Новые
МенюИсход - 1 - поэма
21 апреля 2015 — Олег Павловский
ИСХОД
__________________________________________________________________________________
Мне тебя не вернуть –
ты прости, проклиная, прости.
Мне тебя не забыть
и до крови закушены губы,
и как старый солдат
на заснеженном вьюгой пути
я ловлю лепестки
и целую гремящие трубы.
Ах, какая весна
отзвенела как голос в ночи!
И кружила пурга
лепестками взбесившихся вишен,
но в бреду или снах
ты как мать напевала – молчи!
как невеста рыдала
и плакали стены и крыши.
Я еще не убит клеветой или пулей шальной,
я еще не распят на заре возле ратуши белой,
не меня провели босиком по камням мостовой,
по песку, по доске наконец мое сильное тело
не скользило в пучину когда-то манящей волны,
где как ребра трещали борта, и корежило драги –
там где пела любовь, абордажной страшась суеты,
и смеялась мечта на конце окровавленной шпаги…
И тебе не забыть ни гортанные крики ворон,
ни кошачий концерт, ни органные волны напева –
этой музыки громкой как крик, как набат похорон,
будто вопли кликуш и стенания плакальщиц белых.
Как ему объяснить, что нельзя убивать королей?
Как ему рассказать оголтелому всуе народу
как встают из руин в серебристых стволах тополей
купола городов больше жизни любивших свободу?
Ты святая святых на горячем как берег плацу,
ты поэзия красок, знамен и ремней портупеи,
если нет оправданья, слеза не течет по лицу,
если птицы летят, и танцуют, и кружатся феи –
это танец зимы, это жизни изысканный бал,
где одни королевы и все как одна – Маргариты!
это твой паладин поседел и немного устал,
это злая старуха и песни разбитой корыто,
это клекот орлов понад синим покровом снегов,
это страх высоты, – но птенцы вырастают из страха, –
ты меня не забудешь, не бросишь, не сбросишь оков,
ты прелюдия жизни и жизни высокая плаха.
Ты поэзия сердца и горечь недавних разлук –
у тебя за окном голосит и беснуется лето –
рассыпайся дождем, не грусти, не заламывай рук
даже если горьки твои слезы и солоны ветры,
даже если друзья говорят, что не ждали беды
и мальчишка мой лук натянуть не посмеет однажды,
на горящем песке не мои пламенеют следы
и галдят женихи на дворе, но и это не важно…
Ты моя дорогая, ты звук и надежда – Ассоль!
Ты хранящая лампу и кремень, и трут Пенелопа.
Ты хранила, как память хранит, и тревожишь как боль
золотые сердца и Руна тяжелеющий локон.
Ты слова на стене, как троянской колонны – навек
в молодеющем мире, – еще доживем до пеленок!
Остаюсь. Верный паж Твой. Несчастный как все человек...
И счастливый любовник Твоей красотой осененный!
______z______
2.
Не грусти если боль на поверку не очень-то боль
и осколки свистят от когда-то священного братства
если лузу на части однажды разбил карамболь,
или пепел регалии дважды спадает на лацкан…
отгуди как набат, отстучи барабанную дробь!
и по панцирям крыш, и по клавишам клавиатуры –
отцвети как нарцисс, эдельвейс, словно черная кровь
приснопамятной розы в бокале…еще партитуры
не написано в мире такой, чтоб рыдали дожди,
ливни лили в лицо литургий океанские волны –
не проси, не надейся, не верь обещаньям, не жди
и не бойся – мечта не оставит и кубок наполнен
до краев… и во чреве мехов веселится лозы
виноградная гроздь и таинственной косточки терпкость –
не оставит следов на одежде и ни борозды
злой клинок клеветы на камзоле твоем и на сердце.
Ты припомни, как кони фырчат и танцуют в мороз
на ладонях твоих площадей и в смятении улиц,
и снегурочки шепот, и дом бородою оброс –
шевелюрой снегов, гребешками алмазных сосулек!
Ты однажды пришел как на праздник в сверкающий мир
городов и равнин, и промолвил Господь, – оставайся…
...и стоял на вершине в слезах как недавний жуир
полюбивший принцессу и горечь прощального вальса.
Не беда если руки до крови и шкот как струна –
только палубы всхлип, только треск кипарисовых мачт... – я
на военной дороге – окрест полыхает война,
злобный карлик хохочет, и смерть раскрывает объятья.
Отзвенеть как бокал золотого стекла baccarat,
проиграть в баккара золотые – последние в мире!
отлюбить, как отпеть, отрыдать, отзвучать как вчера
отгремели часы в петербуржской забытой квартире…
______z______
ПОСЛЕ ИСХОДА
__________________________________________________________________
Ты меня не забыла? – и я к изголовью приник,
к фотографии в рамке, к пречистому свету лампады…
мой кораблик устал, каждый раз уходя на пикник,
натыкаться на рифы и скал голубые громады, –
а как весело было плясать на зеленой волне!
