Новые
МенюЭпизод 4 любовь и поэзия не рифмуются.
13 июля 2016 — Андрей
Великий магистр не первый раз присутствовал на утренних чтениях в храме поэзии. В маленьком тесном помещении стояли жрецы филологии, алхимическая верхушка из ордена Союза Писателей и несколько военных лингвистов при погонах. Все с семьями. Впрочем магистр тоже был не один. Посреди храма, на небольшом возвышении из прямой лексический конструкции, стоял алтарь поэтического искусства.
- Сейчас начнется творческий молебен. - пояснил Есень Пушковед уставшей от ожидания и духоты старшей дочери.
Все разговоры, перешептывания и шорохи в храме, внезапно затихли.
- Не ради лайков, бонусов и рейтинга будет сие служение! - провозгласил адепт грамматической унификации и, приложившись в поклоне лбом к алтарю, почтительно с благоговением уступил место двум другим священнослужителям, один из которых протяжно начал произносить слова предначальной молитвы.
- Да будут все действия наши прямотекстовые! Опубликовать!
- Опубликовать! - хором повторили все присутствующие в храме.
- И да не будут они лишены локальной образности как таковой! Опубликовать!
- Опубликовать! - вторил храм.
- Я приношу этого агнца на алтарь искусства ради торжества высокой поэзии - возгласил второй священник, указывая на маленькое рифмованные существо, которое в этот момент ввел в храм старец-стих пасторального вида.
- Да будет эта идеальная рифма жертвенным приношением во исцеление всякого страждущего поэта от творческого паралича и прочих недугов! Опубликовать! - подхватил первый священник.
- Опубликовать! - опять произнесли молящиеся.
- Давате пойдем уже, у меня рифма олевела от долгого стояния на месте. - прошептала Стихополочка отцу.
- Что ты, сестренка, - взволнованно проговорила Стихоня - мы не можем уйти до ритуального синтаксиса, - видно было, что она восприняла слова старшей сестры близко к сердцу - это будет... нехорошо, так истинные поэты не поступают.
Пока Стихоня переговаривалась со Стихополочкой, первый священник успел перевернуть рифму клаузулой вверх и, показывая ее всем присутствующим, воскликнул.
- Она мужская! Это самец! - и передал ее второму священнику, тот нарочито торжественно, очень тщательно осмотрел рифму и приподняв над головой начал перечислять ее достоинства.
- Сия рифма выращена в лексической строгости! Опубликовать!
- Опубликовать! - как эхом повторяли присутствующие.
- И орфографически чистая! Опубликовать!
- Опубликовать!
- Ее морфологическая родословная...
На этом месте Стихополочка опять устало принялась жаловаться.
- Это никогда не кончится. Усеките мне рифму, если я сюда еще раз приду. - Бурчала она.
- У тебя нет никакого уважения к творчеству других людей! - рассердилась на нее сестра.
- Тихо, девочки - шикнул на дочерей Есень Пушковед - вы в храме, а не в графоманском вертепе.
Священники приступили к самому главному действу - они положили рифму на алтарь искусства, та задрожала и в предчувствии какого-то ужасного события, которое вот-вот должно будет произойти, попыталась робко ускользнуть из рук. На что первый священник, привычным, четким движением, приподнял ее и вспорол брюхо остро заточенным синтаксисом. В находящуюся на алтаре чашу, с рукоятками изображающими летящих муз, тонкой струёй потекли буквы. Завершая величественную церемонию священник разрезал мертвое тельце рифмы на слоги и положил их в стоящие на бронзовом подносе сосуды: ударные в золотой сосуд, безударные в серебряный.
- Ой мрак, какое же это все-таки бездушное варварство - не удержалась от возмущения Стихополочка, после того как отец отошёл преклонить колени перед алтарем, - уму не постижимо. В синтаксический разбор может верить либо школьник либо совсем отчаявшийся поэт.
- А ты не боишься, что тебя будет ждать в загробной жизни страшный литературный анализ? Каждой твоей строчки? - Стихоня насупилась и дерзко с вызовом посмотрела на старшую сестру.
