Новые
МенюПод ветвями уставшего ясеня часть 5
7 апреля 2019 — Наталья Шатрова
5
Днём, дожидаясь возвращения Даньки, Аня налепила пельменей и испекла пирог с вишней. Пару раз он звонил ей в дороге и вскоре сообщил, что подъезжает к родителям. Она даже поругалась немного, что слишком уж быстро он приехал в деревню. Через пару часов он вновь перезвонил:
- Аня... Я возвращаюсь. Скоро буду дома. Жди.
Она смотрела из окна на бегущие по небу хмурые тучи. Весна плотно затянула зеленью высокие бугры над рекой. И только угрюмые тополя и клёны, стоявшие вдоль дороги, качали голыми ветками с пробивающейся слабой листвой.
«Сегодня прохладный день. К ночи, может быть, дождь будет, - подумала она. - И батареи чуть тёплые. Надо горячим чаем согреться».
Включив чайник, Аня ушла в спальню за тёплым халатом. Её немного морозило. Пару дней назад она побегала по больницам с очередными анализами, и начинающийся озноб мог быть причиной подхваченной инфекции. Вот этого ей сейчас совсем не надо. Майские праздники пройдут, и она выйдет на работу.
Ей показалось, что телефонный звонок прозвучал слишком резко и настойчиво. Аня напряглась, и тут же опустила вздёрнутые плечи. Данька... С задержанной на лице улыбкой, она взяла телефон и пропела в трубку:
- Дань, ты уже в городе?
- Алло, - ответил ей жёсткий мужской голос. - Вы тут в телефонном списке первая. Написано - Анечка. Вы кто хозяину этого телефона?
- Жена, - растерянно ответила Аня, и улыбка медленно сползла с её лица.
- На трассе авария, примерно в двадцати километрах от города, - следующие слова и незнакомый мужской голос поплыли у неё в голове, прорываясь в сознание непонятными обрывками. - Встречная машина... тот не справился с управлением... на большой скорости... выкинуло машину с трассы в высокий кювет... при нём значительная сумма денег... часы... золотое кольцо... всё запаковано в пакет... забрать в отделении полиции... района... родственники... опознание... Алло. Вы меня слышите? - и последнее, что услышала она отдалённо: - Чё, Вова? Встречка - пьяный? Тварюга, - и телефон отключился.
Дрожащей рукой Аня провела по губам и зачем-то свернула и аккуратно сложила Данькины шорты и майку, брошенные утром на гладильную доску.
- Он же скоро приедет. Да... И наденет. Надо Саше позвонить. Данькиному другу Саше, - прошептала она. - Саша? Саш, мне звонок сейчас был. Я ничего не поняла. Что-то, откуда-то надо забрать, что-то надо опознать.
- Аня, мне тоже был звонок. Я всё узнаю и перезвоню. Погоди... Нет. Я приеду.
- Саша... Может, перезвонить Даньке?
- Не надо, Аня. Я скоро приеду. Жди.
- Странно, - вмиг ослабевшая, она присела на край кровати и отложила телефон. - Так. Встречка - пьяный. На большой скорости. Выкинуло машину с трассы в высокий кювет. Забрать в отделении полиции. Что забрать-то? Часы. Золотое кольцо. Запаковано в пакет. Что ещё?.. Да-а. Значительная сумма денег, - Аня задохнулась от накатившей мысли. - Данька?.. Опознание? Нет-нет... Это тот, который пьяная тварюга. Точно!.. А Данька сейчас приедет. Вон шорты, майка... Сходит с дороги в душ, и они будут пить чай на кухне. Чайник надо приготовить. Да, обязательно... И пельмени же... И пирог с вишней у нас... Мы же живём и никого не трогаем. А я - дурочка. Нагородила себе в голове. Сейчас разберутся и он приедет. Надо встать у окна и ждать.
Аня подошла к окну. Весна вокруг и повсюду. И несмотря на хмурый день, чувствуется весеннее тепло. Вздохнув поглубже, она попыталась проглотить застрявший в горле комок. Не получилось... Ей захотелось воды. Пройдя на кухню, она выпила полный бокал и вернулась к окну.
«Господи-и... О чём я думаю? Хоть бы не задохнуться от этого тяжкого комка, застрявшего возле сердца. Распирает и больно. И неизвестность давит... Так хорошо же всё было. Почему стало так тревожно?.. Вот там дорога, между домов видно как бегут по ней машины. Скоро Данька промелькнёт там, и она увидит его. Он свернёт к их дому, проедет немного и поставит машину под окнами. А она махнёт ему рукой из окна их восьмого этажа. Только вот... Почему так трясутся руки?.. Больница?.. Реанимация?.. Нет... Мне же сказали - ждать».
Время расплылось перед ней: ей казалось, что стоит она у окна невыносимо долго. Данькин телефон упорно молчал. Страшно молчал... И Аня поймала себя на мысли, что боится теперь позвонить ему. Она боится даже своего умолкнувшего телефона. И пообещавший приехать Саша, почему-то долго не едет. Аня упорно вглядывалась вдаль, стараясь выхватить из потока пробегающих по улице машин Данькину. Застывшее время больно стучало ей в виски.
Саша приехал... Аня смотрела на приближавшуюся к дому машину и кусала непослушные губы. Распахнув окно, она посмотрела вниз и перевела взгляд на дорогу: Даньки не было. Из машины с трудом вышла Данькина мама. Поддерживая под руки, Саша повёл её к дому. У Ани похолодело внутри... Зазвонил домофон, и она открыла входную дверь подъезда. Робкие ростки надежды не покидали её.
