137 ПСАЛОМ

Боль скрутила Ларису неожиданно. Уставшая, но радостная возвращалась она вечером от подруги, которой помогала клеить обои в новой квартире, вдруг, словно кто-то большой и сильный воткнул в нее раскаленный стержень и стал медленно поворачивать, чтобы усилить мучения. Охнув, она схватилась за живот и присела. Потом в глазах потемнело, и Лариса потеряла сознание. Очнулась уже в больнице. Вокруг суетились врачи и медсестры: задавая множество вопросов заполняли какие-то бумаги, измеряли давление и температуру, стучали молоточком по коленям,   снимали кардиограмму... По отрывочным фразам врачей и по тому, как все враз забегали вокруг, Лариса поняла, что с ней случилось что-то нехорошее, но ни сил ни возможности расспросить поподробнее не было. Поэтому она просто закрыла глаза и стала молиться, привычно прося у Господа помощи. По длинному мрачному коридору ее на каталке отвезли в какое-то отделение, словно куль, переложили на кровать в одиночной палате, сделали уколы, подключили капельницу... Очевидно от введенных препаратов, боль слегка поутихла, но оставалась по прежнему острой. Лариса молча смотрела в потолок: не потому что она искала там ответы на мучившие ее вопросы «что  же с ней произошло и что дальше», а от того, что ей больше ничего не оставалось - любое, даже малейшее движение, вызывало новый приступ. Затем пришел врач в зеленом хирургическом костюме,с бумагами в руке и, по-хозяйски, уселся на стуле рядом с ее  постелью:

- Лариса Сергеевна, голубушка, как вы себя чувствуете? – заглянув в  принесенные бумаги, чтобы уточнить ее имя, приятным баском спросил он. Врач ей понравился : не молодой, проседь уже изрядно посеребрила его виски, но и не старый,  в манере двигаться и разговаривать чувствовались энергия и сила, с умными глазами и  легкой, приветливой  улыбкой на губах. Было видно, что он устал или чем-то очень встревожен. «Наверное дежурство выдалось нелегкое,  вечер ведь уже. Ему бы отдохнуть, а тут я со своим аппендицитом»,- Лариса была совершенно уверена, что у нее банальный острый аппендицит и предстоит обычная в таких случаях операция:ситуация неприятная, но не смертельная.

- Ну, как вам сказать, бывали дни и получше.

- Вы позволите вас осмотреть?

- Да, пожалуйста.

Опять ей мяли живот, заглядывали в глаза и рот, еще раз измерили давление и сняли кардиограмму. Потом санитарки, практически бегом, отвезли ее в кабинет компьютерной томографии ( раньше Лариса даже не знала о его существовании), где их уже ждали и сразу же поместили в аппарат, похожий на ... На что был похож этот аппарат Лариса решить не успела, так как ее уже везли обратно. « Как принцессу какую-нибудь возят. Интересно, это ко всем такое внимание или  только мне повезло?» - не смотря на боль, Лариса продолжала , как говорится, «держать хвост пистолетом». В палате ожидал уже знакомый доктор и еще один, постарше, в таком же хирургическом костюме. Они сразу  стали внимательно рассматривать привезенные снимки и длинные ленты кардиограмм, тихо перекидываясь между собой какими-то медицинскими терминами. Лариса особенно не прислушивалась : слова были ей не знакомы, да и от всех манипуляций она заметно устала и хотела лишь одного – чтобы все поскорее закончилось.

 Наконец врачи перестали совещаться между собой и подошли к ее постели:

-Лариса Сергеевна, у нас, к сожалению, не очень приятные новости: у вас перитонит и необходима срочная операция,-произнес тот, что помладше.

- Перитонит? Что это такое? Слово-то знакомое, но ,что и к чему, не знаю.

- Ну, если не вдаваться во всякие медицинские подробности, то перитонит – это воспаление париетального и висцерального листков брюшины, которое возникает вследствие попадания в полость инфекционных или химических раздражителей. Кроме того, как в вашем случае, он может возникать  из-за нагноения избыточной свободной жидкости вследствие воспаления органов брюшной полости.

- Какие химические раздражители, какая жидкость? Простите, но я ничего не понимаю.- Лариса почувствовала себя полным невежей – ну почему врачи всегда изъясняются так, чтобы их не возможно было понять нормальному человеку.

- Если говорить уж совсем просто, - вступил в разговор врач, который был постарше ,- у вас в животе гной , и , если не прооперировать...

- Так оперируйте?! Этот перитонит – он ведь опасный ?

- Опасный. В случае несвоевременной или неадекватной помощи  прогноз очень неблагоприятен.

- Неблагоприятен? Насколько? Оставят без десерта на обед?  - За напускной бравадой Лариса пыталась спрятать растущую панику.

