Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах): 11

Кондор

 Девочка была совсем юная – лет шестнадцать на вид. Она лежала в кровати, бледная как извёстка и вся перемотанная бинтами. Под глазами залегли глубокие тени, короткие рыжие волосы слиплись от пота. Долго не протянет. Жалко её, совсем ребёнок.

 Лидия топталась рядом и кусала пальцы.

    — Ну? – обратился я к ней. – И как она будет что-то рассказывать в таком состоянии?

 Наверное, раненая услышала мой голос, потому что приоткрыла глаза и что-то пробормотала.

    — Что? – наклонился я.

    — Оборотни, – чуть слышно прошептала девочка. – Они на охоту пошли... в город... предупредите патруль.

 Ничего себе.

    — Все хорошо, – сказал я. – С оборотнями уже справились.

    — Хорошо... – прошептала она. – А вы меня убьёте?

 Я хмыкнул.

    — Вообще-то, надо бы. Но, раз уж предупредила, убивать тебя было бы не самым лучшим проявлением благодарности – а потому мы постараемся тебе помочь. Спи. – Я выпрямился. Девочка хотела, видимо, сказать что-то ещё – губы шевельнулись, но закрыла глаза и снова уснула.

    — Ну, и? – поинтересовалась Лидия, когда мы, тихонько прикрыв за собой дверь, вышли в коридор. – Что скажете?

    — Отхлестать бы тебя ремнём хорошенько, – буркнул я, спускаясь по лестнице. Мне надо было подумать.

 Нэйси

 Артемис с Аретейни догнали нас достаточно быстро, а вот командир с моей непутёвой сестрой явно задерживались. Я беспокоилась, но Обрез меня гнал вперёд. Мне было интересно, почему его так зовут, но спросить я не решалась – суровый больно. Дэннер – он не такой. Он, хоть и дисциплина у него железная, а больше держится как друг и товарищ. Обрез выдерживает дистанцию. Командир – и все тут. Самое удивительное, что у него при всем при этом дисциплина хуже.

 Взять хотя бы меня. С Дэннером я вполне могла бы договориться – вот, просто так подойти безо всех этих «держать строй», да «разрешите обратиться» и прочей лабуды, и договориться. С Обрезом не получалось, и потому я решила тихонько дезертировать. Черт с ним, с шансом поступить – товарищи дороже. Тем более что один из этих товарищей – моя сестра.

 Рассудив таким образом, я погасила фонарь, осторожненько отделилась от основной группы и уже приготовилась шмыгнуть в темноту – как вдруг сзади нагнали шаги. Это не Дэннер с Лесли – оба ходят легко и бесшумно. Эти шаги были похожи на стук женских каблуков и нечто совсем уж невразумительное – так ходить могут только раненые, пьяные и сумасшедшие. Значит – патрульный Фиар и Аретейни, на которую Дэннер всю дорогу глядит как фанатики на красный дым – с таким же блеском в глазах, прям убила бы этих взрослых. Дэннер-то куда?! Вначале был нам всем примером для подражания, героем, наставником и командиром. А теперь – теперь... Да слов на него нет! Так нас разочаровать. Мы-то все думали, он сильный и умный – а он... все туда же.

 Нет, не могу больше об этом, противно на душе становится.

 Итак, Аретейни буквально тащила на себе Артемиса, а он кривлялся, смеялся и нарочно спотыкался. Я заметила, что у неё кровь течёт из-под рукава, но она терпит и даже улыбается. Вот, молодец, вот это я уважаю. За это я и Дэннера уважаю – ему, вообще, все нипочём. А вот Артемиса, наоборот, не очень – он все время ноет. Я удивляюсь, как ему Дэннер за это до сих пор по башке не настучал.

    — Вот, – прохрипела Аретейни, задыхаясь и с видимым облегчением скидывая все ещё веселящегося чему-то своему Артемиса на плечи товарищей. Получите вашу посылочку, распишитесь. Дэннер не возвращался?

