Искажение. День забот

День забот

Уже при входе в здание Управления Велемору показалось, что он попал в растревоженный улей. Конечно, дознаватель в жизни своей никогда не был на пасеке, мёд видел только расфасованным в магазинах, но почему-то именно такое сравнение почудилось ему уже при стандартной проверке документов у входа.

По коридорам метались озабоченные коллеги, причем, явно озабоченные не текущими делами, а нарушением сложившегося, устоявшегося за годы порядка вещей. А вот начальства, даже самого мелкого, в коридорах и на лестнице видно не было. Затаилось начальство в своих кабинетах, то ли что-то решая, то ли, наоборот, стараясь ничего не решать.

«Ой-ёй-ёй… это ведь получается, что телевизор не случайно работать-то перестал», – подумал Велемор, удостоверившись у дежурного, что ключи от комнаты резервных дознавателей уже кто-то взял.

– Погромы на окраинах, – нервно огорошил Велемор сосед по комнате, отлученный от следственных дел за не вовремя случившийся запой. – Люмпены бесятся…

– Не просто так бесятся, – угрюмо подтвердил второй коллега, усердно терзая настольный телефон в тщетных попытках кому-то дозвониться.

Не отвечая, только коротко кивнув в знак приветствия, Велемор подошел к своему столу, выкрадывая на него из карманов пальто сигареты, зажигалку…

В комнату ураганом ворвался маленький, взъерошенный, весь какой-то помятый, будто только-только выбравшийся из толпы дознаватель Федотовский и почти заорал, бешено вращая глазами:

– Вы слышали? Нет, правда, что ли, не слышали? Кранты!!! Связи нет. Радио ёкнулось, успели только сказать, что телевидение на профилактике и – отключились!!!

– Вот чего ты на нервы действуешь? – ласково, но угрожающе сказал Федотовскому пытающийся дозвониться куда-то сотрудник. – Без тебя тошно, не бегай тут, панику не подымай, скоро её и без тебя будет навалом…

– Ага, навалом, – тяжко вздохнув, согласился Федотовский, – а уж как навалит на всех, так опять мы крайними будем в этом дерьме…

– Кто бы говорил… – невнятно пробурчал его собеседник, памятуя об удивительной способности Федотовского выходить сухим из воды даже в самых, казалось бы, проигрышных для него ситуациях.

– Вот я сейчас думаю… – начал было молчавший до сих пор дознаватель, но договорить не успел.

Снова распахнулась дверь, на пороге появился Филин, встревоженный, но уверенный в себе, кажется, дающий своим видом понять всем остальным, что до реальной паники еще очень далеко.

– Уважаемые коллеги! Руководство наше распорядилось, во-первых, всех перевести на казарменный режим, так что звоните домой, родственникам или кому еще и сообщайте, что в ближайшие дни дома не появитесь, – проинформировал собравшихся старший дознаватель. – И, во-вторых, все вы, даже ты, Федот, переходите в оперативное, временное подчинение ко мне. Ясно?

Ошеломленные объявленным казарменным положением («Это ж надо придумать – на стульях в кабинете ночевать!!!»), дознаватели не сразу и сообразили, что их спокойная и безответственная резервная жизнь закончилась.

– Макаров и Федотовский, вам первое мое распоряжение. Выяснить, что твориться в юго-западном районе, где студгородок, – Филин сделал жест, пресекающий возможные вопросы и продолжил: – Ездить никуда не надо. Садитесь за телефоны, обзванивайте местных «ликвидаторов», своих информаторов, можете даже по телефонному справочнику звонить, интересоваться происходящим. Через час – ко мне с четким докладом. С четким! Это что бы без «мэ», «бэ» и «предполагаю».

– Э-э… вопрос, – влез Федотовский, – а покурить-то можно перед началом?

– Здесь и кури, – отрезал повелительно Филин. – Вы теперь здесь не только курить и обедать будете, а жить до тех пор, пока в городе всё начавшееся безобразие не кончится. Велемор и Санин, пойдемте со мной.

– Вот как Велемор, так за телефоном сидеть не надо, – в спину выходящим коллегам пробормотал вечно недовольным всем и всеми Федотовский.

Но его никто уже не слышал, кроме оставшегося в комнате коллеги Макарова. Филин быстро шагал по коридору в свой кабинет, не обращая внимания на непривычную, неделовую суету вокруг себя. Велемор и Санин поспешали следом, предвкушая от этого визита какую-нибудь пакость. И были правы.

– Вообщем, такое дело, друзья-товарищи, – начал издалека Филин, когда все они расселись вокруг его стола. – Не для распространения, даже среди своих, а то и так уже панические настроения по коридорам бродят… Прошла серьезная кибератака на ТВ, радио и теперь – на нашу связь. Думаю, скоро отключат и все телефоны, как настольные, так и мобильные.

– Ох, ты ж, – не удержался Санин. – Это кто ж так?

