Как хорек медведя пугал

В деревеньке близ города Киева

Десять хат  вдоль дороги кривой,

На плетнях сохнут крынки какие-то,

Полусонный и сытый покой.

 

На заре босоногие парубки

Гонят стадо бурёнок  в луга,

Где трава по колено от паводка,

В сенокос вырастают стога.

 

На полях – от пшеницы до клевера,

В чернозёме цибуля с арбуз,

Тыквы в рост, что поднимут лишь семеро,

И копчёное сало, как плюс.

 

Как-то в курень с погодой нахмуренной,

Где сидел атаманом бычок,

Заглянул в вышеванке прокуренной

С хитрым взглядом в очочках хорёк.

 

Пропустили по стопке за здравие,

За телят и запасы в хлеву.

У хорька вдруг взыграло тщеславие,

«Не хочу на закуску ботву!»

 

«Там, за лесом, поля с ананасами,

На берёзах бананы растут.

Не податься ли в край папуасовый?

Надоело до чёртиков тут!»

 

«Эк! Хватил ты», – хозяин набычился -

«В стольном граде кабан – голова».

«Он о дружбе с медведем толдычит всё.

Мол, из леса везет нам дрова».

 

«Дык, замерзнем зимой без поленьев-то.

Не у каждого норка в земле».

«Что ты так принимаешь болезненно!

Без клыкастого будем в тепле.

 

Сговоримся с лисой за кордонами,

У нее с косолапым дела.

Отдадим ей полянку за клёнами,

Где малина весною цвела.

 

Пусть сменяет её на поленницу,

Мы поделим ее пополам.

За дровишки она не полениться,

А не то, отдадим барсукам».

 

«Погоди, это ж волка полянка-то.

Он с клыкастым давно перетер.

Барсуки, было, рыли землянки там,

Но кабан волку втюхал. Хитё-ёр…»

 

Накатили еще по стаканчику,

С первачом погутарить легко.

Так всё ясно тут стало станичнику,

И он понял, что любит хорьков.

 

«Мы с тобой отодвинем кабанчика, -

Гость плескал из бутылки в стакан, -

«Позовем из-за речки тушканчика,

Он известный в лесу интриган.

 

Не тебе ли, бычку коренастому,

На Крещатике молвить словцо,

Чтоб пинка дали вору клыкастому,

А тебя возвели на крыльцо».

 

Все сбылось, словно было предсказано.

Вышиванку напялив, бычок

Промычал на крыльце так несвязанно,

Что кабаний давно вышел срок.

 

Что настала теперь демократия,

И дрова покупать ни к чему,

И что новая шатия-братия

Ананасы насыплет в хлеву.

 

Зашумели в лесу, закопытили,

Слава братьям и гибель врагам.

Гнать, кто против, из нашей обители,

И бананы раздать по домам.

 

Пошушукался хорь с рыжей бестией,

Мол, дорога с дровами сквозь лес.

Мы поленца упрячем в предместье,

У тушканчика есть интерес.

 

Он пришлет грызунов на подмогу нам,

На медведя поставим капкан.

Сдохнет в чаще, цепочкой пристегнутый.

Заманю косолапого сам.

 

Долго ль, коротко ль тянется времечко,

У медведя малины в обрез.

За дрова от лисы нет ни семечка.

Разозлился и топает в лес.

 

Там хорек на тропинке извилистой,

Хорохорится - волки в кустах.

Под защитою стаи задиристой

Даже слабый  не ведает страх.

 

«Зря пришел, косолапое чудище, -

И на ветку запрыгнул хорёк, -

«Век живешь, не скопил и на рубище,

До сих пор не завел кошелёк».

 

Ухмыльнулся медведь этой наглости, -

«Без малины вам дров не видать,

Не взывайте зимой к моей жалости,

Хоть завоет от холода рать».

 

«Да, тебя мы засыплем поганками,

На берлогу нашлем муравьёв,

Кликнем рейнджеров лучших с берданками,

И поднимем везде дикий рёв».

 

Засмеялся медведь. Подбоченился.

«Ну, пожалуй, реви, коль здоров.

Только сколько б ни ерепенился,

Не видать тебе на зиму дров».

 

«Коли так,- хорь, как волк ощетинился, -

Загублю всех твоих медвежат.

Я устрою над ними судилище,

Пусть их шкурки по ёлкам висят.

 

Не стерпел косолапый угроз таких,

Ломанулся хорька изловить.

Но тот в чащу, да кличет друзей своих,

Что б спасли, а не то  будет бит.

 

В тёмной чаще капкан на цепи стальной,

Под листвой прошлогоднею скрыт,

Прет по чаще медведь, а за ним волчий вой,

Словно ворон над лесом кружит.

 

С лязгом щелкнули челюсти острые,

Но в капкан угодил серый волк.

У медведя враги были рослые,

Но в сраженьях он с детства знал толк.

 

За дрова он простил бы обидчикам,

За родню всех порвал на куски.

Не нашел лишь хорька с хитрым личиком,

Вечно прячутся в тень вожаки.

 

Через день у берлоги лохматого

Собрались делегаты гурьбой.

Пред собою толкают сохатого, -

«Он не тронет тебя. Ты седой.

 

Попроси, пусть вернет все по-прежнему.

Не нужны ананасы в хлеву.

Будем жить по закону. По-здешнему.

Не меняем свой хрен на халву».

 

Косолапый простил им молчание,

Ведь могли бы помочь, хоть не звал.

И бычка повели на заклание,

А хорёк ещё ночью пропал.

Другие произведения автора:

Исход

Осенние холсты

Кленовый лист