    — Не-а, – говорю. – Они оба пропали. Ушли и не вернулись. Дэннер и Лесли.

 Она побледнела и даже как-то пошатнулась. Надо же... Беспокоится, значит.

    — Не вернулись?.. – с какой-то безумной надеждой в голосе повторила она. Кажется, надеялась, что не так меня расслышала. Я в ответ отрицательно мотнула головой. – Так ведь, сколько времени прошло... Надо их найти.

    — Пошли. – Я взяла её за руку и потащила вслед за всеми. Рука была скользкая от крови. – Ты где порезалась?.. Тебя ранили? Надо перевязать.

    — Надо, – согласилась она. Её уже шатало от слабости, и она задыхалась. Ну вот, я же говорила. – Потом. Сейчас времени нет.

    — Надо сейчас! – прикрикнула я, надеясь, что у меня так же строго получится, как и у Дэннера. Надо же мне было её убедить. – Ты же кровь теряешь. Ещё немного – и ты просто-напросто свалишься.

    — Я знаю, – согласилась она. – Но надо Дэннера найти. И Лесли. Надо Обрезу сказать...

    — Тихо ты!.. – испугалась я. И, оттащив её в сторонку, растолковала:

    — Обрез нас не отпустит. Мы убежим. Только тихо.

    — Ага, – выдохнула она. Я засомневалась, что она сможет отправиться на поиски – но лучше такая спутница, чем совсем никого. Я остановилась и перевязала ей руку. Рана была большая, но у меня есть пластырь хитрый, он края ран стягивает.

    — Так лучше?

    — Благодарю, – сказала она.

    — Вот. – Я дала ей антисептик. – Это поможет.

 Она беспрекословно выполнила все мои указания – а я подозреваю, что у неё просто-напросто не было сил со мной спорить, и вскоре немного ожила, даже щеки порозовели. Хотя, это мне, наверное, показалось – все равно не видать в темноте.

 А потом мы все-таки убежали.

 Бежали мы долго, и Аретейни пару раз едва не свалилась в обморок, но терпела и молчала, и делала такой вид, будто все хорошо. В какой-то момент она остановилась и что-то вытащила из кармана.

    — Ой. Я Артемису пистолет забыла вернуть.

    — Пошли, – ответила я. – Пригодится. Ты не беспокойся, вернёшь. Как придём.

    — Ну, да, – согласилась она. – Только надо наших найти.

    — Найдём.

 Мы пошли дальше.

    — Нэйси.

    — Ну?

    — А в каком возрасте поступают в патруль?

 Я задумалась, вспоминая. Выходило и так, и эдак. По-разному выходило.

    — Кто как. Некоторые с четырнадцати лет – а это значит, что мне два года осталось.

    — Но здесь все мужчины.

    — Ага. Но я хорошо умею драться. Меня должны взять.

 Она улыбнулась. Я на неё в тот момент не глядела – шли мы один за другим – но услышала по голосу.

    — И многие так думали?

    — Почему это, – обиделась я. – Я буду стараться. Ну, некоторые работают официальными помощниками, как Лидия. Только она Кондору дочь, хотя об этом и не знает. Ей легче.

    — Кондор – это кто?

    — Это начальник их. Всего патруля. Важный дед.

    — А где твои родители?

 Мне об этом говорить не хотелось.

    — Их забрал туман, – буркнула я. Она помолчала. Потом спросила:

    — А Дэннер? Он давно работает в патруле?

 Этого я не знала. Так я и сказала ей, что не знаю. И добавила, что я думаю по этому поводу:

    — Давно, наверное. Он, вообще, уже совсем старый, ему лет тридцать уже.

 Она тихонько рассмеялась. Смех у неё был мягкий, мелодичный. И чего смешного такого я сказала, не понимаю!

    — Мне двадцать семь, – сказала она. – Скоро на пенсию.

