Самая последняя сказка- экспериментальная поэзия

                 На окне замерзают алые розы 
от дыхания сизой декабрьской стужи. 
Проявились узоры  из пальм на стекле, снаружи,- 
на окне твоей маленькой златокудрой подруги. 

                 И застыло на главной площади 
блюдце тонкого, ненадежного льда. И тогда,- 
в фантастичных картинах безжалостной вьюги,
на декабрьский город упала серая тень-,
легкая и пушистая,- серебристая шубка Королевы-Зимы.

                 Красота изо льда, завораживающе-лучистая. 
Поцелуй, холодный и долгий, дарящий забвение;
Льда голубые осколки, 
что падают с темного неба уверенно, 
неуловимо-сонно и до странного медленно.
Это- части Кривого Разбитого Зеркала,- 
это безврЕменье, 
что декабрьскою странною стужей навеяно.
                 
                
2. КАЙ:

                 Там где птицы маленькие и храбрые 
как цветы,
разноцветными перышками и криками приветствовали  
дневного светила восход,- 
в маленьком домике с розами на окне, 
проживала ты. 

                 Ты меня ещё помнишь, Герда? - 
Пошел уже тридцать третий год, 
как девчонка поцеловала "братца" Кая в бледные щеки, 
заглянула в его холодные голубые глаза.
Какова же роль твоя в этой безумной драме? 
И где теперь твоя вера?
Ты скучаешь, так, Герда?( Я понимаю, что да...)


3. СКАЗОЧНИК:

Верни его, Герда, время есть,- до рассвета.
Разве сердце тебя не влечет? Так вперед!
                 Тебе никогда не пройти босиком за край света,-
от этой больной бесконечной зимы и до нового теплого лета.
                 Навеки скованы льдами все стороны 
странной, безглазой тьмы.
В синих сполохах бледной увечной зимы застыла планета.           
Где твой Кай и где ты,- лучик небесного Света?
Только луны, одичалой и странной над миром больные лучи.

                 Между вами уже ни тепла, ни привета 
и множество личных причин.
Да раздумья о нем в одинокой холодной 
                 полярной ночи... Но об этом 
ты, как и прежде, склонившись к огню
ненадежной свечи, промолчи,-
                 потому что закончилось юности лето. 

Ты ведь знаешь,- твой Кай не один :
Эта женщина, в мягкой, новым снегом  
                 искрящейся  шубке ( Какие тут шутки)?
Её волосы цвета олова, её кожа - бледное золото.
Все давно уже ею оплачено.
                 И, плач – не плач, 
разве время не самый ужасный палач?

Кай таков, как он есть. Но
                 Он где-то там, ты же здесь,- 
где собаки воют вечером у костров,
где сливаются с тучами на горизонте чащи темных
                 непроходимых лесов,
там,- где всполохи неба, где давно уже не ведется подсчета часов.
                 Там, где инеем тонко пишет узоры цветов фея снов,- 
Там, где мир без начал, без основ,- 
                 погребенный под толщей убийственных 
вечных серых снегов.

                 Было так, что бежали сани, 
запряженные стайкой белых декабрьских вьюг,-
Ещё юных и резвых, похожих на маленьких гибких коньков, 
парящих в шорохе неуловимых шагов, 
да свистящих вдогонку ветров. 
                 На равнинах в бликах синего света

её поцелуи превратили прекрасного юного Кая 
в монстра вершин-, 
в холодную белую птицу с пронзительным взглядом, 
от которого замерзает вода 
даже сильных, стремительных рек 
и падает замертво человек (имя рек).

                 Так приходит грусть безо всяких на то очевидных причин
даже в сердца отважных и сильных, с широкой душою, суровых мужчин.
А в горных озерах теперь замерзает вода коркой синего льда,-               
От взмаха его крыла покрывается инеем белая соль.
Если Он где-то рядом, то небо подарит пейзаж снегопадом.
                ( Так надо),- 
Навевая тоску и сердечную боль. 
Кай навечно- верный Её слуга.
                Разве в сказках ( и то, иногда )
Разбиваются чары льда, оживает вода и уходит беда
                навсегда.


4. ГЕРДА:

      В этом каменном сердце навечно 
осколки кривых зеркал.
Этот лед не растает ни завтра, 
ни по весне. 
Я давно не жду тебя,- 
ты бы меня сейчас все равно не узнал. 
Год за годом ложатся снега 
на старую крышу
(И с каждой зимою все выше). 
Странно,- я всё ещё помню, 
как ты мне в подаренной книге  
о снеге читал.

     Эти снега не тают годами,- 
поскольку здесь у нас теперь лютые холода.
Здесь- заборы из кубиков льда,- навсегда. 
Даже сами озера у нас 
из синего и прозрачного льда. 
В них стоят,- как живые, замерзшие рыбы. 
Там застыл, словно каменный - ил, 
там завязло старое доброе время,- 
оставшись без крыл. 
Смерть накрыла плащом утомленное Мирозданье,- 
в котором лишь льда индевелого глыбы.

     Там замерзло дыхание,
Потеряло значение "до свидания",
Там навеки твой детский, пленительный образ застыл.


  КАЙ:

...Но не важно каков критерий, оставим споры.
Тяга к Вечному, скука ли это дней или просто усталость,-
Мы привычно курим, пишем, ведем разговоры.
Напиши мне рецензию, Герда.( А что осталось)?
Мы напишем и нас прочтут и промолвят:"Клёво!
Этот тип просто гений,- талантлив, что аж завидно!"
Мне не больно, Герда, поверь. Но давно не ново-
все, чему тут, однако, до смерти конца не видно...

Новый Кай ты ( иль, может,"Каин")- попавший в сети
страсти, лжи, парадоксов, идей ( и выбора веры )
Но нельзя же быть в ответе за все на свете?
Но не важно,- ты с горя пьешь или пьешь без меры!
Мы напишем, Герда, вместе и в одиночку.
Нас прочтут, ужаснутся ( похвалят и прослезятся).
Так не ставь же точку, Герда. Рожай же строчки.
Да продлятся дни твои, Герда. Пускай продлятся!