на отрогах багровых от всполохов близких разрывов, –
так играет свирель и поет под камлотом и вне
золотое кольцо из осколков сердечных и – не…
не таких и сердечных, не слишком душевных порывов…
Ты моя дорогая! Ты память моя и печаль,
и тоска по однажды навечно покинутым домам,
где колодезной цепью синела звенящая сталь
и полозьями санок не степь обжигалась… и стоном
не казался любой даже самый коротенький вздох
перед ликами тех… – дай-то бог не забыть эти лики! –
пред садовой калиткой и не было в мире садов,
где купались в росе, словно эти, Твои земляники…
Твой сосуд из стекла и бороздки на нем и печать,
и следы сургуча на почтовом мешке, на пакете
и видения детства, не нашего – нет, невзначай
не подумай что мир, – это только бороздки отметин
золотые и все же бороздки маршрута в ничто,
серебро тех бороздок опять же на стеклах оконных –
паровозы гудков и вагоны колесные то…
то и дело стучавшие в такт на твоих перегонах –
чтоб горела свеча по ночам за стеклом фонарей!
пахло гарью и воском, и прелью лошадного сена,
и стояла судьба на часах как жучок в янтаре
полюбивший навек эти горькие скользкие стены –
– эти тонкие стены сосуда по имени жизнь,
эти гордые стены кремля и печать караула,
и сосуд запечатан, и джины в кружок собрались
на пороге дворца возле горных вершин и аулов –
мой дворец, он велик и богат, он вместилище тем,
мимолетных улыбок и клятв на могилах пророков –
исхудали верблюды, и ослик поник и совсем
заскучал над покрытым зелеными мхами порогом…
– оглянуться на миг, отыскать твой сосуд на песке!
драгоценный подарок судьбы и поэзии если
ты – сосуд, эликсир и дрожащий журавлик в руке…
…да и я не щегол, и твоя не последняя песня.
2.
Мой бумажный журавлик! – игрушка моя и смешок,
мой бумажный кораблик в линейку из школьной тетрадки!
– я еще не постиг, не придумал и вдруг не нашел
неразменный пятак на странице с блестящей закладкой –
как ее отыскать ту подсказку на тройку в дневник,
на четверку лихих вороных к семиструнной гитаре?
если песне никак не родиться, не броситься в крик
и весна как всегда... на одном из твоих полушарий…
– нам бы голос и свет обрести на мгновенье, на раз
и едва не успеть, но отправить в лиловом конверте
голубиных следов на снегу круговерть и алмаз –
раскаленного солнца алмаз раскаленный, поверьте…
Ты меня провожала, напутствуя или крестя,
ты меня обнимала как путника пыльного снова,
принимала как есть – не такого, на грани нельзя,
на краю перехода в объятия мира иного…
ты меня отмолила у бога и черта за труд –
за горение глаз и лица искореженность линий,
за прорехи в душе и безумства душевных причуд
ты меня отрыдала печальнее всех Ефросиний…
…ты меня пронесла на ладонях как чудо из тех,
что смутить мудрецов и повес не посмеет и все же –
я улыбка твоя, ожиданье и кажется смех,
если я не забыл и не спутал и, помнится, тоже
и смеялся, и пел, танцевал как горячий клинок,
повторял нараспев как молитву, а может проклятье
жеребцам уносившим, давясь и кровавой слюной
и узду закусив, уносившим меня от объятий –
– от ростков на душе как дитя не окрепшей любви,
от последних на свете свиданий пропащего лета –
столько сбитых подков! и поломанных хоть на пари
переломанных копий на зависть пажам и поэтам –
но когда–то и мы на покой хоть не терпится жить
золотым петушком на флагштоке над зданием тира –
отлюбить как отпить, как Кощей над мошной ворожить…
…или стрелы пускать и слегка фехтовать на рапирах.
3.
Нам не время еще расставанья и стиснутых до
побелевших и твердых горячих как камень ладоней,
не растает как память в ночи, в толкотне поездов
день и ночь уносящих тебя и меня от погони,
от насмешек и тем о судьбе непослушных мышат
и радушных улыбок, и скушных концертов кошачьих,
от горячих признаний и клятв, и не дай оплошать
от посулов горячих и тем… и не очень горячих…
Не растают слова как пломбир на июльском окне,
на поющем пчелой на стекле и струне клавесина,
нарастая как звук нарастающим эхом, и свет
разлетится как зеркало колкими звездами льдинок,
и заплачет та девочка, тихую верность храня
подоконному мирику роз и вишневых гераней,
о потерянном слове в миноре по имени ля –
в ледяном как дворец и арена напрасных стараний...