Распахнув двери квартиры, она услышала шум поднимающегося лифта. Ноги стали ватными и совсем не слушались. Навалившаяся слабость тянула вниз, и она с трудом держалась за стену рукой. Внезапно возникшая страшная догадка билась в голове, но Аня глушила её своим неприятием. И она вдруг поняла, что скажет ей сейчас Саша.
- Данечка... Родной мой, - прошептала она обессилено. - Утром ты стоял там... У двери лифта... И улыбался. А я провожала тебя. И всё было хорошо. Вернись в наше утро.
Веру Васильевну Саша внёс в квартиру почти на руках. Лицо её было бледным и опухшим от слёз.
- Анечка-а, - прошелестела серыми губами Вера Васильевна и осела у порога, повиснув у Саши на руках.
Держась за стену, Аня смахнула проступившую холодную влагу на лбу и ушла в спальню. С трудом опустившись на кровать, она прижала Данькину подушку к себе. Уткнувшись в неё, она беззвучно затряслась.
- Аня, - заглянул в спальню Саша. - Я сейчас. Тёть Вере скорую вызову и вернусь. Держись, девочка.
Аня подняла лицо от подушки и поискала глазами телефон. Он лежал в углу на столике. Поднявшись, она добралась до него и вновь опустилась на угол кровати. Руки тряслись мелкой дрожью: она смотрела на последний вызов с Данькиного номера... Цифры прыгали в глазах, сливаясь в плавающий поток, похожий на зубчики кардиограммы. Ей до жути захотелось нажать на вызов и услышать Данькин голос: «Аня... Я вернулся». С трудом оторвавшись от его номера, она нашла нужный.
- Мама... Данька погиб. Приезжайте.
Саша устало опустился рядом на кровать. Наклонившись, он уткнулся лицом в ладони. Его молчание зависло над ней, как топор палача над плахой. Посидев немного, он потёр лицо и заговорил, глядя в пол:
- Немного не доехал. Тот, сука, пьяный летел. Скорость больше ста пятидесяти. На небольшом повороте не справился и завалил Даньку в кювет. Высоко там. Тот остался на трассе с мордой разбитой. А Данька... - Сашка выдохнул воздух из груди. - Сам весь целый. Виском об машину и всё, - Аня дёрнулась, и Саша прижал её за плечи. - Тихо... Тебя не стали брать. С тёть Верой съездили на опознание, - он достал из застёгнутого кармана рубашки пакетик. - Вот, забрал. Тут часы, кольцо, телефон и деньги. Документы его ещё в куртке.
- Саша... А мне... Как я теперь? Я же не смогу.
Сашка молчал.
Скорая приехала быстро. Врачи накололи Веру Васильевну лекарствами, и она беззвучно лежала на диване. Аня сидела в кресле и отрешённо смотрела на суетившихся рядом врачей. Посмотрев на неё, добрый дядька в белом халате покачал головой:
- Никаких лекарств. Валерьянка есть? Вот её и выпьешь. Если что, то вызывайте скорую.
Поздним вечером прибежала Ксюха, а к полуночи приехали мама с отцом. Севшим от шока голосом, мама проклинала отданные деньги, металась из угла в угол и не находила себе места. Отец сидел на кухне, обхватив голову руками. Вера Васильевна всё так же безучастно лежала на диване. Всё дальнейшее плыло перед Аней в кисельном тумане. Она по-прежнему сидела в кресле, не отрывая глаз от окна. Днём она так нетерпеливо ждала у окна Даньку домой. Теперь там темно, там плыло её отчаянье... Ксюха сидела рядом на маленьком стульчике и задумчиво перебирала её пальцы.
И вдруг... Зыбкая сила легко подняла её с кресла, и Аня уплыла в небо. Отдаляясь от Земли, остающейся внизу светлым пятнышком, она оказалась в ярком от света пространстве. Вокруг не было той величественной темноты космоса, о которой мечтают люди, поднимая глаза в небо. И Аня поняла - сейчас она вне всех выдуманных измерений и орбит, и это её личное пространство. Оно всегда будет светлым и тёплым, и здесь она обязательно найдёт своего Даньку. Обязательно.
- Аня, - мама потрогала её за плечо, и она с трудом открыла глаза. - Иди в спальню, отдохни. Что же ты сидя-то.
- Я уснула? - Аня прикрыла глаза и провела ладонью по лицу.
- Три часа ночи доходит. Тебе надо немного поспать.
- Нет, я не могу в спальне.
- Иди на диван, - Вера Васильевна поднялась и подошла к креслу. - Иди. А я тут посижу.
- Мам, - вдруг позвала она маму из полузабытья. - Я проснусь потом и всё будет по-другому? Правда же? - и Аня уснула, она провалилась в вязкую тревожную темноту.
Очнувшись под утро, Аня поняла, что чуда не случится и вчерашнее вспять не повернуть. Жизнь потеряла для неё всякий смысл. Она зависла в своём закрытом от всех мире, отрешённая и безучастная... Утром в дом прибыли военные, и все разговоры с ними вели Саша и отец. Воинская часть взяла хлопоты с организацией похорон на себя.
В прощальный зал Аня ехала в машине с мамой и отцом, и с Верой Васильевной. Сидя там возле Даньки и соблюдая церемонию отпевания, Аня вглядывалась в его бледное лицо и осторожно вытирала капающие на чёрный шарф слёзы. Всё было размеренно и чинно, всё по правилам и принятым обычаям. И эту размеренность нужно было терпеть.
