Иммануил

Высота глубокого одиночества в матово-сизом небе

февральского созерцания, февральской чувственности;

чистая интуиция времени качается неравновесной бездной

над головами прохожих и прихожан; искусство

сновидца, незаинтересованным удовольствием, пылится

в запасниках мозга; пространство, как аппарат восприятия,

строит строки сошедшей с ума прозы, плетёт небылицы,

о том, что страдание – стимул, о том, что прекрасное –

целесообразность без цели; и я подчиняюсь сквозному ветру

несущихся мимо окон, и я диктую законы природе,

и я теряю в дружбе свободу и непредвзятость; а, бледные

тени мира, Бог и душа сидят на завалинке, возле

дома счастья, у идеала воображения, у бронзово-медной

чаши заката, где разливают вечер, ночь и безмолвие…

Другие произведения автора:

Мозаика

Пыль

Диптих

Это произведение понравилось:

Екатерина Комарова