Как его отыскать, это вечное слово «люблю»?
как тебе рассказать, моя бедная верная Герда
как печальному принцу, без четверти – и королю!
без пяти и без счета часов и минут… и наверно
нет на свете награды желаннее и горячей –
растопить огонек в посиневшей от холода печке
ледяному как сердце и след на блестящем столе,
на ристалище выбора между Сегодня и Вечно –
ледяному насквозь, на просвет как алмаз и стекло,
и хрустальные грани с шампанским бахвальством бокала…
…но растопит слеза всем смертям и посулам назло
на расторгнутом вдруг, навсегда… но и этого мало!
Лишь бы не было в мире остывших от скуки сердец,
замороженных душ за стеклом и за дверцами шкафа,
за экраном и скрином, за разумом и, наконец,
сочинившим финал… то ли Франц это был, то ли Кафка…
Торопите коней, наши женщины нас заждались!
и неловких улыбок, и плеч, как и прежде усталых –
тех натруженных рук, что держали небесную высь
столько лет и веков ни на миг не сходя с пьедесталов –
со ступеней в кипении майского ливня и дня,
с мостовых и асфальтов, с гранатовых стен парапета,
с площадей голубей и…
но ты торопила коня,
да и я поспешал – нам бы только успеть до рассвета,
нам бы ночь продержаться и день под огнем простоять
на последнем из всех рубежей на батальной картине –
где с поэзией жизни и смерти вдвоем – просто я
не успел рассказать… ни строкой и ни росчерком линий
не успеть до рассвета, до звона калёных подков,
до броска эскадрона поверх ковылей опаленных…
…до последних – постой я вернусь и не вешать замков!
я вернусь, как всегда молодой… и немного влюбленный.
Нам не время еще расставанья и стиснутых до
побелевших и твердых горячих как камень ладоней,
не растает как память в ночи, в толкотне поездов
день и ночь уносящих тебя и меня от погони,
от насмешек и тем о судьбе непослушных мышат
и радушных улыбок, и скушных концертов кошачьих,
от горячих признаний и клятв, и не дай оплошать
от посулов горячих и тем… и не очень горячих…
Не растают слова как пломбир на июльском окне,
на поющем пчелой на стекле и струне клавесина,
нарастая как звук нарастающим эхом, и свет
разлетится как зеркало колкими звездами льдинок,
и заплачет та девочка, тихую верность храня
подоконному мирику роз и вишневых гераней,
о потерянном слове в миноре по имени ля –
в ледяном как дворец и арена напрасных стараний...
Как его отыскать, это вечное слово «люблю»?
как тебе рассказать, моя бедная верная Герда
как печальному принцу, без четверти – и королю!
без пяти и без счета часов и минут… и наверно
нет на свете награды желаннее и горячей –
растопить огонек в посиневшей от холода печке
ледяному как сердце и след на блестящем столе,
на ристалище выбора между Сегодня и Вечно –
ледяному насквозь, на просвет как алмаз и стекло,
и хрустальные грани с шампанским бахвальством бокала…
…но растопит слеза всем смертям и посулам назло
на расторгнутом вдруг, навсегда… но и этого мало!
Лишь бы не было в мире остывших от скуки сердец,
замороженных душ за стеклом и за дверцами шкафа,
за экраном и скрином, за разумом и, наконец,
сочинившим финал… то ли Франц это был, то ли Кафка…
Торопите коней, наши женщины нас заждались!
и неловких улыбок, и плеч, как и прежде усталых –
тех натруженных рук, что держали небесную высь
столько лет и веков ни на миг не сходя с пьедесталов –
со ступеней в кипении майского ливня и дня,
с мостовых и асфальтов, с гранатовых стен парапета,
с площадей голубей и…
но ты торопила коня,
да и я поспешал – нам бы только успеть до рассвета,
нам бы ночь продержаться и день под огнем простоять
на последнем из всех рубежей на батальной картине –
где с поэзией жизни и смерти вдвоем – просто я
не успел рассказать… ни строкой и ни росчерком линий
не успеть до рассвета, до звона калёных подков,
до броска эскадрона поверх ковылей опаленных…
…до последних – постой я вернусь и не вешать замков!
я вернусь, как всегда молодой… и немного влюбленный.
.
© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0199110 от 21 апреля 2015 в 14:11
Рег.№ 0199110 от 21 апреля 2015 в 14:11
Другие произведения автора:
Суок! это имя и шелковый мячик в руке...
Это произведение понравилось:
Рейтинг: +1Голосов: 1749 просмотров
| Юлия Левченко # 22 апреля 2015 в 21:26 0 | ||
|
За прекрасный язык, образность и знание литературных источников, - спасибо!