- Да нет, все значительно серьезней.  Летальный исход. – В палате зависла неловкая пауза.

- Так чего же вы ждете?! – от страха почти закричала она.

- Мы бы и рады, да вот только в вашем случае не все так просто. Вы ведь недавно перенесли обширный инсульт?

- Да. Знаете, так случилось – мама умерла, ну и...- На глаза навернулись непрошеные слезы и задергались левая щека и глаз, как всегда бывало, когда она сильно нервничала.

- Я очень сожалею. Примите наши соболезнования! –  пожилой доктор дружески похлопал ее по руке и продолжил.- Кроме того у вас проблемы с сердцем – кардиограмма очень плохая. Нам надо решать, что делать – ситуация критическая.  Ждать больше нельзя. Но операция  большая, более четырех часов.  У нас есть сомнения, что вы выдержите наркоз. Простите , что вынужден сообщать такие новости, но, в данном случае, решение принимать вам.

Лариса пыталась переварить полученную информацию. Еще пару часов назад она  была, скажем так, почти здоровая женщина, спешащая к себе домой, в тепло и уют, а сейчас  лежит здесь, в холодной больничной палате, в нее вливают непонятные лекарства, и этот , приятной внешности, врач только что сообщил ей, что она умирает. «Господи! Зачем? За что Ты со мной так?!

-   - А не оперировать? Таблетками может можно, или уколами...

-   - Без операции шансов вообще никаких.-  Подключился к разговору другой доктор и тяжело вздохнул. Где-то под потолком противно жужжала, разбуженная теплом и светом, поздняя осенняя муха, за окном шумели машины, и слышались чьи-то голоса – все жили своей нормальной жизнью, и только она, вдали от родных и друзей, в одиночку должна решить как хочет умереть: быстро и безболезненно на операционном столе или долго и мучительно в больничной койке:

-   - Неужели  все так безнадежно? Ну должен же у меня быть хоть какой-то, хоть самый небольшой шанс?! Хоть один процент?!

-    - Процентов пять я вам дам. Повторяю, риск слишком велик. Но решение за вами. Если не оперировать, то шансов вообще нет никаких.

Сердце быстро-быстро колотилось в груди: «  Ну, вот и все – это мои последние часы в этом мире». От этой страшной мысли руки похолодели, и во рту появился противный, какой-то металлический привкус. Хотя Лариса была верующей уже больше пятнадцати лет и даже считала себя достаточно зрелой духовно, но  к такому повороту событий оказалась совсем не готова: никто раньше не учил ее, как нужно правильно реагировать, столкнувшись лицом к лицу со смертью. Причем не с геройской смертью праведника, страдающего за имя Христово, а с самым банальным, и даже где-то нелепым, переходом в мир иной от болезни. По идее, настоящий христианин скорой встрече со своим Господом должен радоваться, ведь для нас «жизнь – Христос, а смерть – приобретение». Но радости не было, а был страх. И масса вопросов в голове: « Почему? За что? Что же теперь делать?» Неожиданно очень важным казалось решить, кто заберет к себе ее кошку Мурку, подобранную когда-то на улице блохастым котенком, кому достанутся многочисленные комнатные растения, предмет постоянной гордости, и большая коллекция книг... « Я , наверное, должна позвонить сыну?» - он жил в другой области, и сейчас  они с женой ожидали пополнения семейства, надеясь к декабрю порадовать Ларису первым внуком.- « Но как сказать ему, что я умираю? Нелепо... Я никогда больше не увижу его, не обниму, не поцелую...» Пять процентов, у нее  было всего пять процентов. Конечно очень мало, но все же шанс...

-Что я должна сделать? Подписать какие-то бумаги?

-Согласие на операцию. Вы должны  написать, что все риски вам были разъяснены и вы согласны на оперативное вмешательство, что, в случае неблагоприятного исхода, ваши родственники не будут подавать в суд...

Хриплым, словно чужим голосом, она произнесла:

-Я согласна.

После этих слов все вокруг завертелось:бегали санитарки , собирая ее вещи, медсестры что-то измеряли, записывали, вводили какие-то лекарства... Никто не шутил, не пытался ее приободрить, мол, прорвемся,  двигались сосредоточенно и молча, стараясь не встречаться взглядом с Ларисой – все прекрасно понимали серьезность ситуации. Она тоже старалась держаться спокойно и даже безучастно, но не надо было быть провидцем, чтобы понять, что творилось в ее душе и как сильно она боялась.

Когда все приготовления были закончены, и в палату  зашла немолодая медсестра, чтобы сделать , обязательный перед каждой операцией, успокоительный укол, Лариса, срывающимся голосом, попросила дать ей бумагу, ручку и минут пять времени, чтобы написать прощальное письмо сыну. Медсестра, вероятно сама тоже мать, украдкой смахнув набежавшую слезу, принесла все, о чем ее попросили, и вышла, оставив Ларису один на один со своими мыслями.

