как живёшь, ветеран?

Как живёшь, ветеран?

    Набираю номер телефона и слышу приятный мелодичный голос, полный доброжелательности. Спрашиваю разрешения зайти. Антонина Павловна, приглашает, но предупреждает, что до двери она теперь идёт долго. Встретив меня, продолжает печально сравнивать, какой расторопной была ещё сравнительно недавно, говорит, что изменилась после того, как Алексея Дмитриевича не стало. Почти семьдесят лет в мире и согласии прожили, всё время вместе, рядом, а сейчас не то… Вспоминаю, в прошлом году, когда завод поздравлял Алексея Дмитриевича, ветерана войны, труда, с 90-летием, Мишины радушно принимали генерального директора, держались единым фронтом. Но старая закалка и сегодня даёт о себе знать. Несмотря на возраст, Антонина Павловна красива и осаниста, на жизнь не жалуется, говорит, всего хватает, да и сын помогает, каждый день приходит. С вопросов о помощи и условиях жизни плавно сворачиваем на дела давно минувших дней. О войне, о переписке с фронтом, о том, как готовили их, девушек, работающих в пулемётно-миномётном училище, к разведке, о проблемах с дровами и всеобщей радости 9 мая, есть, что рассказать нашим ветеранам.

    Звоню Марии Федотовне Шилиной. Буквально на днях она собиралась в школу к третьеклашкам на урок мужества, а сегодня отвечает мне еле слышно – приболела. Договариваюсь о времени встречи, правда, до дома дохожу на несколько минут позже. Она уже ждёт меня у дверей, калитка открыта. Почему то на ум приходит классическое: «добрый ангел, Машенька». Это и вправду про неё. Помню, как в первую нашу с ней встречу рассказывала она о себе, тихой, спокойной трудолюбивой девушке, которой пришлось нежданно-негаданно окунуться в ужасы и грязь войны. Миновала, не очерствев душой, тысячи фронтовых вёрст, и сумела сберечь доброту и трудолюбие, отпущенные свыше. Передаю гостинцы и спрашиваю, нужна ли помощь, какая? Отвечает, что здоровья бы попросила, да вот беда, не сможет никто его не подарить, не выписать за наличный расчёт. 90 непростых лет отпечаток накладывают.

    Валентин Афанасьевич помладше, ветераны о нём отзываются, как о человеке молодом и крепком, но понимаю, что отзывы эти - весьма относительны. Загородний, выйдя на пенсию, на заводе ещё добрый десяток лет проработал, уже набегают годы по простым подсчётам… Тем не менее именно Валентин Афанасьевич Загородний всегда интересуется делами завода, заказами, приходит на праздники, митинги и собрания, словом, «наш». Он живёт дальше остальных, в Привокзальном микрорайоне, в так называемом, химмашевском доме, чтобы не проехать впустую, звоню и пугаюсь незнакомого голоса в трубке. Неужели что-то случилось? Оказывается, не всё так страшно, внук приехал, пока дед в больнице лежит, навещает. Планы меняются, еду в больницу, у Валентина Афанасьевича проблемы с ногами. Вхожу и слышу про «МОРШАНСКХИММАШ», радио в палате у ветеранов работает, новости передают. Заходить к ним можно, но Валентин Афанасьевич, почти выбегает навстречу. Замечаю, что подвижность – скорее инерция, привычка, а в реальности идти ему трудновато, усаживаю на скамейку. Не взглянув на гостинцы, начинает расспрашивать. Акцию «Как живёшь ветеран?» в такие моменты смело можно переименовывать в «Как там наш завод?».

    К Николаю Васильевичу Розвязеву дозвонилась только на второй день. Вроде бы и рядом живём, недавно на лавочке с папироской видела, а заставил поволноваться, мало ли что… Память услужливо подсовывала случаи, когда на звонок открывали чужие люди и говорили: «….». Ведь и правда, ветераны уходят тихо, словно не желая никого беспокоить, а до этого тихо неброско живут, не навязываясь, но каждый день поджидая - детей, внуков, добрую соседку, того, кто вспомнит, навестит. Хочется верить, что они прощают нам нашу извечную занятость и то, что вспоминаем о них всё как-то ближе к праздникам.

    Дозвонилась. Дверь открывается. На пороге Николай Васильевич. Явно удивлён и, хотя знает меня много лет, пытается уточнить, ничего мол, не перепутала, сегодня не 9 мая. Расспрашиваю о жизни, проблемах и нуждах, скорее для формы – на химмаше друг о друге чуть не всё знают. Да и ребятня местная, если что, новости сообщит, дедушка этот им хорошо знаком, не раз в школу приходил, о войне рассказывал. В мирной жизни Николай Розвязев был шофёром на Химмаше. На заводе 50 лет отработал и сейчас от жизни предприятия не отрывается, а уж на 9 мая каждый год к памятнику у завода приходит, благо - недалеко. И в этом году надеется, проводил бы только кто, видит плохо.

    И последний адрес: в том же дворе, Алексей Константинович Стрельцов, из старинной заводской династии. И отец его, и сам он, и дети на Химмаше работали. Жена просит с ремонтом помочь, а сам он, радостно-торопливо рассказывает о заводе своей молодости, о службе в армии, начало которой на войну пришлось, видно очень хотелось поделиться, я не против выслушать их всех, пока есть такая возможность. Благодаря нашим ветеранам, таким трогательно-душевным, когда-то отдавшим все силы для Победы, мы сегодня можем строить планы на будущее. Сегодня у многих из них остались лишь воспоминания и слова благодарности, за то, что их не забывают, помнят. И тогда, становится стыдно, за свою занятость. Пусть зачастую не хватает времени в круговерти событий, но стоит найти, пусть не часов – несколько минут, и постараться порадовать их, а то и просто поинтересоваться: «Как живёшь, ветеран?».

Другие произведения автора:

Дед Нестер

В поисках тепла

Большое и маленькое