Окуджава Булат Шалвович → Блог

Булат Окуджава.
Избранное. Стихотворения.
"Московский Рабочий", 1989.


Я сидел в апрельском сквере.
Предо мной был Божий храм,
Но не думал я о вере,
а глядел на разных дам.

И одна, едва пахнуло
с несомненностью весной,
вдруг на веточку вспорхнула
и уселась предо мной.

В модном платьице коротком,
в старомодном пальтеце,
и ладонь — под подбородком,
и загадка на лице.

В той поре, пока безвестной,
обозначенной едва:
то ли поздняя невеста,
то ли юная вдова.

Век мой короток — не жалко,
он длинней и ни к чему...
Но она петербуржанка
и бессмертна посему.

Шли столетья по России,
бил надежды барабан.
Не мечи людей косили —
слава, злато и обман.

Что ни век — все те же нравы,
ухищренья и дела...
А Она вдали от славы
на Васильевском жила.

Знала счет шипам и розам
и безгрешной не слыла.
Всяким там метаморфозам
не подвержена была...

Но когда над Летним садом
возносилася луна,
Михаилу1 с Александром2,
верно, грезилась Она.

И в дороге, и в опале,
и крылаты, и без крыл,
знать, о Ней лишь помышляли
Александр и Михаил.

И загадочным и милым
лик Ее сиял живой
Александру с Михаилом
перед пулей роковой.

Эй вы, дней былых поэты,
старики и женихи,
признавайтесь, кем согреты
ваши перья и стихи?

Как на лавочке сиделось,
чтобы душу усладить,
как на барышень гляделось,
не стесняйтесь говорить.

Как туда вам все летелось
во всю мочь и во всю прыть...
Как оттуда не хотелось
в департамент уходить!

Стать богатеем иной норовит -
золото копит, ночами не спит.
Не все то золото, не все то золото,
хоть и сверкает оно и звенит.

Можно театр позолотой покрыть,
можно коврами весь пол устелить.
Но вдохновение на представление
разве возможно на деньги купить?!

Можно построить из вымысла дом,
Даже устроить праздники в нем.
Но не построится и не устроится
счастье твое на несчастье чужом.

Вилами глупо писать по воде.
Друг дорогой познается в беде.
И примечательно, то замечательно,
что без любви нету жизни нигде.

Чистое сердце в дорогу готовь,
древняя мудрость сгодится и вновь.
Не покупаются, не покупаются -
доброе имя, талант и любовь.

Я в деревне Лазаревке живу,  
где налево от ворот любых
километры лесов голубых,  
где направо от любых ворот  
волчьих вотчин невпроворот.

Я в деревне Лазаревке живу,  
вдоль по Лазаревке странствую...
Ты пошли мне, Лазаревка, жену,  
как ты, Лазаревка, ласковую,  
как ты, Лазаревка, крутую в мороз,
как ты, Лазаревка, жаркую;

чтобы звалась она Марфою,
чтобы ей без меня не жилось,
чтобы отражались в тихой заводи
армии Марфиных соловьев,
чтобы таял от тихой зависти
синий снег под пимами ее.

А когда трактора приползают с марша,
тарахтя на все голоса,
чтоб маячила у околицы Марфа,
тоненькая, как лоза.

1959

Ах, что-то мне не верится, что я, брат, воевал.  
А может, это школьник меня нарисовал:  
я ручками размахиваю, я ножками сучу,  
и уцелеть рассчитываю, и победить хочу.  

Ах, что-то мне не верится, что я, брат, убивал.  
А может, просто вечером в кино я побывал?  
И не хватал оружия, чужую жизнь круша,  
и руки мои чистые, и праведна душа?  

Ах, что-то мне не верится, что я не пал в бою.  
А может быть, подстреленный, давно живу в раю,  
и кущи там, и рощи там, и кудри по плечам...  
А эта жизнь прекрасная лишь снится по ночам.

1987

В земные страсти вовлеченный,  
я знаю, что из тьмы на свет  
однажды выйдет ангел черный  
и крикнет, что спасенья нет.  

Но простодушный и несмелый,  
прекрасный, как благая весть,  
идущий следом ангел белый
прошепчет, что надежда есть.

Старики умирать не боятся.  
Им геройски погибнуть не труд.  
Только нечего зря распаляться:  
все равно их на фронт не берут.  

Умирают в боях молодые,  
хоть не хочется им умирать, --  
лишь надежды свои золотые  
оставляют меж нами витать.

И бесшумная их эскадрилья
наводняет и полдень и мрак...
Тени черные, белые крылья,
и от глаз не укрыться никак.

1987

Ж. Болотовой

По Смоленской дороге -- леса, леса, леса.  
По Смоленской дороге -- столбы, столбы, столбы.  
Над дорогой Смоленскою, как твои глаза, --  
две вечерних звезды голубых моих судьбы.  

По Смоленской дороге метель в лицо, в лицо.  
Все нас из дому гонят дела, дела, дела.  
Может, будь понадежнее рук твоих кольцо,  
покороче б, наверно, дорога мне легла.  

По Смоленской дороге -- леса, леса, леса.  
По Смоленской дороге -- столбы гудят, гудят.  
На дорогу Смоленскую, как твои глаза,  
две холодных звезды голубых глядят, глядят.

1960