«Господи-и, - думала она. - Да оставьте же вы нас одних... Дайте сказать ему всё, что так плачет во мне эти двое суток».
Тишина... И только священнослужитель мелодично читал молитвы, окуривая Даньку сладковатым запахом ладана. Свеча в её руке тоже плакала, стекая вязкими каплями на пальцы. Горячий воск немного обжигал кожу, возвращая её сознание к реальности. Отрываясь от Данькиного лица, она переводила взгляд на огонёк свечи, всем существом желая, чтобы всё происходящее оказалось сном. Аня размяла горячую каплю воска пальцами, и почувствовала чьи-то руки возле своих плеч. Справа была Сашина рука, слева - рука военного в форме. Ей страшно хотелось плакать... Хотелось выпустить всю боль, скопившуюся у неё внутри, и она судорожно сжала губы.
Угрюмое кладбище... Оно показалось Ане в тот майский день сырым и холодным. Чуть поодаль стояли её ученики: девочки, прижавшие ладони к губам, и ставшие сразу взрослыми и строгими мальчишки. Слова командира части, скорбно произносившего речь, перемешивались у неё в голове со своими мыслями. Неужели и здесь ей нужно соблюдать правила, слушая их прощальные речи?.. И Аня вдруг поняла, что сейчас его закопают, и она останется одна со своими невысказанными словами. Не в силах больше сдерживать себя, она шагнула вперёд и наклонилась над Данькой.
- Данечка... Родной мой, - ей казалось, что она прошептала так тихо, что только он мог услышать этот голос. - Я знаю, что ты слышишь меня. Даже если я буду говорить тебе молча, - она даже не заметила, как перешла на более быстрый и громкий шёпот, она торопилась сказать Даньке самые важные для него слова. - Мы обязательно встретимся с тобой в том придуманном мире, в моём одиночестве. Ты приснишься мне оттуда. Если человек говорит, а другой его слушает, то он всё равно ведь поймёт. Правда же?.. И ты слышишь меня и понимаешь. Разве можно внушить себе, что я смогу жить одна в этой пустоте? Данечка, - она прикоснулась губами к Данькиным закрытым глазам. - Мне хочется вернуться в тот день, свернуться в нём комочком и уснуть. И просто проспать его... И чтобы его никогда не было... Зачем ты затих где-то там?.. О чём думаешь? - она погладила застывшие в лёгкой улыбке Данькины губы и перевела глаза на прикрытый куском марли разбитый висок. - Данечка... Как же ты так неосторожно? - она прижалась щекой к Данькиным холодным губам. - Ты всегда был такой тёплый. Дань, ты слышишь?.. Мне говорят, что нельзя слёзы на тебя... Слёзы нельзя? - она вновь прижалась к солёным от её слёз Данькиным губам. - Это же мои слёзы. И они уйдут вместе с тобой... Они будут, как часть меня. Господи-и... Если бы можно было вернуть тебя от двери лифта. Зачем я сказала - приезжай, быстрее... Может, надо было сказать - приезжай, медленнее...
Она прижалась губами к Данькиным глазам. Рядом, кто-то взволнованно сказал: Всё...
Чьи-то сильные руки в военной форме подхватили её с двух сторон, слегка зажав между собой. Видимо, кому-то поручено было опекать её. Даньку закрыли... Залп... И тёмный полированный гроб опустили вниз. Залп... Залп... Гулкий стук влажной глины о крышку... И Данька стал быстро погружаться в землю.
- Саша, - Аня растерянно посмотрела на стоявшего рядом Сашу. - Почему он не задержался на пять минут? - и она перешла на быстрый и чуть слышный шёпот. - Почему он на пять минут не выехал раньше? Вдруг он разъехался бы с тем.
Саша прижал её к себе, а его жена Варя осторожно поправила выбившиеся из-под чёрного шарфа волосы. Зарёванная Ксюха стояла рядом и дрожащими руками размазывала по лицу слёзы.
Поминальный обед в столовой воинской части. Столы стояли развёрнутыми в два ряда: за первым сидели родственники, за вторым военные. В зале стоял тихий гул от скопившегося множества голосов. Аня обвела столы глазами. Люди осторожно общались друг с другом, соблюдая нужную для такого случая тишину. Рядом с ней по одну сторону сидели мама и отец, по другую бледная, с тёмными кругами под глазами Вера Васильевна.
- Мам Вера, - она впервые назвала так Данькину маму. - А это ведь не Даньку поминают. Это по мне поминки справляют. Едят, улыбаются, говорят между собой.
- Аня, - мама Вера помолчала, собираясь с силами. - Ты береги его сыновей. Кроме них у меня больше никого нет. Поднимем маленько, встанут на ноги и я их заберу. А ты устроишь свою жизнь. - Аня прикрыла глаза, пытаясь понять смысл сказанного. - Ты поешь, - мама Вера вложила в её руку ложку. - Тебе надо поесть.
Вернувшись домой, Аня равнодушно обошла комнаты, помыла в ванной лицо холодной водой и села на кухне за стол. Подперев лоб рукой, она разгладила перед собой новенькую скатерть: они с Данькой купили её неделю назад. По разным углам стола молча опустились на стулья мама и мама Вера. Днём, после поминального обеда, отец завёз их домой и уехал в деревню.
В квартире повисла гнетущая тишина. Аня не понимала, что ей теперь здесь делать одной. Внизу, за открытым на проветривание окном, натужно лаяла собака, нарушая тяжесть этого страшного для всех дня.
