В защиту безвинного Пенки!

Рад приветствовать, Пенки!

С кем воюешь, посредством разгромных заметок?

Ты только чтец и критик

Или же мне прочесть посчастливится,

Хотя бы стих... хотя бы одностишие?

Поменьше сигар кубинских – побольше физкультуры, закаливания и бокса!

Стране нужны, здоровые духом, поэты-атлеты,

А не томные декаденты-неврастеники!

Настроения бодрого  и удачного творчества!


На Бандерлога не обижайся.
Неудовлетворённый критикан
Хуже бульдога кровожадного.
Злая наглость ему отрыгнётся не раз ещё,
Сторицей…

Чу! Он нас слышит, навостривши уши –
Горд тупостью своей.
Что ж, это даже лучше.

Знаком я с рифм созвучною игрой.
Посредством логики, изящным языком
На ваших преньях выскажу я мненье
Стесненья прочь – я вновь перипатетик!

Нет большего бесчестья,
Неуместней роли.
Срамить героя павшего
В день памяти и скорби.

Талантами заставишь восхищаться
Рассудку подчинив безудержные страсти.

В творениях его, блуждая между строк,
Нарисовал портрет – он видим предо мной.
Стоит девица… нет скорей парнишка.
Черты мясистые я представляю зримо
(квадрат Малевича не скрыл своей завесой)!


Ему бы на букварь молиться,

Зубря прилежно:

"Член, спряженье, логин".

- Капишь?

Вздохнул.

И за ученье снова.


Ах, дитятко, у всякого свой путь
Ты сам себе избрал стезю поэта.
С ответом не тяни. Будь дерзостен и зол!
(строка для Бенитона – не для Пенки).


Триипостасный Бог вас всех благослови!

Благоволение свыше к Пенки снизойди!







Капишь? – Въехал?.. Понятно?

Другие произведения автора:

Благодарственно-величальная кантата, преисполненная непреклонной благонадежностью и торжественным оптимизмом.

У подножья священной корейской горы.

Лицо моё задумчиво и строго.