    — Зато ты, вот, взрослая, – утешила её я. – Это хорошо. Можешь работать, где хочешь. А меня, вот, не берут. Говорят, я ещё маленькая. Да что они, вообще, в жизни понимают!

    — Это точно, – неожиданно согласилась Аретейни. Голос у неё отчего-то погрустнел. – Ничего не понимают.

 Чтобы она не расстраивалась, я решила отвлечь разговор.

    — Ну, а ты кем работаешь?

    — Я?.. Я врач.

    — Хорошая работа.

    — Хорошая. – И она снова замолчала. Не понимаю, чем я её так расстроила. Надо ей что-нибудь приятное сказать.

    — А ты Дэннеру нравишься.

    — Да?.. – каким-то вдруг осипшим голосом отозвалась она. – Это он сам тебе сказал?

    — Нет, – удивилась я. С чего это Дэннеру со мной о личной жизни болтать? Вот, странная. – Но я вижу. По-моему, он как-то к тебе по-особенному относится.

    — Да?.. – Вот заладила. – И кто ему ещё... нравится?

 Все чуднее и чуднее у неё вопросики! Это от кровопотери, что ли?.. Или от аммиака? Воняет здесь... Канализация, ещё бы.

    — Никто, – ответила я. – Ну... вообще-то, он встречается с Лидией, но она ему не нравится. В смысле, нравится, но не так как ты. А Лидия, она, вообще, много с кем встречается. Да и... Дэннер тоже... Мне Алиса рассказывала.

    — Много с кем?

    — Ну, да. Ты не думай, Алиса знает. Она странная, Алиса, а ей Дэннер нравится, вот она и устроила за ним слежку. А нам рассказывает.

    — Ясно, – каким-то деревянным голосом отозвалась она и надолго замолчала. А я удивилась, чего это она так расстроилась. Наверное, решила я, за Дэннера переживает. Он же ей тоже, наверное, нравится. Ну, и устала, конечно же. Больно ведь ей, а она все терпит. Я её понимаю.

 Аретейни

 Много кто, вот как. Мне было больно, физически и духовно, одиноко, тоскливо и страшно в этих подземельях. Я, вообще, темноту и сырость не люблю. Они меня в депрессию вгоняют. А ещё больше я не люблю подземелья. Мне невыносима сама мысль о тоннах земли и камня, которые отделяют меня от солнца, я чувствую себя как в могиле. Заживо погребённой. Наверное, у меня лёгкая форма клаустрофобии, мне в целом в закрытых пространствах неуютно. Утешала только одна мысль – солнца в этом мире и на поверхности земли не видно.

 И ещё мне было страшно, так страшно, что хотелось застрелиться. Если это Земля... то какое это время? Вот, у вас, например, какие есть варианты ответа? Моя страшная гипотеза обретала с каждым шагом все больше и больше подтверждений, обрастая ими как средневековый замок контрфорсами. Развитые технологии – раз. Упадок – два. Паранормальные способности людей, такие, как, например, способность воспринимать ультразвук (это три), что можно причислить к... Мутациям – четыре. Серое небо, не видно солнца – это обстоятельство наводит только на одну, крайне банальную и пресловутую мысль, столь популярную в жёлтой прессе.

 Ядерная война.

 Озоновый слой уничтожен, и облако пепла закрыло небо, будто кастрюлю огромной крышкой. Да, но где же, в таком случае, парниковый эффект?.. Должно быть жарко. Хорошо, а туман этот вокруг города откуда взялся? Наверняка, оттуда же и взялся. Туман поднимается, образуются циклоны, из-за которых здесь такая нестабильная погода. Вот ведь – весна – а сплошные дожди с грозами поливают, да ветер сшибает с ног. То есть, парниковый эффект обратился в обратную сторону – теперь облака не позволяют солнечным лучам в полной мере согревать планету. Но тогда, наверное, катастрофа произошла очень давно, достаточно давно для того, чтобы люди и животные успели мутировать и приспособиться к новым условиям, а климат выровнялся. Много-много лет назад...

