записки жениха

«Записки жениха» Мишунина А.М

Глава 1. Знакомство.

            Самые страшные люди – это творческие люди. Даже к самой простой проблеме они подходят творчески. Моя невеста - художница. Вот сейчас мы спорим - по поводу платья  свадебного, между прочим.

Она говорит:

-Я не хочу белое.

-А какое?

-Ну, красное, например.

-Так, стоп. Почему не белое?

-Потому что все равно будет цветное.

-Логично. (Но можно же и не рисовать в день свадьбы)

-Тогда уж черное.

-Это как нельзя лучше подходит к твоей работе.

Да, кстати, я работаю в морге – патологоанатомом, сейчас это красиво называется суд.мед.эксперт.

-Дорогая….

Мы в конце концов договариваемся на белое – но это костюм и шляпа с вуалью, ну и зонт... не знаю зачем, правда. За костюм я спокоен. Она не любит их носить, а значит не будет в нем рисовать т.е. он останется белым, а не в разводах краски и растворителях.

Как мы познакомились?

На работе – нет, неправильно вы подумали – Она не приходила забирать из морга усопших родственников. Это произошло зимой перед моим днем рождения. Я пришел из смотровой писать отчет. В дверь постучали. И вот появляется мое Чудо (тогда еще не мое). Ха, в чем она была одета - отдельная глава. Она была в тулупе и цветастом платке. Я сперва подумал - цыганка. Но нет, ошибся. Глаза, правда, темные, почти черные. Кожа светлая. Ну не бывает рыжих цыган. Вот и все.

-Здравствуйте, Дмитрий Александрович.

Я тогда был еще Димой.

-Здравствуйте, чем обязан?

-Меня зовут Жанна Пушкарева. Я бы хотела поприсутствовать на вскрытии.

Я объясняю, что нельзя. Мне становится интересно, зачем и что побудило на такой поступок. На маньячку вроде не похожа. Мне начинают говорить, что Леонардо да Винчи вскрывал трупы. А она тоже художница, тоже хочет посмотреть.

-Я говорю что –нет.

Она протягивает визитку.

-Звоните, если передумаете. И уходит.

Мне любопытно становится. В нашем городе не так уж много художников. Залезаю в Интернет – и правда есть. 30 лет, сейчас выставка в ЦРБ. Временно работает в художественной школе педагогом. Деток мучает.

Спрашиваю у племянницы Катьки, она у меня как раз там учится,- есть ли такая? Мне подробно рассказывают о Жанне Аркадьевне и выразительно подмигивают. Мол, свободна пока. В итоге я пошел на выставку посмотреть. Честно, ожидал увидеть море трупов, лужи крови, учитывая проснувшийся интерес к смерти. Но нет.. Это были портреты…но какие. В общем, я влюбился. Я позвонил.

Глава 2. Моя семья.

            Я, Дмитрий Александрович Горемычный, из семьи потомственных врачей. Папа у меня хирург, мама – травматолог. Сестре повезло – она  акушер-гинеколог. Зато ее муж – онколог. Ну а я – за всеми прибираю. Шутка у нас такая семейная. Когда встал вопрос о выборе профессии, я честно хотел стать писателем. Но…решил стать хирургом, как папа. Но вмешались обстоятельства, и я стал работать в морге. Кому-то надо и там работать. После некоторых недоразумений мы договорились работать в разных больницах - всех это устраивает.

У моей сестры семья большая  по современным меркам. У нее трое детей – неродные и она ждет четвертого родного. Эти трое отказники. Почему так мало? Моя сестра имеет редкий дар уговаривать кого угодно на что угодно. В детстве я от этого часто страдал. Помню, она меня уговорила съесть куличик из песка, мотивируя это тем, что это страшно полезно. Ну, ладно. Первой о моей влюбленности узнала сестра (Катька ей рассказала). Сестра знает меня давно – она старшая с самого рождения, и поэтому сразу смекнула. Я взял с нее слово - пока не говорить родителям. Они еще лелеют мечту женить меня на какой-нибудь докторше или на худой конец медсестре. НЕ срослось.