- Может, - мама запнулась, стараясь хоть как-то разрядить затянувшееся молчание. - Может, чаю согреть?
- Мам... Там деньги ваши. Они целые, Саше отдали. Ты забери их.
- Да пропади они пропадом, эти деньги! - мама сорвалась вдруг на тихий крик. - Да если бы мы знали, на что их копим. Да я сама, своими руками порвала бы их в клочья, - мама сжала губы, причитая сквозь слёзы по-тихому, по-бабьи. - Вера-а... Да мы же хотели как лучше. Мы же только помочь.
- Не ругай себя, Лена, то не ваша вина, - мама Вера встала и включила чайник. - Давай вот по таблеточке с тобой примем. Боюсь я, сердце больное. Что-то мне сильно нехорошо.
- Мам Вера, а мне съехать теперь с квартиры? - Аня подняла глаза на маму Веру. - Это ведь Даньке её дали.
- О чём ты говоришь? Подумай, - мама Вера с горечью посмотрела на Аню. - Это ваша с Данькой квартира. И однокомнатная, что он сдал квартирантам, пусть останется детям. Вам на что-то надо будет жить.
- Доча, - включилась и её мама, - ты те деньги положи, они скоро пригодятся. Деткам много чего надо будет купить. Да и самой надо дальше жить.
- У Даньки на счёте деньги лежат, на машину откладывал. И командир части сказал, что помощь окажут, зарплату и отпускные выплатят.
- Саша ещё сказал, - мама Вера всхлипнула и, задыхаясь, прошептала: - Машину на разбор сдаст, а деньги тебе.
Ближе к полуночи маму Веру увезли на скорой в больницу. С Аней осталась её мама.
Аня боялась их с Данькой спальни. Нет, она не боялась прошедших событий и их страшной правды. Её пугала поселившаяся там пустота. Пустота и одиночество... Прижав к себе его подушку, Аня выключала свет и ждала. А чего ждала, она и сама не знала. Она просто ждала. Ей казалось, что он ходит по квартире. Вот сейчас он, наверное, в ванной и скоро зайдёт в спальню. При свете уличных фонарей, Аня впивалась глазами в распахнутую дверь и ждала. И чем больше проходило дней, тем отчаяннее она ждала. Чем дальше убегало время, тем отчётливее росло в ней чувство реальности произошедшей беды. К Ане постепенно приходило осознание того, что Данька больше не вернётся. Чем сильнее это чувство проникало в неё, тем безнадёжнее она смотрела на гладильную доску, где лежали оставленные им майка и шорты. Она смотрела на них и настойчиво звала: «Данечка... Вернись домой. Я же не смогу... Я же погибну». Только теперь она поняла всю глубину своего чувства: ей было уютно с Данькой, спокойно и тепло. Они мало говорили друг другу о любви, они ей жили. И ждали детей... Её чувства выплеснули сейчас всю изнанку своей силы, и она задыхалась в них одна.
Вдох... Аня провела рукой по Данькиной подушке, она показалась ей тёплой и чуть влажной. Нет, она не боялась. Она отдала бы всё на свете, чтобы открыть глаза и увидеть его, сопящего в эту подушку. Ей на миг показалось, что он лежит сейчас рядом с ней. Протянув руку и наткнувшись на пустоту, она вздрогнула и открыла глаза. Наверное, это был короткий сон. Повернувшись на бок, Аня вновь уткнулась в его подушку, каждый день принимающую в себя слёзы. Вот теперь - да, теперь его подушка точно будет мокрой. Вдыхая сохранившийся запах мужа, она всхлипнула и обиженно прошептала:
- Господи... Данечка... Я так хочу согреться на твоей тёплой спине.
Данька любил спать на животе. Поворачиваясь ночью на бок, она прижималась к нему так, что почти вся лежала у него на спине, спрятав ноги в его ногах. Устроившись поудобнее, она вновь засыпала.
- Аня, - в дверях спальни стояла мама. - Ну пожалей ты себя. Детей пожалей. Вторая неделя пошла и ни одной ночи без слёз.
- Мам... Почему он не снится мне? Говорят же, что ушедшие приходят во сне, - мама молчала. - Я зову его, а он не приходит.
Данька не приходил к ней во сне. Хотя, разве можно было назвать это сном? Помучившись до полуночи, Аня немного забывалась в зыбкой полудрёме. И где-то там, в той липкой паутине, она искала тот приснившийся или придуманный мир: светлый и тёплый. Ведь был же он?!.. Она помнила Землю, то светлое пятнышко, от которого улетала в сонную даль. И она отчаянно звала Даньку в тот мир... Но он не приходил: в её коротких и измученных снах царил хаос и темнота. Она продиралась сквозь эту серость в надежде отыскать его там, но липкое пространство держало её, делая движения почти невозможными. Она упрямо убегала в своих снах к Даньке: тяжело и медленно, словно ноги её были окутаны густым туманом. Аня стряхивала с себя эти видения, со страхом понимая, что так недалеко и до безумия. Только ей было всё равно. Она была уверена, что найдёт там своего Даньку.
- Все последствия дел и мыслей человека должны, вновь вернувшись к нему, воздействовать на него с той же силой, - прошептала она, очнувшись от очередного кошмара. - Господи... Чьи это слова? А-а... Точно!.. Елена Блаватская. Ключ к Теософии. Психология в институте. Зачем они всплыли в моём сознании? Только бы мама не услышала. Она оставляет двери нашей спальни открытыми, - Аня поморщила лоб, вспоминая, что у неё вроде бы сегодня важный день. - Ах, да...