- Ну да, конечно, а если я совершу грамматический грех, Его Святейшество модератор спустится с небес и удалит меня, так что ли? Ты такая маленькая и наивная! До сих пор наверное веришь, что поэтические сайты были созданы за семь дней?
- За шесть.
- Да неважно. Неужели ты не понимаешь, что все в нашей литературе эволюционировало из простейших слов, а слова из букв. Эволюция, запомни! Это уже доказано учеными.
- В тебе ни капли уважения к самому сокровенному не осталось. Если ты такая умная, то почему такая несчастная? А? А я знаю почему, потому что ты забыла о вдохновении, оно рождает стихи, - Стихоня показала язык, - а не твоя дурачковская эволюция, строфоид ты неразумный.
- У тебя на языке солецизм вскочил! - Стихополочка не на шутку рассердилась. - Может, тебе рассказать откуда стихи берутся? До сих пор думаешь, что их поэту в пленочках приносит муза? Давай-ка я тебя просвещу. Сколько можно с соской во рту ходить. Пора бы уже кое-что знать!
- Ну-ну, расскажи, как эволюция стихи рожает. Может, узнаю, чего не знаю.
- Когда поэт испытывает желание, все чувства у него возбуждаются, и если хотя бы одно доберется до ума, то, соединяясь с мыслью, оно рождает начальную рифму, которая потом растет и развивается в голове у поэта...
- Ты не рановато такие вещи сестре рассказываешь? - спросил Есень Пушковед, подойдя незамеченным к бурно спорящим дочерям.
- Это сестричке, наверное, графоман её, вечером, под окном напел! - сказала Стихоня и тут же закрыла рот руками и так вжала голову в плечи, что на секунду показалось, будто она поставила себя в закрытый доступ.
Стихополочка уничижающе посмотрела на сестру, всем видом говоря - "ну что сболтнула, дуреха мелкая?!" и, повернувшись к отцу, на одном дыханье выпалила.
- Папа, я люблю графомана!
Великий магистр слога Есень Пушковед облизнул губы, несколько секунд оценивающе-пронзительно смотрел на своё чадо, а потом почти шепотом проговорил.
- Ты не нашла места лучше, чем храм поэзии, чтобы рассказать своей маленькой сестренке откуда берутся стихи, а потом сделать признание своему отцу в любви к графоману? Да ты просто умница, доча.
- Сейчас начнется творческий молебен. - пояснил Есень Пушковед уставшей от ожидания и духоты старшей дочери.
Все разговоры, перешептывания и шорохи в храме, внезапно затихли.
- Не ради лайков, бонусов и рейтинга будет сие служение! - провозгласил адепт грамматической унификации и, приложившись в поклоне лбом к алтарю, почтительно с благоговением уступил место двум другим священнослужителям, один из которых протяжно начал произносить слова предначальной молитвы.
- Да будут все действия наши прямотекстовые! Опубликовать!
- Опубликовать! - хором повторили все присутствующие в храме.
- И да не будут они лишены локальной образности как таковой! Опубликовать!
- Опубликовать! - вторил храм.
- Я приношу этого агнца на алтарь искусства ради торжества высокой поэзии - возгласил второй священник, указывая на маленькое рифмованные существо, которое в этот момент ввел в храм старец-стих пасторального вида.
- Да будет эта идеальная рифма жертвенным приношением во исцеление всякого страждущего поэта от творческого паралича и прочих недугов! Опубликовать! - подхватил первый священник.
- Опубликовать! - опять произнесли молящиеся.
- Давате пойдем уже, у меня рифма олевела от долгого стояния на месте. - прошептала Стихополочка отцу.
- Что ты, сестренка, - взволнованно проговорила Стихоня - мы не можем уйти до ритуального синтаксиса, - видно было, что она восприняла слова старшей сестры близко к сердцу - это будет... нехорошо, так истинные поэты не поступают.
Пока Стихоня переговаривалась со Стихополочкой, первый священник успел перевернуть рифму клаузулой вверх и, показывая ее всем присутствующим, воскликнул.
- Она мужская! Это самец! - и передал ее второму священнику, тот нарочито торжественно, очень тщательно осмотрел рифму и приподняв над головой начал перечислять ее достоинства.
- Сия рифма выращена в лексической строгости! Опубликовать!
- Опубликовать! - как эхом повторяли присутствующие.