На чем мы остановились? А я ей позвонил. Договорились о встрече в кафе. На моей работе как-то неромантично. Естественно, она опоздала, но это того стоило, чтобы ждать. От нее пахло ванилью. У нее оказались рыжие волнистые волосы и маленькая грудь и ..черные ногти. На ней было черное узкое закрытое платье, под которым…

Ну, в общем, я весь разговор пялился на ее грудь. Это очень отвлекало. Как оказалось, она тоже из семьи потомственных художников. В детстве хотела быть  бухгалтером, но это быстро прошло… Я ее потом проводил домой.

Глава 3. Звонок.

Как-то вечером звонит.

-Здравствуйте, Дмитрий Александрович, не могли бы Вы отвезти меня в Заречье, к родителям, если Вам несложно. – попросила Жанна. (Я только потом узнал, что это значит). У меня есть машина отечественного производства – ОКА – серого цвета. Я доволен.

Приезжаю, а пьянка в самом разгаре… Ну, в конце концов - я отвез ее к себе домой. Утром я слышу какие-то подозрительные звуки из спальни – я уступил даме свою кровать. Иду посмотреть, в чем дело. Заглядываю, а Жанна и говорит:

-А. Дима. Ой. Дмитрий Александрович, что вы тут делаете?

-Я здесь живу.

-А как я оказалась у Вас?

-А кто звонил и просил забрать и отвезти в Заречье?

-Я ничего не помню.

-Даже как мы ночью целовались? Я думал, мои поцелуи трудно забыть.

-Какой кошмар.

-Даже обидно.

-Да я не об этом.

-Раньше надо было думать, когда генералы руки целовали.

-Ой, а почему я в народной рубахе и сарафане?

-В чем застал, в том и привез.

-А цветы откуда?

-От поклонников твоего песенного творчества.

-Ты слышал как я пою?!

-Я не слышал, но еле отбился от твоих почитателей, звезда.

-Прости. А можно таблетку от головы? Пожалуйста, свари кофе.

-Иди в ванну, звезда, а я за кофе.

Я пошел варить кофе, а она плескаться в ванну. Встретились на кухне. Следует пояснить что Заречье находится недалеко от нашего города. Как выяснилось потом, там у Жанны живут родители. У них свой дом и сад. Хорошо, что не отвез её в таком-то состоянии.

-Ты не думай, что я часто так напиваюсь. Просто была презентация книги одного моего хорошего знакомого. Вот и оторвалась, все-то свои были.

-Ну-ну.

-Правда. А правда, что мы с тобой целовались? Я ведь ничего не помню. Может, еще что-то было?

-Да нет. Не было. Но ты порывалась, и я узнал много интересного, скажем так, некоторые твои фантазии вогнали меня в краску.

- Упс. Что у трезвого в голове, у пьяного на языке.

-Ладно, не переживай.

Глава 4. Обитель художника.

Если вы думаете, что у художников отдельные студии с высокими потолками в сталинских высотках или в бывших барских особняках, то вы заблуждаетесь. У Жанны была обыкновенная хрущевка- двушка на пятом этаже. Моя дыхалка  сдохла уже на третьем этаже, это был рекорд, т.к. я живу на первом. Я был приглашен на чай. С собой у меня был тортик и букет. Алкоголь после прошлого раза я брать остерегался. Я не сплю с пьяными женщинами, хотя Жанна тогда была не против. Интересно, какие бы у нас были дети? Она маленькая, рыжая, темноглазая. Я высокий, сероглазый, шатен. Дети рыжие и сероглазые, интересно с кучерявыми волосами или…

И так я добрался до пятого этажа. Вот квартира 35 -обыкновенная дверь, звонок круглый, белый с красной кнопкой, напоминает… тьфу..ты. Если я ожидал увидеть ее в каком-то экстравагантном наряде, то я ошибся. На ней были просторная рубаха (не народная) и короткие штанишки чуть ниже колен и все. И вот почти все это было в краске и в чем-то еще, как будто Жанну катали по полу,  где только что закончила работать бригада маляров. Меня умилил мазок черной краски на лбу. Меня явно не ждали.

-А. Зима, проходи.