 О, боги... Да все в нашем времени к этому и идёт.

 Значит – я попала в будущее.

 И это... язык русский... город большой... Москва?!

 Ну, это-то, как раз, вполне логично. Если я каким-то образом переместилась во времени – то мне вовсе необязательно перемещаться заодно и в пространстве.

 Нет, не Москва. Хоть и будущее – а свой-то город я обязательно узнаю. Другой город, но тоже большой. Впрочем, за сотни лет великий-могучий мог и распространиться. Скажем, хм...

    — Нэйси?

    — Да?

    — А поблизости есть другие города?

    — Где? В лесу? А где им там быть-то?

    — Логично.

 Одно остаётся неясным. Отсутствие тумана над городом.

 Может, я и не права. Другой мир, другие природные законы. Почему это сразу будущее?.. Или я подсознательно стремлюсь восполнить пустоту от разлуки с Родиной?..

 А, да и черт с ним. Что бы это ни было – главное, что здесь есть Дэннер. Я нашла того, кого, возможно, искала всю жизнь (ну и что, что я почти каждый раз так думаю?.. Я ж не просто думаю, я надеюсь. Надо же мне на что-то надеяться!)

 Остальное неважно.

    — Аретейни!..

 Голос Нэйси выудил меня из омута размышлений так резко, что я невольно вздрогнула.

    — Ты знаешь, куда нам идти?

 Впереди был поворот.

 Знаю, конечно же. Я не то, чтобы ведьма, но могу чувствовать оставленный отпечаток ауры и ещё некоторые вещи. Меня бабушка научила.

    — Туда. Я так быстро свернула за угол, что плащ за спиной взметнулся, хлопнув полой и погасив сигарету в руке. Сигареты были из тех, что дала мне Лесли – эта пачка хранилась в кармане. Они были ароматизированные, и я, разумеется, оставила вкусненькое на потом, одалживая у Дэннера обычные. Обычные-то, как раз, и успели закончиться. Сигареты хоть немного притупляли боль.

 Вскоре мы наткнулись на дырку в полу, образованную явно кем-то очень неосторожно бегающим.

 Лесли. Я её чувствовала. Это трудно объяснить, но отпечаток ясно лежал в воздухе – кусочек её энергии, яркой и холодной от страха. Ещё бы – она ведь неожиданно для себя самой провалилась. Я попыталась настроиться и просканировать дно дыры, но Лесли внизу не было. Энергия Дэннера переплеталась с энергией Лесли. Злится. Очень. Хотя, больше, скорее, беспокоится.

    — Ты чего делаешь? – поинтересовалась я у деловито обследующей дыру Нэйси. Она даже головы не подняла – так была увлечена процессом.

    — Как чего? Прыгаем. Давай так, я прыгну первая, а ты смотри, все ли будет хорошо.

    — Угу, – невольно фыркнула я. – Давай, первопроходец. Если все будет хорошо – тогда свистнешь, а если плохо – заорёшь.

    — Приблизительно так, – не уловила иронии Нэйси. Я даже ахнуть не успела, как она ловкой кошкой исчезла в дыре. Снизу раздался звук удара, затем плеск.

    — Нэйси!

 Она отозвалась не сразу.

    — Все нормально! Прыгай!

    — Ага. Отойди! – Я перелезла на край. Решётка хрустнула, заскрипела и прогнулась.

    — Только осторожно, здесь труба!

 Решётка с лязгом проломилась. Я извернулась, хватаясь за края, руки соскользнули, раздирая кожу об острый край – и я триумфально полетела вниз, в последнее мгновение таки вспомнив, что падать совершенно не умею. Короткий полет, в процессе которого я ухитрилась перевернуться, завершился ударом об ту самую злополучную трубу, после чего я мешком сползла в ледяную воду.

