Только вперед

8 января 2016 — Геннадий Лагутин

Сквозь цепи наступающих прогрохотали танки, белые, наверное выбеленные известью, и Федор побежал, как и все, неотрывно стремясь за стальной подмогой в розовое начало нового дня.
Первым упал Ланцов, будто ударившись ногами о туго натянутую проволоку, и вмерз в мутный снег. Федор понял, что случилось с товарищем, и почувствовал только испуг – так и он может упасть и не встать. И побежал быстрее, подчиняясь одной, криком кричащей мысли: скорее!..скорее!..
Потом видел Федор, как рядом падали другие солдаты и не пробовали даже встать, а те, кто оставался живым и пытался оторваться от земли, немо кричали, - Федор не слышал их крика, он видел этот крик на лицах выбитых из строя наступающих. Но помочь упавшим друзьям не мог, это обязаны были делать санитары, а он должен стремиться только вперед.
Он слышал резкий посвист пуль и боялся всем живым в себе, что каждая из них летела в него и могла попасть, и тогда бы случилось что-то страшное. Но это не могло быть концом – в это он верил.
Вдруг перед ним взметнулась грязно-желтая волна дыма, и Федор скорее почувствовал, чем понял : враг открыл заградительный минометный огонь, проскочить его – теперь первое дело. Он видел, как в этот смрадный дым вбежал кричащий Балашанов,
размахивая над головой автоматом с болтающимся обрывками нашейного ремня, и рванулся за ним, будто после него дорога стала безопасней. Какое-то время, может быть всего мгновение, он пробирался сквозь этот дым и, когда вырвался, от неожиданности даже приостановился: прямо перед ним разверзлась немецкая траншея, исковерканная, с воронками, ощерившаяся вздыбившимися бревнами разбитых огневых точек, как будто засыпанная и забросанная еще пылящимися комьями и крошками свежей земли.
Федор не видел, что дальше, и некогда было глядеть туда. Из траншеи спешил выбраться немец, но скованные страхом или морозом руки его срывались с разметанного края окопа, а ноги никак не находили опору. Кажется только этот немец и стал для Федора тем врагом, который был так страшен ему на исходном рубеже, где погибло столько его товарищей. С разбега, выплескивая из себя с криком «Ура!» всю ненависть к врагу и с ним же обретая силу победителя, Федор прыгнул на плечи немца, но не удержался и очутился у него на спине. Руки со всей силой мести вцепились в белесые лохмы неприятеля и он, забыв об оружии, начал бить немца головой об землю.
Вероятно, инстинкт жизни подсказал немцу и крайний случай обороны: изловчившись, он вцепился зубами в руку противника. Сильная боль пронзила Федора, выдернув руку из зубов врага, он сорвал с шеи автомат и замахнулся прикладом. Но ударить не успел. Повернувшись, немец пнул его в живот. Потом Федор поймет, что от верной, но глупой смерти его спасла добротная солдатская одежда под маскхалатом: шинель, телогрейка, гимнастерка и две пары белья…
Не выпуская из рук автомата, Федор стал приседать медленно, будто выбирая место, где именно ему сесть и отдохнуть. И в это мгновение, когда казалось, что ему надо всего немного времени, чтобы прошла в животе эта нудная, обессиливающая боль, он снова увидел немца, уже другого: он держал в руках автомат. Нагнувшись, немец судорожно шарил за голенищами сапог, ища магазин с патронами. Глаза их встретились, и страх
вытеснил из Федора расслабляющую тяжесть боли. Где-то острым краешком чиркнула по сердцу мысль: « он убьет меня, как Ланцова…». Федор вскинул автомат и, не целясь нажал спуск. Длинная очередь простучала прикладом в грудь. Немец свалился к его ногам.
Мысль, что он убил врага, который хотел убить его, но теперь этот враг не грозил ни ему, ни его живым друзьям, - эта мысль добавила ему уверенных сил, и боль в животе показалась тяжестью, которую надо превозмочь т остаться для врага жестоким и страшным, подняла его с земли. Дрожали ноги, непонятная усталость кружила голову. Он нашел глазами грязное пятно снега на уцелевшей ровности бруствера, сжал холодную грязь в комок и сунул в рот. А мимо прыгали в траншею, ставшую после артподготовки грубо сработанным рвом, и торопились выбраться из нее те, кто почему-то отстал или по командирской предусмотрительности оставался немного позади первых. Высасывая из снега приятную свежесть, Федор смахнул рукавом грязь с автомата и полез за ними. Торопился, словно напоминающий расплескивающийся гул человеческих голосов, единый крик «Ура» мог недосягаемо удалиться от него, и свои снаряды, с визгом и морозящим шелестом проносящиеся над самой головой, могли упасть на него, если он не поторопится.
Когда Федор вылез из траншеи и собрался встать, его чуть не ткнул в лицо стриженой головой Балашанов. Он полз боком, работая одной рукой и скованно длинным телом, в другой волочил автомат и каску с шапкой внутри.
-Ты что? – спросил Федор, стоя на четвереньках и заглядывая в неузнаваемо опавшее лицо друга. Вернее, не спросил, а вслух испуганно удивился.
-Ранил, проклятый, - ответил Балашанов, прижимаясь виском к пыльной глыбе земли, выдранной снарядом из траншеи. – Опять нога. Прямо как беда!
Федор увидел уже на правой ноге товарища ниже колена расплывающееся кровавое пятно.
-Так мне вперед надо! – попробовал он упросить товарища отказаться от помощи.
-Ничего, успеешь догнать войну! – сказал Балашанов, и выдавленная морозом или болью большая слеза скатилась из его маленького черного глаза на висок и сорвалась с него на пыльную осыпь глины.
Федор знал, что надо делать, но вид человека, который несколько минут назад не был таким беспомощным и не напоминал ему, Федору, что может статься и с ним, эта боль чужая, но завладевшая им, словно бы опустошила его: он бестолково смотрел на раненого, не в силах пошевельнуть ни рукой, ни ногой.
Бой, будто и не удалившись, грохотал, трещал немного впереди, в рассеивающемся тумане морозного утра. Наступающие словно растворились в нем. Снаряды вражеские и свои, рвали его густоту на огненно-розовые клочки. Когда надсадно ахающие звуки взрывов, разметавшись, терялись, накатывались зовущие крики наступающих, слившихся в один нескончаемый голос солдатского торжества: «А…а-а!»
Этот беспрерывный зов победы подтолкнул Федора к немедленному действию. Положив рядом автомат, он разорвал на раненой ноге Балашанова еще не прихваченную морозом и мягкую от крови штанину маскхалата, содрал ее с валенка и уже приказал раненому: - Нож!…Скорее!…
Балашанов, явно растерявшись от такого оборота, запустил руку под обширную рубаху маскхалата, нашел там нож, обыкновенный – кухонный, но отточенный под финку, протянул его товарищу. Федор разрезал голенище валенка на раненой ноге и стянул его прочь. Размотал портянку. Рана ему, далеко не сведущему в солдатских ранениях, показалась легкой: пулей, вероятно, была пробита икра.
-Царапина, Балашаныч! – уверенно говорил Федор, бинтуя рану друга. Как есть царапина. Молись своему аллаху, что так обошлось!
-Я, Федор, неверующий, - тихо и покойно проговорил Балашанов, натянул на голову шапку с каской и вытер кулаком глаза.
Поверх бинтов Федор снова намотал портянку. Осторожно обул ногу в валенок, наскоро стянул бинтом разрезанное голенище: ну теперь жди санитаров.
Он вздрогнул и отпрянул в сторону, когда рядом, заглушая все ревом мотора, лязгая гусеницами, через траншею, неуклюже стал пробираться танк. С незабеленной красной звездой на башне. Вокруг нее все в белом, непонятно как, словно прилипли к ней, солдаты.
«Десант», - подумал Федор и схватил автомат. Когда танк, высоко взмахнув длинной пушкой, переполз через траншею, Федор догнал его и, ухватившись за конц толстого стального троса, полез на танк. И десантники потеснились, давая место задержавшемуся товарищу.