Двухнедельный отпуск, оформленный директрисой, закончился, и сегодня ей нужно выходить на работу.
- Аня... Я возвращаюсь. Скоро буду дома. Жди.
Она смотрела из окна на бегущие по небу хмурые тучи. Весна плотно затянула зеленью высокие бугры над рекой. И только угрюмые тополя и клёны, стоявшие вдоль дороги, качали голыми ветками с пробивающейся слабой листвой.
«Сегодня прохладный день. К ночи, может быть, дождь будет, - подумала она. - И батареи чуть тёплые. Надо горячим чаем согреться».
Включив чайник, Аня ушла в спальню за тёплым халатом. Её немного морозило. Пару дней назад она побегала по больницам с очередными анализами, и начинающийся озноб мог быть причиной подхваченной инфекции. Вот этого ей сейчас совсем не надо. Майские праздники пройдут, и она выйдет на работу.
Ей показалось, что телефонный звонок прозвучал слишком резко и настойчиво. Аня напряглась, и тут же опустила вздёрнутые плечи. Данька... С задержанной на лице улыбкой, она взяла телефон и пропела в трубку:
- Дань, ты уже в городе?
- Алло, - ответил ей жёсткий мужской голос. - Вы тут в телефонном списке первая. Написано - Анечка. Вы кто хозяину этого телефона?
- Жена, - растерянно ответила Аня, и улыбка медленно сползла с её лица.
- На трассе авария, примерно в двадцати километрах от города, - следующие слова и незнакомый мужской голос поплыли у неё в голове, прорываясь в сознание непонятными обрывками. - Встречная машина... тот не справился с управлением... на большой скорости... выкинуло машину с трассы в высокий кювет... при нём значительная сумма денег... часы... золотое кольцо... всё запаковано в пакет... забрать в отделении полиции... района... родственники... опознание... Алло. Вы меня слышите? - и последнее, что услышала она отдалённо: - Чё, Вова? Встречка - пьяный? Тварюга, - и телефон отключился.
Дрожащей рукой Аня провела по губам и зачем-то свернула и аккуратно сложила Данькины шорты и майку, брошенные утром на гладильную доску.
- Он же скоро приедет. Да... И наденет. Надо Саше позвонить. Данькиному другу Саше, - прошептала она. - Саша? Саш, мне звонок сейчас был. Я ничего не поняла. Что-то, откуда-то надо забрать, что-то надо опознать.
- Аня, мне тоже был звонок. Я всё узнаю и перезвоню. Погоди... Нет. Я приеду.
- Саша... Может, перезвонить Даньке?
- Не надо, Аня. Я скоро приеду. Жди.
- Странно, - вмиг ослабевшая, она присела на край кровати и отложила телефон. - Так. Встречка - пьяный. На большой скорости. Выкинуло машину с трассы в высокий кювет. Забрать в отделении полиции. Что забрать-то? Часы. Золотое кольцо. Запаковано в пакет. Что ещё?.. Да-а. Значительная сумма денег, - Аня задохнулась от накатившей мысли. - Данька?.. Опознание? Нет-нет... Это тот, который пьяная тварюга. Точно!.. А Данька сейчас приедет. Вон шорты, майка... Сходит с дороги в душ, и они будут пить чай на кухне. Чайник надо приготовить. Да, обязательно... И пельмени же... И пирог с вишней у нас... Мы же живём и никого не трогаем. А я - дурочка. Нагородила себе в голове. Сейчас разберутся и он приедет. Надо встать у окна и ждать.
Аня подошла к окну. Весна вокруг и повсюду. И несмотря на хмурый день, чувствуется весеннее тепло. Вздохнув поглубже, она попыталась проглотить застрявший в горле комок. Не получилось... Ей захотелось воды. Пройдя на кухню, она выпила полный бокал и вернулась к окну.
«Господи-и... О чём я думаю? Хоть бы не задохнуться от этого тяжкого комка, застрявшего возле сердца. Распирает и больно. И неизвестность давит... Так хорошо же всё было. Почему стало так тревожно?.. Вот там дорога, между домов видно как бегут по ней машины. Скоро Данька промелькнёт там, и она увидит его. Он свернёт к их дому, проедет немного и поставит машину под окнами. А она махнёт ему рукой из окна их восьмого этажа. Только вот... Почему так трясутся руки?.. Больница?.. Реанимация?.. Нет... Мне же сказали - ждать».
Время расплылось перед ней: ей казалось, что стоит она у окна невыносимо долго. Данькин телефон упорно молчал. Страшно молчал... И Аня поймала себя на мысли, что боится теперь позвонить ему. Она боится даже своего умолкнувшего телефона. И пообещавший приехать Саша, почему-то долго не едет. Аня упорно вглядывалась вдаль, стараясь выхватить из потока пробегающих по улице машин Данькину. Застывшее время больно стучало ей в виски.
Саша приехал... Аня смотрела на приближавшуюся к дому машину и кусала непослушные губы. Распахнув окно, она посмотрела вниз и перевела взгляд на дорогу: Даньки не было. Из машины с трудом вышла Данькина мама. Поддерживая под руки, Саша повёл её к дому. У Ани похолодело внутри... Зазвонил домофон, и она открыла входную дверь подъезда. Робкие ростки надежды не покидали её.
Распахнув двери квартиры, она услышала шум поднимающегося лифта. Ноги стали ватными и совсем не слушались. Навалившаяся слабость тянула вниз, и она с трудом держалась за стену рукой. Внезапно возникшая страшная догадка билась в голове, но Аня глушила её своим неприятием. И она вдруг поняла, что скажет ей сейчас Саша.