 Приложилась я боком, и потому сразу же забила неприятная крупная дрожь. Что ж, мне повезло. Могла головой впечататься или позвоночник сломать. Ну, не спортсмен я! К спортсменам я имею иное отношение – я их лечу. Как раз в таких вот случаях. Холодная вода пришлась очень кстати – она сразу привела в чувство. Я, разумеется, упрямо попыталась подняться, но у меня получилось только при-подняться и уцепиться за трубу. А сигареты не промокли. И их, и пистолет спасла откровенно плохая водопроницаемость кожаного плаща. И на том спасибо.

    — Ты живая?!. – испуганно вопрошала Нэйси, вертясь вокруг меня. – Скажи что-нибудь!..

 Я, наконец, ухитрилась вдохнуть.

    — Да в порядке я, в порядке! Не боись... Лучше отойди в сторонку, я встану...

 Нэйси облегчённо выдохнула, но вместо того, чтобы отойти в сторонку, принялась мне помогать, в результате чего мы плюхнулись обе. Впрочем, поднялись мы довольно скоро и сразу же продолжили путь.

 Обрез

 Тварь обнаружилась за следующим поворотом. Недалеко уползла, ишь ты.

 Напала она, как это у них и водится, неожиданно и сразу же зацапала парня из отряда Дэннера, имени которого я так и не запомнил. Очухались мы только, когда сверху нам на голову свалилось то, что она от него, собственно, оставила.

 Я рванул вниз, по совету все того же Дэннера, на лету вскидывая автомат, а ребята разбежались жаться по стенам. Глубина здесь оказалась немаленькая – я ухнул с головой. Вынырнул, ухитрившись, однако, не замочить оружие – солдатская сноровка, как всегда, выручила, и махом всадил в тварь весь магазин.

 Ах, да, гранаты. А куда, собственно, Нэйси-то подевалась? Вот, черт, сбежала малолетняя бестолочь. Ну, оно и к лучшему, следить за ней больше не придётся. Артемис радостно попёр прямо на тварь, распевая что-то дурным голосом, тварь, видимо, настолько ошалела от самостоятельно идущей к ней добычи, что на несколько секунд растерялась – во всяком случае, она замерла и недоуменно щёлкнула жвалами. Этим-то моментом и воспользовались Хаммер и Даклер, обежав её с обеих сторон и с каждой запихав по гранате.

 Рвануло двойным зарядом так, что нас всех отшвырнуло взрывной волной, будто осенние листья. Меня обрызгало, и по лицу пополз ожог. Я едва не взвыл – боль была невыносимая. И как это Дэннер с Нэйси её до сих пор терпят?! Ужас просто.

 Стихло. Черт, да мы развиваемся. На этот раз все произошло быстро, настолько быстро, что я даже толком не успел сориентироваться. Что ж, оно и к лучшему. Метод проб и ошибок – самый лучший на свете метод – а я, между прочим, всегда это говорил. Жаль только, людей потеряли.

    — Предпоследняя, – прохрипел я, выбираясь из канала. Болело так, что хотелось выть и лезть на стенку – а не на низкий канализационный бортик. Мама дорогая... – Все целы?

 Парни зашевелились, растерянно переглядываясь. Я их понимаю.

    — Да...

    — Да, товарищ командир...

    — Только один погибший...

    — Вечная ему память, – сказал я. – Ну, что расселись как в театре? Пошли дальше. Ещё немного – и домой.

 ещё немного – и домой...

 Я сам в это не верил.

 Дэннер

 Мы шли по улицам города, и я все никак не мог вообразить, каково это – никогда не выходить из-под земли, всю жизнь провести в этих коридорах под многотонным земляным потолком. Лично мне было бы неприятно – хотя, я-то знаю, что такое дневной... хм... свет, а они-то нет. Они здесь родились.

 Перед нами выросло высокое и красивое здание неопределённого архитектурного стиля, который я сразу же определил, как излишне помпезный. Здание представляло собой высокую филигранную башню с ломаной остроконечной крышей, от которой в стороны расходились два изогнутых крыла. Картину дополняли различные тяги, башенки, эркеры, полуколонны, галереи и розочки – ну, постарались, только кариатид у входа не хватает, честное слово. Вычурность зашкаливает. Странные у них вкусы, надо признаться. В то время как остальные дома в городе выдержаны в скромном и практичном стиле, безо всей этой художественной мишуры.