Зима – это я. Жанна переименовала . Как выяснилось потом, ее первую любовь звали Димой тоже. И он ее бросил. Неприятные воспоминания остались. Зима, так Зима. Хорошо что не Лето или Осень. У меня зимой, кстати, день рождения. Пахло в квартире, так, как будто в ванне лежит труп и его растворили в ацетоне. Я вручил тортик и цветы. Мне сказали идти в зал и там располагаться. Зал как зал: балкон, стенка, телевизор и диван, но есть одно «НО» -  везде были книги, с пола до потолка, обоев не видно – и кто-то жаловался, что у нее аллергия на пыль. Книги лежали на телевизоре, и я подозреваю, что на балконе тоже.

-Не люблю, когда выбрасывают книги, вот и собираю, - ответила она на мой немой вопрос.

Да, действительно книги были собраны совершенно бессистемно: « Домашние роды» стояли рядом с «Посмертными записками», «Справочник по элементарной математике» с «Простыми беседами о нравственности».

-Весело - сказал я, обозрев это великолепие (безобразие).

Затем мы чинно пили чай и смотрели телевизор. Я уже начал подумывать, как же переместиться в спальню.

-А у тебя есть компьютер?- издалека начал я.

-Есть, в спальне, только не пугайся.

Когда я вошел в спальню, у меня пропало все желание размножаться.  Когда-то это была узкая длинная комната. Теперь она поделена на две неравные половины: в одной части (маленькой) располагалось  что-то вроде лежака, в другой, большой, была мастерская. Первое, что бросалось в глаза в этой части – было нечто белое, при ближайшем рассмотрении оказавшееся нижней половиной туловища – мужской - судя  по наличию листочка на одном месте. Нечто, скатанное в рулон, сиротливо стоящее в углу,  оказалось ковровой дорожкой. Линолеум был весь в пятнах краски и чего-то еще, плохо подающегося определению. Компьютер был, и столик тоже. На мониторе красной краской было написано: «Не работает!!!». Рядом лежал ноутбук и колонки. Везде валялись краски, кисти и диски. Телевизор был приколочен к стене. На полу еще стояла чья-то голова. Обоев как таковых не было видно,  везде были картины, точнее, портреты. Стало понятно, почему спальное место так отделено, просто невозможно спать под взглядом стольких людей. Спрашиваю:

- Зачем матрас прибит к стене?

Получаю ответ:

-Для звукоизоляции.

- А? – показываю вниз.

- А там живет глухая старушка.

Мне срочно понадобилось обдумать ситуацию. Ванна и туалет у Жанны оказались совмещены. Когда я туда вошел, я потерял дар речи : морг просто отдыхает по сравнению с тем, что я там увидел. Но все по порядку: прежде всего – бормашина, не вся, только движок и гибкий вал, наждак, маленькая циркулярная пила, набор стамесок и…топор ( слава Богу, чистый) и это все на фоне розового кафеля и красных полотенец. Я так и сел на унитаз.  Возле унитаза лежала стопка книг, я машинально стал их перебирать, чтоб хоть как то отойти от шока. Детективный роман, любовный роман и Кант. Мы в немом изумлении смотрели друг на друга- я на Канта- Кант(с фотки) на меня. Видимо, ему тоже не нравилось место нахождения его творения. Я малость увлекся созерцанием.

- Ты там живой? – нетерпеливо поинтересовались под дверью.

- Да, - выдавил я и слил воду.

- Что делает Кант в туалете?

-Ну, не люблю я Канта.  Но бывают моменты, когда он полезен.

В итоге  я переехал жить к Жанне. Спал я в зале. А в туалете к Канту присоединился Ницше.

Глава 5. Ссора.

Питался я нерегулярно. Когда у Жанны случались приступы кулинарного вдохновения, холодильник ломился от еды, и почти месяц можно было не думать о готовке. Но если был заказ или «перло», сидели на пельменях и яичнице. Но это пустяки по сравнению с тем, когда не «перло», т.е не было вдохновения (на языке художников). Это апокалипсис в миниатюре, тогда надо ходить на цыпочках и просто ждать, когда она что- нибудь придумает. Вот сейчас заходит, вся растрепанная в зал, (я там сплю) и говорит:

- Собирайся, поехали.