- Данечка... Родной мой, - прошептала она обессилено. - Утром ты стоял там... У двери лифта... И улыбался. А я провожала тебя. И всё было хорошо. Вернись в наше утро.
Веру Васильевну Саша внёс в квартиру почти на руках. Лицо её было бледным и опухшим от слёз.
- Анечка-а, - прошелестела серыми губами Вера Васильевна и осела у порога, повиснув у Саши на руках.
Держась за стену, Аня смахнула проступившую холодную влагу на лбу и ушла в спальню. С трудом опустившись на кровать, она прижала Данькину подушку к себе. Уткнувшись в неё, она беззвучно затряслась.
- Аня, - заглянул в спальню Саша. - Я сейчас. Тёть Вере скорую вызову и вернусь. Держись, девочка.
Аня подняла лицо от подушки и поискала глазами телефон. Он лежал в углу на столике. Поднявшись, она добралась до него и вновь опустилась на угол кровати. Руки тряслись мелкой дрожью: она смотрела на последний вызов с Данькиного номера... Цифры прыгали в глазах, сливаясь в плавающий поток, похожий на зубчики кардиограммы. Ей до жути захотелось нажать на вызов и услышать Данькин голос: «Аня... Я вернулся». С трудом оторвавшись от его номера, она нашла нужный.
- Мама... Данька погиб. Приезжайте.
Саша устало опустился рядом на кровать. Наклонившись, он уткнулся лицом в ладони. Его молчание зависло над ней, как топор палача над плахой. Посидев немного, он потёр лицо и заговорил, глядя в пол:
- Немного не доехал. Тот, сука, пьяный летел. Скорость больше ста пятидесяти. На небольшом повороте не справился и завалил Даньку в кювет. Высоко там. Тот остался на трассе с мордой разбитой. А Данька... - Сашка выдохнул воздух из груди. - Сам весь целый. Виском об машину и всё, - Аня дёрнулась, и Саша прижал её за плечи. - Тихо... Тебя не стали брать. С тёть Верой съездили на опознание, - он достал из застёгнутого кармана рубашки пакетик. - Вот, забрал. Тут часы, кольцо, телефон и деньги. Документы его ещё в куртке.
- Саша... А мне... Как я теперь? Я же не смогу.
Сашка молчал.
Скорая приехала быстро. Врачи накололи Веру Васильевну лекарствами, и она беззвучно лежала на диване. Аня сидела в кресле и отрешённо смотрела на суетившихся рядом врачей. Посмотрев на неё, добрый дядька в белом халате покачал головой:
- Никаких лекарств. Валерьянка есть? Вот её и выпьешь. Если что, то вызывайте скорую.
Поздним вечером прибежала Ксюха, а к полуночи приехали мама с отцом. Севшим от шока голосом, мама проклинала отданные деньги, металась из угла в угол и не находила себе места. Отец сидел на кухне, обхватив голову руками. Вера Васильевна всё так же безучастно лежала на диване. Всё дальнейшее плыло перед Аней в кисельном тумане. Она по-прежнему сидела в кресле, не отрывая глаз от окна. Днём она так нетерпеливо ждала у окна Даньку домой. Теперь там темно, там плыло её отчаянье... Ксюха сидела рядом на маленьком стульчике и задумчиво перебирала её пальцы.
И вдруг... Зыбкая сила легко подняла её с кресла, и Аня уплыла в небо. Отдаляясь от Земли, остающейся внизу светлым пятнышком, она оказалась в ярком от света пространстве. Вокруг не было той величественной темноты космоса, о которой мечтают люди, поднимая глаза в небо. И Аня поняла - сейчас она вне всех выдуманных измерений и орбит, и это её личное пространство. Оно всегда будет светлым и тёплым, и здесь она обязательно найдёт своего Даньку. Обязательно.
- Аня, - мама потрогала её за плечо, и она с трудом открыла глаза. - Иди в спальню, отдохни. Что же ты сидя-то.
- Я уснула? - Аня прикрыла глаза и провела ладонью по лицу.
- Три часа ночи доходит. Тебе надо немного поспать.
- Нет, я не могу в спальне.
- Иди на диван, - Вера Васильевна поднялась и подошла к креслу. - Иди. А я тут посижу.
- Мам, - вдруг позвала она маму из полузабытья. - Я проснусь потом и всё будет по-другому? Правда же? - и Аня уснула, она провалилась в вязкую тревожную темноту.
Очнувшись под утро, Аня поняла, что чуда не случится и вчерашнее вспять не повернуть. Жизнь потеряла для неё всякий смысл. Она зависла в своём закрытом от всех мире, отрешённая и безучастная... Утром в дом прибыли военные, и все разговоры с ними вели Саша и отец. Воинская часть взяла хлопоты с организацией похорон на себя.
В прощальный зал Аня ехала в машине с мамой и отцом, и с Верой Васильевной. Сидя там возле Даньки и соблюдая церемонию отпевания, Аня вглядывалась в его бледное лицо и осторожно вытирала капающие на чёрный шарф слёзы. Всё было размеренно и чинно, всё по правилам и принятым обычаям. И эту размеренность нужно было терпеть.
«Господи-и, - думала она. - Да оставьте же вы нас одних... Дайте сказать ему всё, что так плачет во мне эти двое суток».