 Нет, я люблю искусство. Но все хорошо в меру, и не думаю, что с этим мало кто согласится. Во всяком случае, здесь субъективное мнение граничит с объективным.

 Что-то я опять заболтался. Пните меня, кто-нибудь, а? А то я так до вечера буду языком трепать.

    — Что здесь? – не удержался я. Ответ последовал вполне ожидаемый.

    — Мэрия, – удивлённо обернулась Майя. – А вы разве не помните?

    — Нет. Не помню. – Я смущённо улыбнулся. Майя тряхнула косичкой.

    — Ничего, вы вспомните. Вам ещё повезло, вы легко отделались.

    — Это точно, – искренне согласился я. В общем, в голове у меня потихоньку прояснялось – лекарство действовало. Хорошо. Жизнь, определённо, налаживается. Ещё бы Лесли найти и тварей убить.

 Ага. Всех разом. Одним выстрелом! И Ласточке в любви признаться. Очнись ты, наконец, Селиванов. Мечтатель хренов.

    — Скоро придём?

 Майя обернулась.

    — Почти пришли.

 Коридор – или улица, не знаю, как её лучше называть – сделался совсем тесным и узеньким. Здесь было полутемно, пахло мочой и чем-то ещё, горючим, вроде бензина. А может, это мои волосы им пахли – после яркого, но непродолжительного общения с трубой в катакомбах.

 Майя нырнула под низкую арку, поманив меня за собой, и её лёгкие шаги застучали по каменным плитам. Мне пришлось согнуться вдвое ниже, чтобы туда пролезть. Сама девочка была нормального человеческого роста, каким и должен быть ребёнок в её возрасте, но уж очень арка была низкая. Почему, интересно, у них такой большой разброс? Странно.

 Я уже сообразил, что люди, которые тут ходят, относятся к категории самых низкорослых жителей города, хотя высоты потолка вполне хватало как для меня, так и для Майи. Правда, для меня он был впритык, а Майя – Майя пока что, не выросла. Но в ней ясно просматривались пропорции обычного человека. Не очень высокая будет – но все же, вполне нормальная. Значит, относится к другому району, с высокими потолками, как и женщина, предлагавшая мне вызвать врача, и милиционер с площади.

 Через несколько метров дорогу преградила решётка с замечательной табличкой «Опасно! Не входить!», но Майя, уверенно отворив калитку, проследовала дальше. Я решил пока что не удивляться. И не хвататься за оружие.

 Что?.. А вот, черт её знает. Если посмотреть с другой стороны, с какой бы это стати ей мне помогать? Не все же такие безнадёжные идеалисты, как я.

 Но это я все же, поспешил с выводами, хотя и оставил их в качестве запасного варианта. Надо же верить людям – а то вообще жить не захочется. Ну, иногда верить. Даже если люди эти живут в подземном городе и в гости тебя вовсе не приглашали.

 Коридор окончился дверью. Дверь была толстая, металлическая с вентильным замком во всю ширь – настоящий бункер. На случай затопления, сообразил я.

 Майя попыталась провернуть вентиль, но он только лениво скрипнул и не сдвинулся ни на сантиметр. Зато сама Майя разрумянилась и запыхалась.

    — Помогите, – выдохнула она, оборачиваясь. – Он тугой... Сил не хватает.

    — «Куда ты ведёшь нас, не видно ни зги! – Сусанину в гневе вскричали враги...» – насмешливо продекламировал я, открывая дверь. Вентиль возмущённо взвизгнул, но достаточно легко поддался. Достаточно для раненого – даже швы на руках не разошлись.

    — Что?.. – удивилась Майя, дождавшись прекращения визга. – А, это цех. Идёмте.

