сладить!»

Бросился юноша в чащу лесную.

Крепко хватали его за одежду кусты, травы ноги оплетали, ветви лицо царапали,а лешие и кикиморы чары наводили, с пути сбивали. И всё же добрался Милослалович до убежища Берендея. Сидит лесовик на троне из лапника, окруженный своей лесной свитой, и злобно хохочет:

«Что, человече, сладко ли тебе в гостях? Пей, веселись, гуляй. Выбирай любую красавицу, что приглянётся! Могу терем для тебя поставить, чтобы было где молодушку любить!»

А свита бесится, хохочет, издевается.

«Не пугай меня, лесной владыка! Ничто меня не остановит. Пришёл я к тебе за любимой Зорицей и без неё не уйду. Ничего не пожалею — назови любую цену!» Ах, как же рассмеялся лесовик!

«Ты — мне? Чем сможешь? Полюбуйся!» Вмиг всё вокруг засверкала серебром да златом.

« Отдай добром или подраться хочешь?»

Ещё пуще развеселилась лесная братия. А и правда- как драться с тем, кто то невидим, а то сразу везде? Это тебе не с ворогом воевать, меч не помогает. Но и Берендей, видать, притомился.

«Ладно, отдам тебе навку. Их в лесу немеряно. Но только сумеешь ли её найти? Узнаешь -так и быть твоею будет. Но и запомни накрепко: раз хоть словом обидишь, не видать тебе её вовеки, а на тебя наведём такой морок, что и жить не захочешь!»

Взмахнул рукой, и лес засветился множеством огоньков. Аж глаза ослепило. Как узнать — где Зорица. И ошибиться не можно. Успокоился и стал внимательно наблюдать. И то: все огоньки весело перемещаются, ярко светятся, а вот одна — в отдалении — вроде как пригорюнилась, совсем не светится.

«Зорица!» и протянул руки. И перед ним его ненаглядная, но такая печальная, как потухшая. Взглянула она на любимого очами светлыми и улыбнулась. И всё исчезло: стоят они у края леса, впереди дорога и верный конь рядом.

С тех пор не было в той стороне более любящей пары. И уж дети и внуки, да и правнуки народились, только и в глубокой старости Милославович и Зорица не могли друг без друга и дня прожить.