Тишина... И только священнослужитель мелодично читал молитвы, окуривая Даньку сладковатым запахом ладана. Свеча в её руке тоже плакала, стекая вязкими каплями на пальцы. Горячий воск немного обжигал кожу, возвращая её сознание к реальности. Отрываясь от Данькиного лица, она переводила взгляд на огонёк свечи, всем существом желая, чтобы всё происходящее оказалось сном. Аня размяла горячую каплю воска пальцами, и почувствовала чьи-то руки возле своих плеч. Справа была Сашина рука, слева - рука военного в форме. Ей страшно хотелось плакать... Хотелось выпустить всю боль, скопившуюся у неё внутри, и она судорожно сжала губы.
Угрюмое кладбище... Оно показалось Ане в тот майский день сырым и холодным. Чуть поодаль стояли её ученики: девочки, прижавшие ладони к губам, и ставшие сразу взрослыми и строгими мальчишки. Слова командира части, скорбно произносившего речь, перемешивались у неё в голове со своими мыслями. Неужели и здесь ей нужно соблюдать правила, слушая их прощальные речи?.. И Аня вдруг поняла, что сейчас его закопают, и она останется одна со своими невысказанными словами. Не в силах больше сдерживать себя, она шагнула вперёд и наклонилась над Данькой.
- Данечка... Родной мой, - ей казалось, что она прошептала так тихо, что только он мог услышать этот голос. - Я знаю, что ты слышишь меня. Даже если я буду говорить тебе молча, - она даже не заметила, как перешла на более быстрый и громкий шёпот, она торопилась сказать Даньке самые важные для него слова. - Мы обязательно встретимся с тобой в том придуманном мире, в моём одиночестве. Ты приснишься мне оттуда. Если человек говорит, а другой его слушает, то он всё равно ведь поймёт. Правда же?.. И ты слышишь меня и понимаешь. Разве можно внушить себе, что я смогу жить одна в этой пустоте? Данечка, - она прикоснулась губами к Данькиным закрытым глазам. - Мне хочется вернуться в тот день, свернуться в нём комочком и уснуть. И просто проспать его... И чтобы его никогда не было... Зачем ты затих где-то там?.. О чём думаешь? - она погладила застывшие в лёгкой улыбке Данькины губы и перевела глаза на прикрытый куском марли разбитый висок. - Данечка... Как же ты так неосторожно? - она прижалась щекой к Данькиным холодным губам. - Ты всегда был такой тёплый. Дань, ты слышишь?.. Мне говорят, что нельзя слёзы на тебя... Слёзы нельзя? - она вновь прижалась к солёным от её слёз Данькиным губам. - Это же мои слёзы. И они уйдут вместе с тобой... Они будут, как часть меня. Господи-и... Если бы можно было вернуть тебя от двери лифта. Зачем я сказала - приезжай, быстрее... Может, надо было сказать - приезжай, медленнее...
Она прижалась губами к Данькиным глазам. Рядом, кто-то взволнованно сказал: Всё...
Чьи-то сильные руки в военной форме подхватили её с двух сторон, слегка зажав между собой. Видимо, кому-то поручено было опекать её. Даньку закрыли... Залп... И тёмный полированный гроб опустили вниз. Залп... Залп... Гулкий стук влажной глины о крышку... И Данька стал быстро погружаться в землю.
- Саша, - Аня растерянно посмотрела на стоявшего рядом Сашу. - Почему он не задержался на пять минут? - и она перешла на быстрый и чуть слышный шёпот. - Почему он на пять минут не выехал раньше? Вдруг он разъехался бы с тем.
Саша прижал её к себе, а его жена Варя осторожно поправила выбившиеся из-под чёрного шарфа волосы. Зарёванная Ксюха стояла рядом и дрожащими руками размазывала по лицу слёзы.
Поминальный обед в столовой воинской части. Столы стояли развёрнутыми в два ряда: за первым сидели родственники, за вторым военные. В зале стоял тихий гул от скопившегося множества голосов. Аня обвела столы глазами. Люди осторожно общались друг с другом, соблюдая нужную для такого случая тишину. Рядом с ней по одну сторону сидели мама и отец, по другую бледная, с тёмными кругами под глазами Вера Васильевна.
- Мам Вера, - она впервые назвала так Данькину маму. - А это ведь не Даньку поминают. Это по мне поминки справляют. Едят, улыбаются, говорят между собой.
- Аня, - мама Вера помолчала, собираясь с силами. - Ты береги его сыновей. Кроме них у меня больше никого нет. Поднимем маленько, встанут на ноги и я их заберу. А ты устроишь свою жизнь. - Аня прикрыла глаза, пытаясь понять смысл сказанного. - Ты поешь, - мама Вера вложила в её руку ложку. - Тебе надо поесть.
Вернувшись домой, Аня равнодушно обошла комнаты, помыла в ванной лицо холодной водой и села на кухне за стол. Подперев лоб рукой, она разгладила перед собой новенькую скатерть: они с Данькой купили её неделю назад. По разным углам стола молча опустились на стулья мама и мама Вера. Днём, после поминального обеда, отец завёз их домой и уехал в деревню.
В квартире повисла гнетущая тишина. Аня не понимала, что ей теперь здесь делать одной. Внизу, за открытым на проветривание окном, натужно лаяла собака, нарушая тяжесть этого страшного для всех дня.
- Может, - мама запнулась, стараясь хоть как-то разрядить затянувшееся молчание. - Может, чаю согреть?
- Мам... Там деньги ваши. Они целые, Саше отдали. Ты забери их.
- Да пропади они пропадом, эти деньги! - мама сорвалась вдруг на тихий крик. - Да если бы мы знали, на что их копим. Да я сама, своими руками порвала бы их в клочья, - мама сжала губы, причитая сквозь слёзы по-тихому, по-бабьи. - Вера-а... Да мы же хотели как лучше. Мы же только помочь.