- И орфографически чистая! Опубликовать!
- Опубликовать!
- Ее морфологическая родословная...
На этом месте Стихополочка опять устало принялась жаловаться.
- Это никогда не кончится. Усеките мне рифму, если я сюда еще раз приду. - Бурчала она.
- У тебя нет никакого уважения к творчеству других людей! - рассердилась на нее сестра.
- Тихо, девочки - шикнул на дочерей Есень Пушковед - вы в храме, а не в графоманском вертепе.
Священники приступили к самому главному действу - они положили рифму на алтарь искусства, та задрожала и в предчувствии какого-то ужасного события, которое вот-вот должно будет произойти, попыталась робко ускользнуть из рук. На что первый священник, привычным, четким движением, приподнял ее и вспорол брюхо остро заточенным синтаксисом. В находящуюся на алтаре чашу, с рукоятками изображающими летящих муз, тонкой струёй потекли буквы. Завершая величественную церемонию священник разрезал мертвое тельце рифмы на слоги и положил их в стоящие на бронзовом подносе сосуды: ударные в золотой сосуд, безударные в серебряный.
- Ой мрак, какое же это все-таки бездушное варварство - не удержалась от возмущения Стихополочка, после того как отец отошёл преклонить колени перед алтарем, - уму не постижимо. В синтаксический разбор может верить либо школьник либо совсем отчаявшийся поэт.
- А ты не боишься, что тебя будет ждать в загробной жизни страшный литературный анализ? Каждой твоей строчки? - Стихоня насупилась и дерзко с вызовом посмотрела на старшую сестру.
- Ну да, конечно, а если я совершу грамматический грех, Его Святейшество модератор спустится с небес и удалит меня, так что ли? Ты такая маленькая и наивная! До сих пор наверное веришь, что поэтические сайты были созданы за семь дней?
- За шесть.
- Да неважно. Неужели ты не понимаешь, что все в нашей литературе эволюционировало из простейших слов, а слова из букв. Эволюция, запомни! Это уже доказано учеными.
- В тебе ни капли уважения к самому сокровенному не осталось. Если ты такая умная, то почему такая несчастная? А? А я знаю почему, потому что ты забыла о вдохновении, оно рождает стихи, - Стихоня показала язык, - а не твоя дурачковская эволюция, строфоид ты неразумный.
- У тебя на языке солецизм вскочил! - Стихополочка не на шутку рассердилась. - Может, тебе рассказать откуда стихи берутся? До сих пор думаешь, что их поэту в пленочках приносит муза? Давай-ка я тебя просвещу. Сколько можно с соской во рту ходить. Пора бы уже кое-что знать!
- Ну-ну, расскажи, как эволюция стихи рожает. Может, узнаю, чего не знаю.
- Когда поэт испытывает желание, все чувства у него возбуждаются, и если хотя бы одно доберется до ума, то, соединяясь с мыслью, оно рождает начальную рифму, которая потом растет и развивается в голове у поэта...
- Ты не рановато такие вещи сестре рассказываешь? - спросил Есень Пушковед, подойдя незамеченным к бурно спорящим дочерям.
- Это сестричке, наверное, графоман её, вечером, под окном напел! - сказала Стихоня и тут же закрыла рот руками и так вжала голову в плечи, что на секунду показалось, будто она поставила себя в закрытый доступ.
Стихополочка уничижающе посмотрела на сестру, всем видом говоря - "ну что сболтнула, дуреха мелкая?!" и, повернувшись к отцу, на одном дыханье выпалила.
- Папа, я люблю графомана!
Великий магистр слога Есень Пушковед облизнул губы, несколько секунд оценивающе-пронзительно смотрел на своё чадо, а потом почти шепотом проговорил.
- Ты не нашла места лучше, чем храм поэзии, чтобы рассказать своей маленькой сестренке откуда берутся стихи, а потом сделать признание своему отцу в любви к графоману? Да ты просто умница, доча.
© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0239840 от 13 июля 2016 в 17:45
Рег.№ 0239840 от 13 июля 2016 в 17:45
Другие произведения автора:
Рейтинг: 0Голосов: 0470 просмотров
Нет комментариев. Ваш будет первым!