– Ты будешь смеяться, но, похоже, что подполье балуется, – саркастически усмехнулся Филин. – Наше начальство встревожилось… да, ладно, мы все-таки свои, не с улицы собрались здесь, так вот, начальство наше перетрухнуло, но настойчиво уверяет себя и всех, что эта кибератака – простое хулиганство и средство для подполья еще разок, погромче, заявить о себе. Но! сейчас на окраинах люмпены и студенты начали волноваться. Донесений о прямом бунте, неподчинении, сопротивлении «ликвидаторам» пока нет. Но будут, почему-то мне так кажется…

– А ты не перестраховываешься? – уточнил больше для себя Велемор. – Как-то в последнее время подполье притихло. Да и с оружием у них напряг большой, насколько я знаю. Три склада за последний месяц наши нашли и ликвидировали.

– Да уж, нашли, – хмыкнул Филин. – Это тебе лучше вон, Санин расскажет, как искали и что нашли…

– Да я там и не участвовал почти, – замялся Володя Санин. – Нашли по доносу, причем – единственному, без перекрестного подтверждения. А нашли… ну, нашли чего-то там, я же не оружейник, вот только ребята из оперативников, кто склад штурмовал, сказали, что металлолом там был, старье в полуразобранном состоянии. Да и штурма никакого не было, не охранялся этот склад, даже от дураков и уголовников.

– Н-да, – критически почесал подбородок Велемор. – А криков было, будто партизанскую дивизию в лесах разоружили.

– Так вот, молодежь, – прервал их критические излияния Филин. – Похоже, что всё тут завязано, и надо ждать серьезных беспорядков.

– Порадовал, – подал реплику Санин.

– Это для вас не главная радость, - иезуитски заулыбался старший дознаватель. – Любые беспорядки нам не страшны. Не нам лично, а системе нашей, потому как, в крайнем случае, введут войска, а генералитет – это вам не наше начальство, тревожащееся, как бы кто чего лишнего не узнал, да сильно богатенькие наши не обиделись.

– Да уж, пройдут танками по городу, весь асфальт переломают, заброшенные дома расстреляют, народ передавят, кто на пути попадется, промзону спалят, что б там своих не гробить, а потом будут удивленно разводить руками, мол, как же вы хотели? армия… – прокомментировал Велемор. – А если, не приведи всевышние силы, им кто-то отчаянный пару бэтээров сожжет, то и реактивными снарядами по студгородку пройдутся…

– Ох, сколько ж народу-то потом опознавать придется, – неожиданно вздохнул о своем Санин. – Это ж из морга сутками не вылезешь, как три года назад…

– Заранее беспокоитесь – это хорошо, – одобрил коллег Филин. – Но если так оно и получится, что наши оперативники обгадятся, и контроль над городом упустят, то потом мы не найдем ни верхушку подполья, ни основных заводил среди студентов и люмпенов. Растворятся они среди пострадавших и беженцев.

– Да уж, народу из района в район будет шорохаться… – подтвердил начальственный тезис Велемор. – И пожары начнутся, и мародерствовать будут. Полгорода без документов, без соседей, без знакомых, кто бы личность подтвердил… Только уголовничков, да бывших военных по отпечаткам пальцев и определишь.

– Вот-вот, друзья, к этому-то я и веду…

Филин встал из-за стола и с удовольствием прошелся по кабинету взад-вперед, разминаясь. Коллеги посмотрели на него с легким сочувствием, понимая, что сидячая работа с документами, свидетелями, потерпевшими, задержанными – совсем не сахар, даже если сравнивать её с беготней, драками, а нередко и стрельбой оперативников.

– Предлагаю вам, – подчеркнул голосом первое слово старший дознаватель, – лично поучаствовать в беспорядках и посмотреть, кто и чем там будет заниматься.

– Ох, ты ж как, – покачал головой Санин, не в его характере было лезть в авантюры, но ведь и Филин ничего не приказывал.

Велемор промолчал, пытаясь в секунды, накоротке, просчитать все выгоды и неудобства предложения старшего товарища. Основным неудобством Велемор отметил возможность стать покойником или инвалидом, всё равно – от рук ли мятежников и мародеров или от снарядов и пуль военных. А плюсом было… да что тут особо думать, половить рыбку в такой мутной воде едва ли не мечта любого дознавателя. Ни тебе законов, ограничивающих каждый шаг, ни тебе надзирателей и начальства, а сколько компромата на людей всплывет во время бунта… Сладкая сказка. Вот потому Велемор всё усиленнее шевелил мозгами, что сказка казалась слишком сладкой, а любое «слишком» уже нехорошо.

А еще больше насторожило Велемора следующее действие старшего дознавателя. Филин, присев на свое место, открыл встроенный в тумбу стола личный маленький сейф и выбросил на стол аппетитно звякнувшие холщевые мешочки с монетами.

– Вот это – совсем и никому не подотчетные деньги, – пояснил он очевидное. – Будет мятеж, войдут солдаты – это еще вопрос, может, просто побесится люмпен на окраинах, побьет витрины, сожжет десяток машин и тупо разбредется по берлогам водку жрать и баб валять. Но деньги в любом случае очень и всем нужны.