- Не ругай себя, Лена, то не ваша вина, - мама Вера встала и включила чайник. - Давай вот по таблеточке с тобой примем. Боюсь я, сердце больное. Что-то мне сильно нехорошо.
- Мам Вера, а мне съехать теперь с квартиры? - Аня подняла глаза на маму Веру. - Это ведь Даньке её дали.
- О чём ты говоришь? Подумай, - мама Вера с горечью посмотрела на Аню. - Это ваша с Данькой квартира. И однокомнатная, что он сдал квартирантам, пусть останется детям. Вам на что-то надо будет жить.
- Доча, - включилась и её мама, - ты те деньги положи, они скоро пригодятся. Деткам много чего надо будет купить. Да и самой надо дальше жить.
- У Даньки на счёте деньги лежат, на машину откладывал. И командир части сказал, что помощь окажут, зарплату и отпускные выплатят.
- Саша ещё сказал, - мама Вера всхлипнула и, задыхаясь, прошептала: - Машину на разбор сдаст, а деньги тебе.
Ближе к полуночи маму Веру увезли на скорой в больницу. С Аней осталась её мама.
Аня боялась их с Данькой спальни. Нет, она не боялась прошедших событий и их страшной правды. Её пугала поселившаяся там пустота. Пустота и одиночество... Прижав к себе его подушку, Аня выключала свет и ждала. А чего ждала, она и сама не знала. Она просто ждала. Ей казалось, что он ходит по квартире. Вот сейчас он, наверное, в ванной и скоро зайдёт в спальню. При свете уличных фонарей, Аня впивалась глазами в распахнутую дверь и ждала. И чем больше проходило дней, тем отчаяннее она ждала. Чем дальше убегало время, тем отчётливее росло в ней чувство реальности произошедшей беды. К Ане постепенно приходило осознание того, что Данька больше не вернётся. Чем сильнее это чувство проникало в неё, тем безнадёжнее она смотрела на гладильную доску, где лежали оставленные им майка и шорты. Она смотрела на них и настойчиво звала: «Данечка... Вернись домой. Я же не смогу... Я же погибну». Только теперь она поняла всю глубину своего чувства: ей было уютно с Данькой, спокойно и тепло. Они мало говорили друг другу о любви, они ей жили. И ждали детей... Её чувства выплеснули сейчас всю изнанку своей силы, и она задыхалась в них одна.
Вдох... Аня провела рукой по Данькиной подушке, она показалась ей тёплой и чуть влажной. Нет, она не боялась. Она отдала бы всё на свете, чтобы открыть глаза и увидеть его, сопящего в эту подушку. Ей на миг показалось, что он лежит сейчас рядом с ней. Протянув руку и наткнувшись на пустоту, она вздрогнула и открыла глаза. Наверное, это был короткий сон. Повернувшись на бок, Аня вновь уткнулась в его подушку, каждый день принимающую в себя слёзы. Вот теперь - да, теперь его подушка точно будет мокрой. Вдыхая сохранившийся запах мужа, она всхлипнула и обиженно прошептала:
- Господи... Данечка... Я так хочу согреться на твоей тёплой спине.
Данька любил спать на животе. Поворачиваясь ночью на бок, она прижималась к нему так, что почти вся лежала у него на спине, спрятав ноги в его ногах. Устроившись поудобнее, она вновь засыпала.
- Аня, - в дверях спальни стояла мама. - Ну пожалей ты себя. Детей пожалей. Вторая неделя пошла и ни одной ночи без слёз.
- Мам... Почему он не снится мне? Говорят же, что ушедшие приходят во сне, - мама молчала. - Я зову его, а он не приходит.
Данька не приходил к ней во сне. Хотя, разве можно было назвать это сном? Помучившись до полуночи, Аня немного забывалась в зыбкой полудрёме. И где-то там, в той липкой паутине, она искала тот приснившийся или придуманный мир: светлый и тёплый. Ведь был же он?!.. Она помнила Землю, то светлое пятнышко, от которого улетала в сонную даль. И она отчаянно звала Даньку в тот мир... Но он не приходил: в её коротких и измученных снах царил хаос и темнота. Она продиралась сквозь эту серость в надежде отыскать его там, но липкое пространство держало её, делая движения почти невозможными. Она упрямо убегала в своих снах к Даньке: тяжело и медленно, словно ноги её были окутаны густым туманом. Аня стряхивала с себя эти видения, со страхом понимая, что так недалеко и до безумия. Только ей было всё равно. Она была уверена, что найдёт там своего Даньку.
- Все последствия дел и мыслей человека должны, вновь вернувшись к нему, воздействовать на него с той же силой, - прошептала она, очнувшись от очередного кошмара. - Господи... Чьи это слова? А-а... Точно!.. Елена Блаватская. Ключ к Теософии. Психология в институте. Зачем они всплыли в моём сознании? Только бы мама не услышала. Она оставляет двери нашей спальни открытыми, - Аня поморщила лоб, вспоминая, что у неё вроде бы сегодня важный день. - Ах, да...
Двухнедельный отпуск, оформленный директрисой, закончился, и сегодня ей нужно выходить на работу.
© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0302640 от 7 апреля 2019 в 18:09
Рег.№ 0302640 от 7 апреля 2019 в 18:09
Другие произведения автора:
Рейтинг: 0Голосов: 0196 просмотров
Нет комментариев. Ваш будет первым!
