Вы пользовались, так небрежно, мной. Я вами.
По подиуму жизни, не спеша, огромными шагами.
Летели мы, стремясь, и в ад, и в рай,
Частенько перепрыгивая край
Нам было всё по вкусу и небрежность дней,
И то, что не было родней,
Когда утехи мы не тем дарили.
И по избитой плотью колее,
Со скоростью курьерского собрата,
Я не считал, что в чём-то виновата,
Ты не журила, вскидывая бровь.
У нас всё было. Ревность и любовь.
Разврата миг и тягостная скука,
И даже, чуткая помощница, разлука,
Придерживала изредка от грусти кисею.
И мыслей от тебя я не таю.
Но видно у всего пределы есть,
Ты предала, разменивая честь,
На хлипкий островок спокойствия и быта.
Душа в смятении, разбита.
Пришлось и мне уныло становиться на прикол,
Как барже, у причала обнажённых душ.
Что для меня, как для вампира – кол.
Мне остаётся только вспоминать,
Ту эйфорию, как же больно, «твою мать»,
От грёз, из раны сердца, снова кровь,
И снова тьма. Не верящим в любовь,
На старости одна утеха,
Смеяться над собой и падая от смеха,
Ронять слезу, на покрывала край,
Молить создателя – не в ад, не в рай.
А в новый мир, где чувства бьют ключом,
Но всё – мечты. Ловлю дождинки ртом,
Чтобы на них свалить от грусти кожу влажных щёк.
Мир потускнел. Промок. Продрог.
Я ухожу, глотая серый смог.
Скажи мне боже, для чего? На что меня обрёк?
Другие произведения автора:
Дождь.
Я ухожу чтобы жить.
Волчья жизнь.
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
