Ухмылка может быть страшнее,
чем оскал,
страшнее лезвия
турецкого кинжала.
Как много долгих лет
я истину искал -
она же
на поверхности лежала.
И ты на опыт мой печальный
положись,
обычным лбом не прошибить
чугунной тверди,
а пара добрых слов в твой адрес
после смерти
того не стоит,
чтобы мучиться всю жизнь.
Пусть будет ясен взор твой
и рука легка.
Храни Господь тебя
от долгого ученья,
ради того,
чтоб стала точною строка
из тех,
что не приносят облегченья.
***
"…надежда, ты лоцман по жизни плохой,
но ты умирала последней”.
/автоцитата/
Храни меня, мой драгоценный талисман!
Как век наш короток, как долго мы в разлуке...
Нет, я ни разу не поднял в молитве руки –
я знал, что ты не сновиденье, не обман.
И, если я сквозь глухоту и мрак ночи
мог угадать твоё небесное свеченье,
я превращался в знак под мотыльком свечи,
из мёртвой паузы без смысла и значенья.
Храни меня, мой драгоценный амулет.
Не дай вдохнуть мне ядовитую заразу
прозрений горьких, что тебя на свете нет
лишь оттого, что мы не встретились не разу.
Другие произведения автора:
Портрет
А я иду, шагаю по Москве
РАПОРТ/полуночно полушуточное/
Новые
Меню