Другие произведения автора:

Пусть умрет гладя собаку

Здравствуй, Пушкин

Полет в журавлиной стае...

Рейтинг: 0Голосов: 0480 просмотров

Комментарии (2)

Александр Котельников # 20 января 2016 в 21:19 0

Добрый вечер Геннадий! Зашел в гости поближе познакомиться, с Новым Годом Рождеством Христова и Крещением Господним! Здоровья и всех земных благ, а будет здоровье остальное всё приложится. Прочитал с большим удовольствием "Только вперед" Написано отлично и правдиво.
thumbup

За тех кто воевал... за тех кто жизнь за Родину отдал!!!

Такой он русский Иван, сколько тогда их полегло в степях и не дай Бог никому оказаться на их местах вновь. Мой дед погиб в ту войну, а батя сменил его и дошел с Великой победой до Берлина. И мне за, что обидно, посля войны на них никто не обращал никакого внимания, нужно было Родину вновь восстанавливать, а почести, стали отдавать, когда их уже никого не осталось в живых. И обидно мне за своего чиновника, что они почести большие отдают мёртвым, чем живым. Многие ветераны которые именно были на передовой и прошли ту страшную войну ничего не получили от государства ни квартиры ни земельных паёв, хотя кровь проливали за свою землю, но хоть памятники бесплатно Ветеранам поставили и то не всем. Хотя в той войне многих наших солдат положили в степях ни за что, с приказом умереть но не отступать. Иной раз можно было и отступить, а потом и уничтожить врага с меньшими потерями. Во первых изначально, когда немец подтянул к границам 150 дивизий вооруженных до зубов и был скучен на границе. Не стоило ждать когда он начнёт бомбить наши позиции, а надо было нашим сработать на опережение и уничтожить эту армаду на границе, так как у нас если верить статистике, самолетов было в несколько раз больше чем у немца. А наши дали немцу уничтожить их на аэродромах. И только благодаря вот таким как Федор и подобных ему Союз выиграл ту войну. Но если бы Гитлер вдумался хорошенько, кого он пытался завоевать, то никогда бы не пошел на Союз, чтобы захватить такую территорию которая была на тот момент в Союзе, нужно было иметь 3 миллиардную армию. А вот сейчас нам стоит опасаться любого врага, территория у нас не та... да и население ни в какие ворота не лезет, за патриотизм и гутарить не приходится. Да Россию уже и без войны победили, коренного населения осталось совсем ничего, а эмигранты скоро здесь расплодятся как вши в гражданскую и без войны захватят Россию. И так гутарят, что китайцы дальний восток уж заселили. Ну Бог даст может наш чиновник опомнится, да, что нибудь предпримет, но вряд... как видно запоздали лет на 20 -ть. Но как говорится: - "Живы будем не помрём... мы все таки на Родине живём!!!"

С уважением Александр.

Геннадий Лагутин # 24 января 2016 в 19:50 0

Спасибо, Александр! Но, думаю, нас сломать кому-то сложно или даже невозможно. Последние два года отчетливо это показывают. Сдюжим! На то мы и русские!

Добавить комментарий

RSS-лента комментариев