Он рисовал одну и ту же женщину,
всегда одну, и, в то же время, разную:
любовь, наверно, до самосожжения,
а, может, нескончаемого праздника.
С его картин она смотрела весело
в цветном платочке среднерусской Дунею,
порой, мантильей тёмною завесится,
а то в окно уставится, задумавшись.
Мне по душе, когда она, ромашками
украшена, стоит, и руки в стороны,
подобно крыльям, и деревья машут ей -
свою узнали. Но мешают вороны.
К чему они - ещё беду накаркают.
Как возразишь, художник знал, что делает.
А я не знаю - не играю с картами.
И всё же, лучше б рисовал отдельно их.
Томит вопрос: жена ему, любовница,
натурщица (призвание не лучшее)?
Кем не была бы, хороша любою мне,
да только век семнадцатый - разлучником.
И вороны: то по стеклу всё клювами,
то на ветвях, а то над нею кружатся -
и не спасёшь Уфиццами и Луврами.
Он не хотел спасать её. И нужно ли?
25.10.2013
Другие произведения автора:
Не будем грустить
Праздник воды
На родине
Новые
Меню
