Оду пел Есенин персиянке,
Шаганэ! – тоскливо звал в бреду.
Мне б гармонь подобную тальянке,
Может ту же песню заведу:
«Никогда я не был на Босфоре,
Ты меня не спрашивай о нём,
Я в твоих глазах увидел море,
Голубым колышется огнём».
Возвращаюсь снова к персиянке,
К омуту её прекрасных глаз,
Где, хвала искуснейшей вакханке,
Он тонул стремительно не раз.
Мял в руках её тугие косы,
Стан горячий, гибкий обнимал,
Губы её жгучие, как осы,
Обжигаясь, страстно, целовал.
Заливаясь, пел – не ожидали,
О том, как выткался румяный цвет зари,
А где-то по соседству с ним рыдали,
В бору и плакали со звоном глухари.
Я вместе с ним бы кланялся старушке:
Мол, шлю тебе, любимая привет!
Пусть в нашей, скособоченной избушке,
Мне маяком горит, не гаснет, свет.
Но не жалею, не зову, не плачу,
Пусть всё прошло, как с белых яблонь дым
И увяданья золотом охваченный,
Увы, уже не буду молодым.
Письмо то, к женщине:…вы всё, конечно, помните,
Как я стоял, приблизившись к стене,
Взволнованно вы мечетесь по комнате,
Слова ехидные в лицо бросая мне».
Уверен я, меня вы не любили,
Зачем рязанский нужен вам босяк,
Средства же, что имел, давно уплыли,
Как журавлей, по осени, косяк.
Живите счастливо в своём еврейском браке
И лицедействуйте в театре и кино,
А мне, как в конной лаве при атаке,
Катиться к Англетеру суждено.
Сергей Кретов
Баден-Баден, 01 декабря 2012 года
Другие произведения автора:
Ольхон в лучах пурпурного заката
Один из ястребов недавно канул в Вечность
Я не поэт, лишь вслух читаю мысли
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
