|
у нас любят ругать кавказские народы. но они очень с большим почтением относятся к своим предкам... к сожалению русские люди это утеряли... и очень часто с насмешкою воспринимают стариков.. не задумываясь над тем. что время быстро и их приблизит к старческому возрасту... жалко конечно... я в произведении Ветхое небо описывал ситуацию с вывозом старика на лубок, правда там говорится о древности и как раз о деградации этой народной традиции. которая нынче обретает вторую жизнь... извините, что здесь выкладываю свой отрывок.. это ни в коем случае не реклама.. просто на мой взгляж темы совпадают.. просто говорятпо разному об одних и тех же вещах...
Люди бродили по родным местам и, узнавая их, кланялись деревьям, но деревья молчали, ибо были сухи. Выжженное солнцем поле, пепел, смрад, суховей, завихряющий остатки золы. Улыбнувшись пустотой невидь встала перед глазами. Кронодар был печальней грозовой тучи. Он понял, что еще долго не поднимутся соколы ввысь, не вырастут кудри степного бурьяна под проливным дождем, не воспоют песню птицы с радостным ветром. Мужчина спустился с холма, где стояли обрушенные камни солнечного храма. Он сел наземь и повернулся к холму: «Дорогая горушка, помоги нам в нашем горюшке. Слишком чуждые тягости пришли к нам, помоги справиться… Дай силы нам возвести новый дом…» - он умолчал о возвышении своего отца в ранг богов, постеснялся. Вождь поднял усталый взор наверх к небу и мысленно попросил отца посодействовать в дожде. Сейчас он вспомнил, как провожали с Япфетом, его отца на эту же вершину, доживать последние дни жизни . Был тогда ясный майский день. Вокруг начинали цвести всевозможные цветы. Воздух пар божественными запахами и складывалось впечатление, что на землю пришла Лёля. Богиня любви заполняла людские сердца счастьем. Но трудное испытание пришлось перенести друзьям в этот пригожий денёк. Гнёт общины заставил Япфета собрать отца на лубок. Старик был немощен, и знал что сей день скоро наступит. Сын оттягивал как мог страшный день, но высокое положение в селении не давало ему права ослушаться закона дедов. Он запряг коня на телегу, обвязал её разноцветными лентами, подвесил несколько колокольчиков над дышлом лошади и подъехал к своему дому. Отец вышел на порог, оглядел последний раз родное селение и сел в телегу. Япфет не смог один вести отца на заклание, поэтому попросил помочь Кронодара. Друг принял это предложение, но без радости. Ему самому не нравился этот обряд, поскольку их и самих ждала таже участь. Да и дать возможность своим родителям дожить до смерти дома могла придавать старикам стимул к жизни. Дорога к горе была не длиной для коня, запряжённого пустой телегой. Отец Япфета сидел молча. Лишь когда сын остановил коня перед большой скалой, с которой скидывали стариков, он сказал что и ему в своё время пришлось скидывать своего отца с этой же горы. Япфет не скрывал своих слёз. Он что-то шептал себе под нос, но слов Кронодар сейчас не мог вспомнить. Но что он не мог забыть так это глаз отца Япфета. Родолюб был опустошен. Его зрачки отражали всю жизненную силу. В молодости его забросило на берег земли, где он увидел море. Тамошние жители показывали мужчине рыб размером с гору, огромные телеги, в которые не запрягали коней, а натягивали над ними огромные ткани и те плавали по воде. Местные жители их называли кораблями. Люби ходили на них в море, чтобы ловить рыбу и всевозможных морских животных. Он участвовал во всех войнах, которые были на родных землях. И вёл всегда доблестную жизнь… а теперь его предстоит скинуть со священной скалы. После того как он разобьётся, быть ему посланцем к дедам. Старик нехотя начал подъём в гору. Он не стал ждать когда его пойдёт первым. Япфет мешкался среди взятых с собой вещей. Родолюб поднялся на гору и стал над лубком. Ветер трепал седые волосы. Кронодар подошёл к старику и обнял его. Он попрощался подошёл от него. К этому времени к отцу подошёл сын. Он стал перед ним на колени и обнял отцовскую талию. Родолюб оставил напутственную речь сыну и освободившись от объятий сына сам прыгнул со скалы. Он закричал: «Ты не виновен, мой сын!» Япфет закричал, что было в нём сил и подошёл к пропасти. Внизу лежал его отец. Вокруг него растекалась кровь. Друзья обнялись. С минуту они не шевелились, но после спустились вниз и уложили старика в телегу. Япфет завернул его в красочную, обшитую золотыми нитями ткань и поехал домой. Всю дорогу мужчины не разговаривали. Им было не до бесед. Каждый из ним ощущал, как дальше жить после такого события. К возвращению Япфета и Кронодара вся община собралась вокруг центрального костра. Священный алтарь был подготовлен к трупу Родолюбу. К нему были привязаны коровы с позолоченными рогами и кони со звёздами во лбу. Япфет остановился над костром. Гереон и ещё двое парней вытащили старика из телеги и положили его на алтарь. Кронодар поджёг красочную ткань и другие мужчины обложили погибшего пеленами дров. Седой дым завился над его телом и огонь поглотил старика. После того как костёр догорел, Япфет и Гереон собрали остатки пепла и понесли их к реке. Там ждал сотворённый ими плот. Сыны высыпали пепел в кувшин и поставили его на деревянный настил. Гереон оттолкнул плот от берега и тот поплыл по течению реки. По их преданиям отец стал заступником их селения, их рода в мире мертвых… Кронодар глотнул воздух и протёр лицо руками. С тех пор прошло уже несколько лет. А за последние три дня прошла целая эпоха. Вождь выпил несколько капель воды, встал и пошел к своей общине. За целый вечер вожак ни с кем словом не обмолвился, лишь сердце кровоточило в надежде, но и то она растворялась в дыму нынешних проблем. Всю ночь мужчина тосковал по жене. Раньше он не замечал за собой подобных чувств. Она была рядом и всегда знала, как расслабить усталые мышцы. Её легкие, словно играющие пальцы пробегали от ступней до макушки. Легкая дрожь и прикосновения с такой нежностью, что и случайно проползающая муха кажется оплотом грубости и варварства, вмиг угоняли усталость, грубость, оставляя лишь ощущение легкости, ласки и любви. Мужчина в такие минуты понимал, что он раб этой женщины, и ни на какую другую жизнь он не променяет свое рабство. Он не понимал мужчин, которые уходили от жен ради проповедей и служению вере. Он был другим, он был любителем очага и женской страсти… Был… А сейчас? Сейчас всего этого нет, потому сто нет его жены. Слезы текли по грубым небритым щекам вождя. Традиция запрещает ему жениться второй раз, пока не вырастут дети. Да он и не женился бы, потому что его Гесеры нет. А замены он не искал.
|
Новые
Меню