- Куда?

- В одно место, тут недалеко.

У художников есть такие места, где их «прет», т.е они находят свое вдохновение. Это может быть что угодно, и где угодно.  Одного Жанниного знакомого вдохновляла наша психушка: приедет, походит вокруг, и все «в ажуре». Другой срывался и ехал в Питер. Возвращается и опять работает. Семья привыкла – а что делать. У Жанны это место находилось в областной больнице. Есть у нас корпус реабилитации, он стоит отдельно в лесу, вокруг сосны. Красиво. Само здание тоже красивое, оригинальное. Даже зимний сад есть. Вот туда мы и поехали «лечить» Жаннино вдохновение. Приезжаем. В само здание не заходим. Сидим на лавочке возле. Молчим. Потом она и говорит:

- Два года назад у меня был парез лицевого нерва:  пол-лица не двигалось. Послали сюда на консультацию. А невролог возьми, да и скажи: « А у вас, наверно, опухоль мозга. Вам надо сделать МРТ». Хорошо, что пол-лица не работало, с одной половиной легче было справиться. Вышла я  отсюда, – показывает на корпус,  и села на лавочку. Сижу и думаю: что делать? «Выдох, вдох – хорошо дышать!» Вспомнился С. Галанин. Мне тогда впервые в жизни захотелось набить морду тому врачу.

Итак, из-за чего мы поссорились? А? Из-за портрета. Жанна нарисовала мой портрет, я там абсолютно голый, ну вы понимаете. Нет, специально не позировал. Я, конечно, не культурист, но, скажем, некоторые части тела я бы оставил закрытыми. Хотя бы листочком, как у того мужика в спальне. Я ей и говорю:

- Не похож.

Она мне:

- Ты ничего не понимаешь в живописи.

- Ты ничего не понимаешь в медицине, и что? – парировал я.

 Ну, в общем, мы поругались. И я ушел ночевать в свою квартиру. После Жанниных апартаментов моя хата казалась скучной и серой. Хватило меня ровно на один день. Я решил запихнуть свою гордость куда подальше и помириться. Звоню и говорю:

-Я был не прав – хороший портрет. Давай подарим его моей маме, у неё скоро день рождения.

- Хорошо, но…

-Но, что?

- За желание.

- Какое?

И она сказала – я скрепя сердце согласился. Утром Жанна пришла ко мне в морг, чтобы поприсутствовать на вскрытии – таково было её желание. Художники, как оказалось, на редкость хладнокровные люди, даже экзамен по анатомии сдают. Все прошло спокойно: никаких обмороков. Когда я закончил, сказала, что простила и ждет домой после работы. Вечером, когда я вернулся, меня покормили и поблагодарили несколько раз. Утром ещё два раза. Я мысленно поблагодарил того Диму за то, что он её вовремя бросил, ночью я сделал множество приятных открытий. Так что утром в понедельник пришлось идти в шарфе. Мужики на работе долго потом прикалывались. Портрет, кстати, маме понравился.  Так что я действительно ничего не понимаю в живописи и в женщинах тоже.

Глава 6. Помолвка.

После  всего этого я, как честный человек, предложил Жанне пожениться. Мне ответили, что подумают, но если будет ребенок – то обязательно. Родителям решили ничего не говорить. А пока решили отпраздновать помолвку – в её квартире. Жанна пригласила своих друзей, а я своих, чтобы хоть как-то «разбавить» художников и других творческих людей. Только она предупредила не говорить о моем месте работы. Я спросил:

- Почему?

На что получил ответ:

- Ты же не хочешь, чтобы на твоей работе был проходной двор, мне- то одного раза хватило, но у меня есть знакомые покрепче.

Я подумал, что точно не хочу чтоб в смотровой  толпились всякие творческие люди и указывали, что мне делать.

