Новые
Меню
Изогнувшись под грузом вопросов,
Не от мира, один-одинок,
Шёл по жизни бродячий философ,
Нёс в ладонях живой огонёк.
Шёл по жизни, присушенный с виду,
На пустое совсем не речист.
Верил истинам вечным, а кривду
Перечёркивал взмахом ресниц.
Но нечасто встречали с любовью,
Награждали, порою, плевком.
Шёл он дальше, охваченный болью –
Всё своё находилось при нём.
Хохотали в лицо оголтело…
Принимая природу как храм,
Человека хотел переделать,
Человека по имени Хам.
В ореоле таинственных знаний,
Наугад выбирая свой путь,
Вышел он за предел мирозданья,
Где мираж принимают за суть.
Перешёл в «никуда» - не заметил,
Шёл по жизни, да вышло не так.
Под ногами лишь стынущий пепел,
Впереди – вечный холод и мрак.
И тогда с безразличной улыбкой
В океан человеческих слёз
Золотую он выпустил рыбку –
Огонёк с плавниками и хвост.
Философский с души сбросив камень,
Утешается меньшим из зол –
Ищет правду в гранёном стакане
И хлебает лечебный рассол.
Не от мира, один-одинок,
Шёл по жизни бродячий философ,
Нёс в ладонях живой огонёк.
Шёл по жизни, присушенный с виду,
На пустое совсем не речист.
Верил истинам вечным, а кривду
Перечёркивал взмахом ресниц.
Но нечасто встречали с любовью,
Награждали, порою, плевком.
Шёл он дальше, охваченный болью –
Всё своё находилось при нём.
Хохотали в лицо оголтело…
Принимая природу как храм,
Человека хотел переделать,
Человека по имени Хам.
В ореоле таинственных знаний,
Наугад выбирая свой путь,
Вышел он за предел мирозданья,
Где мираж принимают за суть.
Перешёл в «никуда» - не заметил,
Шёл по жизни, да вышло не так.
Под ногами лишь стынущий пепел,
Впереди – вечный холод и мрак.
И тогда с безразличной улыбкой
В океан человеческих слёз
Золотую он выпустил рыбку –
Огонёк с плавниками и хвост.
Философский с души сбросив камень,
Утешается меньшим из зол –
Ищет правду в гранёном стакане
И хлебает лечебный рассол.
Владимир Котиков