– А про связь ты не подумал? – отвлек себя от расчетов Велемор.

С одной стороны вопрос звучал, как предварительное согласие, но с другой, если Велемору чем-то не понравится ответ, можно всегда повернуть вспять.

– Не нужна связь, – пояснил Филин. – У вас будет полная автономка, до конца всех этих событий, потом уже и писать и докладывать будете.

– Если будет кому, – пессимистично буркнул Санин.

– Ну, кому-то обязательно будет, – не согласился с ним старший дознаватель.

– Философия, однако… – оставил за собой последнее слово Санин.

– Хорошо, а какое прикрытие? – снова, вроде бы, согласился Велемор.

– Я выпишу вам командировочные предписания на неделю, – выдал Филин явно обдуманную заготовку. – За неделю – очень надеюсь, что раньше, – всё утрясется. Вернетесь в управление с задания, как и положено. А вот внешнее прикрытие выберете сами, уже по месту действия. Что я тут могу подсказать полностью самостоятельным и автономным?

– Аусвайсы-то какие-нибудь сможешь нам выделить? – по-прежнему держал лидерство Велемор. – Как-то прикидываться люмпенами с нашими сытыми рожами не очень хорошо будет.

– А что бы ты хотел? Только не слишком сложное, – попросил старший дознаватель. – Думаю, на серьезные бумаги у нас просто времени нет, кажется мне, что через пару часиков в городе начнется что-то посерьезнее простого отключения связи.

– Хорошие у тебя предчувствия, а главное – оптимистические, – сказал Велемор. – Ладно, пусть тогда хотя бы корочки с какой-нибудь желтой газетки будут, и лучше – внештатников, что бы, по закону подлости, на «сослуживцев» не нарваться…

– Такое запросто можно сделать, сам знаешь, – ответил Филин, снимая телефонную трубку и набирая нужный номер.

Пока старший дознаватель соединялся с техническим отделом и внушал разволнованным сотрудникам, что, уж где-где, а в здании службы они находятся в полнейшей безопасности, да и семьи их не пострадают, потому как в городе порядок будет наведен к концу дня, Санин спросил у Велемора:

– Ты что же, окончательно решился в омут прыгать?

– А интересно же, – прикинулся беззаботным Велемор.

– Напьемся, поблюем, на люстре покачаемся, – без тени юмора выдал давнюю прибаутку Володя.

– На люстре уж точно покачаться придется, – согласился Велемор.

– Короче, молодежь, сделаем так, – закончив разговор, обратился к ним Филин. – Сейчас зайдите к себе, соберите вещички, которые здесь бросить без присмотра жалко будет, оденьтесь и возвращайтесь ко мне; без вас, так оно лучше будет, принесут аусвайсы всякие, посмотрим вместе, заполним…

Санин, ни слова не говоря, поднялся первым, подхватил со стола мешочек с монетами, подтверждая этим, что он уже приступил к выполнению задания, и вышел из кабинета, не дожидаясь Велемора, а тот как-то нарочито засуетился, пытаясь то ли развязать доставшийся ему мешочек, что бы пересчитать деньги, то, напротив, затянуть потуже узел на горловине…

– Мне нужна будет экстренная связь, – сказал Велемор, дождавшись, когда за его коллегой закроется плотно дверь.

– Думаешь, что выйдешь на штаб подполья? – чуть язвительно спросил Филин.

– Думаю, что смогу лично для тебя сообщить что-то интересное, – ответил Велемор.

– Загадками говоришь, – пожал плечами старший дознаватель, но задумался, а через пару секунд придумал: – Фанерная машина у бывшего кинотеатра «Салют». Вообще-то, она не фанерная, жестяная, так что сгореть не сможет, да и на хрен никому не нужна. Закладку сделаешь любую, просто вбрось на заднее сиденье. Можешь писать нашим, внутренним шифром, надеюсь, его подпольщики не знают.

– А ты будешь писать? – пристально вгляделся в товарища Велемор.

– Буду, – не очень охотно сказал старший дознаватель. – Но – в крайнем случае.

– Хорошо, я так напишу, что только ты поймешь, – предупредил Велемор. – А вот отреагировать-то на письмо ты сможешь?

– Не выпытывай, никто мне оперативников не подчинял, – пояснил Филин. – Если только в порядке дружеской услуги, но – учти, что в нашей неразберихе на многое надеяться нельзя.

– Это я и так знаю, – чуть презрительно оттопырил нижнюю губу Велемор.

… – Надеюсь, что отчеты от вас я получу здесь же, – сказал через полтора часа, прощаясь с коллегами старший дознаватель, один из немногих иерархов среднего звена, сохранивших выдержку в самом начале мятежа. – И не позднее, чем через три дня.

«Твоими бы устами, да мёд пить», – задумчиво съязвил Велемор, но вслух ничего говорить не стал. 

Другие произведения автора:

Бульвар гл.3

Искажение. То самое утро

Грустная сказка. Пролог