Народу набилось уйма: мои друзья, мамины практиканты и художники, поэты – богема. Я наконец познакомился с Жанниным братом – Олегом. Он оказался музыкантом – скрипачом, хоть какое-то разнообразие. Сначала мои друзья затравленно жались по стенам, потом творческие люди их растормошили, и веселье началось. Не буду утомлять вас описанием вечеринки - неблагодарное это дело. Было здорово. Мы  как хозяева укладывались последними и, естественно, все спальные  места были заняты и неспальные тоже. Пришлось взять одеяла и разместиться в ванной, хорошо хоть шторка там была. Я думаю, что тогда в ванной все и случилось: через 2 месяца Жанна узнала, что беременна. Настало время - знакомится с родителями.

Глава 7. Знакомство с родителями.

На вечеринке в честь нашей помолвки произошло еще одно событие: Олег, брат Жанны, влюбился в маминого интерна-Ольгу - будущего травматолога. Я- то думал, что самые страшные люди - это художники и поэты, но нет, оказалось,- это музыканты. Ситуация осложнялась тем, что Ольга оказалась человеком далеким от искусства и от музыки в частности. Все ухаживания Олега : серенады под окном, приглашения на концерты безжалостно игнорировались Ольгой. Но Олег не сдавался. Все бы кончилось  ничем, если бы не  одно происшествие. Однажды Олег возвращался после очередного концерта поздно вечером и его побили, и он попал в нашу травматологию. Моя мама (мудрая женщина) отдала его лечить кому? – правильно - Ольге. Очень сильно у Олега пострадали руки, а руки для скрипача очень важны, как тут не впасть в уныние. Лицо - то зажило, а руки не слушались - трагедия для музыканта. Тут-то Ольге пришлось ухаживать за Олегом. Кончилось все хорошо: руки восстановились, Олег и Ольга поженились. Но я забегаю вперед. Итак, Заречье – дом Жанниных родителей. Центральная комната на одной стороне мои в составе: отец, мать, сестра. На другой её: отец, мать,( Олег отсутствует - у него концерт). Его с легкостью заменяет сенбернар Славик-это от сокращенного Теодор-Всеслав немец Третий. Контраст профессий в данной ситуации особенно яркий: мои в строгих костюмах, подтянутые. Жаннины – ну, творческие люди даже Славик и тот какой-то растрепанный. Мы решаем: будем делать свадьбу или нет. Все на нервах, потому что Жанна против, а с беременными спорить себе дороже, мне все равно, но на такси в  ЗАГС – это все таки перебор. Спор идет уже не первый час – решили сделать перерыв. Мамашки пошли на кухню, папашки в гараж. Нам остался сад, т.к. моя сестрица решила попутешествовать по дому.  Ей стало жутко интересно, не спорю в Жанниной квартире, она не была. И в саду было на что посмотреть: деревянные скульптуры, растущие прямо из земли, каменные валуны, заросшие мхом, странные конструкции из металла и стекла, колокольчики и многое другое. Славик увязался за нами.

- Я хочу мальчика - говорит Жанна. – Ярослав - красивое имя.

- Я девочке имя еще не придумал. Матильда подойдет?

- Нет, это будет мальчик.

- Ладно, лишь бы все было хорошо.

После перерыва пришли к хрупкому равновесию. Итак, свадьба будет: только все свои, отмечать здесь в Заречье, в саду накроют столы, декором займутся её родители, им в помощь от нашей семьи была направлена Катька.

Глава 8.

Долгожданный день наступил. Невесту я забирал из её квартиры на своей машине. Хорошо. Никаких тебе нудных выкупов – она бесценна. Я зашел и обалдел – да это костюм, да брючный, белый, но в петлице красная роза. Пиджак похож на смокинг, на голове маленький белый цилиндр с вуалью, ну и букет. О, неужели это все моё? В Заречье было красиво. Все - таки творческие люди – это круто. Весь сад был в белом, даже деревянный леший обзавелся белоснежным венком. И музыка, живая музыка - настоящий оркестр. Я продал свою квартиру, и мы купили дом в Заречье. У нас с Жанной родились мальчик и девочка – Никита и София. Я купил другую машину побольше. У нас все хорошо. Остаюсь искренне ваш Зима Александрович Горемычный - Пушкарев. Любите друг друга.

конец.  

Другие произведения автора:

РОЖДЕСТВЕНСКАЯ СКАЗКА

Червяк

звуки померкли

Это произведение понравилось:

Skripka Катерина