Зов тальянки.
Когда закат, созрев, скатился,
И спрятал нас в лощине мрак,
Костёр наш ярче заискрился,
Разгоняя сон и страх.
И звёзды в небе ярче стали,
Как будто с нашего костра
Поднялись вверх и замерцали -
Там играть им до утра.
А я мальчишка (лет тринадцать)
Сижу и слушаю рассказ,
А искры весело кружатся,
Осыпая пеплом нас.
Костёр наш тетя, оживляя,
Не громко свой рассказ ведёт
О были, небыли, случае -
Что в устах людских живёт.
1.
"В каком, не знаю я селенье,
Но где-то в здешних деревнях,
Случилась всем на удивленье,
Одна история на днях.
Жила, как многие судачат,
Одна солдатская вдова.
Жила надеждой и удачей,
Не веря в страшные слова.
Всего-то счастья и видала -
Как дивный сон, как краткий миг!
Его на свадьбе пляс удалый,
Да в тёмной ночи совий крик.
Да голосистый звон тальянки,
Такой задорный, заливной…
Ведь без неё в селе гулянки
Не обходилось ни одной.
Быть может кто-то и вспомянет
О гармонисте молодом,
А в ней живёт он, согревает
Цветок любви родным теплом.
Не буду сказывать причины,
Что вновь толкает замуж вдов,
Но сам подумай – без мужчины
Какой в деревне будет кров?
Кто поднаколет дров умело?
Кто подлатает в стайке хлев?
Да в одиночестве и белый
Чернее дёгтя станет хлеб!
Иль взять, к примеру, сенокосы.
Работай, силы не жалей,
Да без мужского лада косы
Ленивей вдвое, тяжелей.
Война на званья не скупится,
Цела была бы голова.
А как увидишь женщин лица,
Так дашь ей звание – вдова!
Всю боль, надежду и страданье,
Судьба, как грешным в наказанье,
Им ниспослала испытанье,
Томя их в долгом ожиданье.
Немало нас по всей России:
Жен, матерей, сестер скорбят,
Да только всей любовной силой
Нам не поднять своих ребят!
Но сколь не мучайся сознаньем,
Ведь жизнь идёт своим путём,
И нет такого состоянья,
Чтоб всё живое – нипочём.
Где лист не сох бы по росинке,
Где б печь топилась без угля,
Где б и по маковой зернинке
Не тосковала бы земля.
2
Когда кончаются отжинки –
Тут время свадьбам настаёт.
И на такую вечеринку
Всем селом идёт народ.
К столу несут: кто из кадушки
Те ж огурцы, кто сала шмат,
А кто капустки, медовушки –
Стол вниманием богат.
Обычай этот самый древней:
Коль поле чисто – пой, гуляя,
На свадьбе будет - вся деревня,
Как родня, семья большая.
Там тосты, здравицы и шутки,
И под частушки – пляс шальной!
Ну, а какие бабы штуки
Вытворяют в час хмельной!
И коль в гулянке разойдутся, -
Тут не устал бы лишь игрок.
А чуть в сторонку отвернутся –
Слёзы брызнули в платок…
Вот на свадьбу к ним зазвали
Пришлого тут незнакомца:
Неудобно, что не с нами,
За калиткою на солнце...
Незнакомец с неохотой
(Видно было по всему)
Сел за стол и хмур пошто-то –
Свадьба что ль не по нему?
Взгляд потуплен, иль стыдится,
Что ноздреватой оспой рыт.
Как в народе говорится:
Он, однако, - шилом брит!
И не стар ещё как будто,
Но седой, как белый лунь.
Да гуляй! В таку минуту
Ты на мрачность сверху плюнь!
Вот народ, в пылу дурмана, -
В голос все: "Невесту в круг!
Что сидишь, как в горе Анна?
Что на свадьбе за недуг?"
А невесту держит память:
Вдаль уносит от стола,
Где гармонь была, как пламень,
Жгла сквозь туфли и несла;
Там, где сердце в сладкой пытке,
Словно птица, словно стриж,
Где от взгляда, от улыбки
К звёздам, кажется, летишь.
Зов подруг застал невесту
В том полёте, - в сон иль в рай…
Поднялась невеста с места:
"Что ж, Ванюшка, подыграй!"
Гармонист, пришмыгнув носом,
Спрятав пятки под стулом,
Распахнул тальянку косо,
Как учили, с огоньком.
Вот пошёл на переборы,
Вот аккордами берёт, -
Словно ветер на просторе!
Гром по улице идёт!
Ах, старается мальчишка, -
Для него такая честь!
Он по свадьбам-то не слишком,
Этот первый раз и есть.
И играл, как мог стараясь,
Тут запела б и душа!
Только в такт не получалось,
И смущало малыша.
Гармонистов нет поныне,
Голос их в войну угас.
Слава их живёт в помине,
В час веселья, грусти час.
"Извини меня, Ванюша, -
Молвит Анна, - я одна…
Я спляшу под ту, что в душу
Мне запала навсегда!"
В туфли новые обута –
Дар ей в честь такого дня!
Не вдова уже как будто,
И как будто не жена.
Пляшет гордо, одиноко…
Но тут, слышит, кто-то ей
Будто стелет что под ногу,
Иль избавил от цепей.
Будто волнами качает
И уносит в забытьё…
К сердцу руки прижимает -
Анне грезится своё.
Много ль надо ей для счастья,
Истомившейся душе?
Вот случайное участье –
Сердце вздрогнуло уже.
Вот тальянка стихла снова,
Незнакомец к ней приник.
Где найти такое слово,
Описать печали миг?
Вот вздохнул пришелец глухо,
Будто раненого стон.
Отодвинул стул без стука,
Ставит стихшую гармонь.
Не спеша, вот стороною
Обошёл с гостями стол,
И побрёл дорогой тою,
По которой к ним пришёл.
Вдруг, смахнув слезинку с века,
Анна вслед за ним бежит, -
За чужим-то человеком!
Чем он мог обворожить?
Привела его обратно,
Усадила на крыльцо:
"Ну, играй, играешь ладно…" -
И глядит ему в лицо.
Вновь тальянка заиграла,
Гармонист глаза прикрыл.
Но сквозь прищур видит Анна
Блеск знакомый в них ожил.
И слеза как будто зреет,
В уголках искрится глаз.
Всё в груди у Анны млеет,
И душа оборвалась,
Как услышала любимый
Перебор на голосах, -
Зазвенело и забилось
Что-то звонкое в ушах…
И, припав тут к незнакомцу,
Говорит, от счастья плача:
"Дождалась я ясна солнца,
Свет ты мой, моя удача!
Ты пришел на свадьбу, Яша.
Для тебя она сейчас!"
"Я на зов тальянки нашей
Шёл, и брёл, и полз подчас...
Сквозь гестаповские муки,
Сквозь болезни и страданья,
Без тебя вдали разлука
Стала тяжким испытаньем.
Но ни это убивает.
Больно то, что я таким…"
Анна губы прикрывает:
"Я ждала тебя любым!.."
***
Вот и всё, что я услышал
На покосе у костра.
За такою сказкой-былью
Просидел бы до утра.
Но рассказчица, похоже,
Притомилась, мнёт платок.
И ни слова… Тётя тоже
Ждёт семнадцатый годок.
Другие произведения автора:
Зарок мартовского Кота
Визитка
Есенину
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