 Цеха за дверью не наблюдалось – только узкий, стиснутый с одной стороны стеной, с другой – рядом труб до потолка, коридор, имеющий, к счастью, высокий потолок. Здесь было свежо, сыро и пыльно, по лохматому войлоку труб деловито шмыгали шустрые крысы. В конце коридора ярко светился проход в следующее помещение. Оттуда что-то низко гудело, шумело и стучало, трещала электросварка, и даже, как мне показалось, слышался звук шлифовального станка. Это и был обещанный цех.

    — Андрей! – неожиданно заорала Майя, отчаянно размахивая рукой – и к нам подошёл небольшого роста чернявый парень в непромокаемом рабочем комбинезоне и каске.

    — Привет, – поздоровался он, протягивая мне руку. – Побыстрее, у меня работа стоит.

    — Мы быстро, – отмахнулась моя спутница. – Мы просто хотели узнать, не находили ли вы девочку?.. Сегодня?..

 Андрей отрицательно мотнул головой.

    — Нет. Девочку не находили. А чего, кто-то пропал?

    — Сегодня и пропал, – отозвался я. – Часа четыре назад, может, побольше. В подземельях, со стороны заставы.

    — Охрана убита, – сказал Андрей. – Вполне возможно, что кто-то посторонний в городе. И опасный. Иначе – зачем ему охрану убивать?

 Мне сделалось стыдно. Но тут неожиданно встряла Майя.

    — Да ну, брось! – возразила она. – Ты чего, тамошнюю охрану не знаешь? Понаставят гомвелей, а потом плачутся – ах, невинно убиенные! Можно подумать, они гомвелей первый раз в жизни видят – они ж все на голову двинутые! У них и мозгов-то нет, и глаз, чтобы видеть. Небось, друг дружку и перебили. Идиотизм это все. Крыса пробежит – а эти хмыри уже кидаются. Тоже мне...

    — Ты не знаешь, – возразил Андрей, приваливаясь плечом к стене и закуривая сигарету. – Гомвелей убили холодным оружием. Им же настоящее оружие выдавать нельзя, поскольку, как ты успела крайне наблюдательно заметить, они чрезмерно агрессивны и мозгов у них нет. А это было оружие холодное, рубящее, как вот, например... ваш меч.

    — Да у нас половина города с такими ходит, – фыркнула Майя. – Что ж теперь, каждого допрашивать?

    — Да кто с него спросит за гомвелей, – отмахнулся Андрей. – Не видел я девочки. Знаете, что... – Тут он поманил нас к себе, и мы встали в плотный кружок. – Если бы её нашли – я бы об этом уже знал. Остаётся только один вариант. Мне, конечно, не хочется вас пугать, но... – Андрей вдруг замолчал и резко выпрямился. – Охотники.

 Майя побледнела и закусила губу.

 Мы молчали всю дорогу, и даже мой чрезмерно энергичный призрак, по-прежнему видимый исключительно мне, притих и не шалил. Личико у него было мрачное и сосредоточенное, но делиться информацией со мной, похоже, не желал даже он.

 Да что же это такое-то?! Они чего, сговорились, что ли? Или это мне такая месть за гомвелей-охранников? Ну, тогда принимаю и не жалуюсь.

 Так, а если серьёзно...

    — Вы не думайте, я вам помогу, – неожиданно подала голос Майя, когда мы дошли до решётки. – Охотники так охотники. Я же вам обещала.

    — Слушай, – осторожно подбирая слова, начал я. – Ты меня прости, что я постоянно задаю вопросы, я скоро все вспомню. Надеюсь, во всяком случае... Кто такие охотники, и что им нужно от детей?

 Майя стиснула зубы, глядя себе под ноги. Видимо, ответ был отнюдь не обнадёживающий. Да в общем, я и сам догадался, что к чему. Просто хотел выяснить подробности.

    — Увидите.

 Увижу. Так-то...

 Что ж, посмотрим.

 Аретейни