Предатель

 

 

***

Фарида долго бежала во сне.
Вся одежда на ней превратилась в клочья.

Её лёгкие никак не могли захватить воздух, потому что всё вокруг было раскалённо-жгучим, похожим на неистовую бурю в пустыне. Только звук рвался изо рта тяжким шипением с хрипом. Но девушка всё равно пыталась ускорить бег, хотя чувствовала, что сердце вот-вот взорвётся...
«Беги! Беги скорее!» — подгоняла она себя.

Когда позади утих топот преследующих ног, она упала и сравнялась с густой пылью. Очертания рассыпались, силуэт превратился в бесформенное пятно на дороге...

***

 

Задыхаясь, Фарида проснулась и сделала глубокий громкий вдох.

Она не смогла даже заплакать — всё в её сути оказалось сухим и обезвоженным, а сердце переполнялось отчаянно-расплавленным криком: «Беда!»

— Беда, — произнесла она вслух шершавым языком и трясущейся рукой потянулась к стакану с водой.

Беда в её юной душе не имела границ, она казалась великой, такой, какой ещё никогда не бывало в жизни шестнадцатилетней девушки.
С кем поговорить о случившемся? Куда идти? Некуда. Да и не помогут ей советы, не приняла бы она их. И в утешениях она не нуждалась, потому что эта беда касалась только её и она сама должна справиться с болью.

 

Потрясение от вчерашнего не отпускало.

Её любимый...

Как он мог?!

«Я полюбил другую... по-настоящему...»

Фраза шпагой мягко вошла в нежное сердце Фариды.
От неожиданности девушка замерла. Совсем не это она хотела услышать при встрече.
«Пожалуйста, не надо... Это так больно!» — слёзы, навернувшись, застыли в её глазах.
«Прощай!» — сказал он и отмахнулся рукой, словно бросил к её ногам клочок рваного, теперь уже ненужного письма...

Он ушёл...

Фарида не двинулась с места, оцепенение сковало её.

Она чувствовала в себе шпагу, ощущала её стальной холод и боль, и горячую кровь, вытекающую из колотой раны.

 

Она ещё долго так стояла, а мир вокруг менялся, становился чужим, ею не воспринимаемым.

***

 

 

 

***

«Значит, я — никто...»

К вечеру уныние сменилось отчаянием, а подавленность вызвала безумие. Всё казалось девушке непоправимым и никчёмным.
«Никогда уже хорошее не наступит, — убеждала она себя, — никогда!»



Яркий закатный луч солнца проник в комнату Фариды и та потрогала его.

«Зовёт меня с собой или прощается?»
 
Эта мысль связала девушку невидимыми жгутами, сдавила ей душу.