Где найти слова, чтобы выразить все, что хотелось сказать в эту минуту? В книгах и фильмах герои всегда произносят что-то значительное, умное... Ей же в голову лезли одни глупости, вроде распоряжения кому отдать ее одежду и что делать с обильным урожаем на даче. Где-то в душе теплилась надежда на благополучный исход : пять процентов, конечно, не Бог весть что, но все же... « Вот бы знать наверняка, что меня ждет,- думала Лариса, но кто же может на это ответить?!» « Как это кто? Бог, конечно! Он ведь Всезнающий. Он соткал тебя в утробе матери, и Он обещал , что не покинет и не забудет тебя. Спроси Его» - неожиданно ясно прозвучало в голове."Действительно, что это я? Раскудахталась, словно и не знаю Господа. А Он ведь это и мне говорил: «Призови меня в день скорби» (Пс. 49: 15). Чего ждать?! Спрошу Его прямо, чем операция закончится.  А потом уж буду решать, что делать.»

До этого она много раз обращалась к Господу в молитве: и благодарила, и просила, и жаловалась, и радостью делилась, но всегда Он был для нее, хоть и реальным, но далеким Властелином неба и земли, который  откуда-то с высоты наблюдает за своими неразумными чадами. А сейчас, впервые в жизни, она явственно ощутила, что Господь – вот Он, рядом с ней в этой комнате, с любовью глядит на нее и готов ответить на любой вопрос. Ей даже показалось, что, на миг, стало светлее и кровать прогнулась под тяжестью севшего рядом человека.

- Господи, Ты мой Небесный Отец,  Ты любишь меня, как никто другой, и Ты знаешь обо мне все без исключения. Прошу, ответь - каким будет исход операции? Для меня это очень важно: ведь, если это мои последние часы  здесь, то я бы хотела достойно завершить свои земные дела, ну а если Ты решил продлить мою жизнь, то я хочу это знать, чтобы достойно противостоять атакам врага душ человеческих, который посылает страх и ропот,- горячо зашептали губы. Но как быть уверенной, что ответ пришел именно от Бога, и она не выдает желаемое за действительное? Взгляд упал на  Библию, случайно или преднамеренно забытую кем-то на прикроватной тумбочке.

- Открой Слово мое, там найдешь ответ, - ясно прозвучало в голове.

Не раздумывая Лариса схватила Библию, наугад раскрыла ее и прочитала : «Псалом 137. Псалом Давида»

      1. С лавлю Тебя всем сердцем моим, пред богами пою Тебе.

2    2.    Поклоняюсь перед святым храмом Твоим и славлю имя Твое за милость твою и за истину Твою, ибо Ты возвеличил слово Твое превыше всякого имени Твоего.

3    3.    В день, когда я воззвал, Ты услышал меня, вселил в душу мою бодрость.

      4.  Прославят Тебя, Господи, все цари земные, когда услышат слова уст твоих,

5    5. И воспоют пути Господни, ибо велика слава Господня.

6    6.    Высок Господь: и смиренного видит, и гордого узнает издали.

7    7.   Если я пойду среди напастей, Ты оживишь меня, прострешь на ярость врагов моих руку Твою, и спасет меня десница Твоя.

      8.   Господь совершит за меня! Милость Твоя, Господи, вовек: дело рук Твоих не оставляй.

Теперь она знала ответ на свой вопрос. В дверь, постучав, заглянула уже другая,  молоденькая медсестра в коротком халатике:

- Простите, вы уже закончили? Я могу войти?

- Да, да, конечно! – и, когда та подошла к кровати, Лариса протянула ей чистый лист бумаги и ручку, а на удивленный взгляд  сказала: - Не понадобился. Господь пообещал , что все пройдет благополучно, поэтому то,что хотела написать, я лично скажу сыну через недельку.

Она была не просто спокойна, она смеялась и шутила с персоналом, когда ее везли в операционную, перекладывали на стол, пристегивали ремнями руки и ноги, мазали йодом живот, до самого последнего момента, когда ,под действием  препаратов, погрузилась в глубокий наркозный сон. Ей было потешно наблюдать, как врачи и медсестры с сожалением переглядывались между собой, очевидно считая, что от  сильного стресса она тронулась рассудком.

На следующее утро Лариса пришла в себя в реанимации: за окном светило солнце, бежали по небу облака, пели птицы, а, росшая напротив, высокая голубая ель, приветливо махала своими лапами – жизнь продолжалась. Как и пообещал ее Господь.

Другие произведения автора:

РОЖДЕСТВЕНСКОЕ ЧУДО.

ЧУПАКАБРА

Полнолуние

Это произведение понравилось:

дмитрий коцюбка